Майк взял ее слегка испачканную ладонь и прижал к своей груди. Не мог сдерживать свои навернутые слезы и, крепко сжав мокрые очи, заплакал. Губы слегка дрожали, а слезы капали с ресниц и не спеша стекали по щекам.
– Мама… мамочка… – с тяжестью в груди медленно произносил он тихим голоском. – Не оставляй нас. Я не хочу… быть один, без вас…
Юноша понимал, что Кайла мертва. Несмотря на это, он наклонил голову и туловищем оперся на нее в кровоточивое от ножа место. Майк старался остановить плачь и встать, но глаза его слезились словно сами по себе, не давая четко смотреть по сторонам. Спустя минуту, казалось бы, не прекращаемый поток слез остановился, а сам юноша привстал, не поднимаясь с колен.
В это время Миа стояла возле Харни – он был мертв так же, как и мама: глубокие раны от тяжелых пуль оказались смертельными. Подростки перекинулись взглядами и, смотря на мрачное лицо испуганной девушки, Майк без единого ее слова понял, что ничего хорошего это не могло означать.
Стоило бы вызвать помощь, но… теперь уже зачем? Разве кто-то сможет помочь родителям? С того света никого невозможно вернуть на родную землю. Вернуть те времена, когда ждешь маму и папу с работы ради того, чтобы просто провести с ними остаток дня. Каждый занят своим делом, но уделить немного времени на досуг с семьей может позволить себе каждый. Печально, что осознается это только после потери.
Родители – опора, на которой держатся дети. Без них будет по-другому все. Жизненная цепочка каждого, кто был хоть чем-то связан с покойным человек, будь он родственником, другом или даже знакомым, может существенно измениться. Каждый час, возможно, минута или секунда обретут новую последовательность.
Если б можно было вернуть их, как угодно, любой ценой. Возвратиться в прошлое и не допустить этого пагубного случая. Быть готовым и знать, что произойдет. Но, к сожалению, в нашей реальности это невозможно.
Если бы люди ведали, когда пробьет их смертельный час, они б уже не делали те самые привычные для них вещи, а занялись бы воплощением в действительность того, чего хотели исполнить когда-то в будущем; теперь же – за отведенный срок. Кроме этого, они могли бы сотворить ужасные поступки, зная, что теоретически за это наказания не понесут. Поэтому все-таки лучше не знать заветную дату своей гибели.
Подростки продолжали скорбеть по отцу и матери. Майк успокаивал плачущую сестру, а сам больше не пролил ни одной капли – плакать ему больше напрочь не хотелось. Стиснувшись друг с другом, юноша мягко прижал голову Мии к своей груди, поглаживая ее длинные темные волосы, чернота которых уступала бездне.
Впервые он наблюдал ее в таком состоянии. Позитивная девочка, дарующая свою улыбку каждому и любящая всех окружающих, предстала перед ним в иной форме. Можно даже сказать, Майк беспокоился за нее больше всего: все что произошло могло сильно отразиться на ее психологическом и душевном состоянии.
Спустя час после погрома в дом вошел дедушка. Перед его глазами встала вся эта ужасная картина. Дети тут же повернулись к нему лицом. Майк встал и принялся подбежать к нему, но… Дед грубо схватился за грудную клетку, а его зрачки ушли за веки. Выдохнув из легких оставшийся воздух с неким бормотанием, упал и скончался на месте. Будучи пожилым и крайне чувствительным человеком, он не смог перенести до такой степени большой нагрузки на свое больное сердце. Этот удар охватил дедушку с ног до головы.
Если про мать и отца можно с уверенностью сказать, что они мертвы, то про деда так утверждать было нельзя. Подростки точно не знали, что с ним произошло: инсульт или, в лучшем случае, простой обморок…
Заигравшись с грустью, они совсем забыли вызвать врача. Может быть, помощь подоспеет и будет хоть малейший шанс спасти родителей и деда. Надежда никогда не должна пропадать, нужно верить во все, даже в самое несбыточное желание.
Вместе с медицинской помощью в дом также прибыли полицейские.
Прошло немного времени. Деда увезли – он умер… сразу, как повалился на пол; помочь ему не удалось. Погибших родителей же унесли на носилках в кабину машины – дальнейшие действия неизвестны.
Полицейских было двое. Сначала они самостоятельно бродили по дому, а когда люди скорой помощи уехали, подошли к
подросткам, сидящим на полу на потертых коленках.
Один из сотрудников подошел к Майку и, подражая его позе, сел в такую же. Они смотрели друг другу в глаза – это выглядело некогда странно. Бессмысленный взгляд продолжался недолго, пока сам полицейский мягким голосом не спросил:
– Тебя ведь Майком зовут?
– Да, – кивнул тот, непроизвольно шмыгнув носом.
В это же время позади них, буквально в двух шагах, раздался твердый голос второго мужчины:
– Что ты делаешь, Дан?
– Все хорошо, – серьезным, но не грубым голосом ответил он. – Не вмешивайся. Это приказ.
На что последовали нелепые реакции наподобие: «Но… как же…»
– С чего это ты меня выгоняешь?
– Тогда не мешай мне проводить следствие. Если понадобишься, я дам знать, – спокойно ответил тот. Такой ответ, безусловно, не понравился его товарищу, на что последний нерадиво повернулся боком и положил руки на пояс.
– Теперь, когда нас никто не отвлекает, позволь мне задать тебе несколько вопросов, – обратился Дан к Майку. Его речь была настолько мягкой и понятной, что казалось, будто он разговаривал с маленьким ребенком лет десяти. Он же продолжил. – Расскажи мне, что здесь произошло. Можешь не торопиться, я буду внимательно тебя слушать.
Майк вкратце и четко описал случившуюся ситуацию. Вспоминал весь этот ужас, не спеша проговаривая слова и делая паузы в речи. Сотрудник же в это время был похож на «летающего в облаках» человека. Слушал, смотря в глаза рассказчику, сосредоточенно, но, казалось бы, без всяких эмоций и влечений.
Ключевыми моментами этой истории несомненно были имена убийц, запомнившихся Майку в минуты их диалога, и, бесспорно, их таинственное исчезновение. Однако юноша ничего не упомянул о своем «дежавю» и о наручных часах, которым оба преступника уделяли особое внимание.
– Получается, это были те, кого мы так долго ищем, – вставил полицейский, которого Дан просил помалкивать.
– Да, – ответил тот и, обернувшись в сторону голоса, встал
на ноги и продолжил. – Из чего я могу сделать вывод, что эти подонки в очередной раз решили обчистить чей-то дом… в данном случае – этот. А чтоб никто не мешал исполнению их плана, они решили избавиться от каждого поочередно. Но…
После этих слов он приложил указательный палец к кончику рта, тем самым запачкав его слюной, и добавил:
– Что-то помешало им справиться с ребятами. Точнее будет сказать, что Майк, выстреливший в одного из них, помешал им. Теперь вопрос в том, как они выбрались из дома.
Напарник Дана грозно сделал два шага вперед и задал Майку вопрос, когда тот только поднялся на ноги:
– Не знаешь, чего хотели те мужики? И из дома они что-нибудь взяли? Свои вопросы он задавал серьезным тоном, сильно отличавшимся от другого полицейского.
Майк сглотнул слюну, ставшую у него поперек горла, и готов был ответь на поставленный вопрос.
– Эти двое спрашивали про ценности. Они хотели деньги и украшения… – задумчиво воссоздавал события он, при этом размышляя над каждым произнесенным словом. – Что касается денег, то они их не нашли… можно даже сказать, что не искали… они просто не могли, потому что все мы тогда были внизу, на кухне. Видимо, они сначала хотели избавиться от нас, но… с шеи моей матери они сорвали цепочку, которую ей подарил мой отец.
– Да, мы заметили на ее шее красный след.
Сейчас его тон сменился на более приятный. Он сделал небольшой вздох и положил левую руку на плечо юноши.
– Теперь ты должен вспомнить и сообщить нам одну деталь. Я знаю, тебе неприятно вспоминать об этом…
По его реплике казалось, будто он из плохого полицейского обратился в хорошего. Все рядом стоящие были завлечены его словами и ожидали продолжения. Убрав руку с плеча Майка и на мгновение незаметно улыбнувшись, он спросил то, что хотел знать:
– Для нас очень важно понимать, как те двое покинули дом. Ты нам уже сказал, что они попросту пропали, но… может, ты что-то упускаешь?
– Я помню, как направил пистолет на одного из них. Я был напуган и хотел помочь своим родным, но стрелять не был готов. Тогда я подумал, что если не сделаю этого, то кроме моих родителей могла пострадать и сестра… поэтому и выстрелил. Помню еще, что его напарник вдали от нас яростно стучал по своей руке. А после этого они оба исчезли в ярком свете.
– Но выстрелом его ты не убил, так?
– Да. Я ранил только его руку.
Он повернулся к Дану, который молчал на протяжении всего их диалога и заявил:
– Его слова ведь обретают смысл. Пусть это и глупо, но что если на их руках были надеты приборы, которые могли бы их перенести в другое место?
– Ха! Это действительно глупо, – усмехнулся Дан. – Сколько времени их уже пытаются поймать, о стабильных «уходах» с места преступления говорили многое, но про перемещение – впервые. Они ни разу не исчезали у людей на глазах, а отступали как-то иначе.
Буквально еще минуту продолжался их спор по этому поводу, после чего они решили не конфликтовать, но каждый остался при своем мнении.
В тот момент, когда полицейские смолкли, Майк все же решил добавить информацию и часах и подтвердить догадки одного из сотрудников.
– Помню еще, что на нем были часы, которые… – речь юноши в эту же секунду оборвалась пронзительным голосом Дана, который словно не хотел, чтобы она была произнесена вслух.
– Так! Все, мы пойдем, – перебил он. Впрочем, информации стало больше и это радует. Волей-неволей мы обязательно раскроем дело.
Находившись здесь еще минут пять и собрав достаточное количество информации, полицейские покинули дом.
– У вас были замечательные родители. Помни это, Майк, – напоследок негромко произнес Дан и, закрыв за собой входную дверь, вышел на улицу вместе с напарником и сел в машину.
2021. Апрель, 17
12:14
…
Миновала ночь. На улице стояла ясная погода: по небу массово плыли белые облака, а лучи солнца ярко освещали землю, однако дул тихий ветер, слабо колыхающий ветки деревьев.
Вчерашний вечерний дождь, который так яро лил в течение пары часов, практически не оставил и следа. Небольшие лужицы быстро испарились, а вот дождевая радуга, пришедшая будто сама по себе, ярко возвышалась над горизонтом. Невероятно красивая разноцветная дуга, созданная из цветов спектра. Это явление кажется чем-то магическим, и его нет редко связывают с чем-то мифическим, дополняя сказочными фантазиями.
Многие цветы уже успели раскрыться, остальные же еще в процессе цветения. Трава буйно росла практически возле каждого дома, поэтому ее нередко следовало косить до минимального размера.
Сегодня Майк проснулся позже обычного в растрепанных чувствах. Все его утро было проведено в глубоком сне. Лицо было бледнее обычного, а кисти рук не хотели сжиматься в кулак. Потянулся и встал с кровати. Ноги неохотно держали его тело: оно хотело лечь и вовсе не вставать. Однако, быть может, он сам этого хотел?
«Все в порядке. Нужно идти» – подумал юноша и, надев на себя одежду, в которой он ходил дома вчера, поспешил вниз, где его, скорее всего, должна была ждать Миа.
На его удивление, на кухне не было никого. Тогда Майк снова поднялся на второй этаж и хотел было уже постучать в комнату сестры, но заметил, что дверь приоткрыта. Заглянув, искомую он там не застал.
Юноша не смутился и продолжил вести себя как ни в чем не бывало, потому что знал, что Миа никуда не могла подеваться и, должно быть, вышла в магазин или захотела пройтись по улице в такую неплохую погоду, от чего он и сам бы не отказался.
На кухонном столе было немного продуктов и готовой еды: яичница, овощной салат и кувшин с соком, остального же по мелочи. Сразу бросался в глаза чистый пол, который блестел под лучами солнца. Миа явно провела свое утро с пользой, потратив его на уборку и готовку. Не взяв в рот ни крошки, Майк решил дождаться сестру и отметить ее старания.
Чтобы не сидеть без дела и не думать о грустном, он поднялся на несколько ступенек вверх до платформы, где стояла тумба, за телефоном, которым не пользовался со вчерашнего вечера. Часто именно на нее все члены семьи кладут свои гаджеты, а потом забирают при подъеме наверх или же наоборот.
Данная деревянная тумба была небольших размеров и не состояла из каких-либо ящиков или дверец. Использовалась исключительно как поверхность с огороженными по бокам стенками. Тем не менее, ее можно с легкостью передвигать благодаря четырем колесикам, прикрепленным снизу.
Там лежал один телефон, но не Майка, а его сестры; однако юноша никогда не бросал свой гаджет где попало и не терял, несмотря на то, что он в некоторой степени рассеянный человек. Тогда, вероятнее всего, гаджет лежит в комнате, но для того, чтобы напрочь удостовериться, что телефона здесь нет, и он не упал, юноша несколько отодвинул тумбочку.
Пол под ней был пыльным – ее точно давно не передвигали. Оттуда резко бросился в глаза сперва непонятный Майку серебристый предмет. С изумлением его подняв, юноша обнаружил в своей руке часы, которые стали изливаться слепящим цветом ярких оттенков. Лучи ослепляли глаза, и Майк прикрыл веки, поднеся ко лбу левую руку. Спустя три секунды свет сгинул, и часы приняли стандартный цвет серебра. Однако они не были покрыты пылью, и это значит, что очутились там не так давно. Но как?
– Эти часы были на одном из тех грабителей, – с ужасом вспомнил Майк. – Они, по-моему, упали с его руки, когда я выстрелил.
Юноша с отвращением отбросил устройство на пол и яростно стукнул по ним ногой. Эта вещь вызвала у него ненависть, и он возжелал разбить ее на считанные осколки. Со всех сил бил по ним ногами, но они даже не показали трещины. После этого Майк схватил их, открыл окно и с визгом перпендикулярно швырнул на улицу на лежащий твердый асфальт.
Тут же от часов донесся тусклый звук наподобие хруста. Поняв, что они разбиты, тот на секунду обрадовался.
Эта находка сбила его с толку. Поиск телефона уже не казался такой важной задачей. Теперь хотелось, если не лежать, так посидеть и немного подумать, оставшись наедине с самим собой.
Остановившись возле стола с едой, Майк услышал топот неподалеку – пришлось прислушаться. У входа с внешней стороны дома явно стоял человек. Замочная скважина зашевелилась, а ручка повернулась вместе с медленно открывающейся дверью. Последняя отворилась, и из-за нее выглянуло сначала милое личико, скрывающееся под темными волосами, а после – и все тело.
– Доброе утро, – ласково поздоровался юноша.
Миа держала в руках два пакета, по всей видимости, с продуктами. В ее глазах наблюдалась легкая усталость, а по выражению лица можно было прочувствовать физическую и моральную тяжесть, которую она испытывала.
– Ты все утро проспал, – несколько расстроилась она и с облегчением поставила пакеты на пол. В скором времени они вдвоем сели за стол.
– Ты сегодня, наверное, рано проснулась? Приготовила завтрак, прибралась, в магазин сходила…
– Ну… я ведь не могла без дела сидеть, – фальшиво улыбнувшись, ответила она, вспомнив с какой отвратностью отмывала лужи крови, которые принадлежали самым близким ее людям. – Поедим, наберемся сил.
Миа вела себя так, словно все хорошо. Продолжала радостно смотреть на мир, любоваться природой и отличным деньком. Но все это было ненастоящим, эти эмоции такие же выдуманные, как и мир, в котором она сейчас живет. Ее тревожное состояние души читалось невооруженным глазом.