Но таких распоряжений не было.
Так что лишь ровно день в день своего ареста трёхлетней давности Сантей оказался на свободе и смог взять билет до Москвы.
Глава четвёртая
Столица встретила уголовника не так уже и плохо.
За ним оставалась даже комната в коммунальной квартире, за которую, впрочем, никто всё это время и не думал платить.
Зато соседи благосклонно решили:
– Не прошло даром это пребывание Александра Викторовича в далёкой Сибири.
– Взялся мужчина он за ум!
– И работу нашёл, путь физически трудную, зато честную, не то, что занятия в прошлые времена!
И действительно, приобрёл Александр Бредихин рабочую спецодежду, острую штыковую и грабли, а также нитяные китайские перчатки от предстоящих мозолей.
Со всем этим своим багажом он и отправился на пригородную электричку, маршрут которой отлично запомнил:
– Не то, что неизвестное место в дремучем лесу, где якобы, выбросил ценные листы из древнего исторически ценного фолианта, чтобы не тащить на себе лишнюю тяжесть.
На самом деле Сантей вовсе не лукавил перед майором Сергеем Мухиным, когда утверждал:
– Не запомнил место на лесной дороге, где остановил свой микроавтобус его наниматель для поджога, сообщник в краже, а потом и потенциальный убийца, чуть запоздало пустивший в него пулю из пистолета.
…Он никогда прежде не бывал в не очень отдалённом от МКАД, районе Подмосковья.
И возможно, так бы и замёрз той морозной ночью в чаще леса, если бы ноги, после долгого плутания среди елей, сосен и пихт случайно не вынесли его на территорию садового товарищества.
В столь поздний час сторож, если он, разумеется, был, то уже оставил свой пост и предался объятиям Морфея.
Потому никто не мешал странного визитёру в защитном костюме пожарного пройтись по улочкам между садовыми домиками и выбрать один из них для более близкого изучения изнутри, а не снаружи.
Как всегда и бывает в столь небольших, небогатых садоводствах, зимой хозяева здесь появляться не собирались:
– И до самой весны отсутствовало электрическое освещение.
Зато в сенцах избушки, с дверей которой уголовник со стажем легко сорвал пробой, нашлась керосиновая лампа с запасом топлива, а также початый коробок спичек.
Близкое ознакомление с тем, что ему «Бог послал!», вовсе не разочаровало Сантея.
Среди старых тряпок он отыскал всё то, что могло заменить ему фальшивый защитный костюм пожарного, в котором на люди было бы просто неразумно показаться:
– Чтобы не ненароком тут же не угодить в лапы первого попавшегося по пути полицейского.
Эта брезентовая амуниция из каски, куртки и широченных брюк, была сброшена тут же, у входа на дачу.
Взамен взломщик обрядился в старенькие брюки, ватную стеганку и даже на голову ему нашлась облезлая кроличья шапка.
И только сапоги он оставил прежние:
– Поскольку хозяева не носили обувь такого размера как у него.
Здесь же удалось утолить и чувство голода с помощью сухарей в комоде, до которых не успели добраться мыши и банки яблочного сока, поднятого из подпола в этом хозяйственно-жилом сооружении.
И вот там, в ямке, среди изобилия различных фруктовых и овощных закруток, незваный гость придумал:
– Как облегчить свою добычу за счёт никому не нужной старинной бумаги, напоминающей своей грубым составом настоящий картон.
При этом ему не хотелось просто выбрасывать то, что государство хранило, как говорится:
– За семью печатями!
Вооружившись садовым ножом владельца участка, воришка вырезал из переплёта всё его содержимое. Затем упаковал в полипропиленовый мешок из-под удобрений и прямо в погребе, выбрав угол, свободный от банок, закопал в землю.
Остаток грунта он аккуратно рассыпал по всему подполу и для полной маскировки притоптал ногами.
Уже с рассветом, не дожидаясь появления возможного сторожа, Александр Бредихин покинул территорию садоводства.
– Куда идти? – ему подсказала широкая просека, проделанная для свободного доступа садоводов к своим владениям. – По ней и дошёл до ближайшей остановки пригородного электропоезда.
Глава пятая
Не слишком много всего успел передумать новоявленный огородник, пока электричка мчала его, вместе с другими дачниками, до той самой, хорошо запомнившейся ему остановки пригородных поездов.
Зато пешая прогулка по лесной просеке дало ему возможность оценить реальность овладением его же собственной добычей:
– Под видом наёмного батрака.
Тот самый участок, где он три года назад получил всё, что хотел, тоже долго разыскивать не пришлось.
– О том, что он у цели, – Сантею напомнила форменная защитная одежда пожарного, водружённая сейчас на огородное пугало. – Таким вот, довольно странным образом, хозяева, видимо пожелали наказать незваного гостя, похитившего у них телогрейку и выпившего банку компота из подполья.
Ещё той роковой зимой Бредихин предположил преклонный возраст дачников.
И не ошибся.
И теперь, спустя три года, нисколько не помолодели старики, с большим трудом занимавшиеся вскапыванием грядок.
– Бог в помощь! – из-за забора поприветствовал их незнакомец. – Нет ли какой временной работы по уходу за огородом?
Пенсионеры не сразу поверили в столь редкую удачу:
– Найти батрака в самый разгар весенней обработки участка!
Потому сначала хорошенько расспросили человека с полным набором инструментов:
– О его условиях найма?
Вскоре ударили по рукам. И Александр Викторович взялся за работу на чужом участке.
Первым делом он применил грабли, расчистив ими все шесть соток от сухих остатков с прошлой осени и прочего мусора.
Не поленился все эти кучи собрать на кусок материи, выданной ему нанимателями, и в несколько приёмов отнести до свалки:
– Откуда столь горючий, но запрещённый к сжиганию на месте, состав должен был забрать общественный грузовой транспорт.
А там, принялся и за рытьё самого огорода.
Правда, на подготовку к основному делу ушло слишком много времени и когда старики собрались на электричку, чтобы отправиться домой до следующего дня, их трудолюбивый и умелый батрак попросил оставить его переночевать:
– А завтра с самого утра начну и к обеду всё закончу!
Ему пошли навстречу:
– Не ведая об истинных планах нового знакомого.
Оставшись хозяином положения в знакомой избушке, Сантей, убедившись, что пенсионеры действительно ушли на остановку пригородных поездов, взялся за осуществление своей задумки.
Он спустился в подполье, вырыл там из сухой земли свой полипропиленовый мешок со страницами древней книги, затем, поместив добычу в объёмистую матерчатую сумку, прихваченную им загодя из квартиры, тоже повторил путь неразборчивых нанимателей рабочей силы туда, где слышались сигналы пролетавших поездов.
На всякий случай он заровнял место своих раскопок, чтобы никто не догадался о том, что здесь:
– Что-то могли искать?
А на память о себе, как было и зимой, оставил кое-какую вещь.
Но если прежде это был, совершенно бесполезный старикам наряд пожарного, то теперь они обзавелись за счёт сбежавшего батрака вполне завидным подарком:
– Штыковой лопатой и граблями…
Той же ночью Сантей был уже в своей комнате, разбудив поздним приходом соседей по коммунальной квартире.
Зато последующие несколько дней было у него тихо, как в могиле.
Только до тех, кто очень желал прислушаться через дощатую дверь, о том, что происходит у соседа уголовника, могли услышать, как шелестят, переворачиваемые листы древнего фолианта…
Часть вторая
Золотой шар
Пролог
«…В недобрый день того лета явилась звезда на закате, лучи имущая и хвосте, и упала за горой к полудню.
И знаменовала она новую пагубу христианам, ибо по тому же самому трагическому лету сотворилось нашествием новых врагов – безбожных татар, каких в стороне нашей не знали…»
…Оторвал монах-летописец гусиное перо от драгоценного пергаментного листа.
Присыпал он, всё только что им написанное мелкой песчаной пылью из глиняной песочницы. Остался очень довольным чистотой проделанной работы.
Снова умакнул остро отточенное жало в посудину с чернилами.
Но – задумался.
Уставился в темный угол своей кельи. Задышал сквозь сухой кашель, неровно колыша трескучее пламя лучины, укрепленной над аналоем – высоким узким столом с покатой крышкой.
Уже и перо обсохло, да только не до писания больше монаху – задрожали руки от нахлынувшего чувства…
…Велик и благословенен славный город Богодар.
На высоком речном берегу привольно раскинулись дома и мастерские его братчин – артелей кожевенников, серебряников, мостников, плотников и прочих людишек.
В том числе и, гордых своим высоким мастерством – по каменотёсному, бронному да ружейному делу.
Тут же рядом – торговые ряды гильдии купеческой. Чьи суда и караваны знают не только на родной Руси, но и дальних просторах они бывают, в краях заморских.
Никому нет притеснения от лихих набегов иноверцев.
Знают горожане и гордятся тем:
– Черные клобуки-берендеи, торки тюркские и те смирились под властью Великокняжеской.
И то сказать:
– Надежен своими стенами – толстыми насыпными, да ещё и с частоколом, устроенным по верху, детинец в центре Богодара.
К тому же это не простая крепость, а самый настоящий дворец, вобравший в себя все чудеса зодчества:
– И расписные хоромы нынешнего князя Твердислава Остромировича, и крепкие бревенчатые же постройки его боевой дружины, да жилища прилежной челяди.
И днем на солнце, и ночью, если луна на небе, всегда видны над забором-бруствером перед боевым помостом высоких стен – отточенные, железные рожоны на древках копий и рогатин караульного дозора.
Попробуй, сунься ворог сюда:
– Ног не унести, костей не собрать!
А чтобы не забывали об этом:
– Очень частыми стали походы княжеского войска во главе с верным воеводой Завидом Ратником по соседним пределам.
…Вот и нынче широко распахнулись ворота детинца и сияя латами под лучами полуденного солнца, потекла оттуда колонна верховых, где первым на рослом белом скакуне сам великий князь Твердислав красуется принародно.
Ликованием встречают его горожане. Восхищенными взглядами провожают и его самого, и всю немалую княжескую свиту, пока следует дружина широкой крутой улицей до самой реки.
А там уже вздымаются паруса на боевых ладьях:
– Слава венценосцу, избраннику Божьему!
– Никак ловитва выдалась, промысел охотничий на лесного зверя? – гадали многие.
Так как знали доподлинно:
– На ворога князь не собирался. Оброк с них бранный, в связи с этим, не собирал.
Успокаивает и добродушная улыбка, что играет на открытом, мужественном лице княжеском.
Знает Твердислав:
– Красив он в своем голубом корзно-парчевом плаще, не по летней поре роскошно подбитом горностаем. На правом плече застегнут он дорогой янтарной запоною.
Сияет под ним и ожерелье – ворот княжеской одежды, расшитый золотом и самоцветами.
В правой, не прикрытой руке Твердислава, кому-то предупреждением, а кому – зароком от всех бед, могучий шестопер-палица с щестиреберным разящим наконечником.
Гарцует рядом столь же величественный воевода.
Только вовсе не так красив тот.
На его – корявом от шрамов лице, кои не скрывают даже густая – лопатой, борода и вислые усы, гуляет усмешка:
– Гляди, князь, как все тебя любят. Что ни скажи – отказа нет!
Вроде вслух хочет сказать, но молчит.
Лишь кованые копыта лошадей гремят по мощеной улице, да звенят доспехи верховых.
…Охота и впрямь ожидает быть знатной.
Донесли смерды о находке логова медвежьего. Всего-то и дел, что на другую сторону реки перебраться до Топтыгина, да брать зверя на кинжал или рогатину – любимое развлечение Твердислава.
Столь любимое, что оттого, может, и самих медведей в округе почти не осталось:
– Один объявился – и то радость!
Спешились у воды.
Но не успели подняться на краснощитый насад – речное судно с высокими посаженными бортами, как вдруг загудело все вокруг, затряслась земля под ногами.
Ударила, сбивая с ног людей и лошадей, воздушная волна. Огненный смерч заслонил половину неба. И на его фоне словно потемнел день, черной ночи сподобился.
То тут, то там секут небо золотые стрелы звездного дождя, разят они все живое.
Ревя и раскаляя воздух, гоня волну против течения по реке, пронесся страшный монстр, свивая облака в рваные клубки. После чего с воем скрылся за горизонтом.
…К чести его, князь первый опомнился от свалившейся беды.
Вскочил он на прядущего ушами жеребца и поскакал обратно в детинец, под защиту частоколов.
За ним на грунтах – резвой рысью умчалась и княжеская дружина, увлекаемая воеводою.
Хлопнули, замыкаясь, ставни ворот, загремели мощные засовы.
И вот уже вроде бы ничего не напоминает о страшном происшествии. Разве что соломенные крыши, снесенные с хибар, желтым ковром устлали подворья, да яблони топорщат ветви с посеченной листвой.
– Дурной знак, не иначе, – само собой приходит в умы людей, буквально ошалевших от всего, только что увиденного. – Что-то будет?
Глава первая
…Болото началось не сразу.
Сначала закончился лес с его могучими, в два обхвата, соснами, что как в мягком ковре на добрую сажень утопают в зарослях папоротника.
Затем потянулась чащоба непролазного краснотала.
Казалось, конца и края нет этому горделивому кустарнику, так и хлещущему своими гибкими прутьями по широким плечам Ждана.
Причём, делая это при каждом его неверном шаге:
– Но разве это преграда настоящему мужчине в затеянном им очень важном деле!
Да еще для опытного профессионала, знающего лес:
– Как свои пять пальцев.
Уверенно раздвигает Ждан перед собой ветки, словно бывал здесь не раз и точно знает, что ждет впереди:
– Но так оно и есть.
Непростое занятие у него:
– Бортничает самостоятельный рослый мужик, как и его отец, как делали дед и прадед.
Собирает в лесу мед диких пчел:
– А здесь нельзя без хорошего знания леса.
Однако, для самого бортника Ждана он знаком, почитай лучше своей поскотины за родимым домом.
С малых лет постоянно бродит по здешним местам.
А с тех самых пор, как повзрослел, набрался опыту, редко он возвращается с пустым берестяным туесом.
Правда, сейчас ноша легче обычного:
– Нет в туесе мёда.
Только еще идет за ним бортник Ждан, одолевая последние заросли краснотала.
Вот и они кончились. Открыв перед ним широкий заболоченный луг, лишь местами – то тут, то там, сиротливо утыканный редкими стволами посохших берез.
К одному из них и идет бортник.
Сначала по ровной, залитой водой, луговине, потом через кочкарник. Ловко прыгая с одной, косматой от травы, кочки на другую.
Но вот и ноги пришлось замочить:
– Лишь чистая вода плещет в камыше, отделяющем бортника Ждана от его сегодняшней цели – толстого березового ствола, куда еще в прошлом году, его, опытного лесовика привели, выслеженные им по полету к своему рою, пчелы.
Правда, тогда хватало ему других мест:
– То лето выдалось солнечным, теплым.
Взяток пчелиный шел, любо-дорого смотреть. И себя обеспечил медом, и с княжеским оброком сполна расплатился.
Не стал тогда жадничать:
– На потом оставил этот рой.
Нынче же и наступил этот самый случай – «потом», когда завелись неподалеку ушкуйники – беглые отбельные холопы.
– То, что окрестных мужиков грабят – беда, конечно. Но зачем же пчел разорять? – рассуждал бортник Ждан всю дорогу и теперь не оставил этих мыслей, перед тем, как залезть в воду.
Действительно, изрядно навредили разбойники на его угодьях:
– С добрый десяток ульев, устроенных пчёлами в дуплах деревьев, обчистили дотла.