Когда мы с Лили вышли из автобуса, всего в нескольких шагах вниз по улице я обнаружила закрытый тогда паб, который, по-видимому, сегодня был открыт. Несколько недель назад Блейк притянул меня к себе там, на краю причала, чтобы уберечь от падения в море. Я вспомнила о грозе и о невероятно голубых глазах Блейка, в которых я заметила яркое, почти неестественное свечение.
Может быть, это свечение имело какое-то отношение к тому, что Блейк был синим, а я – зеленой? Может быть, в этот момент появилась наша особая связь, которая, по словам Масгрейва, была вызвана только проклятием?
– Неужели теперь так и будет? – спросила Лили, когда мы сделали несколько шагов по неровной булыжной мостовой. Двери автобуса с легким шипением закрылись за нами.
– Что будет? – отсутствующе спросила я. В мыслях я постаралась стряхнуть с себя воспоминание о моей первой встрече с Блейком.
Темные облака тянулись по небу, погружая разноцветные фасады домов маленького городка в грязные угрюмые сумерки. В солнечном свете Портфолл, вероятно, был хорош собой, хотя до сих пор мне доводилось сталкиваться с ним только в плохую погоду.
– Что я тебя о чем-то спрашиваю, а ты просто не реагируешь, – сказала Лили наполовину насмешливо, наполовину обиженно.
– Ох. – Сквозь начавшийся моросящий дождь я виновато посмотрела на нее. – Мне очень жаль, Лили. Я сейчас немного не в себе.
– Ладно. – Лили свернула в узкий переулок, который через несколько метров пересекался с большой улицей. – Может быть, я просто привыкаю к разговорам сама с собой. По крайней мере, тогда я говорю с кем-то, кому действительно нравится меня слушать.
– С самой собой?
Она пожала плечами, улыбаясь.
– Больше не с кем.
– Я слушаю и буду тебя слушать, Лили. Обещаю. – Я бросила взгляд на затемненное стекло закрытого рыболовного магазина и натянула на голову капюшон своей куртки, так как дождь становился все сильнее. – Далеко еще до твоей бабушки?
– Нет, еще немного. У нее дом на воде, прямо внизу, на пристани, – ответила Лили.
– Дом на воде? – повторила я недоверчиво. – Подведу итог: твоя бабушка верит в призраков, лечится наложением рук и живет в доме на воде.
Лили усмехнулась.
– Кроме того, она всю жизнь с удовольствием ест шоколад. Во всех его вариациях. Так что не удивляйся.
– О’кей. Это, конечно, будет интересно. Во всяком случае, мне любопытно, знает ли она что-нибудь, – сказала я скорее сама себе. Постепенно во мне росла надежда, что хотя бы сегодня мы узнаем что-нибудь полезное. – Все эти истории, которые я до сих пор читала, так ни к чему и не привели.
Лили со вздохом перепрыгнула через продолговатую дождевую лужу.
– У меня так же. Вчера я еще раз побывала в городской библиотеке Ньютауна, чтобы выяснить что-нибудь об этом чертовом проклятии. Ничего. Зато теперь знаю легенду о короле Артуре вдоль и поперек.
– А я знаю, что дьявол довольно бесцеремонно разгуливает по Англии, – добавила я.
– Он и Робин Гуд.
Усмехаясь, мы свернули на чуть более широкую улицу.
– Единственную интересную вещь, которую я узнала о Дарктрю вчера, рассказал мне дядя. Он сказал, что вся деревня сгорела из-за ссоры двух соседей.
Теперь Лили тоже натянула капюшон на голову, так как дождь не утихал.
– Я читала об этом другое. Будто она сгорела, потому что несколько человек до того напились контрабандным спиртом, что случайно подожгли масляную бочку.
– Действительно?
– Как бы то ни было, Дарктрю уже сгорел и отстроился заново. Сколько книг ты уже просмотрела в библиотеке?
Я уклонилась от женщины с зонтом, идущей навстречу, при этом подняв голову.
– Все еще не слишком много. В эти выходные, к счастью, никого нет дома, поэтому я могу продолжить свои исследования.
– К сожалению, на выходные я уезжаю, – сказала Лили. – Мой отец заставляет нас разбирать вместе с ним наш чердак.
– Звучит мило.
– Мило? Застрять с четырьмя братьями в заплесневелой комнате – это все что угодно, только не мило. Папа считает, что такие действия способствуют развитию нашего чувства сплоченности. Я же считаю, это увеличивает наш потенциал агрессии. – Лили указала на небольшой мощеный причал в конце дороги, который выглядел как продолжение набережной. От него вниз круто уходила каменная стена, за которой в спокойных водах было пришвартовано около десяти рыбацких лодок. – Смотри, мы почти на месте. Бабушкина лодка справа.
Я вытянула шею, чтобы разглядеть дом на воде сквозь мокрые мачты и паруса, когда увидела группу парней с досками для серфинга, стоящих под полосатым тентом. Видимо, они рассчитывали на другую погоду, потому что в данный момент прощались друг с другом и расходились в разные стороны.
Прежде чем выйти из-под тента, один из них еще некоторое время смотрел на море, которое, несмотря на дождь, было абсолютно спокойным. При виде его я невольно остановилась, ибо речь шла не о ком ином, как о Престоне. Его светло-серая футболка прилипла к торсу, и он откинул назад мокрые от дождя волосы, а потом побежал в нашу сторону с доской для серфинга под мышкой. Увидев меня, он удивленно остановился.
– Привет, Джун. – На его лице появилась улыбка. – Что ты делаешь здесь, в Портфолле?
– Я… мы собираемся навестить бабушку Лили, – ответила я. – А ты?
– Я снова хотел покататься на серфе со своими приятелями, так как вчера было здорово. В выходные дни тоже бывают большие волны, но у меня концерт в Лондоне, так что об этом не может быть и речи. И сегодня бог погоды явно не на моей стороне.
– Мне жаль, – сказала я, в то время как мы все стояли под дождем.
– Да, очень жаль, – сказала Лили тоном, который давал понять, что ее совершенно не волнуют планы Престона на серфинг. – Что ж, пока.
– Подожди, Джун. А где живет бабушка Лили? – Престон тыльной стороной руки вытер капли воды с глаз. – Думаешь, я могу рассчитывать у нее на какао и кусок пирога?
Лили слегка наклонила голову и уставилась на Престона.
– Ты хоть знаешь, кто такая Лили?
Престон на мгновение остановился и впервые повернул к Лили свое лицо.
– Да, это ты.
Она фыркнула.
– Это была догадка.
– Но отличная догадка, – усмехнулся он.
– Не знаю, хорошая ли это идея, – быстро сказала я, так как не могла себе представить, что пойду навещать многогранную бабушку Лили вместе с Престоном.
Он поставил доску для серфинга рядом с собой на землю и, небрежно опершись на нее, немного наклонился ко мне.
– Просто скажи, что это тайная встреча. И, конечно, это связано с проклятием, не так ли? – сказал он так громко, что Лили непременно должна была это услышать.
Меня застали врасплох.
– В конце концов, ты ведь сказала об этом Лили, не так ли? – продолжил Престон, и я нахмурилась.
– Откуда ты это знаешь?
– Блейк сказал мне. Включая то, что вы двое рылись в его комнате.
– В самом деле? – пробормотала я, почти желая, чтобы Блейк оказался по отношению к Престону таким же замкнутым, как и ко мне.
– Похоже, ты воспринимаешь эту штуку с проклятием довольно легкомысленно, – сказала Лили тоном Шерлока Холмса.
Престон пожал плечами.
– Я не поверю в это до тех пор, пока не будет иных доказательств, кроме слов одного человека.
– Что именно сказал Блейк? – спросила я, потому что мне все еще казалось странным, что эти двое вдруг снова вступили в такой тесный контакт.
Престон мельком взглянул на небо. Ливень, казалось, подходил к концу, потому что дождь только что заметно утих.
– Блейк сказал, что тебе не удается забыть о деле с Масгрейвом, и хотел, чтобы я помог ему не впутывать тебя в это.
– И ты сделаешь то, что он говорит?
– Никогда, – решительно заявил он. – До этого, конечно, не дойдет.
Глава 7
Плавучий дом бабушки Лили мягко покачивался на волнах. Он напомнил мне смесь плавучего поезда и красочного каравана, причем вся палуба была заполнена пышно разросшимися растениями в разноцветных горшках. Хотя я еще не знала бабушку Лили, ее дом мне сразу понравился.
– Привет, бабуля! – прокричала Лили сквозь мягкий шум прибоя.
В этот момент из двери высунулась миниатюрная пожилая женщина с накрашенными красным губами. Ее белые волосы были собраны в косу, а глаза, несмотря на множество мелких морщинок вокруг, излучали что-то девичье. При виде Лили ее лицо посветлело, и она одарила внучку широкой улыбкой.
– Лили! Хорошо, что ты пришла. Скажи, может, ты видела мою черную записную книжку?
– Эм… нет. К сожалению, нет, – невозмутимо ответила Лили, в то время как мы с Престоном обменялись быстрыми взглядами. Лили перепрыгнула через узкий причал, ведущий к лодке, и обняла свою бабушку, одетую в лиловое платье без рукавов длиной до пола, которое открывало ее загорелые руки.
– Как жаль! – бабушка Лили вздохнула и потянулась за лейкой, полной дождевой воды, чтобы полить растения на палубе. Тот факт, что еще минуту назад дождь лил как из ведра, казалось, ее совсем не беспокоил.
– Я записала, на какой лошади хотела бы покататься, – пояснила она, поливая растение с фиолетовыми цветами. – Старение, конечно, лучше, чем его альтернатива, однако забывчивость – это не очень приятно.
После этого она выпрямилась и перевела свой взгляд с Лили на Престона, а затем на меня. Мы проследовали за Лили по причалу, и из-за этого теперь у меня было ощущение, что я стою посреди торгового зала цветочного магазина. Престон все еще держал свою доску для серфинга, которую он мягко прислонил к окрашенным в темно-зеленый цвет балкам домика.
– А вы кто? – Бабушка Лили коротко погладила внучку по голове. – Ну, тебя я, конечно, узнаю. Все не настолько плохо, но кто остальные?
Лили указала на Престона и меня.
– Престон и Джун, знакомьтесь, это моя бабушка.
При слове «бабушка» пожилая женщина дернулась и возмущенно замахала лейкой перед носом Лили.
– Пс-с-ст! Ты не должна говорить это плохое слово.
– Какое плохое слово? Престон? – Лили усмехнулась. – Не знала, что вы уже знакомы.
Пожилая дама перевела взгляд с внучки на Престона.
– Я чувствую напряженность между вами обоими. Что вы сделали моей внучке?
Он приподнял одну бровь.
– Я ничего ей не сделал. Я бы никогда не прикоснулся к ней.
Лили скрестила руки на груди.
– И за это спасибо.
Я с улыбкой наблюдала, как Престон на мгновение закатил глаза. Видимо, он уже не был уверен, что визит к бабушке Лили действительно хорошая идея.
– Тебе нравится этот парень, дорогая? – просто спросила пожилая дама.
– Нет, конечно нет, бабушка.
– Опять это слово. – Она покачала головой. – Мы же договорились, что ты будешь называть меня Вайолет. В крайнем случае можно бабуля, но все же… не стоит.
Лили расправила плечи и глубоко вздохнула.
– Ладно. Джун и Престон, это Вайолет, которая выглядит так, как будто может быть моей старшей сестрой.
Вайолет засияла.
– Это ты красиво сказала. А теперь зайдите на чашечку чая. – Она поставила лейку на пол и пробралась между влажными от дождя растениями к двери. Лили, Престон и я последовали за ней, причем Престону пришлось немного наклониться, чтобы пройти через низкую входную дверь.
Внутри домика было уютно и слегка пахло лавандой, но без особого порядка. Вайолет, по-видимому, очень нравился фиолетовый цвет, потому что я обнаружила много вещей этого цвета. В гостиной были фиолетовые декоративные подушки, перед окном висели лавандовые занавески, а на полу лежал сиреневый лоскутный ковер.
– Садитесь. – Вайолет указала на сиденье перед привинченным к полу столом. На овальной столешнице, помимо развернутой газеты с результатами ставок на скачки, лежала еще колода карт и пачка носовых платков. – Сначала я приготовлю нам мятный чай.
Престон с любопытством оглядел маленький плавучий дом и, наконец, первым сел в кресло. За гостиной с небольшой мини-кухней узкий проход вел в еще одну комнату, скрытую темно-фиолетовой бархатной занавеской.
– А есть пирог? – спросил Престон. Я села рядом с ним на скамью, чувствуя рассеянную нервозность от того, что сегодня, возможно, наконец-то узнаю что-то о проклятии. И хотя не ожидала, что Престон будет присутствовать при этом визите, его беззаботность очень хорошо подействовала на меня.
– У меня нет пирога, но есть печенье, – сказала Вайолет через плечо, наливая горячую воду в фарфоровый чайник, на котором было изображено множество маленьких незабудок.
– Его я тоже с удовольствием буду, – сказал Престон, одергивая свою влажную футболку, в то время как мы с Лили снимали наши куртки.
– Странный день для серфинга, – заметила Вайолет, подходя к нам с лиловым подносом. На нем находились четыре чайные чашки различной формы и тарелка с темно-коричневым печеньем. – Волн совсем нет, да еще дождь.
Престон схватил печенье и сунул его в рот.
– Странный день, чтобы поливать свои цветы, вы не находите?
Вайолет на мгновение остановилась, раздавая чашки, прежде чем на ее красных губах появилась усмешка.
– Боже мой, какая же я рассеянная, – пробормотала она. – Когда-нибудь я утоплю все свои растения. Тебе нравится печенье?
Престон кивнул, и Вайолет быстро достала с кухонной полки банку с сахаром.
– Замечательно. Я испекла его для собаки моей подруги. Ты первый человек, который его оценил.
Престон подавился печеньем, а Вайолет вежливо похлопала его по спине.
– Все в порядке?
Престон пододвинул ухмыляющейся Лили тарелку с печеньем.
– Конечно. Вы потрясающий пекарь, – с этими словами он взял себе еще одно печенье, от которого демонстративно откусил.
– Этот мальчик мне нравится. – Вайолет подмигнула Лили, которая закатила глаза.
– Пожалуй, только тебе одной.
Престон весело посмотрел на Лили.
– Ты лжешь.
– Нет, не лгу.
– Но ты покраснела.
– Кроме моих волос, у меня больше нет ничего красного.
Вайолет ласково гладила Лили по взъерошенным влажным волосам.
– У меня тоже когда-то была такая чудесная рыжая грива. Поэтому тогда, в школе, они называли меня ведьмой. Однако мне не нужна была магия, чтобы мужчины сворачивали себе шеи.
– Могу себе представить, – сказал Престон, тем временем приступая к третьему печенью.
– Хватит подлизываться, – проворчала Лили и откинулась назад в кресле. – Она слишком стара для тебя.
Престон усмехнулся.
– Ревнуешь?
– Продолжай мечтать.
Его усмешка стала шире, прежде чем он повернулся к Вайолет, которая все еще стояла возле стола.
– Хорошо, ваша внучка может быть маленькой ведьмой, но это не про вас, не так ли? Вы не из тех, кто утверждает, что может заглянуть в будущее?
– Пф-ф. Ненавижу, когда люди думают, что я могу это сделать. Но мне все известно о любовных чарах.
Вайолет еще раз подмигнула Лили, которая в ответ громко фыркнула.
– Ни за что.
– Тогда, может быть, вы знаете какие-нибудь истории о ведьмах или колдовстве в этой местности? – я воспользовалась возможностью, чтобы направить наш разговор в нужное русло.
Бабушка Лили села к нам за стол с плиткой шоколада. При этом мне почему-то пришло в голову, что по статистике в шоколадной плитке можно найти до восьми лапок насекомых. Впрочем, я об этом не упомянула, потому что Вайолет уже окинула внучку слегка неодобрительным взглядом, и мне не хотелось поймать такой же на себе.
– Историй о ведьмах или колдовстве столько же, сколько песка на берегу моря, дитя. И в Корнуолле его полно. – Она налила всем нам по чашке чая.
– А как насчет сказаний, связанных с Дарктрю? – спросила я. – Или… – Пару мгновений я колебалась. – Или с каменным кругом в Бодмин-Мур?
Вайолет зажмурила глаза и отломила кусочек от плитки шоколада, который задумчиво сунула себе в рот.
– Ты имеешь в виду легенду о Херлерах?
– Нет, не эта легенда, – бросила Лили. – Эту мы знаем. Как и историю о старом Перлмане, который хотел утопиться в колодце Дарктрю, потому что у его жены было что-то с садовником.
– Неправда, – сказал Престон, жуя. – Она была с пекарем.
– Грейсон утверждал, что это был почтальон, – сказала я, после чего Вайолет начала громко смеяться.