– Мария Васильевна, вы говорили, что по математике и физике ваша дочь не успевает, поэтому вы наняли репетиторов, – произнесла я. – Но в тетрадках одни отлично, зачем Оле заниматься дополнительно? Насколько я знаю, на факультете иностранных языков математику с физикой не сдают…
– Это да, но выпускные экзамены? – заметила Мария Васильевна. – Оля очень боится всех этих ЕГЭ, ГИА и что еще там напридумывали. По физике за устные ответы у нее всегда пятерки, но вот письменные она частенько заваливает.
– Заваливает? – переспросила я.
– Ну да, – вздохнула женщина. – Четверки приносит…
Да, если Мария Васильевна считает четверку «завалом», то, конечно, без репетитора не обойтись… Но, на мой взгляд, столь жесткие требования к успеваемости школьницы – явный перебор. Ну не может человек быть одинаково успешен абсолютно во всем! Кому-то ближе гуманитарные предметы, кому-то – точные и естественные науки, это только гении могут совершать открытия в самых разных сферах! Может, Мария Васильевна считает, что ее дочь обязана быть вундеркиндом? Или же женщина понимает, что внешностью природа Олю не одарила, следовательно, девчонка обязательно должна быть очень умной и сделать блестящую карьеру?..
– Наверное, все одноклассницы Оли сейчас только о выпускном вечере думают, – предположила я, открывая тетрадку по химии. – А никак не об учебе.
– Вот-вот! – с жаром подхватила Мария Васильевна. – А моя Оля даже идти туда не хочет, представляете? Говорит, что не хочет зря тратить время!
– Ну, с одной стороны, выпускной – это не зубрежка программы и не чтение на английском языке классической литературы, – заметила я. – А с другой – для старшеклассниц выпускной вечер это все равно что первый бал для Наташи Ростовой, все хотят выглядеть потрясающе, платья всякие покупают…
– Моя Оля не такая, – твердо заявила Мария Васильевна. – Она этого всего не понимает. И платья никакого не хочет, хотя у меня и денег нет дорогие шмотки покупать. Я вон лучше возьму у своей коллеги из музыкальной школы платье напрокат – у нее есть вечернее, как раз Оленьке подойдет. Длинное, в пол, однотонное, строгое. Пускай другие покупают дорогущие наряды, а моя Оля все равно самой красивой будет!
– Неужели ваша дочка не хочет новое платье для вечера? – удивилась я. – Может, вы просто ее не спрашивали? Она же молодая девушка, а не робот!
– Да, Оля – юная девушка, но это не значит, что у всех девушек должны быть на уме только шмотки! И платью она любому будет рада, я даже с ней пойду на выпускной… Если Оля найдется…
Женщина снова всхлипнула. Я перетрясла все тетрадки – собственно, осматривала я их не для того, чтоб проверить, как учится юное дарование, а только затем, чтобы найти еще одну записку с оскорблениями. Как ни крути, Мария Васильевна обнаружила в сумке дочери свидетельство, что ту травят одноклассники. Может, конечно, и не травят, но не любят, это точно. Наверняка все девчонки в классе Оли смеются над ее внешностью и презирают за отличные оценки. Дети во все времена были жестокими, и сомневаюсь, что сейчас что-то изменилось. Достается, как правило, тому, кто отличается от остальных, не важно – оценками, внешностью, привычками… Однако никаких записок в тетрадях я не нашла, аккуратно сложила их стопкой и положила на место.
Следующим на очереди был платяной шкаф девушки. Здесь тоже царил идеальный порядок, но поддерживать таковой было легко. Вещей у Оли было немного, и все приблизительно одного фасона – бесформенные, мешковатые, серо-коричневых цветов. Исключение составляли разве что белые блузки, но я бы не назвала их модными или красивыми – самые обычные рубашки, которые носили в школах раньше. Юбки Оля не любила, я нашла всего одну-единственную прямую юбку черного цвета, зато брюк было несколько. И что самое странное – ни одних джинсов в шкафу не было! Девушка не надевала их даже в повседневной жизни, неужели ей не надоедало всегда ходить в одном и том же?..
– А это что такое? – полюбопытствовала я, вытаскивая с нижней полки широкие серые штаны явно не классического кроя.
– Так это же Олина форма для физкультуры! – воскликнула Мария Васильевна. – У нее еще такие же штаны есть, для сменки.
– Ясно, – кивнула я и положила штаны на место. Неожиданно вспомнился наш с Ленкой поход по спортивному магазину – подружка, которой лет было побольше, чем Оле, в два раза, и то выбирала стильные, обтягивающие спортивные штаны, а уж никак не такое бесформенное, уродливое тряпье… Бедная Оля, представляю, каково ей было ходить в подобной одежде! Неудивительно, что она не хотела идти на выпускной бал – если платье будет из того же разряда, что и остальная одежда девушки, понятное дело, Оля не хотела выглядеть всеобщим посмешищем…
Но Мария Васильевна, похоже, искренне считала, что ее дочь вполне довольна и своим гардеробом, и жизнью в целом. Что ж, не мне судить, в конце концов, я не могу знать, какие приоритеты у Оли, вполне возможно, девушка и в самом деле не обращает внимания на свой внешний вид, ее главный интерес – учеба и собственная успеваемость. В конце концов, все люди разные, что совершенно неприемлемо для одного, составляет ценность для другого. Единственный вывод, сделанный мною после осмотра платяного шкафа девушки, заключался в том, что никакого компромата там не было. Если Оля и баловалась наркотиками (что при такой успеваемости в школе весьма сомнительно), то прятала она запрещенные вещества вне дома. Но опять-таки, я сама не верила в то, что дочь Марии Васильевны способна связаться с плохой компанией. Насколько я могла судить из рассказа матери пропавшей девушки, у той просто не было времени на развлечения. Тогда куда она могла подеваться? И где в первый раз ночевала Оля?..
Я закрыла шкаф, осмотрела комнату. Ничего примечательного не обнаружила, помещение больше напоминало рабочий кабинет, нежели спальню или место для отдыха. Само собой, ни косметики, ни ювелирных украшений я не нашла, чему совсем не удивилась.
– Могу я осмотреть вашу комнату? – спросила я у Марии Васильевны. Та пожала плечами.
– Если хотите, конечно… Но Олиных вещей у меня нет, все дочкины принадлежности здесь…
Я все же вошла в комнату Марии Васильевны, большую часть которой занимало черное фортепиано. Я всегда думала, что сейчас музыканты пользуются электронными синтезаторами – по крайней мере, места они занимают гораздо меньше, да и в случае чего их можно куда-то перевозить.
– Надо же, – проговорила я, показывая на музыкальный инструмент. – Я полагала, что фортепиано в наши дни можно встретить разве что в музыкальной школе.
– Да нам его почти за так отдали! – воскликнула Мария Васильевна. – Потому что громоздкое слишком. А мне в самый раз – я его настроила, инструментом можно пользоваться еще лет десять, а то и больше.
– Но столько места в квартире занимает! – заметила я. Золотова пожала плечами.
– Ну и что? Кровать помещается, телевизор тоже. Что еще для жизни нужно?
– Ясно, – кивнула я головой. Видимо, хозяйка квартиры привыкла на всем экономить, вот и фортепиано приобрела по той простой причине, что синтезатор стоит гораздо больше, а Оля все равно музыкой не занимается.
Смотреть в комнате и правда было нечего – всю обстановку, помимо музыкального инструмента, составляли узенькая кровать, шкаф с вещами да книжный стеллаж. Ну и видавшее виды кресло, которое Мария Васильевна использует либо для чтения, либо для просмотра телевизора. В платяном шкафу вещей было еще меньше, чем у Оли – женщина носила преимущественно юбки, все унылые и старомодные, да блузки с пиджаками. Спортивных вещей у Золотовой и вовсе не имелось, брюки присутствовали в единственном экземпляре. Я быстро оглядела шкаф и закрыла дверцу.
Что касается литературы, то Мария Васильевна, как и ее дочь, отдавала предпочтение классике. Впрочем, сентиментальные романы тоже имелись, я увидела даже пару женских детективов, но на этом современная литература заканчивалась. Я сделала вывод, что люди, обитающие в этом доме, застряли эдак в прошлом, а то и в позапрошлом веке.
– Вы поможете найти Олю? – тихо спросила Мария Васильевна, когда я осмотрела ее комнату. – Не подумайте ничего плохого, я знаю, сколько вы берете за работу, я заплачу вам, сколько потребуется! Если понадобится – кредит возьму, но у меня есть накопления!
– Успокойтесь, я сделаю все возможное, чтобы разыскать вашу дочь, – проговорила я. – В какой школе учится Оля? И как зовут ее классного руководителя?
– Школа номер сто два, она недалеко от нашего дома, – произнесла Мария Васильевна. – Если вы пройдете один квартал по Коломенской, дойдете до улицы Крайней, а потом повернете наверх. Там сразу ее увидите – она четырехэтажная, красная. Только там вход по пропускам, как в университетах. Посторонних людей не впускают.
– Хорошо, – кивнула я головой. – А фамилия, имя и отчество классного руководителя? Вы, кажется, говорили, Марина Павловна Курчакова?
– Да, все верно, – подтвердила женщина. – Еще я знаю учителей Оли по алгебре-геометрии и по физике. Математику ведет Анна Федоровна Скворцова, а физику – Ольга Васильевна Михайлова.
Я записала все сведения в свой потрепанный блокнот для заметок, потом задала новый вопрос:
– Вы еще говорили, что ваша дочь ходит к репетиторам. Мне нужны их фамилии, имена и отчества, а также контактные данные.
Мария Васильевна продиктовала мне имена преподавателей Оли, а также их телефоны и адреса. Я поблагодарила женщину, пообещала, что сделаю все возможное, чтобы отыскать пропавшую девушку, и попросила сообщать мне, если вдруг случится что-то странное или непонятное.
– Вы о чем? – не поняла меня Золотова.
– Я имею в виду, если вам вдруг будут звонить незнакомые люди, или вы обнаружите что-то необычное, или с вами произойдет что-нибудь. Обо всем этом говорите мне, – пояснила я. – Любые случайности могут привести к разгадке вашего дела. Даже если вам покажется, что к Оле они не имеют никакого отношения.
– Хорошо, – кивнула головой моя собеседница. – Только со мной ничего не происходит – все как обычно, две работы, дом… Без дочери…
– И все же, будьте предельно внимательны и осторожны, – попросила я.
Золотова пообещала держать меня в курсе событий, и на этом мы распрощались.
Глава 2
После визита к Марии Васильевне я дошла до школы, где училась Оля, чтобы посмотреть, как выглядит здание учебного заведения и есть ли там кто в воскресенье. Школа и правда находилась недалеко от квартиры Золотовых, но на месте Марии Васильевны я бы не спешила отдавать единственную дочь сюда учиться. Только в том случае, если других вариантов нет. Дело в том, что на первый взгляд школа больше походила на тюрьму, нежели на место, где дети исправно набираются новых знаний. Унылая, выкрашенная в грязно-красный цвет, с черными глазницами угрюмых окон, огражденная черным забором, напоминающим скорее оградку вокруг могилы… Неудивительно, что Оле так не хотелось сюда ходить, странно, что девчонка не сбежала из школы раньше. Неужели во всем Ферзенском районе не было школы поприличнее? Ладно, посмотрим, кто здесь находится в выходной день…
Я подошла к калитке и нажала на кнопку домофона. Мне почти сразу ответил суровый мужской голос, который мог принадлежать разве что надзирателю колонии заключенных.
– Кто там? – угрюмо поинтересовался незнакомец.
– Я хотела поговорить с кем-нибудь из руководства школы, – проговорила я. – По поводу своей дочери.
– В понедельник приходите, сейчас никого нет, – грозно пробасил мужчина, судя по всему, охранник. Я поблагодарила его и ушла к своей машине. Ладно, мне так и так сюда ехать завтра, только какой бы предлог придумать?..
Я решила направиться к себе домой, чтобы сесть за компьютер и внимательно изучить информацию о сто второй школе Ферзенского района. Заодно и подумаю, с чего начинать поиски Оли. Пока ничего умного в голову не приходило, разве что проникнуть в школу и хорошенько расспросить одноклассников пропавшей девушки, а также ее учителей.
У себя в квартире я заварила крепкий черный кофе и уселась за компьютер. Открыла вкладку «Интернет», забила в строку поиска номер нужной мне школы и внимательно просмотрела все сайты, которые обнаружились. Приказы по образованию школы читать не стала, зато на сайт сто второй школы заглянула. Надо же, у этого захудалого, какого-то заброшенного учебного заведения даже сайт есть! Какая неожиданность!
Но ничего интересного на страничке школы я не обнаружила. Сплошной перечень приказов, и только. Ладно, будем надеяться, что на других страничках я найду хоть что-то полезное…
Я ткнула мышкой в «отзывы о школе», развернула первый попавшийся, написанный некой Натальей К. Женщина писала следующее: «Я мама ученика, который учится в одном из старших классов школы. В 1997 году я сама закончила эту школу, директором был Николай Федорович, строгий, но справедливый, всех держал «в кулаке», в том числе и педагогический состав. Были и дисциплина, и высокий уровень посещаемости учеников, много медалистов. Но как заступила на пост директриса Климанова О. В., так стал ужас какой-то, педагоги учеников не слышат, понабирали новых учителей, уровень образования сильно ухудшился. Прежний директор всегда проходил по классам, даже сам вел иногда диктанты, а Климанову вообще не видно – закроется у себя в кабинете с мышами и сидит (как-то была у нее в кабинете, сидим, разговариваем, и мышь пробежала за ее спиной!!!). Про психолога школы вообще сказать нечего, ей самой лечиться надо! Честно сказать, если бы мой ребенок был в младших классах, я бы его перевела в другую школу, но «мы» почти что выпускники. Правда, планировали закончить одиннадцать классов, но из-за низкого качества обучения собираемся уходить после девятого. Итак, дорогие родители, если вы хотите, чтобы ваш ребенок получил качественное образование, не отдавайте его в сто вторую школу!»
Другой отзыв тоже положительным не был. Некая Татьяна М. сообщала, что она является матерью пятиклассника, и вроде как сначала ее все устраивало. «Но в пятом классе, – писала женщина, – классным руководителем стала Нерсерова, учитель рисования. Это просто кошмар какой-то – авторитета никакого, дети распустились, в раздевалке игры с придушиванием, разброд и шатание. В итоге от этого горе-педагога половина класса сбежала в другие школы. Директор эти проблемы не решала – по-моему, там все из ума выжили. Заместитель директора Ларская совсем тронулась – забывает переставлять оценки из своих временных журналов, потом дорисовывает какие вздумается. Если бы кто видел, какой у нее в кабинете бардак! Мало того, она там еще и курит. В школе! Скворцова – математик с задатками садиста, всем ученикам двойки ставит, а сама в их тетрадках с ошибками пишет. Видимо, русский язык в школе учила плохо. Хорошие учителя в школе, может, и есть, но их так мало, что не понимаю, чему вообще детей научить хотят. Старшеклассники ходят кто в чем хочет, одиннадцатиклассницы выглядят как девицы легкого поведения, а мальчишки – как бандиты. Честно говоря, мне иногда в школу страшно приходить. Собираюсь своего ребенка переводить, пока не поздно».
И все остальные отзывы были в таком роде. Родители ругали качество образования, актовый и спортивный залы, столовую, форму учеников, точнее, ее отсутствие, директора и педагогов… Возникал законный вопрос: почему тогда школу и вовсе не закроют? Если все родители решили переводить своих детей в другие учебные заведения, почему сто вторая школа продолжает свое несчастное существование? Я нашла только один-единственный положительный отзыв о школе, но написан он был пять лет назад, человеком, окончившим сто вторую школу в 1995 году. Странно, неужели Мария Васильевна не знала, что учебное заведение, куда она определила свою дочь, пользуется не слишком хорошей репутацией? Оля ей ничего не говорила о своих преподавателях? Я допускаю, что Золотова-старшая не владеет интернетом, поэтому прочитать отзывы не может, но почему Оля-то молчала? Или девочке, напротив, все нравилось? Сомневаюсь. Скорее всего, дочь Марии Васильевны вообще никогда не перечила матери, а собственное мнение держала при себе. Такая вот «пофигистка по жизни».