Аристон не верил, что свидания с Флорой навсегда закончились для него. Он знал, что он ещё увидит любимую, и более того – наивно полагал, что родители одобрят этот брак. Ибо Флора – прекрасная девушка, очень добрая и благонравная. «Когда они увидят её, то обязательно полюбят, как дочь».
Через три дня он продолжил тренировки, а уже через неделю лицо его окончательно зажило. Но на тренировках он более не занимался с прежним энтузиазмом. Перед глазами всё время стоял образ Флоры, которую он боялся забыть. Креон заметил в своём ученике печаль и тоску, но никаких действий, касательно поддержки он не принимал, а продолжал тренировать своего ученика по прежней спартанской методике, не сбавляя темп.
Однажды утром, собираясь на очередную тренировку, Аристону сообщили, что все занятия на сегодня отменены по распоряжению Аристида.
– А почему, Диоген? Что-то произошло?
– Ничего дурного, господин Аристон. Сегодня вечером должна пожаловать Елена и её батюшка Деметрий. Господин просил нас тщательно подготовиться к их приходу, времени так мало, а вы меня задерживайте.
– Ой, прости, Диоген, иди конечно, – проговорил Аристон и пропустил старого раба на кухню.
«Елена? Что старику Деметрию надо от нас?» Аристон не любил гостей. Ему не нравился и сам Деметрий и его дочь, которая, как ему казалось, всегда ненавидела его и смеялась над его женоподобной внешностью. Но так как с отцом он уже неделю не разговаривал, то он решил для себя, что сегодня вечером семья не позовёт его встречаться с гостями. Поэтому он ушёл в свою комнату, погасил все свечи и лёг спать. Но не успел он задремать, как в комнату вошёл раб и попросил его пройти с ним в бани.
– Зачем? – Не понял Аристон.
– Ваш отец распорядился приготовить вас к приходу гостей, – ответил молодой раб.
– Неужели отец простил меня?
– Этого я не знаю, господин мой.
Обрадовавшийся юноша позволил рабам привести себя в порядок и приготовиться к вечеру. Предварительно его позвал к себе отец. В небольшом кабинете помимо Аристида находился ещё и Креон. Аристон с замиранием сердца остановился у стола и, не поднимая глаз, отдал почтение своему отцу.
– Сегодня придёт достопочтенная Елена, – начал Аристид. – Ты должен вести себя достойно. Если опозоришь меня, клянусь Зевсом, я отрекусь от тебя, ты понял?
– Д-да, от-тец… – тихо проговорил Аристон.
– Не слышу!
– Я вас понял, отец, – уже громче ответил он и добавил неуверенно. – Разрешите идти?
– Разрешаю. Креон, проводи его в столовую.
Учитель положил свою тяжёлую руку юноше на плечо и грубо толкнул, словно узника, в коридор. В столовой Аристон нашёл среди снующихся рабов Антиоха и тут же позвал его к себе.
– Друг мой! Как я рад тебя видеть, – воскликнул Аристон и заключил в нежные объятия любимого раба.
Антиоха Аристон не видел уже неделю, поэтому очень рад был снова встретить его и поговорить по душам. Мальчик то и делал, что сетовал господину на свою участь и просил Аристона забрать его к себе на службу.
– Но я не могу этого сделать, воля домовладыки для нас всех закон, – отвечал юноша.
Антиох обиженно надул губки и отвернулся.
– Я понимаю, господин, позвольте удалиться, у меня итак забот полный рот.
– Ты обижен на меня, Антиох? Прости, но я и вправду не могу ничего сделать.
Вместо ответа мальчик-раб встал с ложа и не оборачиваясь, направился прочь. «И ты отвернулся от меня, Антиох? И мать, и отец, и бабуля – все. Неужели я заслужил это? Да, заслужил, Аристон. Ты перешёл все границы. Не стоило тебе ходить на эту агору и покупать орхидеи! Тогда ты бы не встретил Флору, и не влюбился по-настоящему. Любовь – это наказание, участь и неизлечимая болезнь, от которой я никогда не найду лекарство». Его мысли прервали голоса, доносившееся из-за атриума. «Пришли», – догадался он и тут же встал, чтобы поприветствовать гостей.
В атриум сначала вошли мужчины: Креон, Аристид и старик Деметрий, за ними – Анастасия, его сёстры, бабушка Фемида, жена Деметрия Гликерия и женская белая фигура, завёрнутая в шёлковый платок, из-за которого Аристон не мог разглядеть лица.
– Хайре! – воскликнул весельчак Деметрий при виде Аристона.
– Будьте здравы, Деметрий и вы, госпожа Гликерия, – проговорил почтительно Аристон.
Деметрий с удивлением покосился на юношу и стал играть глазами, указывая на белую женщину.
– А почему ты не приветствуешь Елену? – Спросил ласково Деметрий.
– Елену? – Не понял Аристон и посмотрел на незнакомую фигуру. Девушка подняла голову и тогда юноша увидел её лицо. Перед ним стояла уже не та весёлая девочка, которая плетённой корзиной ловила бабочек в саду, а совсем чужая, взрослая женщина, более напоминающая жрицу. Лицо её было грустным и печальным, говорившим о её трауре, который ей приходилось постоянно носить. Глаза хоть и подведены тушью, но косметика не смогла скрыть её синяки и мешки от слёз.
– Простите великодушно, я не узнал Елену, – проговорил смущённо Аристон и подошёл к девушке.
Елена тут же потупила взор вниз и неуверенно, тихим голоском сказала:
– Хайре, Аристон, я рада снова тебя видеть.
– Приветствую тебя, Елена, я тоже безмерно рад. Как твоё здоровье? Ты выглядишь неважно.
– Всё хорошо, слава богам, – ответила девушка. – Благодарю тебя за заботу.
– Ну всё, господа! – Пробасил Аристид. – Женщины пожалуйте в гинекей22*, а ты Деметрий, располагайся на ложе подле меня, Креон – сядешь с Аристоном.
Когда все женщины удалились в другую комнату, рабы начали разливать вино по кубкам. После начался симпозиум, в котором Аристон не принимал участия. Когда мужчины изрядно запьянели, юноша решил незаметно удалиться в свою комнату и лечь почивать, поскольку вечер был уже поздним. Когда он встал, Креон своей сильной рукой опустил его вниз.
– Аристон, куда же ты?! – Возмутился наигранно пьяный Деметрий и осклабился. – Ты лучше скажи мне, как тебе моя дочь? Понравилась?
– Она выглядит грустно, Деметрий, – ответил Аристон и продолжил. – Мне безмерно жаль её. Я уповательно надеюсь, что боги ниспошлют ей счастье и хорошего мужа.
– О, Аристон! Какое доброе у тебя сердце. Я не менее твоего радею о счастье своей дочери и убеждён, что рано или поздно оно настигнет её, – последние слова Деметрий проговорил более чётко, словно стараясь придать им определённый смысл. – Но! Я, слава небу, уже нашёл подходящую партию для Елены и знаю, что с этим мужем она будет воистину счастлива.
– Да? И кто же это, если не секрет?
Аристид очередной раз удовлетворительно кивнул сыну, показывая, что он всё делает правильно.
– О, это прекрасный и образованный молодой человек, – начал Деметрий, жестикулируя, создавая в свете свечей невероятные тени. – Красота его подобна Дионису, он силён, воспитан, образован, благонравен, тактичен и дисциплинирован. Я уверен, что Елена будет рада иметь такого мужа.
– Я его знаю? Как его зовут? – Полюбопытствовал Аристон.
Деметрий переглянулся с Аристидом и расхохотался. Креон похлопал Аристона по плечу и прошептал, усмехаясь:
– Ну ты и болван.
Все так смеялись, что Аристону уже становилось немного не по себе от этого безумного и бесплодного смеха, возникшего на пустом месте. Немного успокоившись и придя в себя, Деметрий ответил:
– Его имя – Аристон.
– Это же ты, дурачок, – снова прошептал Креон и расхохотался.
Все снова принялись смеяться безудержном смехом, тыкая пальцем в юношу. Но лишь Аристон не разделял их радости и веселья. От неожиданной новости он побледнел, слившись с белоснежной туникой. «Как вы могли, отец? В чём провинился ваш сын? За что вы его так наказываете? За что?» На глазах появились слёзы отчаяния и обиды. Ничего никому не говоря, он встал с ложа и убежал в свою комнату, ещё слыша пьяный смех отца, Креона и Деметрия.
Всю ночь Аристон думал о своей участи и судьбе, которая его ждёт впереди. Он не мог даже представить, что скоро ему придётся жениться на Елене. Елену он не любил, она казалось слишком взрослой для него, а, следовательно, будет всё время поучать, как ребёнка. Ему было жаль девушку, и он действительно хотел, чтобы она наконец обрела счастье, но никак не с ним. Ибо его сердце уже было занято – Флорой.
Сама Елена также была не в восторге от такой новости. Но привыкнув со временем покорно исполнять волю отца, она не показывала своё недовольство, ведь её слово совершенно ничего не значило. Она – женщина, не обладавшая никакими правомочиями, кроме дома, в рамках которого она могла управлять рабами, следя за бытом и порядком. Главная её обязанность – это рождение здоровых детей и обеспечение их достойным воспитанием. Девушка имела чисто формальное значение, она была предметом сделки между её отцом и отцом её будущего мужа.
Елене нравился юноша, он был красив, образован и воспитан. Но она помнила, что Аристон всегда был напыщенным и избалованным ребёнком, который к тому же ещё и грубиян. Ибо в детстве он постоянно напоминал ей о её положении. “Ты женщина”, – говорил он, – “никому не интересно твоё мнение.”
Она ревновала к его счастью. «Он вырос в радости и никогда не был несчастен. Отец его безмерно любит и совершенно избаловал».
Свадьба уже была назначена на середину гекатомбеона, после исполнения шестнадцатилетия Аристона. Но юноша не собирался сдаваться. Спустя неделю, его мысленный взор был обращён на Флору. Он снова выискивал удобный момент, чтобы сбежать и при этом, сбежать уже не на одно свидание, а навсегда. Сбежать от тирана отца и друга его – безумного деспота. От матери, которая была до сих пор обижена на него, от бабули, которая лишила его своей ласки и любви, от сестёр, которые и без того всю жизнь ненавидели его. В этом доме его ничего не держит. Все отвернулись от него. Он никому не нужен. Он превратился в вещь, которую можно бить, унижать и причинять всё время боль. Аристон не собирался с этим мириться, поэтому каждый день разрабатывал план побега.
Елена стала часто приходить с семьей в гости к будущему мужу. Иногда даже ночевала в их доме, что, впрочем, было не по традиции. Анастасия успела полюбить Елену, как дочь и то и дело, что посвящала ей красноречивые дифирамбы. Однажды, Аристон сидел возле искусственного пруда во внутреннем дворике и теребил в руках розовую розу. Неожиданно сзади подкралась Елена и заняла место рядом с ним. Аристон недовольно отодвинулся от девушки и от злости сжал губы, но, когда увидел печальное лицо Елены, тут же переменился в лице.
– Доброго тебе дня, Аристон, – проговорила тихо девушка.
– И тебе, Елена, – ответил он и, повертев в пальцах цветок, неуверенно передал его Елене. – Вот, возьми, это тебе. Эта роза так же непорочна и чиста, как твоя душа.
Елена бережно приняла прекрасный цветок и также осторожно взяла его в обе ладони, словно он был хрустальным, и она боялась разбить его.
– Благодарю, она воистину очень красива, – сказала она и краем губ позволила себе улыбнуться.
– Эти розы я выращиваю сам. Посмотри туда.
Елена и Аристон в унисон повернулись и увидели невысокий куст с точно такими же розами. Небольшой ветерок качнул куст в их сторону, отчего сразу же донёсся невероятный аромат прекрасных цветов.
– Если тебе они нравятся, ты можешь взять ещё.
Елена благодарственно кивнула и улыбнулась юноше. Сейчас он ей казался настоящим богом. Не было того капризного мальчишки из детства, перед ней сидел очень добрый, нежный и чуткий юноша, с прекрасной душой. Она не могла оторвать глаз от его красоты. Несмотря на свой юный возраст, тело его было сильным, как у взрослого атлета. Его красивое и женоподобное лицо было задумчивым, придававшим ему более мужественный вид. Тут из-под куста вылетела белая бабочка и полетела в сторону пруда. Аристон и Елена одновременно заметили её и обоих настигли воспоминания из детства.
– И всё же я тогда не жульничала, – проговорила Елена прежним голосом, который был у неё когда-то в детстве.
– О боги, ты всё ещё помнишь тот случай? – Удивился Аристон и расхохотался. – Просто бабочки любят тебя сильнее, чем меня. Возможно, ты договорилась с ними, чтобы они летели именно в твою корзину, а не мою.
– Нет, Аристон, я говорю тебе правду, – наигранно возмутилась Елена.
– Колдунья! Колдунья! – Стараясь сымитировать свой детский голос, стал повторять Аристон.
Молодые люди расхохотались и не могли остановиться. Но тут Елена пискнула и отбросила розу в пруд. Аристон тут же успокоился и вопросительно посмотрел на девушку.
– Укололась, – ответила Елена и показала ладонь, из которого маленькой струйкой сочилась алая кровь.
Аристон обеспокоенно забрал у девушки её руку и немного погодя, оторвал от подола своей туники небольшой кусок ткани. Затем он бережно обернул повязку вокруг её ладони и крепко завязал на тыльной стороне.
– Ты меня вылечил, – проговорила благодарственно Елена и улыбнувшись, встретилась с его голубыми глазами.
Несколько минут они молча, смотрели друг на друга. В воздухе повисла неловкая тишина. Девушка наклонила свою голову вперёд и почувствовала его дыхание. Она никогда не испытывала подобного чувства, никогда не любила…Сейчас Елена поняла, что с этим человеком будет счастлива и, возможно, именно ради него она готова умереть.
Девушка прикоснулась своими губами к толстым губам юноши и закрыла глаза. Но Аристон быстро отполз от неё назад, словно та была не человеком, а орком. Он смущённо что-то пролепетал, похожее на извинения и убежал прочь. Когда он ушёл, девушка закрыла лицо руками и тихо заплакала.
С того момента, Аристон старался не попадаться Елене на глаза и всё время сторонился её. Более всего он не хотел причинять страдания бедняжке, которая невольно была влюблена в него. Он пытался разубедить Елену, разочаровать её в себе, чтобы ей не было так больно, когда она узнает, что он сбежал из дома, навсегда, и она, возможно, больше никогда не увидит его.
Спустя три дня, к Аристону вернулся Антиох. Отец снова жаловал своего сына, а мать вернула ему своё расположение и благосклонность. Они видели, как их сын старается им угодить, как учтиво обращается с Еленой, как достойно он ведёт себя с её родителями. Деметрий то и дело, что всё время хвалил Аристона в беседе с Аристидом. Разумеется, у последнего появлялась гордость за сына, хоть такого строптивого и непокорного. Но никто из них не догадывался о истинных замыслах Аристона.
На тренировке Аристон был задумчивым и не мог сосредоточиться на занятии. Креона это насторожило, но виду он не подавал. Однако он точно знал, что его ученик что-то скрывает, причём нехорошее, дурное, то, что не понравится его отцу. Он внимательно следил за Аристоном, пытаясь распознать его мысли.
После ужина все ушли спать. Но Креон не спешил уходить в свою комнату. Он остановил старого раба, служившего у спальни Аристона и больно взял за руку.
– Что ты скрываешь от меня, говори! – Потребовал Креон.
– Н-н-ничего, господин, – залепетал раб, нервничая. – Если бы я что-то знал, я бы непременно сообщил вам, клянусь!
– Не лги мне, кусок дерьма! – Зарычал Креон и прижал раба к стене. – Что должно произойти сегодня ночью? Что?!
– Я не знаю, не знаю!..
Креон обнажил кинжал и приставил острый клинок к горлу испуганного раба. Раб лихорадочно сглотнул и признался:
– Господин Аристон…. Сегодня ночью…
– Что?! Говори, гнида!
– Уйдёт из дома, уйдёт из дома! Возможно, он уже сбежал, я не знаю. Он велел нам молчать.
– Куда? Где он?
– Он сказал, что уедет завтра в Афины. Наверное, он…он снова у своей возлюбленной.
– Где живёт она? Ты знаешь?
– В доме у старого лавочника, того, что торгует на агоре орхидеями и глиняными изделиями. Больше я ничего не знаю, клянусь вам!
Раб зажмурил глаза, приготовившись к смерти, но Креон быстро отпустил кинжал, убрав обратно в ножны. Раб тут же опрометью убежал прочь, а учитель, не теряя ни минуты, направился в комнату к Аристону, в надежде застать его именно там. Но когда он распахнул двери, ничего, кроме заправленной постели он не увидел. Он в гневе проклял его и поспешил надеть дорожный плащ.