А Александра Фёдоровна, или как её ласково называют домашние – Шура, может праздновать день рождения дважды в год. Подобно многим детям того времени, ей достались документы с ошибкой: родилась она в августе, а по паспорту получилось, что в декабре. Ещё совсем недавно она жила в домике рядом: с раскидистыми яблоньками у входа и уютными прибранными комнатками. А сейчас переехала в квартиру. Помню, на её летней кухне висела необычная картина: странные женщины в деревенской местности, одна из них загадочно держала в руках большую грушу. Тогда я ещё не знала, что любовалась шедевром Поля Гогена, рассматривая таитянок, контрастно украшающих стену простой летней кухоньки.
Вторая сестра, Мария Фёдоровна, была очень чуткой и доброй: рассказывали, что во время войны она вязала носки для фронта. А Владимир Фёдорович трудился на металлокомбинате мастером.
Егор Фёдорович, окончив военное училище с красным дипломом, посвятил жизнь защите страны в мирное время. Он служил в ракетных войсках стратегического назначения и часто уходил на боевые секретные дежурства в леса. В звании майора он вышел на пенсию и продолжил работать во вневедомственной охране, управляя главным пультом безопасности, на который приходили сигналы со всего города.
Николай Фёдорович после службы в армии вернулся в родительский дом, где так и прожил практически всю жизнь. Занимался хозяйством, выращивал множество ягод, фруктов, овощей, цветов. Участок был похож на волшебный сад, где по ночам, шурша, бегали ёжики, а утром распевались птицы.
О каждом из них можно рассказать так много…
Жили все дружно. Когда-то хорошо, в достатке. Когда-то было тяжело, да, впрочем, как и многим в то военное время. Построили этот дом, всё своими руками. Посмотри, сколько лет ему, а он всё как новенький. Строили из самана: это смесь глины, воды, земли, соломы и песка. Такой дом можно было лепить, как из пластилина – практически любой формы. Вырывали яму, месили чудо-раствор и за работу. Зимой в нём всегда тепло, а летом прохладно. То, что надо для здешнего климата: и морозы, и зной – не забалуешь!
Заходишь и попадаешь в просторную кухню: по центру большой стол, а у стены старинная печь. А если присмотреться, то можно разглядеть среди половиц колечко, дернув за которое откроется дверь в погреб. Да это и не погреб, а целая сокровищница с разными вкусностями в баночках! Например, солёные арбузы. Не веришь? Да тут и вода даже солёная, уверяю. Под нашими ногами протекали подземные воды, солёные-пресолёные. Так что и здешние компоты имели удивительный вкус. Солью, кстати, даже чистили зубы, так как привычной нам пасты или зубного порошка не было. Не знаю уж, благодаря ей или нет, но и в девяносто лет прабабушка и прадедушка имели красивую здоровую улыбку.
Сам дом небольшой: кухня да две комнатки. Но очень просторный и уютный. Знаешь, говорят, что каждое жилище имеет свой характер. Внутри этого дома всегда очень спокойно, словно стены оберегают тебя от всех невзгод и будничной суеты. А вон там, видишь, с краешка, настоящая русская баня. Как натопят – так и выйдешь из неё разрумяненный, чистенький и довольный!
Ещё рассказать истории? Давай-ка лучше просто постоим тут рядышком, помолчим и посмотрим вокруг. Красота ведь какая! Величественная и умиротворяющая… В этой простоте и дышится иначе.
Как-то хорошо стало на душе, правда?
Капитан, улыбнитесь!
Родился Василий Тимофеевич в 1929 году в деревне Хрустали Альшеевского района. Наступил 1941 год, и началась война, отец погиб на фронте сразу после призыва. Мать в то время работала в колхозе вместе с двенадцатилетним Василием, который стал единственным мужчиной в семье.
– Было тяжело: вставал в 6 утра, работал пахарем наравне с оставшимися женщинами деревни. Всегда старался брать побольше работы: они же женщины, им тяжелее, чем мне, парню, – вспоминает Василий Тимофеевич.
В 1949 году Василий ушёл служить в Советскую Армию, попал в военно-разведывательную школу под Красноярском. После службы решил связать свою жизнь с флотом. Так он закончил Астраханское речное училище и в 1953 году устроился на Уфимский эксплуатационный участок пароходства кочегаром. Руководство отметило шустрого и исполнительного паренька, и он был переведён на должность рулевого. Через два года усердной работы Василия Тимофеевича перевели на должность штурмана, а в 1965 он уже был капитаном на пароходе «Жигулёвск».
Так четырнадцать прекрасных лет Василий Тимофеевич водил колёсные пароходы по Волге, Дону, Каме, Белой. В 1954 году познакомился с женой, позже у них родились сын и дочь. В 1967 году, когда пришлось оставить службу на флоте, Василий устроился водителем на птицефабрику.
– Жизнь у меня интересная. Водил грузовую машину. Кто свадьбу справляет – загрузим гостей и по деревне с гармошками, гуляли до утра, весело было. Народ добрее был, помогали всем, чем могли, – с улыбкой делится капитан.
Несмотря на почтенные годы, выправка у обаятельного бывшего капитана речного флота отменная, при встрече с девушками-волонтёрами всегда отдаёт честь. Это так неожиданно и приятно!
Унывать не приходится
Родилась в 1916 году. Подумать только, прожить столько… А что нажили – ничего.
Отец мой репрессирован был, мы с мамой жили – трудились, работали. Хлеб, картошку ели – и слава Богу. Нас у мамы шестеро было: пять дочек да сын шестой.
В молодости у меня волосы до пола были, сейчас третья часть осталась. Женихи, да, бегали… было время. Замужем тоже была, но уже старухой. Как так получилось? Вот так – война, замуж я вышла уже после войны. До войны я была в колхозе, работала в поле. Когда война кончилась – кто куда поразбежался. Тяжёлое время было, лучше не говорить об этом даже – забытая история.
Во время войны тоже в колхозе была, трудились для фронта. А после войны я ушла сюда, в Белёв, поступила в швейную мастерскую. Работала не на фабрике, а вот так: вы заказываете – я делаю. Даже шинели шила. А потом дома работала, как частный мастер. Все меня знали, заказывали мне что-то. Чаще всего платьица шили. Это как во сне теперь.
А женихи, да, до войны ещё ушли – офицерами стали. А я всё ждала женихов (шутит).
Неинтересно было выходить замуж. Мы знаете, как расписывались? После работы. Зашла за ним, пошли и между делом расписались, потому что война только что была. А потом вместе жить стали. На частной квартире жили (это когда у вас свой дом, а вы впускаете в свободную комнату). Муж же был участником Отечественной войны, вот и дать нам жильё должны были, а не давали.
Муж писал властям насчет квартиры, а оттуда прислали ответ – отказали. Мы потом даже решили строить дом – построили и жили. Тяжело ли было жить? Да не очень, при всех одинаково.
Спрашиваешь, что я такая жизнерадостная тогда? Ну, не знаю. Унывать не приходится и сейчас. Почти никогда не унывала, в молодости всё проходило легко, а сейчас, конечно, трудно держаться весёлой.
С мужем долго прожили… В двадцать четыре года замуж вышла – это в то время считалось, что поздно, вот и говорю – «старухой». Я советую раньше двадцати шести лет вообще не дёргаться насчет замужества. Муж не обижал, конечно – меня не обидишь, не позволю. Было всё: и поссоримся, и подружим.
Двое детей у нас, сын в Эстонии. Он кончил школу, захотел быть моряком, там же учился и остался. Шесть лет плавал, ходил в море.
Вот такие наши дела. А я совсем не путешествовала. Родилась тут недалеко. Старая Велична – деревня такая. Вспоминаю её часто. Теперь только прошлым живу, воспоминаниями.
Вековая история
Родилась я в 1917 году во Владимирской области, в деревне Слуд. Семья у нас была большая: мама, папа, бабушка, шестеро детей, я предпоследняя. Отец умер рано, нас воспитывали мама с бабушкой. Семья была небогатая, но корову мы имели.
С семи лет я вместе с мамой и бабушкой и другими детьми выходила в поле работать: рожь, пшеницу собирали (колоски), а мама косила. Из собранных колосков делали снопы, связывали их такими поясками из травы – их бабушка делала. Потом эти снопы молотили. И мы, дети, тоже молотили, только цепы у нас были небольшие – у меня, например, был на три цепа (это три такие цепи к основанию прикреплённые). Льняные снопы катали вальками, семена и высыпались. Потом эти снопы на неделю в поле выносили – расстилали, потом мяли, трепали. После бабушка пряла нитки, а мама ткала из них полотно. Полотно стлали на траву – отбеливать. И вот из этого полотна нам всю одежду и шили. Много работали.
В школу я ходила мало – два года, а всего было четыре класса. Школа была у нас в деревне, учителя свои, местные. В деревне я жила до пятнадцати лет, а после уехала. Два года жила в городе Вичуга Ивановской области у старшего брата, нянчила его детей.
В 1934 году я переехала в Москву к сестре двоюродной. Так как образования у меня не было, стала домработницей у балерины Большого театра – сидела с её маленьким сыном.
Иногда гуляла по Москве, в парке, каталась на чёртовом колесе, любила в театр ходить. Но это было нечасто. В основном работала.
В 1938 году соседка устроила меня на производство диафильмов в киностудию в Лужниках, там я и проработала два года. Жизни лёгкой не видела.
Началась война – нас сократили, всех рабочих. Тогда я устроилась на завод «Искра», на котором и проработала целых тридцать три года. Это возле станции метро «Тульская» теперь. Во время войны завод выпускал снаряды для «Катюши». Работали по двенадцать часов. Паёк был хороший – семьсот граммов хлеба, но всё равно не хватало, холодно, голодно. Ходили по Павелецкой дороге – менять продукты, что у кого было, на хлеб, на картошку.
Война закончилась 9 мая. Мы работаем, вдруг заходит наш бригадир и кричит: «Бросайте работу, война кончилась!» Все бросились обниматься, плачут и смеются. После войны на заводе делали детали разные: болты, гайки. Мы всё это вытачивали. Руки постоянно были чёрные. А уже 15 мая нас отправили на станцию Бологое валить лес. На шесть месяцев. Тяжёлая была работа.
Вернулась домой с лесозаготовок – жить негде, опять к сестре. Комната маленькая, восемь квадратных метров на 6 человек. Тесно.
Потом уже мне дали свою комнату в общежитии на Серпуховской площади, двадцать два года там прожила. В 1970 году получила свою квартиру в новостройке. Дали к 100-летию Ленина. Так и живу тут до сих пор. Соседей уже много поменялось. Всё, что в этой квартире, покупала сама, денежки на всё откладывала, их всегда не хватало. Я подрабатывала шитьём и вязанием – я умела это делать. Денег было мало, а хотелось и поесть, и одеться. Так что подрабатывала. В долг не брала никогда. Иногда я ездила в другие города, путешествовала. Всё больше к родным в гости – на Урал, в Таллин.
Жизнь была непростая, много работы, тяжело. Очень переживала, когда обесценились все накопления. Я сорок лет по копеечке собирала, в один миг всё сгорело. Очень обидно.
Особо знакомых у меня нет, подруг тоже. Живу сама. Телевизор люблю смотреть, в окно смотрю, если не спится. Глаза видят плохо, слышу тоже не очень хорошо. Так что по телевизору чаще всего звук выключаю и просто картинку смотрю.
Помогает мне племянница. Раньше я им помогала – племянницам и сестре, теперь они мне. На фотографии своих подруг и родных иногда смотрю. Узнаю! Сейчас только бы и жить. Но жизнь прошла.
Из воспоминаний моей бабушки. О брате-актёре и визите в «дом под юбкой»
Одно из самых сильных моих воспоминаний – даже не детских, а уже, скорее, подросткового возраста – это первый раз, когда я поднималась на лифте. Мне тогда было лет 13—14 (а родилась я в 1936 году), и до этого я вообще не бывала в многоэтажных домах. Наша семья жила на улице Авиамоторной, и в то время она была застроена деревянными одно- и двухэтажными домами. И когда я смотрела в окна, особенно будучи ещё ребенком, то видела обычно только ноги прохожих – туда-сюда, туда-сюда, ботинки, калоши и другая обувь.
Нужно рассказать немного об истории нашей семьи. У моего отца, Сергея Николаевича, была старшая сестра Анна, а у неё сын – известный актёр Александр Михайлов, заслуженный артист РСФСР, мой двоюродный брат. Наши семьи время от времени встречались и общались, мы старались не терять связи. Саша окончил Школу-студию МХАТ, после чего работал в Центральном детском театре, где играл главные роли. Помимо меня, у него было несколько двоюродных братьев, и он приглашал всех нас к себе на спектакли – мы смотрели, например, спектакль «Дубровский», где он солировал. В дальнейшем Саша служил уже в МХАТе. Ещё он снимался в кино (фильмы «Два капитана», «Испытание верности», «Повесть о настоящем человеке», «Гроза над Белой», где он воплотил образ Фрунзе, и т. д.), его партнёрами были Марина Ладынина, Нина Гребешкова, Изольда Извицкая, Станислав Чекан, Сергей Ромоданов и другие.
Саша женился на Наталье, дочери знаменитого советского художника Василия Ефанова, и позвал нас к себе в гости. Семья художника проживала на улице Горького (ныне – улица Тверская), в доме №17 – здесь жили также и другие заслуженные деятели искусств и члены правительства, а в народе это здание прозвали «дом под юбкой». Дело в том, что на башне дома какое-то время находилась большая статуя балерины, с развевающейся юбкой и серпом и молотом в руке. Говорили, что квартиру в «доме под юбкой» Ефанову выдали за вклад в развитие советской живописи – он рисовал в том числе первых лиц государства.