До трех часов я честно крутил баранку. Сначала мне повезло с иностранцами у автовокзала, потом со старушкой у похожего на гигантский дуршлаг центрального рынка, затем с болезненного вида пареньком, который за двойной тариф заставил меня объездить половину города. В три часа я высадил у центрального парка женщину с ребёнком и решил, что пора подзарядить батарейки. От гамбургеров и хот-догов уже тошнило, и, чтобы нормально пообедать, пришлось сделать крюк.
В стоявшем в глубине квартала кафе было немноголюдно. Я заказал порцию окрошки, тушенной с черносливом говядины и пару стаканов морковного сока. Может, я заказал бы и чего-нибудь покрепче, но в этот момент на глаза снова попалась синяя «девятка» с тонированными стёклами. На этот раз она не пряталась, а нагло расположилась у входа в кафе. Назвать такую назойливость случайной было уже трудно. Если в автомобиле находились люди Чугунова, то, катаясь за мной столько времени, они явно со мной деликатничали.
Пока я анализировал ситуацию, рядом остановился смуглый темноволосый парень в черных брюках и фиолетовой рубашке и попросил разрешения составить компанию. Я разрешил. Устроившись напротив меня, он извлёк из пухлого бумажника визитку и, положив на средину стола, сухо прошелестел:
– Уполномочен передать вам официальное приглашение на ужин от администрации ресторана «Колизей».
Однако и обороты речи! На одной стороне визитки было напечатано полное имя администратора ресторана: Тишинская Лика Андреевна, фотография, род деятельности и телефон, на другой – дата, время и место.
Насколько я помнил, поклонница с таким именем в моих амурных списках никогда не числилась. С фотографии на меня смотрела немолодая, но все еще красивая женщина со строгой деловой причёской и открытым взглядом. Я положил визитку фотографией вниз и поинтересовался:
– Ты тоже там будешь?
Парень отрицательно помотал головой и встал:
– К сожалению, в мой контракт такого рода обязанности не входят.
– А какого рода? – полюбопытствовал я.
– К сожалению… – снова начал он, но я его перебил:
– Передай, что я подъеду.
Парень бросил на меня неприязненный взгляд, но благоразумно промолчал. Вероятно, ссоры тоже не входили в его контракт. Когда он укатил, я достал барсетку и на всякий случай занёс номер «девятки» в записную книжку. В этой жизни никогда не знаешь, что может пригодиться.
Закончив с трапезой, я все-таки решил, что поступил правильно. В конце концов, ужин в ресторане не самое худшее, что могло со мной случиться – тем более ужин в ресторане, который, по слухам, принадлежал Бадуладзе. Насколько я знал, ни он, ни Чугунов даже в начале своей «трудовой» деятельности никогда большими друзьями друг друга не называли.
В двадцать сорок пять я загнал свою колесницу на автостоянку и, пересев в такси, назвал адрес «Колизея».
На набережной царило праздничное оживление. Южный ветерок лениво поигрывал юбками и волосами женщин. Над перилами коммунального моста, готовое скатиться за горизонт, в жарком мареве мягко сияло солнце. Судя по количеству стоявших по обе стороны от ресторана «БМВ», «ауди» и «мерседесов», посиделки были в самом разгаре.
Я вышел из такси и, поправив выбившуюся из брюк рубашку, двинулся к полукруглому крыльцу ресторана. Подозрительно бодрый швейцар чихнул и, почему-то извинившись по-английски, открыл передо мной дверь.
В просторном вестибюле работал кондиционер. Я зашёл в туалет, сполоснул холодной водой лицо и по широкой лестнице поднялся в обеденный зал. Отражаясь в зеркалах, вдаль уходили ряды столиков. Из-за коричневой конторки поднялся невысокий, пухлый метрдотель и, остановившись в двух шагах от меня, приятным хорошо поставленным баритоном произнёс:
– Добрый вечер. Рад, что вы выбрали наше заведение. Хотите поужинать или будут дополнительные пожелания?
С таким голосом, как у него, можно было бы подыскать работу и поинтереснее. Я вручил ему визитку Тишинской и выжидательно замер. По тому, как метрдотель взглянул на карточку, было ясно, что он знаком с ней не хуже, чем я со своим отражением.
– Как вас представить? – поинтересовался он.
– Если водители у вас все ещё котируются, то можно просто таксистом, – сказал я.
Метрдотель вернулся к конторке, глянул в мою сторону и поднял трубку.
Я осмотрелся. Столики в основном занимали крашеные и натуральные блондинки и брюнетки. Такое обилие женского пола одной субботой объяснить было трудно.
Метрдотель закончил разговаривать и жестом пригласил следовать за ним. У одного из кабинетов он остановился и, окинув меня контрольным взглядом, раздвинул портьеры.
То, что я перед собой увидел, особого восторга не вызывало. Я бы предпочёл разговор с глазу на глаз, хотя сидевшие за круглым столиком женщина и двое мужчин, вероятно, придерживались другого мнения. Тишинская указала на свободный стул и, выждав, когда я сяду, спросила:
– Так вы и есть тот парень, который устроил на вокзале переполох?
Сидевший справа от неё мужчина сдержанно хмыкнул. Я посмотрел на его «точёный» профиль и отвернулся. Похоже, родители в момент его зачатия столько задолжали природе, что та решила таким нехитрым способом напомнить им о себе. Создать такой шедевр, опираясь на одно воображение, вряд ли бы сумел даже такой опытный фантазёр, как Босх.
– А вы как думаете? – спросил я.
Не спуская с меня глаз, Тишинская косточкой указательного пальца осторожно приласкала черную бровь:
– Мой вопрос показался вам слишком прямолинейным?
– Может быть, для начала мне кто-нибудь объяснит, зачем меня вообще сюда пригласили? – предложил я.
Лицо женщины посуровело:
– Вы всем отвечаете вопросом на вопрос или одним женщинам?
Сидевший по левую руку от Тишинской красивый широкоплечий блондин наклонил к плечу крупную голову и выжидающе уставился на меня.
– А вас это не устраивает? – спросил я.
– Не больше, чем скульптора камень.
Кажется, в своё время женщина имела какое-то отношение к искусству.
– Понятно, – сказал я, – надеетесь при моей помощи изваять что-нибудь бизнесукрепляющее?
Тишинская прикурила от электронной зажигалки длинную тонкую сигарету и, не спуская с меня глаз, выпустила к потолку струйку дыма:
– А вы считаете себя на это способным?
– Пока эти мальчики здесь, вряд ли.
Блондин криво усмехнулся. Шедевр повёл подбородком сначала в одну сторону, потом в другую.
– Чем вам так не угодили мои коллеги? – поинтересовалась Тишинская.
– Просто, пользуясь случаем, сразу хочу избавиться от конкурентов раньше, чем это сделают они, – сказал я.
Лицо блондина осталось невозмутимым, а вот Шедевр разволновался не на шутку: придвинул к себе бутылку и одним глотком осушил рюмку.
– Может, ещё по одной? – предложил ему я.
Его сумеречный взгляд на мгновение заморозил даже меня.
– Ну-ну, – пристыдил его я, – я ведь лишь предложил.
Блондин поднялся и молча вышел. Оформленное неведомыми инструментами лицо Шедевра побагровело.
– Вам помочь или сами выйдете? – поинтересовался я у него.
Перестав жевать, Шедевр выжидающе глянул на женщину. Скрестив на груди руки, та разглядывала нас, словно диковинных зверушек. Между её пальчиками, едва заметно подрагивая, дымилась сигарета. Наконец, вдосталь наглядевшись, она обронила:
– Скажите Павлу, чтобы накрыл для вас в жёлтом кабинете.
Шедевр нехотя поднялся. Оказывается, у него была беда не только с лицом, но и с ногами. Имея торс взрослого человека, по вертикали он едва дотягивал до подростка. Надо полагать, что достоинства, за которые его тут держали, являлись тоже не совсем обычными.
– Немного грима, и он с успехом мог бы выступать в цирке, – заметил я, когда тот вышел.
Тишинская окинула меня угрюмым взглядом.
– Налейте-ка лучше вина, – сухо произнесла она. – И мой вам совет: не вздумайте когда-нибудь ляпнуть такое в его присутствии.
– А если не удержусь, то ваша охрана заставит меня каждый день завязывать ему шнурки? – предположил я.
– Если скажу, что в лучшем случае останетесь калекой, вас это устроит?
Я протянул руку за бутылкой и едва не свалил на пол бокал:
– По крайней мере, теперь я хотя бы буду знать, на что мне рассчитывать.
Женщина усмехнулась:
– Теперь, когда вы все знаете, может, перейдём к делу?
Я налил Тишинской вина, а себе виски. Женщина глянула бокал на свет, но пить не стала. Я же сделал пару глотков, подождал, когда осядет горечь, и спросил:
– Георгий сегодня появится?
Брови женщины удивлённо приподнялись:
– Вы это о ком?
– О Бадуладзе. Хочет, чтобы я повторил свой подвиг железнодорожника, но уже в более жёстком варианте?
Не спуская с меня глаз, Тишинская молча откинулась на спинку стула:
– По-моему, вы задаёте слишком много вопросов. Вам не кажется?
– Ровно столько, сколько считаю нужным. А если кому-то не нравится, то это его проблемы.
– С Чугуновым вам повезло, – сказала Тишинская, – а вот со мной может и не сложиться.
– Так повезло, что я теперь вынужден сидеть здесь?
– Другим и этого не удаётся, – не без удовлетворения констатировала она. – Кстати, вы всегда защищаете незнакомых дам?
– Хотите предложить мне работу телохранителя?
– Хочу, чтобы вы наконец начали отвечать на мои вопросы.
– Если вы имеете в виду девушку Чугунова, – сказал я, – то вас неверно проинформировали: на вокзале я защищал себя. – Я указал большим пальцем в сторону выхода. – Может, пока вы не огласили список, нам лучше пожелать друг другу спокойной ночи?
– Кое-какую информацию мы о вас уже собрали, – сухо произнесла она, – поэтому советовала бы без особой нужды не дёргаться.
– Вопросов не задавать, стоять по стойке смирно? Я это уже понял. Внимаю.
Тишинская пригубила бокал:
– Я хочу предложить не просто работу, а очень хорошую работу.
Если вам предлагают выгодную работу или хотят сделать миллионером, то, как правило, вы не получите ни того ни другого.
– Сегодня мне её уже предлагали, – попробовал я поднять свои ставки.
– Не смешите, – сказала она, – кроме меня в этом городе вам никто не предложит такого.
– Думаете, Чугунов одним вам стал поперёк?
На какое-то мгновение мне почудилось, что в кабинете установилась абсолютная тишина.
– А вы действительно смогли бы взяться за такую работу? – спросила она.
Я улыбнулся:
– Не верится?
– Да или нет?
Я сознательно взял паузу. Мне захотелось, чтобы она сама назвала все своими именами.
– Вы действительно согласны на это? – повторила она.
– На что на это?
Женщина замялась.
– Перестрелять всех воробьёв на вашем огороде? – помог ей я.
Она удивлённо приподняла брови.
– Давно, – сказал я, – только вот рогатки подходящей никак подобрать не могу.
– Шутите?
– А вы хотите, чтобы за ужин в ресторане я сразу организовал половецкие пляски?
Глаза Тишинской понимающе блеснули:
– А за десять тысяч?
– Долларов?
– Ну, не рублей же.
– Думаете, что этого будет достаточно, чтобы заглушить трубный голос моей совести?
– Плюс ещё десять сразу после акции? – подняла она ставку.
– Сорок тысяч, – сказал я.
Ошарашенная моей наглостью, Тишинская скрестила на груди руки и медленно откинулась на спинку стула:
– А почему не миллион?
– Ну, мы же с вами здравомыслящие люди.
Губы женщины шевельнула едва заметная улыбка:
– Хорошо. Только тогда и сроки будут крутыми: все должно быть закончено к концу недели.
Условия были жёсткими, но реальными.
– Двадцать штук вперёд.
– Не многовато ли?
– А чем вы рискуете? Это мне бояться надо.
Женщина смотрела на меня, не мигая.
– Ладно, – наконец выдавила она из себя, – поешь ты хорошо, посмотрим, как танцевать будешь.
Через десять минут я вышел из её кабинета, унося двадцать тысяч долларов США. Ещё сутки назад о таком подарке судьбы я не мог и мечтать.
Глава третья
Так хорошо, как в эту ночь, мне давно не спалось. Я привёл в порядок свой организм, позавтракал и, надев свежие портки и рубашку, спустился во двор. Несмотря на раннее утро, исчезнуть по-английски не удалось: видимо, поднятые по тревоге невидимой рукой рынка, несколько парней бодро загружали в стоявшую напротив подъезда «газель» ящики. Мысленно пожелав им удачи, я дотопал до ближайшей остановки и позвонил Климентьевой. Телефон не отвечал. На всякий случай я набрал ещё раз – та же история. Что ж, о сложностях телефонной связи в неурочное время девушка меня предупреждала. Я повесил трубку, бросил в рот резинку и, воспользовавшись услугами общественного транспорта, доехал до центра города, откуда было подать рукой как до её квартиры, так и до её рабочего места. До квартиры оказалось ближе.
В почтовом ящике Климентьевой хранились лишь рекламные объявления и пропитанный запахами подъезда воздух. Я поднялся к её апартаментам и позвонил. Звонок прослушивался, но так, словно шёл из тридевятого царства. Если Климентьева наблюдала за мной в дверной глазок, то мой озабоченный вид вряд ли мог вдохновить её на встречу. Повторная попытка тоже не увенчалась успехом.
Постояв на лестничной площадке, я решил, что будет не лишним поговорить с ее соседями, и не ошибся. Дверь соседской квартиры распахнулась, едва я тронул звонок. Мне даже показалось, что открывшая её женщина уже давно ждала такой возможности. Её крупное, перекрывшее дверной проем тело выглядело непреодолимым препятствием, но карие глаза говорили, что непреодолимых препятствий не существует. Женщину звали Евгения Александровна Кадочникова.
– Милиция нравов, – представился я. – Не подскажете, когда вашу соседку можно застать дома?
– Во второй половине дня. Но ни вчера, ни сегодня она здесь не появлялась.
– Вы с ней так близко знакомы?
– Просто у меня хороший слух.
– Даёт волю своим музыкальным пристрастиям?
– Угадали.
– И каков их список?
– Мог бы быть и пошире.
– Мешает?
– Да нет, все в разумных пределах.
– То есть никаких претензий у вас к ней нет?
Женщина машинально потеребила воротник темно-синего в горошек халата:
– Совершенно никаких.
– А мужчины к ней часто заглядывают?
Женщина усмехнулась:
– Вас неверно проинформировали. У неё один мужчина. Да и тот появляется время от времени.
Я достал из кармана снимок Чугунова:
– Похож?
Бросив на фотографию быстрый взгляд, женщина уверенно кивнула:
– Если у него нет брата-близнеца, то на все сто процентов. А до дверей его всегда сопровождают двое охранников. Так что перед тем, как что-то предпринять, вы бы сначала выяснили, кто он такой.
Я посмотрел на женщину с удивлением.
– Я пятнадцать лет проработала в правоохранительных органах, – пояснила она. – Если бы в своё время новая власть отнеслась к нам с пониманием, то, чтобы узнать, что творится в этом доме, достаточно было бы просто набрать мой номер.
Она была права: такие специалисты больших расходов не требуют, а пользу между тем могли бы приносить немалую.
Я вручил женщине визитку и попросил, когда зазвучит эстрада, дать мне сразу же знать.
– Можете на меня положиться, – пообещала она.
Вера в искреннее сотрудничество – роскошь, которую могут позволить себе лишь очень проницательные люди. Увы, но я себя к таким никогда не причислял. Тем не менее это не помешало мне не только получить правдивую информацию, но и не испортить отношения с коллегой. Расстались мы с ней друзьями.
Отсутствие кого-то в одном месте, как правило, подразумевает присутствие в другом. Чтобы подтвердить или опровергнуть это спорное утверждение, я остановился у первого же уличного телефонного автомата и позвонил в фирму Климентьевой.
– Модельное агентство «Силуэт». Чем могу быть вам полезной?
Голос у модельного агентства был женским.