Но что-то много здесь замечено о внешности, какой на протяжении истории не будет уделяться столько внимания. Лучше разобраться с характером этой манекенщицы-самоучки, бесповоротно разочаровавшим кавалера, прозябавшего с ней в «однокрышье» довольно продолжительный срок. Она – двадцати пяти летняя особа, с устоявшимися взглядами на жизнь – имела весьма притворный нрав. Не то, чтобы на самом деле девушка была классическим ничтожеством с желаниями королевы, только старалась держать себя именно так, строжайшим образом соблюдая дисциплину, присущую большинству молодых женщин, находящимся вне ранга. Универсальный современный женский тип, знающий все, но понемногу, испытавший многое, но по чуть-чуть; не особо надеющийся на удачу и все же сохраняющий уверенность, что когда-то точно повезет. Она могла составить партию человеку любой профессии и сама походила на кого угодно: на проворную секретаршу весьма высокого начальника, на лживую лаборантку научного института, на путающего параграфы конституции начинающего юриста, на безработную, но неизбалованную содержанку, и даже на проститутку-индивидуалку, но опять-таки, не сильно преуспевшую. Она, не выпавшая из того возраста, в каком девчонки ожидают принца, все-таки понимала, что он жутко опаздывает, посему устраивалась как умела, и последние три-пять лет старалась жить за счет других, не теряя при этом работу сотрудника салона красоты, где, после курсов нейл-арта19, работала ногтевым мастером. Впрочем, не перегибая палку наглости, девушка всегда вела себя осторожно, аккуратно разруливая нависающие упреки сожителя, и при малейшей угрозе своему уютному иждивению, мгновенно совершала какие-нибудь покупки для того, чтобы его сохранить. И тогда ей стоило лишь напомнить любовнику: чью колбасу он ел, и чью футболку носит.
Не брезгуя мытьем полов, посуды или глажкой, она почти не привередничала по части быта, и все же постепенно, час за часом, перетягивала одеяло на себя, незаметно убеждая, меняя, переделывая и ловко выпрашивая исполнение каких-нибудь не особо дорогих желаний, если точно знала, что кошелек действующего кавалера мог позволить себе их исполнить. Да, она могла бы стать той самой содержанкой, повиснув на одном из престарелых «папиков», но всегда выбирала молодых и среднедостаточных. Влюблялась она или нет, то оставалось загадкой, но спать с ними было куда приятнее, как и легче морочить голову.
Входная дверь хлопнула, и вскоре на пороге балкона появилось заинтересованное лицо давно не молодой, но еще не пожилой женщины.
– Ты опять куришь, Камилла? – с надрывом спросила она, заметив на подоконнике сигаретную пачку.
– Нет, мам, я же бросила, – заверила девушка. – Просто положила здесь, чтобы папу порадовать. Это «Парламент», 190 за пачку, он давно такие не курил.
– А что тогда ты здесь сидишь в одной кофточке и чулках? Неужели не холодно?
– Дышу воздухом. Я отгул взяла не для того, чтобы париться в душной комнате.
– Так иди, погуляй. Погода-то какая!
– Не хочется.
Мать глубоко вздохнула, еще раз, с упреком, посмотрев на дочь сверху вниз, и в предчувствии очередного нравоучения девушка демонстративно отвернулась в окно.
– Ты точно пошла в своего настоящего отца, ни с кем не уживаешься! – бросила женщина. – Он был груб, самолюбив и абсолютно лишен дипломатии.
– Не знаю, мам, я его не помню совсем, – отвертелась Камилла. – Но ты уж слишком переживаешь за меня, будто мне лет пятнадцать, когда, в опаске ранних отношений, от девочки-подростка нужно отгонять парней; или наоборот лет тридцать, когда, в спасении от одиночества, женщину насильно приходиться знакомить с мужчинами. А у меня в запасе еще лет пять. Раньше я не думала об этом, а теперь думаю.
– Не поняла тебя, о чем?
– О том, что не нужно разбрасываться людьми.
– Тогда возвращайся к Савелию и просись обратно! – с гневом выпалила женщина напоследок, скрываясь в комнате.
– Еще чего! Буду я унижаться! Особенно после того, как мы целую неделю выясняли отношения чуть ли не до дра… – девушка не договорила, почувствовав, что некому слушать, и обернулась, убедившись в этом. – М-да.
Она привстала закрыть окно. После кратенького разговорчика с мамочкой ее начала пронимать дрожь, и вряд ли это было из-за воздуха. За третий день проживания в родительской колыбели Камилле уже раз пять прополоскали мозг. Картина вошедшей с чемоданами дочери произвела на родителей неизгладимое впечатление, в котором они потерялись минут на десять, в попытке выдавить известное «опять?» Третье и самое продолжительное сожительство с мужчиной они на этот раз восприняли куда более серьезно, чем два предыдущих. Но, вероятно, понимая, как намучился с его падчерицей Савелий за эти полгода, отчим, воспитывавший Камиллу с восьмилетнего возраста и давно признанный ею как отец, был более спокоен и сейчас даже казался равнодушным. Мать же успокаиваться не хотела и доставала как могла.
«Может и вправду я вредная? А как справиться с темпераментом, если он такой, какой есть? Гасить его, изменять себе, притворяться? – поразмыслила Камилла, возвращаясь в комнату. – С другой стороны нерушимое женское кредо «если любит, возьмет какая есть» давно перестало работать. Мужчины стали разборчивыми, то это им не то, то это не так, а у меня, кроме фигуры и бесконечных ног, козырей мало, и глупо верить в то, что за любовь простят. Нет, быт не шутки! Недостаточно с мужчиной просто спать, и я давно это поняла, стараясь с Савелием делать все, что от меня требовалось. Тогда почему же я опять сижу в квартире родителей?»
Этот вопрос поверг Камиллу в ступор, и она вновь ощутила, как подкрадывается депрессия.
Открыв крышку ноутбука, девушка вышла по вай-фай в Интернет и в поисковике набрала «снять квартиру в Петербурге».
Соображения по поводу независимости давно теребило ее воображение. Спускать треть зарплаты на аренду какого-нибудь захудалого гнездышка она, конечно, могла, но оплачивать все остальное: продукты, одежду, косметику и бензин, не желала. И Савелий, как назло, не выходил из головы, словно за что-то пытаясь мстить. Кружил как гриф над умирающей плотью, не садился клевать, но и не улетал.
– Да уж цены… – произнесла Камилла, бороздя сайт «Циана»20, и набрала его название в Википедии, чтобы узнать, что циан – это ядовитый, бесцветный и огнеопасный газ. – Вот где у них мозги, чтобы придумывать название с подобным синонимом? Это же реально пугает!
После непродолжительного мониторинга рынка недвижимости, девушке очень захотелось на Фонтанку.
– Камилла Северова… – произнесла она очень тихо. – А звучало бы. Возможно, что у жен обязанности и удваиваются, но зато и прав больше. Кто, если не он? Работал ведь, не изменял вроде, не напивался почти и даже не курил. Зарплата хорошая, хоть и при сомнительной должности. Ведь что такое редактор в наше время? Сегодня есть издательство – завтра обанкротилось, а вакансий свободных нет, уж очень специфическая профессия. Да он и сам многократно жаловался, что современный книжный мир опустился на дно; что люди читают мало, что книги дорогие, что авторы неинтересные и так далее… Но для чего его критиковать? У меня-то все еще хуже…
И вдруг Камилла вздрогнула от резко обуявшего ее ужаса, да так, что коленями встряхнула стол вместе с подпрыгнувшим на нем ноутбуком.
«А если я ему действительно надоела?»
Глава 8
Пока любовница Савелия сокрушалась о потере своего благоверного, его виртуальная жена изменяла ему в реальности, воспользовавшись той же солнечной погодой, какую дарили Петербургу и его окрестностям вот уже третий день подряд. Уступив настойчивому приглашению Павла Чеканова, Снежана, в ожидании встречи, думала, однако, не о нем, а о завтрашнем вечере, и по пришествию из школы уже несколько раз порывалась зайти в игру, чтобы на сайте клана найти сообщение об условленном месте. Только ее постоянно что-то отвлекало. Сначала звонок одноклассницы, с которой Снежана проболтала минут пятнадцать, обсуждая сплетни, не договоренные в школе, затем голод, какой она утолила, уничтожив обед с проворностью пираньи, а потом, не смотря на установленную двухразовую прогулку, Бэст жалобно заскулил у двери с желанием погулять. Ни на какие уговоры хозяйки он соглашаться не хотел, и только она принялась одеваться, как в замке послышался скрежет ключа – это Саша вернулся с курсов английского.
– Чего так рано? – спросила сестра, успевая высвободиться из куртки и, под недоумевающим взглядом пса, возвратила ее на крючок. – Вас отпустили что ли?
– Ес ит ис! – ответил брат, с силой швыряя сумку через весь коридор и слушая, с каким грохотом она врезается в дверь гостиной.
– Дай руку, гангстер… – велела Снежана, вложив в ладонь поводок с собакой на конце. – Это тебе дополнительное задание по зоологии. Выполняй!
Не дождавшись возражения, девушка вытолкнула мальчика в подъезд и закрыла дверь, чуть не прищемив хвост следом выскочившего Бэста.
От двоих она избавилась, остался третий. Снежане не хотелось идти на свидание, но еще одного отказа Павел бы просто не понял.
Опустившись на стул в своей комнате, девушка включила компьютер и вместо того, чтобы быстро зайти в игру за адресом завтрашней встречи, да начать собираться на встречу сегодняшнюю, всерьез задумалась о скучных отношениях, какие она продолжала вести не столько из прихоти быть популярнее, сколько из-за боязни превратиться в мишень. Действительно, за последние два года, она стала гораздо симпатичнее и даже начала расцветать, попав во власть природы, начинающей создавать из нее соблазнительную молодую женщину. С этим Снежана, наконец, согласилась, вспоминая, как сегодня на перемене ее разглядывало несколько парней из 10-ого класса, и как она сама украдкой посматривала на девушек, в попытке сравнить фигуру с признанными красавицами 11-ого «А». Длиннее были ноги Аллы, или Светланы больше грудь? Наверное, но ненамного. Только они одевались по-другому и иначе себя вели. Скромность украшает, но обрекает на пассивное ожидание, тогда как смелость позволяет выбирать самостоятельно. А, впрочем, одно другому не мешает. Сиди спокойно, изучай окружение, стесняйся неинтересных тебе людей, а подвернется нужный – атакуй первой! Если мужчину как волка в постоянном движении кормят ноги, то женщина – лисица, и должна добычу караулить в засаде или пробираться за ней на цыпочках, пока сама добыча не узнает об этом, оказавшись в зубах. Только вот Снежана никогда не охотилась и хищницей не была. Да и зачем? Парень ее всегда рядом и счастлив был, упиваясь тем немногим, что Снежана ему позволяла. А что-то конкретного, судя по всему, он не планировал и лишь тайно об этом мечтал, не делая ничего лишнего, за что боялся встретить активное сопротивление или вообще получить анафему вместо причащения. Молиться на алтарь с ликом Святой Снежаны для него являлось своеобразным удовольствием, и девушка давно это поняла, стараясь не заигрывать с ним излишне, чтобы он не превратился в атеиста и икону с алтаря не сорвал. Нет, Снежана с Павлом не играла, а лишь ждала пробуждения чувств. Не могла она пока отделаться от привычки, что дружба их подростковая закончилась, что нужно переходить на другой уровень, шагнув во мрак неизведанного, нырнув в неисследованную глубину. Но на это нужно было решиться, к этому должно было подвести что-то большее, чего они найти в себе до сих пор не могли. Дружба, конечно, святое, но не в противоположности полов, и с первым поцелуем, неожиданно притянувшим обоих под конец третьего свидания, все уже казалось другим, а сами свидания из несерьезного «пойдем гулять» постепенно преображались в ответственное «давай встретимся».
В который раз набирая пароль на известной красной странице, Снежана поглядывала на смартфон, с мыслью позвонить Павлу, чтобы все отменить.
– Нет уж, надо идти! – приказала себе девушка. – Он хороший, он мне нравится, а остальное посмотрим.
Но вот экран сменил картинку, и вновь Снежана увидела свою Татитари в окружении скудного интерьера гостиницы на отшибе города. Щелкнув на конвертик «почта», девушка нашла письмо присланное Розенлиром.
«Мы проиграли. Чтобы знала и больше не умирала так легко. Не знаю, что там у тебя произошло, но когда я обернулся, увидев труп, во мне будто щелкнуло что-то непонятное. Ты или почаще умирай, или не умирай вовсе, ибо видеть тебя в таком состоянии пренеприятнейший сюрприз. Хотя, признаю, даже мертвой Татитари смотрится эротично, чего желаю и Снежане.
А теперь, покончив с сентиментальностями, сообщаю, что субботняя встреча состоится в пивном ресторане «Брецель», по адресу ул. Чайковского 4. Стол вчера забронировал лично. Подъезжай к пяти. Надеюсь тебя увидеть, разбойница!»
Это было странное письмо, особенно содержание его первой части, какое Снежана перечитала дважды, но больше ее взволновала часть вторая. Чтобы разобраться с обозначенным адресом, нужно было поменять рисунок унылой гостиничной комнаты на виртуальную карту от «Яндекса», только в чате вдруг появилось приветствие от соклановки под ником Аплагалия, и оно требовало задержаться.
«Добренький денечек, эль-фи-фиечка!»
«Приветуль, первозданная!» – ответила Татитари. – «Письмо получила?»
«Конечно, но я не пойду, простудилась».
«Ах, как жаль».
«Что поделать…» – с грустью написала Аплагалия. – «Может, сходим на пару в квест? А то почему-то нет совсем никого из наших, а с чужими не хочется».
«Прости, не могу, горю в реале! Забежала на минуточку узнать, где встреча».
«Ну, тогда счастливо вам завтра погулять!»
«Спасибо! Выпьем за твое здоровье!»
Снежана вышла из игры и вбила адрес ресторана в браузер, сразу увидев его на карте, на углу набережных: Фонтанки и Кутузова, в квартале от Невы. Осталось проложить маршрут из Колпино и записать номера городского транспорта.
«Завтра нам к десяти, шесть уроков, последняя физкультура, закончим в четвертом часу, – размышляла Снежана. – Сяду на 196 автобус, потом на метро, далее пешком. Потрачу около часа на дорогу, и если доеду гладко, то аккурат без четверти пять буду на месте. Но мне же еще надо принарядиться! Не уложусь. Так-так, а если поехать на электричке? В позапрошлом году ездили с классом в музей, пересаживались, по-моему, в Обухово… Кто знает, как они там ходят… Не вариант! А если не пойти на физру? Наврать чего-нибудь и отпроситься. Прокатит? Думаю, да, ведь к отличницам отношение особое! Когда я в последний раз прогуливала урок? Вспомнить не смогу. А если такое и было, то только из-за чрезвычайных обстоятельств с письмом от родителей или справкой от врача. Когда такие люди, как я, отпрашиваются, то это не может быть просто так! Только есть вопрос… интересно, физрук знает, как мы учимся, или для него голоногая масса в спортзале вся равная? Тем более умственно развитые ученики уступают, как правило, в физическом развитии всяким троечникам и двоечникам. Пока мы в сколиозе изгибаемся над книгами, они на улице гоняют мяч. Какое дело физрукам, что у тебя по алгебре или русскому языку, если ты на канат не можешь залезть и прыгнуть через козла? Да, но я-то прыгала! И у меня пятерки за три четверти! Отличница во всем! Ха-ха! Ну, значит, будь, что будет!»
Выключив компьютер, девушка пошла в ванную к зеркалу, приготовив косметичку. Нравился ей Павел или не нравился, она должна быть с ним красивой и ласковой, ибо он это заслужил. Ну, а если она потеряет контроль и полностью вживется в роль обожаемого создания, значит все у них пойдет как по маслу, ибо, как уже говорилось, играть с парнями Снежана не умела, да ей и не хотелось этого совсем. Или все будет откровенно и честно, или не будет больше ничего.
И пока девушка из дома под номером 65 очень аккуратно красила перед зеркалом губы, брови и веки, да так, чтобы это выглядело малозаметно и естественно, тот, о ком она думала, в эту минуту выходил из ближнего к ней углового подъезда дома под номером 61.
В куртке из натуральной кожи без подкладки, со стоячим по-щегольски воротником, в джинсах с красивым поясом и осенних ботинках на толстой платформе Павел остановился на тротуаре и, прищурившись, взглянул на соседний дом. Солнце светило в глаза, не давая ему рассмотреть людей у подъезда подружки, кто-то там, кажется, был, но не женского пола. Ловким движением он вынул из кармана солнечные очки, встряхнул их с каким-то пренебрежением, раскрывая душки, и сунул за уши, оглядывая двор. Знакомых на горизонте не было.