– Сынок, что ты натворил? – вполголоса прошипел папа.
– Уник, это перебор! – прошипела следом мама.
– Это немыслимо! Это, действительно, перебор! – запротестовала, задыхаясь от негодования, женщина. Она поднимала с брусчатки дочь и злобно шипела на семью мусорщиков.
– Простите, ради Бога, это ошибка. Наш сын еще мал. Он не совсем понимает действительность, – затараторила мама, не поднимая глаз с брусчатки.
– Это ваш никудышный отпрыск? Я буду вынуждена позвонить, куда следует, чтобы улицы тщательнее контролировались соответствующими структурами. Разве можно выходить на работу с ребенком? А?
Женщина была вне себя от негодования.
– Простите, еще раз, этого не повториться, – смиренно опустил взгляд папа. – Не стоит никуда звонить. Это в первый и последний раз.
– Научите своего ребенка соблюдать дистанцию. Чистота – залог здоровья. Не так ли?
– Да, безусловно, – закивал папа, но был готов провалиться от стыда. – Чистота для вас, мусор для нас. Мы знаем. Мы объясним. Нам пора. Всего доброго, госпожа.
Папа сильно схватил меня за руку и поволок прочь, на другую сторону площади. Всю дорогу он молчал, объезжал прохожих и, наверное, хотел провалиться сквозь землю. Мама нас догонять не стала. Она продолжила работать. Хоть кто-то должен быть на виду. Хоть кто-то должен быть на страже чистоты. Это и к лучшему. Не хотелось бы выслушивать мамину зверскую истерику сквозь зубы. Мне сейчас хватит и папиного серьезного разговора. Все, приехали. Папа уставился на меня. Минуту внимательно смотрел, выбирал слова. Что еще он может мне сказать?
– Сын, ты огорчаешь нас с мамой. Каждый день все больше. Вот уже завтра из-за тебя у нас на работе будут проблемы. А мы на хорошем счету у начальства. У нас хорошая репутация, положительные характеристики, послужные списки. А ты, сынок? Что ты творишь?
– Папа, но музыка…
– Музыка ладно, я слышал. Но речь о девочке. Зачем ты подошел к ней? Нам нельзя прикасаться к людям. Мы – уборщики. Ты понимаешь, что люди и мы, не можем дружить? Это укладывается в твоей пустой голове?
– Да, но я нечаянно. Когда я слышу музыку, я не владею собой. Я постараюсь пресекать такие порывы. Расстояние. Дистанция. Субординация.
– Видишь, ты не глупый, сын. Ты способный малый. У тебя блестящее будущее в нашем деле. Соберись.
Отец радостно потрепал меня по крышке. Его жесткие прутки-пальцы ритмично, поочередно простучали по поверхности моей ребристой крышки. Неожиданно для себя я услышал приятные звуки, похожие на музыку. Я чокнутый! Я помешался на запретном. Что я за существо! Стоит мне что-то запретить, как я тут же делаю то, что мне запретили. Я просто ходячая проблема. Ничего не могу с этим поделать. Но я обещал папе, что постараюсь это изменить. Опять запрет. Уник, держи себя в руках. Ты же способный. Папа похвалил тебя сегодня. Даже после того, что ты наделал. Папа видит во мне толк. Верит в меня. Я не должен его подводить.
После двухчасовых нотаций мамы дома мы успокоились и заснули почти в полночь. Было решено на работу с собой меня больше не брать. Мама раздобыла у соседей, семьи Мусика, лекции: «Основы чистых улиц. Основы чистых домов. Офисов. Чистота – залог здоровья. Человек – друг – босс. Человеческий ребенок – источник опасности. Улица и проблемы» – целая кипа лекций. Он что, копит их? В рамочку дома ставит эти бумажки? В общем, я вынужден остаться дома и переписывать эти лекции. Выучить и рассказать эти основы вечером родителям. Отец оставил мне немного картона и пару листов бумаги, чтобы я подкрепился. Я – бумажник, как отец.
– Мусорщик должен быть рядом с человеком, но не путаться под ногами. Мусорщик – опора и защита человека от загрязнений. Источники загрязнений для человека: коробки, обертки, пакеты, баклажки, баночки (алюминиевые, пластиковые, стеклянные), тряпки, железки, деревяшки и т. д. Бытовые отходы…
Вдруг, послышался еле различимый звук. Приятный, тонкий звук. Звук колокольчика. Прекратился. Я прислушался. Ждал его снова, но его не было.
Мне показалось. Снова мое больное воображение, – пронеслось следом внутри меня. Я продолжил писать.
– Бытовые отходы…
Только я начал писать, как колокольчик снова задребезжал. Звук шел с улицы, откуда-то издалека. Красивый, тонкий, короткий. Потом колокольчик звучал долго, с переливом. То ритмично, то замедлялся. Я не мог больше сосредоточиться на учебе. Мной овладела музыка. Бесполезно стараться, я ловил мелодию. Надо открыть дверь, так будет лучше слышно. Открыл. Кто-то звонил в колокольчик. Кто бы это мог быть? Что за шоу? Я пошел на звук. Невозможно было противиться любопытству. Интересная странная музыка. По мере приближения к источнику звука я понял, что это не колокольчик, а кто-то отбивает ритм на барабане. Так ловко. Так профессионально. Я катил, опасаясь, оглядываясь, к подземному переходу. Музыку отстукивали там. Я скатился по пандусу, оказался внизу. Здесь звук был просто оглушительный. Музыка вылетала из-под палочек уличного музыканта, парня лет восемнадцати. Она вылетала и врезалась в пустые стены, в высокий потолок подземки, окутывала каждого, кто проходил, кто стоял, не в силах оторваться от его увлекательной игры. Парень виртуозно двигался, создавал ритм и сногсшибательное впечатление. Его впечатляющая игра на ударной установке с тарелками и педалями цепляла и держала в оцепенение толпу и меня.