– Кстати, я всё хотел спросить, что это за устройство на корабле, си…с…те…м…ник?! Никогда не слышал, хотя в море не первый год! – прервал бородач свой рассказ.
– А…о! Ну, это…я потом объясню, давай рассказывай дальше – отмахнулся я, а про себя подумал: « интересно чего я ещё ему наболтал, вот блин!»
« О чём вы говорили с капитаном, я не знаю» – продолжил мой рассказчик – «только за время разговора, я четыре раза менял перед вами бутылки с ромом. Наконец, когда уже солнце начало клониться к закату, капитан Сэм, выглянул из каюты и поманил меня пальцем: «отведите его в каюту для пассажиров, да не спускайте с него глаз, но только по-тихому, незаметно», прошептал он мне. Вы были здорово пьяны, я исполнил то, что было сказано. Отвёл вас в каюту, предназначенную для пассажиров, ну или богатых пленников, которые могли бы заплатить выкуп, если бы по воле случая попали бы на наш корабль. Уложил вас на кровать, дверь запирать не стал, и вышел на палубу подышать вечерним бризом и полюбоваться на закат» – он замолчал и плеснул в кружку из той же бутылки, из которой наливал мне. Зажмурившись, опрокинул кружку в рот, крякнул, и посмотрел на меня.
– Что было дальше? – я слушал, затаив дыхание.
– Дальше? Дальше был кошмар…
«… С запада, под прикрытием садившегося солнца, и поэтому не замеченный вахтенным, на нас напал военный корабль.
Надо отдать должное капитану этого брига10*, он избрал верную тактику, использовав все преимущества, которые были в его распоряжении: внезапность атаки, солнце, светившее им в спины, а нам в лицо, скорость…
Не забывайте, ведь мы были загружены доверху».
– Ну да, жадность фраера сгубила – хмыкнул я.
– Чего сгубила? – бородач уставился на меня.
– Э …, ничего,… продолжай, пожалуйста – опомнился я.
«… Ну, так, вот. В закатных лучах солнца бриг шёл на всех парусах. На грот-мачте11* красовался жёлто-красный кастильский флаг. Да-а-а…Красивое, надо сказать, зрелище, если бы не знать и не понимать какой ужас оно несёт. Пока мы опомнились от первого шока, пока открыли пушечные порты, бриг оказался на расстоянии пушечного выстрела и его правый борт окутался дымом. И в тот же миг мы услышали гром 24-х фунтовых пушек.
С первого же залпа они снесли нам фок-мачту12*, которая, упав на бушприт13* полностью запутала весь такелаж14*, начисто лишив нас возможности манёвра, снизив, и без того малую скорость практически до нуля. Несколько ядер пробили левый борт на баке, обнажив шпангоут15*, и разнесли в щепки верхнюю часть форштевня16*. Ещё не рассеялся дым от выстрелов, а бриг уже начал разворот. Я уж было начал молиться, потому, как ещё одного залпа наш перегруженный флейт17* вряд ли бы выдержал, но тут, слава богу, вмешался капитан Самюэль. Я только потом понял то, что кэп увидел сразу.
Окрылённые удачей и скорой победой, торопясь покончить с нами, испанцы сделали одну единственную ошибку. На полном ходу, при всех парусах, бриг начал резкий разворот. Их капитан, наверное, рассчитывал обойти нас с другого борта, а может ещё на что то. Мир его праху. Да только во время разворота, они подставили нос прямо под ветер, паруса сразу «заполоскало18*» и бриг, в мгновение ока, потерял всю свою скорость, словно наткнувшись на банку19*.
А так как их штурвал был полностью выбрат20*, то корму по инерции стало разворачивать в нашу сторону. Они конечно добились, чего хотели, то есть развернулись к нам левым бортом. Да только оказались от нас буквально в двух футах21*. На таком расстоянии, что на их палубу не только перепрыгнуть, перешагнуть мог бы даже ребёнок.
Вот это и понял капитан Сэм, когда бриг только начал разворот. « На абордаж!!!», – заорал он. «Быстрее, канальи!!! Готовьте, абордажные крючья!!!»– кричал кэп, «Свистать всех наверх!!! Быстрее, все наверх!!! Сабли наголо!!! Всем приготовиться!!!». Залп пушек левого борта брига, заглушил команду нашего капитана «Вперёд!!!», но мы и так поняли это по его жестикуляции. Перепрыгивая на борт брига, я почувствовал, как вздрогнул наш корабль, как будто в смертельной агонии, он как живое существо вдруг глубоко вздохнул и начал заваливаться на левый борт, как бы пытаясь прислониться к своему убийце».
Рассказчик опять замолчал и потянулся к бутылке, я с готовностью протянул руку.
Он кивнул, налил в кружку, стукнул по ней бутылкой, как бы чокаясь, и отхлебнул прямо из горлышка.
Я, молча, слова были бы лишними, выпил и поставил кружку на стол.
– Славный был бой – выдохнув, продолжил он:
« …Нас было больше и мы медленно, но уверенно теснили вражескую команду. Но нас ждал сюрприз. Испанцы, сгрудившись в кучу, и заняв круговую оборону, отступали к грот-мачте, за которой на бригах есть спуск в трюмное помещение. Как вдруг, оттуда, видимо по сигналу, посыпались воины в блестящих кирасах и шлемах. Численный перевес всё равно был на нашей стороне, но появление вражеского подкрепления не внесло, как вы можете догадаться, оптимизма в наши ряды. Их капитан, всё же, был не только умелый стратег, но ещё и довольно хороший стрелок. Он стоял на мостике и не спеша палил из мушкетов, которые ему кто- то перезаряжал и подавал. Он здорово разбавил наши ряды, но самое главное, своим дьявольски снайперским выстрелом, он сначала вывел из строя нашего боцмана, затем тяжело ранил канонира Атча, и отстрелил полчерепа капитану Самюэлю. Тем самым лишив нашу команду, не только офицеров, но и главаря. – И вот тут на сцене появились вы, мистер, – бородач ухмыльнулся: – Ваше выступление было почище любого портового цирка-шапито22*, скажу я вам, ха-ха! Вы махали руками и ногами быстрее ветряной мельницы, сударь. В мгновение ока, перепрыгнув, каким-то не постижимым образом, через головы кирасиров, в следующем прыжке вы уже были на мостике23* за спиной чёртова снайпера и его помощников. В следующую секунду два испанца, перезаряжавших мушкеты, улетели за борт, а их капитан свалился на палубу со свёрнутой шеей. Далее, вы, мистер, уже держа в одной руке кривую саблю, а в другой палаш, на цыпочках, это выглядело артистично и уморительно, пробежали по правому планширю24*, и прыгнули прямо в середину обороняющихся, где сразу же начал образовываться пустой круг. В прочем, лишившись капитана, и явно поверив,
что в вас вселился сам сатана, через несколько минут, испанцы начали бросать оружие и сдаваться. С сопротивлением было покончено, и мы обратили, наконец, внимание на наш погибающий корабль. На удивление, он ещё держался на плаву, зацепившись перепутанными снастями за снасти брига и притянутый к нему абордажными крючьями. Ну что ж, отдыхать некогда, дело незавершенно. Мы дружно начали перетаскивать наш драгоценный груз на бриг. Конечно, часть серебра пришлось бросить. Трюм у брига не в пример меньше чем на флейте, зато каков красавец нам достался в наследство от господ испанцев. Когда с перегрузкой было покончено, мы начали рубить абордажные концы, дабы отцепиться от тонущего судна. Флейт начал медленно погружаться и потянул за собой ванты25* фок-мачты брига, зацепившись за выбленки26*. Бриг начал крениться всё сильнее и сильнее. Ещё немного и мы бы перевернулись, либо, тонущий флейт, поломал бы нам мачты. И не известно, что лучше: утонуть сразу, или остаться посреди океана в деревянном корыте без парусов.
Но провидение снова послало нам помощь в виде вас. Вы, со скоростью белки, вскарабкались на стеньги27*, и несколькими взмахами мачете28*, освободили запутавшиеся снасти, таким образом, второй раз за такой короткий промежуток времени, спасая команду от верной гибели.
К сожалению, в пылу битвы, никто и не заметил, что наш славный Атч, таки успел сделать выстрел.
Ядро из его пушки в щепки разбило мачтовый эзельгофт29* и фор-стеньга30*, со всеми снастями выше неё держалась исключительно на запутавшихся снастях флейта. Освободив снасти тонущего судна, вы тем самым освободили и фор-стеньгу, которая падая, марса-реем31* долбанула вас по макушке и сбросила на палубу. Мы перенесли вас в капитанскую каюту и, собравшись на совет, порешили, что если бог даст, и вы выживете, то мы будем просить вас сэр оказать нам честь и стать нашим капитаном. Ну а меня ребята выбрали боцманом. Вот собственно и всё».
Бородач поднёс к глазам бутылку, вздохнул и опустил её на стол.
– С вашего позволения, сэр? – он посмотрел на меня.
– Давай! – понял я его взгляд. Глоток крепкого вина мне бы точно не помешал.
Глава 4
Бородач вернулся через пару минут, в одной руке он держал деревянную кружку, как родная сестра похожую на ту, которая стояла на столе. В другой, зажатые между пальцев, покоились две пузатые бутылки из чёрного стекла. Следом за ним в каюту вошёл ещё один человек. Чёрные, длинные волосы на его голове были перевязаны красной банданой. Такое же сильно загорелое, как и у моего рассказчика лицо, на шее, повязанный как пионерский галстук, со съехавшим набекрень узлом болтался чёрный платок. Толстое пузо пряталось в порванной в нескольких местах просторной рубахе с закатанными по локоть рукавами. Поверх рубахи был надет жилет из коричневой кожи, застёгнутый на единственную имевшуюся пуговицу на уровне пупка. Далее шли широкие кожаные штаны, спереди закрытые засаленным фартуком неопределённого цвета, на ногах вполне приличные сапоги. В руках вошедший держал поднос, на котором громоздилась куча фруктов: ананас, бананы, финики, краснобокие груши и яблоки, и прочее, и прочее. И среди фруктового разнообразия возвышалась какая- то дичь, явно зажаренная, размерами походившая, как минимум на хорошего гуся или индейку. Жюль поставил поднос на стол, пробурчал, что то похожее, на «приятного аппетита» и, пятясь задом, удалился. Я посмотрел на новоиспечённого боцмана:
– Э…, извини, уважаемый, я забыл твоё имя.
– Да вы его и не знали, сэр – улыбнулся боцман,
– В прошедшие сутки произошло столько событий, что как то не досуг было познакомиться.
– Зато теперь самое время, – я подошёл к столу и протянул руку моряку:
– Иван Котов, – назвал я своё имя.
– Фрэнсис, – бородач крепко пожал протянутую руку.
– Странное у вас имя, капитан, я раньше и не встречал похожие имена, – боцман, уже который раз за вечер, внимательно, изучающее, посмотрел мне в глаза.
– У меня есть предложение, – продолжил он, -
– извините, если мой совет придётся вам не по вкусу, но я посоветовал бы вам принять имя более подходящее к местным обычаям, например Ван Кот, а ещё лучше использовать приставку «де», для солидности, на моей родине приставка «де» означает дворянский титул, мистер Ван де Кот. – Френсис откупорил бутылку, и налил в кружки.
– Ван де Кот, Ван де Кот, – я как бы покатал непривычное имя на языке,
– А мне нравится! – я улыбнулся и поднял кружку:
– Ну, за знакомство, что ли?
– Да, капитан! – боцман отсалютовал мне кружкой и одним глотком осушил её.
– Так, ты француз? – закусив, спросил я.
– У нас нет национальностей, сэр. Конечно, у каждого есть родина, где он родился и откуда прибыл сюда, но здесь, на корабле, каждый становится членом экипажа , а на суше членом «Свободного братства», – ответил Френсис, с хрустом отламывая ногу у гуся.
– А, как же вы общаетесь? Ну, я допускаю, что вы устранили национальную принадлежность, а язык? Язык то у всех разный и, кстати, почему я вас понимаю, а вы меня? Никогда не был полиглотом,– задал я следующий, волновавший, меня вопрос.
– Не знаю, сэр, – Френсис пожал плечами, – в нашем языке, ну в смысле, на котором говорим все мы, намешано столько разных слов, и французских, и английских, и азиатских, и даже африканских, что языковые границы стёрлись начисто, и любой человек сразу, почти без проблем, начинает общаться с остальными, а через пару дней говорит так, как- будто родился с этим языком.
– Допустим…, протянул я, – ну, а религия, ведь религию не перемешаешь, как язык? «Кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Иисуса32*», – процитировал я слова известной песни.
– Бог един! – склонив голову набок, и прищурив один глаз, ответил Френсис,– А уж как его называть, и читать молитвы, каждый решает для себя сам, это дело личное,.
и никто в этом не указчик.
– Какой сейчас год? – выдавил я из себя вопрос, который уже давно просился на язык и задать который я никак не решался.
– Ну вы и вопросы задаёте, мистер де Кот, – Френсис опять уставился на меня, как будто впервые увидел, – с вами точно всё в порядке?
– И всё- таки, – настаивал я.
–17 марта, 1705 года, – ответил он.
– « !!!…»,– моя рука непроизвольно потянулась к бутылке. Мы, молча, выпили и доели ужин. Френсис, сославшись на дела и пожелав мне спокойной ночи, удалился. Кок, молча, убрал со стола, и тихонько прикрыл за собой дверь, а я всё сидел за столом, обхватив голову руками, и думал. Мысли мелькали и путались, отчего в голове плыл туман. Там, где то очень далеко, дома, я конечно читал книги про «попаданцев», но даже в страшном сне, я не мог себе представить, что стану одним из них. В тех книгах, люди, по воле случая, попадая в параллельный мир, по своему желанию, либо оставались там навсегда, либо через временной портал возвращались в свой мир и своё время. Проблема в том, что в квартире, в которой я живу…, жил со своими родителями, не было никаких барабашек, аномальных зон, и уж тем более временного портала. «Вот уж попал, так попал», подумалось мне, « Ё…, мать с ума сойдёт, что же делать, что делать…», меня охватила лёгкая паника. «Так, спокойно, глубокий вдох, медленный выдох, как учили на тренировках, ещё раз вдох- выдох…», я подошёл к высокому, закруглённому вверху окну и распахнул створки. В нос ударил свежий, прохладный воздух. За окном была глубокая ночь. Полная луна, огромная, показалось мне, больше чем «наша», оставляла широкую, серебристую дорожку на поверхности моря, и пересекаясь с кильватерной33* струёй, заставляла её светиться и переливаться, становясь на мгновение темнее или ярче. В голове немного прояснилось. «Ладно»– подумал я – «Чему быть, того не миновать, а пока надо, как то устраиваться здесь, что бы выжить, выжить любой ценой, продержаться, а там видно будет» – попытался я успокоить сам себя. «Они выбрали меня капитаном, вот и хорошо, и замечательно… Чёрт! Ни фига хорошего… Ну был я как то командиром стройотряда, так то студенты…15 человек, а то пираты…настоящие…это, блин, тебе не какая-то гильдия в онлайне… Мда!..Ладно, утро вечера мудренее.., посмотрим…». Я закрыл окно и снова огляделся, уже по-новому оценивая окружающую обстановку.
Большая, капитанская каюта, чисто, ничего лишнего, чувствуется, что корабль совсем недавно был военный. Я подошёл к сундуку, замка на нём не было, и я откинул крышку. Сверху лежала чёрная, отделанная серебром треуголка, рядом лежала подзорная труба, небольшой ящичек жёлто-коричневого цвета, и мешочек из чёрного бархата. Ящичек оказался портсигаром. Сдвинув крышку, наподобие школьного пенала я увидел аккуратно уложенные и завёрнутые в полупрозрачную бумагу сигары. Табак меня не интересовал и я, задвинул крышку на место. Я взял мешочек в руки. «Тяжёленький…», и тряхнул его, там что-то звякнуло…, я развязал петлю и заглянул внутрь. Мешочек оказался доверху набит новенькими, блестящими, золотыми монетами.
В той, прошлой жизни… «прошлой…», я усмехнулся собственным мыслям, в отделениях «Сбербанка», я видел золотые монеты, выставленные на витринах. Красивые, настоящее произведение искусства, с изображениями разных животных, большие и маленькие, выпущенные к какому ни- будь государственному юбилею или посвящённые «Красной книге». Но тут, в мешочке, монеты были совсем другие. «Топорно» выполненные, не везде ровные, с грубой
насечкой, полтора дюйма в диаметре, они давали ощущение настоящего, «ходового», золота, имеющего реальную ценность, на которое можно было что то купить. «Отлично!»– подумал я и положил мешочек на стол. «Так, дальше»– я продолжал осмотр. Дальше лежала аккуратно свёрнутая белая сорочка с широким кружевным воротником, военная форма морского офицера, тёмно-вишнёвого цвета кафтан, с золотыми пуговицами и отделанными золотой нитью воротником и манжетами. Чёрные кожаные штаны, мягкие сапоги с серебряными пряжками.