Нострадамус. Полное собрание пророчеств - Гаврилов Игорь В. 13 стр.

Тема чумы и голода, засухи и войн, а также возрождения часто повторяется в пророчествах. Этот катрен – первый из 14, где в одной или нескольких строках повторяются апокалиптические бедствия, которые в равной степени могут относиться и к дням нынешним, и к недалекому будущему.

Данным катреном, а также катренами 4 к67 и 2 к62, словно начинается обратный отсчет времени до грандиозных финальных бедствий перед началом Новой Эры мира и спокойствия. Отсчет начат одновременным возникновением трех факторов, дата которых предсказывается со всей ясностью:

Сатурн переходит через какое-либо созвездие раз в 29,5 лет, а Марс каждые два года. Комета, о которой говорит Нострадамус, является здесь основным звеном, связывающим все указанные катрены в единое целое. Сатурн вошел в созвездие Стрельца 17 ноября 1985 г., комета Галлея появилась на небе несколькими днями позже. Марс соединялся с Сатурном в Стрельце начиная от 2 февраля по 29 марта 1986 г., в то самое время, когда комета была видна ярче всего. Правда, все сказанное не исключало появления неизвестной нам кометы во время следующего перехода Сатурна из Скорпиона или 24 декабря 2014 г. или 22 февраля 2044 г.

Нострадамус напоминает нам, что обратный отсчет времени начался, и призывает нас внимательно следить за появлением апокалиптических знамений. Нам предстоит стать свидетелями небывалых бедствий – мир захлестнут эпидемии, голод и засуха достигнут небывалых масштабов. Повсюду на Земле будут греметь локальные военные конфликты, активизируется терроризм. Вспыхнут скрытые доселе огни и заговорят вулканы, невидимый огонь, следствие парникового эффекта, прокатится по громадным площадям (см. жаркий ветер в 4 к67). И нам с вами предстоит стать свидетелями всех этих несчастий, которые начались в период с конца 1985-го до весны 1986 г. Именно тогда мы ощутили смертельное дыхание кометы Галлея – доводящий до безумия голод в Эфиопии, ошеломляющая засуха по всей Африке и Азии. Пострадали посевы в Южной Европе и Северной Америке. 50 войн одновременно велось в то время, из которых особой жестокостью отличалась война между Ираком и Ираном. В тот же год СПИД был признан болезнью, угрожающей самому существованию человечества. 1985 и 1986 гг. поразили всплеском терроризма. Дважды в международных аэропортах под пулями террористов умирали ни в чем не повинные люди. В ответ на акты насилия Соединенные Штаты были вынуждены ответить двумя ударами возмездия (см. 4 к67) по Ливии.

Этот катрен – более сильный перепев библейской метафоры из книги Бытия. На ум сразу приходит длившийся 40 дней и 40 ночей потоп и одинокий Ноев ковчег. Нострадамус предсказывает 40 лет засухи, после чего 40 лет будут лить страшные дожди. Вероятнее всего, пророчество касается Франции, а более точно – милого Нострадамусу Прованса. Две последние строки катрена очень напоминают климатические изменения, ожидаемые в XXI столетии в результате глобального потепления.

Жобер считает, что пророчество относится ко временам Итальянских войн между Габсбургами и Валуа в 1555–1556 гг. В катрене содержится намек на неумелые действия французов. И действительно, Генрих II, сблизившись со своим «союзником» Сулейманом Великолепным, уговорил того направить берберских корсаров на Эльбу, дабы отвлечь войска Габсбургов, а самому в это время продолжить захват северной Италии. Правда, скорее всего, корсары напали на Эльбу именно потому, что не боялись ответного удара – европейские монархи были слишком увлечены устроенной ими бойней.

Но, каковы бы ни были мотивы, нападение состоялось, корсары захватили расположенный недалеко от Сиены Пьомбино, союзника Франции. Французский же гарнизон Сиены сдался флорентийцам 22 апреля 1555 г., меньше чем за месяц до выхода в свет «Les Propheties». Жобер дает весьма неубедительную трактовку четвертой строки катрена. Он говорит, что весь флот собрался возле марсельских доков с простой целью – получить продовольствие и отправиться на помощь французам, зажатым на Корсике.

Целая плеяда поздних комментаторов Нострадамуса, продираясь сквозь грамматические неясности, смогла разглядеть в строках этого катрена намек на будущее завоевание Марселя, Тулона и всей Французской Ривьеры в целом многомиллионной армией мусульман. Дорога для Магомета привела таких известных ученых, как Андре Ламонт, Питер Лемесурье, Фонбрюн, а также разного рода дилетантов от науки и просто любителей помечтать над катренами Нострадамуса к мысли прослыть знатоками пророчеств. Они выдвинули идею, которая, по моему мнению, привела бы в недоумение и самих берберских корсаров. Согласно историческим данным, для высадки многочисленного десанта в долине Роны и взятия Франции, Испании, Италии и западной части Германии у султана в то время не было достаточного количества галер. Кстати сказать, что и позже во всей Оттоманской империи не нашлось бы флота для транспортировки столь мощной армии.

Тем не менее Фонбрюн полагает, что в недалеком будущем исламский мир исхитрится построить требуемое количество кораблей, после чего орды арабов устремятся на север и завоюют не только всю Европу, но и сделают то, о чем в свое время мечтал Гитлер, – пересекут Ла-Манш и подойдут к Лондону. Непонятно, правда, куда в тот момент денутся Европейский союз, США и НАТО со своим сверхмощным арсеналом ядерных и химических вооружений. Возможно ли, чтобы полмира «не заметили» или отнеслись индифферентно к нашествию арабской армады? Однако популяризаторы этой идеи верят, что подобное произойдет в ходе 3-го тысячелетия.

Куда вероятней, что все эти паруса, скрывающие Марсель, относятся к более раннему времени. Кроме того, флот, на который делается намек в строке 4, может быть как мусульманским, так и немусульманским. Все зависит от настроения и фантазии интерпретатора. Какой стране ему вздумается приписать флот, таким он и станет. Вопреки мнению моих коллег мне кажется, что в данном катрене, как и во множестве других, делается зарисовка времен и событий давно прошедших. И не следует исключать, что сам Нострадамус в пророческом азарте кое-что и преувеличил. Кстати, для того чтобы ввергнуть Европу в панику, совсем не нужно громадного флота, достаточно немногочисленной группки террористов и одной подводной лодки, начиненной ядерным оружием.

Жобер считает, что Колиньи сбежал из охваченного пламенем осажденного Сен-Кантена, города, находящегося под его командованием, и спрятался в близлежащих болотах, откуда победоносной испанской армией вскоре был выкурен и взят в плен.

На самом же деле Колиньи был пленен в городе. Во главе крошечного гарнизона в тысячу человек он до последнего момента сдерживал натиск испанской армии, насчитывавшей в своих рядах 64 000 солдат. После ужасающего артиллерийского обстрела захватчики ворвались в пылающий город и устроили там резню. За 17 дней до взятия города, а именно 10 августа 1557 г., под Сен-Кантеном разыгралась жесточайшая битва между испанцами и французской освободительной армией, в которой последняя потерпела сокрушительное поражение. Остатки ее через топи ушли в Сен-Кантен и составили тот самый малочисленный гарнизон, защищавший город. Уцелевшие после взятия города французы, среди которых был и заместитель начальника гарнизона, храбрый брат Анделот, спасаясь от пленения, снова ушли в топи.

Пророк видит в медной чаше отражения городов, расположенных на Луаре (если не считать Реймса). Снова войны, снова оккупация и смерть. Впервые по вымощенным камнем улицам названных городов прогремели сапоги прусских завоевателей в 1815 г., сразу после падения Наполеона. Их внуки вторгнутся во Францию в 1871 г., после поражения ее во Франко-прусской войне. В начале XX столетия голубые мундиры пруссаков исчезнут, их заменит серо-зеленая форма американцев. Лай прусских команд сменится клекотом орлов, прилетевших с Дикого Запада. Наступает год 1917-й, и города на берегах Луары, а также Реймс открывают ворота колоннам розовощеких американцев, прибывших на выручку терпящей бедствие Франции. Заканчивается Первая мировая война. Но не пройдет и четверти века, как пруссаки вновь вернутся на французскую землю – в 1940 г. И снова Луара и Реймс окажутся под сапогом германских захватчиков, на этот раз на четыре года.

Исследователи Нострадамуса ошибочно думают, что в последней строке пророк намекает на землетрясение, которое сотрясет Реймс. Не исключено, что провидец слышал грохот гусениц сотен американских танков и рев моторизованной артиллерии, выбившей немецких захватчиков и остановившейся лагерем на берегах Луары. Не исключено, что в последней строке катрена говорится о Третьей армии Паттона, которая в 1944 г., стремительным маршем выйдя из Нормандии, нанесла ошеломляющий удар по нацистам и освободила район Луары и Реймс. С того года начинается новая эра в истории Франции, хотя бы потому, что впервые французы от всего сердца приветствовали оккупацию. Ту, что принесли ей американские войска.

Андре Ламонт полагает, что в катрене речь идет о будущем открытии метода получения фарфора. В 1704 г. саксонский алхимик Беттигер нашел способ изготовления фарфора, и с того времени кончилась зависимость Европы от китайского импорта.

Предметом, не имеющим чувств, может быть машина. Повинуясь заложенной в нее воле, она уничтожается сама и приносит громадные разрушения, превращая в пыль города, обозначенные в строке 3. Живые частички умершей машины становятся причиной серьезных климатических изменений, возможно, нового оледенения.

Сделать это способны многие живые и в то же время мертвые предметы. Строго говоря, речь идет о неживом, с нашей точки зрения, предмете, но обладающем определенным разумом, например о межконтинентальной баллистической ракете. Бездушная машина может самопроизвольно взлететь и приземлиться в любой непредсказуемой точке. Несколько ракет подобной мощности способны взметнуть в стратосферу такое количество грязи и пыли, которого окажется достаточно для того, чтобы на планете на долгие годы воцарилась ядерная зима.

Аналогичный результат возникнет и в случае, если, повинуясь хитрости земного притяжения, в планету на огромной скорости врежется метеорит.

Среди катренов множество таких, что намекают на метеоритный или ракетный удар.

18 июня 1815 г., на третий месяц после возвращения к власти, Наполеон готовился вступить в битву с другим военным гением той эпохи, герцогом Веллингтоном. Поле боя, сырое после проливного дождя, находилось в Бельгии. Двумя днями раньше в битве при Линьи Наполеон разгромил прусскую армию под командованием фельдмаршала Блюхера. Послав треть своей армии в погоню за пруссаками, он надеялся, что 30 000 его солдат во главе с Груши не дадут противнику внезапно появиться на его правом фланге.

Ночь перед битвой Наполеон провел ужасно – не давала покоя хроническая болезнь мочевого пузыря. Император был основательно измотан, сказывалось напряжение: кроме забот о судьбе империи в течение 20 лет ему пришлось участвовать в 50 жесточайших сражениях. И несмотря ни на что, он все-таки ожидал победы. Глядя на медленно встающее солнце и вымокшее поле боя, Наполеон почему-то вспоминал Аустерлиц. С того давнего осеннего дня рассвет над Ватерлоо был его 3480-м. Наполеон, первый из предсказанных Нострадамусом антихристов, во всем желал видеть предзнаменование победы. Он с нетерпением ждал появления того самого солнца, что взошло над Аустерлицем в декабре 1805 г.

Но солнце не смогло высушить грязь, и это лишило войска Наполеона маневренности. Император не смог, как тогда, под Аустерлицем, быстро перебросить войска и артиллерию. Шло время, напряжение усиливала неизвестность – никто не мог сказать, где находятся Груши и пруссаки.

Битва началась ровно в половине двенадцатого дня, а через час армии противников недосчитывались уже нескольких тысяч штыков. В тот момент некоторые из наиболее молодых генштабистов рассмотрели на востоке полосу приближающихся войск. Одного взгляда в подзорную трубу оказалось достаточно, чтобы Наполеон узнал в них пруссаков, спешащих на помощь Веллингтону. Время, отведенное Наполеону историей, стремительно истекало. Император понимал, что у него есть только один шанс выиграть сражение – нанести войскам Веллингтона немедленный и сокрушительный удар.