***
Как и в любом женском обществе, в ВУЗе мне дали понять (лучше бы просто дали), что гулять с двумя бабами – дело грешное и херовое. Что этот кульбит может стать «мертвой петлей», а значит отрицательно скажется на мужском здоровье посредством отрыва яиц. Короче, надо было решать: расставаться с Асей и продолжать взаимодействия с Наташей, которая вот уже несколько дней игнорила меня или продолжать отношения с Асей и забить на всю эту историю с Наташей. Очевидно, это был сложный выбор. Выбор, который надо было сделать, ибо слухи в этой шараге распространяются настолько быстро, что ты пернуть не успеешь, как все уже об этом знают.
Я позвонил Асе. Мне надо было назначить ей встречу, чтобы решить вопрос об отношениях. Я был твердо и решительно готов на то, чтобы расстаться. Но сделать это, по моей задумке, надо было лично и никак иначе.
– Привет. Мы сможем с тобой встретиться на Киевской в пять в среду?
– Зачем? – судя по голосу Ася напряглась.
– Ну, в смысле, «зачем»? Я хочу с тобой встретиться.
– Ты хочешь меня бросить?
– Нет.
– Тогда что?
– Я хочу с тобой увидеться.
– Зачем? – ее напряжение усиливалось. Казалось, будто она начнет сквозь динамик посылать мне шаровые молнии.
– Я хочу с тобой увидеться и поговорить. Что в этом такого?
– Ты хочешь меня бросить? – она опять повторила этот вопрос, как делают психиатры, когда к ним на прием приходит человек с биполярным расстройством, и они спрашивают его про попытки суицида.
– Нет… – я обдумывал, что мне надо сказать.
– Тогда что, Иван?
– Нет, я не хочу тебя бросать… Ты что, вещь что ли?
– Тогда что? Иван. Зачем тебе эта встреча?
– Я не хочу тебя бросать… Я просто… Я просто, – я сделал глубокий вдох. Такой вдох обычно делают, когда хотят проблеваться после очередной попойки, – я просто хочу с тобой расстаться.
– Понятно, – Ася промолчала еще 1-2 секунды, – иди ка ты на хер, Иван Востоков. Мудак, – она повесила трубку.
Я стоял на кухне и смотрел в окно на ночной город. Мимо пробежала кошка. Она хотела жрать. Я понимал, что только что в очередной раз я закончил очередные отношения с Асей. Я закончил их не так как хотел. Я просто закончил их как законченный мудак.
***
Не знаю как так вышло. Наташа продолжала игнорить все мои сообщения. Честно, я не совсем понимал, что происходит. Самым простым поступком в данной ситуации я посчитал разговор. Простой обычный разговор. Оставалось подобрать только время и, собственно, место.
После лекции по педиатрии, которую читали всему потоку, я подождал, пока она выйдет из корпуса.
– Ната! Привет! – я перехватил ее, когда она выходила из дверей корпуса.
– Привет.
– Ты к «Киевской»?
– Да, а ты?
– Я тоже иду туда. Не хочешь пройтись вместе?
– Ну… Хорошо.
Первые пять минут мы шли молча. В заснеженном парке возле стадиона «Буревестник» на снегу отражались редкие огни фонарей, которые долетали сквозь кроны заснеженных деревьев. Необходимо было как-то начать диалог. Но не скажешь же ты прямо в лоб: «Чет как-то общение у нас не клеится, что происходит?» Нееет, не скажешь. Как и не скажешь: «Нат, ну ты же мне нравишься, что происходит? Почему ты игноришь меня аки мозг мне трахаешь?» Надо было придумать что-то более или менее незаурядное, но и в то же время, чтобы можно было хоть как-то развивать диалог.
– Наташ. Знаешь, – я начал с универсальных фраз, – вероятно, это очевидно и понятно, что ты мне нравишься.
– Это более, чем очевидно, Вань. Только ты мне не нравишься. Я не хочу отношений. С тобой.
– Понимаешь. Я думал, что мне необходимо разобраться со своим бэкграундом. Я пытался в нем разобраться, чтобы… – какая-то каша лезла мне в мозг, – чтобы осознанно подойти к тебе и…
– Вань, я все понимаю, но, увы. Ты хороший парень. У тебя все будет очень классно. Но… Я не хочу с тобой отношений, – она мимолетно посмотрела на меня в свете светофора, а затем снова повернула свой взор на дорогу.
– Хорошо, я понял. Ну нет, так нет. Пойдем, просто дойдем до «Киевской». Правда сегодня очень хорошая погода?
– Да. Погода замечательная.
Мы шли по вечерней зимней Москве. А в моей голове выводы находились сами собой: да, я остался честен перед всеми сторонами, а главное перед собой. Дорога лежала вперед, и я не испытывал ни малейшего сожаления о том, что сделал, о том, что было. Проблема «любви» локализовалась, а в этом случае главное помнить: «Нет женщины – нет любви. А если ее нет, то и проблемы быть не может.» Впереди, где-то вдалеке, мерцал мост «Богдана Хмельницкого», вероятно, там самое теплое место, пока идешь до «Киевской» зимним вечером.
Ириша.
***
– Ты еще занимаешься репетиторством? – мне звонил мой бывший ученик Миша, которому я когда-то объяснял гистологию за сущие копейки. Он был в свое время близким другом для моей бывшей девушки Аси.
– Да, если есть такая возможность, я преподаю. У тебя есть кто-то кому нужен репетитор?
– Да, знаешь, есть одна девушка… Она никак не может сдать гистологию… Осталась одна попытка.
– Хорошо, Миш. Скинь мне ее, если она согласна заниматься. Я уже договорюсь с ней о времени.
– Окей, Вань, жди. Спишемся!
– Добро, – пробубнил я в трубку, наливая холодное пиво в кружку, – буду ждать, пока, – я повесил трубку.
В течение пяти минут Миша прислал мне ссылку на страницу Иришы. Судя по фотографиям, это была уверенная в себе блондинка, которая к тому же еще и носила очки. Посмотрев пару фотографий, я отхлебнул холодного пива и написал сообщение: «Привет! Мне твой контакт дал Миша. Тебе нужна помощь с гистологией?» Долгого ответа на письмо ждать не пришлось, Ириша ответила почти моментально: «Привет. Да, у меня есть небольшая проблема с гистологией. К слову, осталась последняя попытка на экзамене. Ты давно преподаешь?» Прочитав письмо, я мысленно посчитал свой репетиторский стаж. «Да, вот уже третий год. Где и когда мы начнем занятия?» – отвечал я. «Я могу в среду после 6 вечера. Тебе будет удобно?» – она будто читала мои мысли. «Идеально», – написал я, – «тогда в библиотеке в 18:00 в среду».
Последняя попытка на гистологии означает лишь то, что этому нерадивому студенту предназначаются пиздюли на экзамене. У каждого в ВУЗе есть тот предмет, на котором во время экзамена ему раздают пинков под жопу. В медицинском университете – это гистология (хотя не у всех). Как правило проблема гистологии решается просто, но дорого. Хотя, если дорого, это скорее всего непросто по своей сути. Решение заключается в том, чтобы ходить на «дополнительные занятия» к определенному преподавателю, который в свою очередь сделает вид, что он научит чему-нибудь студента на них, студент сделает вид, что освоит эти знания, а потом вместе они сделают вид на экзамене, что студент отвечал на удовлетворительно, а препод заслуженно впаял ему эту оценку. С моей же стороны были две причины, почему я согласился взять эту девушку себе в ученицы: первая причина – я ненавижу коррупцию; вторая причина – патологическое нищебродство при полном багаже знаний предмета. «Деньги полученные честным трудом – это всегда заебись», – так я думаю, когда иду на подобные сделки, даже если они заведомо проигрышные.
Главное – условиться, гласно или нет – похуй, что скорее всего на последней попытке вашего ученика с вероятностью в 95% будет ожидать разъеб по той причине, что он не пошел «вляпываться» в коррупционные схемы. Это негласное условие между нами также заключалось в том, что у нее весьма незавидное положение, что она знакомая или может быть подруга моего бывшего ученика, что я – студент-нищеброд, и мне скорее необходимы средства на существование, а плюс, ко всему выше названному, я сделаю ей скидку в 40% от стоимости моего занятия (хотя, последнее – моя прихоть, дабы зацепить новую ученицу). Второстепенное по важности – договоренность о месте встречи и времени.
Являясь огромным прокрастинатором, я, как и полагается самому проебывающему преподу всея Руси, сел за подготовку лекции за 2 часа до ее начала. В библиотеке медицинского ВУЗа всегда весело сидеть. Причин тому несколько, но, наверное, есть две главных: первая – огромное количество весьма и весьма сочных студенток, которые сидят, нагнув головы над книгами по анатомии или микробиологии, или прочими фундаментальными науками; вторая – трудность извлечения материала из своей черепной коробки за такой небольшой временной промежуток, когда столько сочных задниц сидит впереди. Возможно, единственное правильное решение, в таких случаях, – нахлестаться американо как следует и покушать вкусного пирацетама. Совершив эти нехитрые манипуляции, можно не беспокоиться, что за 2 часа работы результат будет достигнут – материал станет воспроизводимым, а кошелек потолстеет ровно на два «Ярославля».
Закончив с подготовкой, ровно как по будильнику я собрал все свои вещи, получил обратно свой студенческий билет и вышел в коридор. Коридор был практически пустынным, за исключением компании девочек из Ирана, которые что-то обсуждали на персидском. «Плевать в потолок» лучше, чем страдать от безделья, поэтому я решил это делать напротив иранской компании. Обновив ленту ВК, я взглянул на часы. Прошло уже 15 минут от назначенного времени, а Ириши все еще не было. Посмотрев в сообщения, я увидел от нее письмо, в котором говорилось, что она опоздает минут на 20-30, что она просит меня подождать ее. «Какого хера я не беру комиссионные?» – проговорил я как-то про себя и продолжил ждать, плюя в потолок. Чтобы хоть как-то себя развлечь я решил немного поговорить с иранками. Так бывает, что из всей компании иностранных студентов всегда найдется одна, но чертовски привлекательная девушка. Я обратился к компании по-английски:
– Вы откуда? – спросил я.
– Мы из Ирана, а ты немец? Ты похож на немца, – мне ответила та, что была самой привлекательной.
– Увы, нет. Я скорее поляк.
– А сколько тебе лет?
– Мне 22. Ты на каком курсе? – спросил я у привлекательной иранки, ибо те, что сидели с ней просто молчали.
– Первый курс лечебного факультета. Ты тоже с лечебного?
– Нет, я с медико-профилактического.
– Хммм, – она задумчиво протянула «м», – я не знаю что это…
– Я тоже плохо понимаю что это, – ответил я слегка улыбаясь, – мы – эпидемиологи, бактериологи и т. д.
– Аааа, – протянула долгую «а» красивая Иранка. Пока она тянула свою долгую «а», ее подруга, что сидела рядом показала на часы, – ой, нам пора идти. Пока, поляк!
– Окей, пока, иранка! – попрощался я, когда они разом встали.
Иранская компания также быстро испарилась, как быстро появилась Ириша. Было ощущение, что она просто телепортировалась к этому мягкому дивану, на котором я сидел. Она была достаточно высокого роста для девушки (судя по моей градации), даже выше меня, как я потом узнал. Ее длинные белые волосы спускались чуть ниже груди. Средней густоты русые брови обрамляли ее глаза серого цвета весьма необычного и красивого разреза, слегка смахивающего на азиатский. На лбу был небольшой шрамик-точка. Ее волевые скулы как бы подчеркивали лицо, делая его немного квадратным. Ириша была в черных прямоугольных очках, идеально сидящих на переносице, что я, конечно, не мог про себя не отметить. Ее полные губы красного цвета раскрылись, подбородок пошел вниз, и она сказала: «Привет!» С полсекунды еще мне понадобилось, чтобы оценить ее внешний вид. Она была одета в юбку-карандаш и белую блузку. Ее сексуальные ноги сделали еще один шаг в направлении меня, так что я смог оценить всю красоту и широту ее бедер. Единственное, что у нее явно отсутствовало – грудь. «Ну хотя бы жопа есть», – подумал я и встал ей на встречу.
– Привет! Меня зовут Иван, ты, как я понял, Ирина?
– Да.
– Ну рассказывай, что у тебя там с гистологией.
Ириша рассказала про свои проблемы с гистой. Ее случай был типичен, наверное, для всех, кто попадает на пересдачи: на первую попытку она не пошла, вторая попытка была неудачна, третью попытку она пропустила по причине недостаточной подготовки, а четвертая попытка была завалена как и вторая. После ее рассказа я начал вести лекцию, изредка поглядывая в свой справочный материал. На протяжении двух часов я пытался забить в эту, как оказалось, пустую головку ненужные, как это оказалось в дальнейшем, знания. Когда занятие кончилось, Ириша дала мне два заветных «Ярославля», и мы договорились встретиться с ней еще раз, чтобы провести еще одну лекцию.
***
Практически всегда под Новый Год у меня огромный наплыв дел на работе, ибо все всегда стремятся закончить свои дела перед этими долгими, убивающими печень и почки, праздниками. По мимо моей работы я не без собственного удовольствия выполнял свои функции старшего брата – сидел с младшим, которого я просто обожаю. Но все это было лишь лирическим отступлением, ибо наши с Иришей занятия постоянно переносились, что оставляло меня, естественно, без дополнительного дохода перед праздниками, на которые всегда нужно иметь достаточное количество денег. Но сказать по правде, это меня не слишком расстраивало, ибо в моем кармане всегда денег было как говна от мухи. Нихера.
Вторая наша встреча была неожиданностью для меня. Это произошло настолько случайно, что даже самые обычные случайности меркнут на фоне этой. После успешной сдачи зачета по фармакологии я и мои одногруппницы шли в «Макдоналс» на «Фрунзенской». Огромными хлопьями снег падал на замерзший асфальт Трубецкой улицы. Проходя мимо МДМ, я увидел знакомое лицо Ириши. Она не осталась в долгу и тоже меня заметила. Сказав своим компаниям, что мы в скором времени подойдем, мы остались стоять посреди потока прочих студентов, которые либо шли к метро, либо шли в рестораны быстрого питания. Ириша в тот вечер шла в профком университета (абсолютно марионеточная и бессмысленная организация в нашей шараге). Там она выполняла такую же никчемную и никому не нужную работу, за которую еще и не платили. Постояв еще пару минут и поговорив на темы дел насущных, мы пошли в кофейню, чтобы хоть как-то согреться холодным зимнем вечером.
– Это не слишком моветон, что я забрала тебя у твоей компании?
– Нет, я думаю, что все нормально. Я еще успею съесть свой чизбургер с ними. А я, в свою очередь, не сильно тебя задерживаю?
– Подождут. Все нормально.
– Прости, что так получилось все с гистологией, но я и правда не мог провести тебе занятия. Ты в итоге сдала?
– Да, я сдала. На три, но сдала. Правда мне так и не пригодились те знания, которые я от тебя получила, – она слегка засмеялась.
– Какой кофе будешь?
– Давай… – она задумчиво посмотрела на табло, где были написаны названия напитков, – капучино.
– Хорошо, – сказал я и заказал ей большой капучино, а себе американо, – как в итоге ты сдала экзамен?
– Бартер. Я помогала в иностранном деканате, а они в свою очередь договорились с кафедрой.
– Умно, ничего не скажешь, – я сделал обжигающий глоток, порция американо прошла по моему пищеводу.
– А как у тебя дела?
– Сегодня сдал фарму. Расстался с девушкой. Ничего примечательного.
– А почему расстался?
– Потому что отношения зашли в тупик. Все банально.
– Просто у тебя никогда не было такой девушки как я.
Я отпил еще немного кофе, сделав вид, что не слышал ее последнюю фразу. Далее наш разговор строился вполне обыкновенно: разговоры об учебе, работе, младших братьях. Допив кофе, мы вышли на улицу, где нас встретил поток холодного январского ветра. Мы шли, огибая МДМ со стороны входа в метро. Одинокий музыкант играл песню «Another brick the wall» группы «Pink Floyd». Снег, освещенный падающим светом фонаря, что стоит около кафе «Му-му», пронзал воздух, подсвечивая снежинки, ложившиеся на звукоусилитель музыканта. Они тут же таяли, превращаясь в воду, которая собиралась из маленьких капель в большие, они, в свою очередь, стекали по черному корпусу динамика, оставляя мокрые следы.
С Иришей мы остановились около входа в «мак».
– Мне надо идти в профком, а тебя ждут твои.
– Да, и правда, долго мы с тобой задержались. Но, мне кажется, никто этого кроме нас не заметил.
– Надеюсь, что да. До встречи, Вань!
– Пока, Ириша!
Мы обнялись на прощание. Ириша побежала в профком. А я начал взбираться по скользкой кафельной лестнице «макдоналса», с целью добраться до своих одногруппников, которые ожидали меня внутри. Меня продолжал терзать всего один вопрос: «Нахуя люди вкалывают в профкоме?» Я открыл дверь ресторана быстрого питания.
***
Появление Иришы в моей повседневной жизни было неожиданностью для меня. Исчезнув из этой повседневности ровно на полтора месяца, она вернулась в нее, выбив ногой дверь. За неимением тем для общения, оно, к моменту его возобновления, сократилось до редких сообщений в мессенджере. Как водится, все в нашей жизни меняют случаи, таким был ее звонок одним из февральских вечеров.