– Вы тут и спите, и моетесь и, наверное, еще и живете, – пошутила я.
– Да нет, это мы бабушкам из дома престарелых и инвалидам койки предоставляем бесплатно. Сюда они у нас днем приходят, общаются, кто хочет – вон на койках спит, а вечером обратно уходят. Им ведь скучно-то теперь в четырех стенах сидеть, а тут хоть развеются. Это у нас благотворительная программа такая, – засмеялся он.
– А, благотворительность! Это хорошо, – недоумевая, произнесла я.
А про себя подумала:
– Эти койки тут совсем не вяжутся. Надо будет с этим как-то разобраться потом.
– Директора здесь не бывает, он здесь показывается только когда вводит в курс дела новенького, а так мы к нему за указаниями сами в главный офис ездим.
– И часто тут новенькие сменяются?
– Да нет! – испуганно произнес он, явно что-то скрывая.
– У нас вот пенсионерка до тебя тут работала без перерыва, как лет пятнадцать, а сейчас на пенсию ушла, а внуков-правнуков нет, чтоб на свое место привести, вот тебя с улицы и взяли.
– Понятно.
Все бы хорошо, да только я видела грамоту при входе, о награждении сотрудников при открытии филиала, там стояла дата и год, получалось, что фирме всего-навсего пять лет от силы, а он про какие-то пятнадцать лопочет. Неувязочка.
– Ну, теперь пойдем с остальными знакомиться.
Войдя в главное помещение, он обнаружил, что большинство отсутствовало.
– Меня ты уже знаешь. Это вот Кристина, – и он указал на девушку в откровенном облегающем мини-платье с чулками в сетку и волосами цвета вороново крыла, а также смуглым цветом лица от частого посещения солярия.
– Она проигнорировала его слова, лишь искоса взглянув на меня, продолжила заниматься своими повседневными делами, то есть сплетничать с коллективом.
– А я Инесса, – произнесла ее подруга по офису.
Эта девушка была также вульгарно одета, но волосы ее были рыжими и сильно вьющимися. Я кивнула ей в ответ. Рыжая, по-моему, была немного приветливее, чем брюнетка. Тут в дверь вошел один из парней, вернувшийся с заказа.
– Эй, рыжая бестия, твоя подружка смуглянка сегодня что-то не в духе! – с насмешкой крикнул он.
– Артемон, а я откуда знаю, в чем дело? – поспешила ответить она.
Из выше услышанного я сделала вывод, что тут царило полное панибратство. Всем были присвоены клички, будто это и не солидная фирма вовсе, а неизвестно что.
– А ты у нас…? Как там тебя? – добавил он с порога.
– Марина, – злобно произнесла я.
– Марина, Марина….. Придумал! Будешь Мальвиной! Хахахаха. Парни вам как?
– Да ни че так, нравится, – кто-то промямлил из коллег.
– Дебилизм в чистом виде! – подумала я про себя.
– А тебя Артемоном назвали потому, что ты, как собака лаешь или потому, что вот эта вот прическа твоя, как у пуделя? – парировала я.
Он растерялся, а в коллективе раздался сильный хохот.
– Ну, молодец, как ты его, – сказала Инесса.
– Вы, как я поняла, фирма частная, естественно, – произнесла я.
– Частная. Нас спонсирует еще какая-то очень крупная корпорация, название мы не знаем, да нам это и не нужно. Больше ничего сказать не можем, так как сами не знаем всех этих тонкостей. Да и ты вопросов на эту тему поменьше задавай. Взяли, и радуйся, вот мой тебе совет. Я вот просто выполняю свою работу и получаю за это деньги. Остальное меня волновать не должно. И тебе советую.
– Ясно.
Так я оказалась в данном коллективе. Несколько дней я просто читала какую-то макулатуру, не имеющую ничего общего с моими будущими обязанностями, но это бывает абсолютно на всех предприятия не зависимо от вывески и специализации. Каждый день я видела, как работники постоянно мылись и выезжали на какие-то заказы. Меня с собой никогда не брали. Я никогда не спрашивала, что они делали вне офиса и куда они ездят. Мне сказали, поменьше совать свой нос куда попало, поэтому если я хочу продержаться здесь подольше, лучше их не злить и не задавать лишних вопросов.
Через неделю привели стариков. Теперь они появлялись каждый день. Я наблюдала, как им что-то кололи, а потом подсоединяли проводками к какой-то установке, якобы измерять давление. Мне все это было очень непонятно и сильно настораживало. Вскоре я подошла к одной из бабушек:
– Здравствуйте, как вам тут, нравится?
– Да! Очень! – оживленно отвечала старушка.
– Вы сюда давно приходите?
– Да, как сказать…, – задумалась она.
– Уже, наверное, с месяц ходим.
– Странно? Мне говорили, что эти койки тут очень давно. Выходит, что группы стариков постоянно меняются. Что бы это могло значить? – подумала я про себя.
– Нас тут лечат, бесплатное обследование предоставляют, да еще и с остальными общаемся.
– Ну, хорошо, отдыхайте, – вежливо попрощалась я и вернулась на рабочее место.
Теперь обстановка становится немного понятнее. Но во мне появились подозрения, что старики – это подопытные. В этом уверена я не была и нужно было разбираться дальше, если бы это оказалось так, я не осталась бы тут ни дня. Мне было известно, что им что-то вкалывали. А вот для каких целей проводились исследования и эксперименты с медикаментами? Это еще предстояло выяснить.
Понедельник. Был обычный рабочий день. Все та же рутина и монотонность в работе. Я уже немного освоилась и чувствовала себя здесь не так скованно, как прежде. Пришла все та же партия стариков и пенсионерок. Я попыталась поговорить с одной из них. Незаметно пройдя за штору, я спросила:
– Здравствуйте. Вы меня помните? Я новенькая.
Она присмотрелась и произнесла:
– Да, припоминаю тебя, деточка. Ты хотела что?
– Да. Как вы себя чувствуете после этих инъекций? Вам не хуже?
– Да, как сказать. У меня вот голову ломит сильно, у соседки моей ноги, а у дедочка того, так провалы в памяти случаться стали. Ты первая, кто поинтересовался нашим здоровьем, остальные колют и не спрашивают. Ты не похожа на них.
– Спасибо, – засмущалась я.
– Мне вот не известно, что это за инъекции. Вы пытались узнать, что это? А вдруг у вас аллергия на какой-то препарат начнется. У моего знакомого после экспериментальной школьной прививки ноги отказали. Так на коляске и ездит.
– Вот страсть-то какая!? А мы спрашивали, так не больно-то с нами церемонятся, еще и разозлились, что шибко интересуемся. Теперь помалкиваем.
– Да, как же так можно? Зачем же вы тогда приходите сюда?
Старушка загрустила, а потом, озираясь, произнесла:
– Ты только не говори никому. У нашего дома престарелых контракт с этой-то фирмой. Нас в автобус загружают и ровно к восьми утра свозят. Не очень-то у нас и спрашивают: хотим мы или нет.
– А если отказаться?
– Да что ты?! У нас бабушка одна начала отказываться, так теперь у нее что-то с психикой случилось. Теперь только песни поет, да головой кивает, а она ведь раньше образованная была, кандидат наук каких-то там. Их рук дело, иродов. Вот мы и помалкиваем. Не хотим, чтобы тоже самое и с нами было. Мы и вопросы задавать боимся даже куда едем. У нас за это строго наказывают. Могут два дня не кормить вовсе.
– Ужас! – возмутилась я, но и помочь им, к сожалению, было не в моих силах. Почему все так не справедливо устроено?
– Знаете, что? Вы по возможности хотя бы таблеток избегать старайтесь. Все меньше отравы в организм попадет и остальных предупредите.
– Спасибо, деточка. Откуда ж ты в наш век такая взялась? Нынче молодежь совсем уж другая. Бессердечная…
– А я старого поколения, – пыталась пошутить я.
Взглянув на ее лицо, я заметила легкую грустную улыбку.
– Ну, не буду вас загружать. Вы отдыхайте.
– Спасибо, – сердечно сказала она.
– Вас тут кормят хоть? – поинтересовалась я.
– Да, не волнуйся, дочечка, нам сегодня давали утром по кусочку хлеба и воды.
– И все?
– Да это уже хорошо.
– Так дело не пойдет, я буду просить у руководства увеличить норму дневной порции.
Я вышла из-за шторы, отделявшей два помещения, и разыскала начальника отдела. Ею у нас была назначена, ничего не смыслящая в работе, Инесса, а заместителем ее, как вы уже, наверное, успели догадаться, являлась Кристина, располагающая знакомствами с верхами не такой важности, как ее подруга.
– Кристина Андреевна, – обратилась я, хотя по годам она была намного младше меня. Мне это было очень неприятно, но ничего не сделаешь.
– Что? – недовольно обронила она.
– А почему старикам так мало дают еды?
– А что?
– По-моему этого недостаточно. У нас не такая уж бедная фирма, насколько мне известно, чтобы не включить в рацион хотя бы булочку с чаем.
– Им сахар вредно! – оборвала она.
– А голодать полезно? Особенно каждый день. Может быть, поговорите с директором на эту тему? Может быть можно что-то улучшить?
– Нет. Им и так хватает. Вообще-то у нас в смету их кормешка не входит. Мы и так уже от себя даем. Из своего кармана, так сказать. И вообще, ты что общалась с ними? Ты сюда работать пришла или языком чесать!!!? – закричала она.
– То, чем занимается она, а именно обсуждать сплетни с подругой, называется адским трудом, – подумала я про себя.
– Сядь на место. Еще раз увижу, что ты там трешься – вылетишь отсюда, как пробка. Я поспособствую.
– Не сомневаюсь, – подумала я.
Мне пришлось подойти к своему столу. Промолчать стоило мне невероятных усилий. Ну, вот теперь все, как всегда. Как на нормальной моей работе, – пыталась я поднять себе настроение.
Поискав в своей сумке, мне удалось найти мой обед, который я брала с собой из дома. Там оказалось яблоко и два пирожка. Я незаметно прошмыгнула к старикам за ширму.
На койках после процедур лежали старики и моя, теперь уже знакомая, пенсионерка.
– Я на секундочку, – быстро и шепотом произнесла я.
– Добиться для вас еды не удалось, да и мне появляться тут тоже запретили, но возьмите это, поделите между собой, – и я протянула провизию ей.
– Да сама ешь. Спасибо, но мы люди привыкшие, ничего, а тебе вот витамины нужны, а мы свое пожили.
– Берите скорей! А то обижусь, – сказала я и быстро удалилась, оставив все у них.
Вскоре за ширму пришли специально обученные люди в белых халатах. Их ничто не отличало от обычных врачей, лишь на рукаве я рассмотрела нашивку с аббревиатурой ООО «Макспромтехгласрефлекшен». Там значились большие буквы МПТГР на желтом фоне. В руках у них были чемоданчики с медикаментами и приборами.
Врач в очередной раз подошла к старикам, уложила их на кушетку и подсоединила странные проводки к голове, рукам, ногам и бокам, а затем ввела нечто из ампулы, после чего здоровье испытуемых резко ухудшилось, а врач, будто бы не замечая этого, начала считывать показания с подсоединенного переносного компьютера.
Эту операцию проделали со всеми. Также я заметила, что перед этими так называемыми процедурами, врачи проводили тест-анкетирование на каждого больного. Те вопросы, что мне удалось расслышать со своего рабочего места, были направлены не на физическое состояние здоровья, а скорее психологическое. Эти вопросы были настолько нелепы, что там явно просматривалась рука «опытного» психолога при составлении последних. Вот некоторые из них:
– Краска на листьях верх или вниз?
– Зайчик бежит или сидит?
– Что вы видите на картинке и т.д.
Причем ответы они выслушивали с очень серьезными лицами и все данные тут же вносились в бланки, которые по завершении работы незамедлительно вывозились какому-то неизвестному начальству, что сидит в «тайном» офисе и которое видели лишь единицы.
Как я уже отмечала, здесь было много вопросов, с которыми необходимо было разобраться и разыскать на них ответы.
Вскоре снова приехали мои сотрудники с какого-то заказа.
– Я первая в душ! – прокричала Кристина и захлопнула дверь. Остальным пришлось разбирать оставшиеся свободные кабинки. Зачем было мыться на работе после каждого посещения улицы? Это до сих пор оставалось главным вопросом.
– Неужели нельзя сделать это дома? Не понятно? – размышляла я наедине с собой.
Тем временем в главном офисе корпорации происходило следующее:
– Семен Антонович, к вам директор филиала. Впустить? – раздался голос секретаря.
– Конечно, Танечка, – мягко произнес руководитель.
Как только тучная фигура переступила порог кабинета, лицо начальника сразу стало серьезным.
– Присаживайтесь, Юрий Петрович.
Он повиновался. По его неуверенным движениям можно было легко определить сильное волнение. Семен Антонович всегда видел своих подчиненных именно такими и считал, что начальство всегда нужно бояться. С другой стороны, ему нравилось чувствовать свое превосходство перед подчиненными.
– Как дела на предприятии? – строго поинтересовался он.
– Все отлично. Штат укомплектовали, вот буквально на днях взяли новую сотрудницу, вроде толковая, послужной список внушительный. Пока что мы не вводили ее в курс дела, пусть немного привыкнет, а также себя проявит, здесь нам ошибаться никак нельзя. Я верно говорю, Семен Антонович? – растерянно произнес Юрий Петрович.
Он стал более угрюмым и после непродолжительной паузы добавил:
– Все верно говоришь. А как партия тех стариков, что набрали ранее? Как опыты?
– И с ними все в порядке. Я, действуя строго по инструкции, приехал к вам на два часа раньше остальных, чтобы не вызвать ненужных подозрений. У испытуемых регулярно берутся анализы и проводятся необходимые тесты.
– То есть вы хотите сказать, что секретный проект под кодовым названием «Арго» развивается успешно, и нет никаких отклонений от установленной инструкции.
– Абсолютно, – подтвердил, немного успокоившись, тот.
– Сколько испытуемых больше не пригодны для экспериментов?
– За последний месяц двое. Не выдержало сердце. Но вы не беспокойтесь. Все следы их пребывания на территории нашего филиала уничтожены.
– Отлично. Вы же понимаете, что те астрономические суммы, которые нам поступают от частного заказчика, должны быть оправданы. Все результаты сегодня к обеду должны быть у меня на столе, а также полный отчет о РБ-16.
– Все будет сделано. На данном этапе не все удается, но я лично гарантирую, что работа по программе РБ-16 будет вестись еще в более усиленном режиме.
– Ну, вот и отлично. Кстати, вот ваш конверт на этой неделе. Заслужили.
Юрий Петрович приоткрыл его и, увидев в нем толстую пачку крупных купюр, расплылся в довольной улыбке.
– Теперь слушайте указания относительно будущей недели. Работу ведите в том же духе. Усильте радиацию излучения на подопытных семь и три, а также распределите дозу сыворотки не на два приема, а на один. Всех тех, кто не выдержит испытания подвергнуть немедленной кремации. Что касается «Арго», то здесь мне хотелось бы увидеть более существенные результаты. Там наверху, я имею в виду нашего заказчика, ну, вы меня поняли, очень не нравится, что такие колоссальные денежные вливания не дают практически никаких результатов. Вот уже полгода мы топчемся на одном месте. Это недопустимо! Вы меня слышите!?
– Да, – тихо прошептал Юрий Петрович.
– Я не хочу, чтобы со мной разбирался лично ОН! Вы знаете, на что способны его люди. Они не любят шутить, да и гриф «секретно» уже говорит о многом. Не мне вам рассказывать, что за сила стоит за ним. У него такие связи, что нам всем и не снилось. Поэтому очень рекомендую меня в данном вопросе не подвести!
– Что вы, что вы? Как можно? – тихо бормотал подчиненный.
– Надеюсь, – строго добавил начальник.
И немного позднее добавил:
– Свободны.
– До свидания, Семен Антонович, на следующей неделе, как обычно ждите меня за новыми указаниями.
Начальник ничего не ответил, лишь нажал на кнопку и, сменив тон, произнес:
– Танечка, проводите господина до лифта.
Тем временем за стеной в специально оборудованном помещении происходило следующее. К тому моменту там проходили очередную проверку работники Юрия Петровича, те самые, что работают в офисе, где проводят опыты над стариками. Они находились в светлой комнате похожей на какую-то суперсовременную лабораторию. Повсюду располагались приборы и провода, а также какие-то странные капсулы и много чего еще. Все они лежали на кушетках-капсулах. К каждому из них подключались устройства. Работники вели себя достаточно спокойно, что говорило об их частом пребывании и посещении данного кабинета.