Сжалившись над ним, я выключаю основной свет и щелкаю лампой на прикроватном столике, которая испускает бледный свет.
Затем я устраиваюсь рядом с ним, одетая для вечеринки в черную шелковую ночнушку.
– Деми, – бормочет он, когда я начинаю целовать его шею.
– М-м?
– Я слишком сильно устал.
Мой рот движется вдоль линии его челюсти; я трусь губами о жесткую щетину. Я дохожу до его рта и мягко целую его. Он отвечает, но это мимолетная ласка. Затем он опять издает усталый стон.
– Детка, серьезно, у меня совершенно нет сил. Я проработал четырнадцать часов подряд.
– Я сделаю все сама, – шепчу я, но когда моя ладонь скользит вниз к его паху, там нет никаких признаков жизни. Его член как обмякшая макаронина.
– Еще одну ночь, мами, – сонно говорит он. – Может, ты включишь свой жуткий сериал?
Я сглатываю разочарование. У нас не было секса больше недели. Нико работает по выходным и иногда вечерами по будням, но завтра на работу ему не надо, поэтому сегодня одна из редких суббот, когда мы могли бы не спать допоздна и развлекаться.
Но он не двинул ни единым мускулом с тех пор, как лег.
– Хорошо, – смягчаюсь я, поворачиваясь, чтобы взять ноутбук. – Новый эпизод – «Дети-убийцы», но я не помню, заставила ли я тебя посмотреть предыдущий – «Клоуны-убийцы»?
Нико тихо храпит.
Замечательно. Сейчас субботний вечер, внизу бушует вечеринка, а на часах даже нет десяти. Мой горячий парень крепко спит, а я собираюсь смотреть сериал об убийцах. Одна.
Не жизнь, а мечта. Ву-хуу.
В довершение ко всему таких спокойных выходных у нас больше не будет еще долгое время. Осенний семестр начинается в понедельник, и расписание в этом году у меня очень загруженное. Я хочу стать врачом, поэтому последние два года в Брайаре я должна учиться отлично и даже лучше, чтобы поступить в хорошую медицинскую школу. Я даже близко не смогу проводить столько времени с Нико, сколько захочу.
Я кидаю быстрый взгляд на храпящую глыбу рядом с собой. Его, похоже, не заботит надвигающееся на нас отсутствие свободного времени. Но, возможно, он прав. Мы встречаемся с восьмого класса. Наши отношения переживали за все эти годы взлеты и падения и даже какие-то разрывы, но мы справились со всеми препятствиями, и с этим мы тоже справимся.
Я заползаю под одеяло, что не так-то просто, учитывая, что тяжелое тело Нико оттягивает его с другой стороны. Поставив ноутбук на колени, я загружаю следующий эпизод любимого сериала. Я бы хотела сказать, что смотрю сериалы в одиночестве ради психологической составляющей, но… кого я обманываю? Мне это нравится.
Спальню заполняет зловещая музыка, за которой следует знакомый монотонный голос британского ведущего, сообщающего, что меня ждут шестьдесят восхитительных минут с детьми-убийцами.
Выходные подходят к концу. Утро понедельника приносит с собой первое занятие моего третьего курса, которое я жду больше всего, – психопатологию. Более того, два моих хороших друга тоже будут посещать эти занятия. Они ждут меня на каменных ступенях массивного здания, покрытого плющом.
– Божечки, ты выглядишь просто отпад! – Пакс Лин обхватывает меня руками, громко чмокает в щеку и щипает за задницу. На мне джинсовые шорты и полосатая майка, потому что температура сегодня под миллион градусов. Не то чтобы я жалуюсь на то, что в сентябре лето еще продолжается. Добавь жару, детка.
– Что эти шорты делают с твоими ногами… – восторгается Пакс.
Ти-Джей Буковски рядом с ним закатывает глаза. Когда я их только познакомила, Ти-Джею не нравилась чрезмерная эмоциональность Пакса. Но в конце концов он прикипел к Паксу, и теперь их дружба балансирует между любовью и ненавистью, что меня забавляет.
– Ты и сам отлично выглядишь, – сообщаю я Паксу. – Рубашка просто супер.
Он поднимает воротник зеленого поло.
– Это Гуччи, девочки. Мы с сестрой на выходных были в Бостоне и потратили слегка слишком много денег. Но оно того стоит, да? – Он поворачивается, чтобы показать свою новую рубашку.
Ти-Джей поправляет лямку рюкзака.
– Пойдемте уже. Лучше не опаздывать на первое занятие. Я слышал, Эндрюс в этом плане жесткая.
Я смеюсь.
– Еще пятнадцать минут. Успокойся.
– Ты всерьез сказала Томасу Джозефу успокоиться? – спрашивает Пакс. – Этот режим у него не работает.
Он прав. Ти-Джей – ходячий и говорящий сгусток нервов.
Ти-Джей злобно на нас смотрит. Ему не нравится, когда над ним смеются, особенно из-за его тревожности, поэтому я беру его за руку и тепло сжимаю.
– Не обижайся, дорогой. Мне нравится, что ты паникер. Благодаря этому я никогда не опаздываю.
С легкой улыбкой он сжимает мою ладонь в ответ. Мы встретились с ним на первом курсе, когда жили в одной общаге. Мои соседи были абсолютно невыносимы, поэтому комната Ти-Джея стала для меня своего рода убежищем. С ним не всегда легко, но с первого дня он был для меня хорошим другом.
– Сто-о-ой!
Спокойный утренний воздух пронзает женский визг. Я оборачиваюсь и вижу миниатюрную девушку, мчащуюся по аллее. Она одета в черное платье до колена с большими белыми пуговицами посередине. В поднятой к небу руке – что-то похожее на пластиковый контейнер для еды.
Темноволосый парень останавливается у ступеней. Он высокий и подтянутый, что заметно даже в мешковатом сером худи с символом Брайарского университета. Он нахмуривает красивое лицо, когда понимает, что его преследуют.
Девушка резко тормозит прямо перед ним. Я не слышу, что он ей говорит, но отвечает она громко и четко. Мне кажется, я встречала мало кого громче нее.
– Я приготовила тебе обед! – Широко улыбаясь, она протягивает ему контейнер, словно святой Грааль.
Но во всем его теле читается раздражение, как будто она дает ему не еду, а собачьи какашки.
Серьезно? Его девушка сделала ему обед, а от него нет никаких благодарных объятий? Козел.
– Терпеть не могу этого парня, – бормочет Ти-Джей.
– Ты его знаешь? – Я не могу стереть с лица скептицизм. Ти-Джей не особо тусуется с качками, а этот парень – стопроцентный качок. Широкие плечи выдают его с головой.
– Это Хантер Дэвенпорт, – говорит Пакс, и я сразу же узнаю интонацию в его голосе. Перевод: «О боже, я хочу его вылизать».
У него даже появился в глазах мечтательный взгляд.
– Кто такой Хантер Дэвенпорт? – спрашиваю я.
– Он в хоккейной команде.
Полное попадание. Я знала, что он спортсмен. Ох уж эти плечи.
– Никогда о нем не слышала, – пожимаю я плечами.
– Ты ничего не потеряла. Он просто тупой богатенький качок, – говорит Ти-Джей.
Я поднимаю бровь.
– Что у тебя с ним? – Ти-Джей обычно не нападает на студентов-спортсменов. Или на кого-либо еще, если не считать периодических подколок в сторону Пакса.
– Ничего. Просто я считаю его мерзким. В прошлом году я случайно увидел, как он трахал какую-то шлюху в библиотеке. Полностью одетый, только штаны спущены до середины задницы. Он делал это прямо у стены в одной из аудиторий. – Ти-Джей с отвращением качает головой.
Мне тоже противно, но еще больше противно мне оттого, каким словом мой друг назвал девушку.
– Пожалуйста, не говори так, – упрекаю я его. – Ты же знаешь, я против такого отношения к девушкам.
Ти-Джей тут же раскаивается.
– Прости, ты права, так нельзя. В этой истории шлюхой был скорее Дэвенпорт.
– Почему вообще кто-то должен быть шлюхой?
– Я хочу быть его шлюхой, – рассеянно говорит Пакс. Его взгляд остается прикованным к темноволосому хоккеисту, который все еще ссорится со своей девушкой.
Девушка продолжает совать контейнер из «Тапперваре» ему в руки, а он продолжает отказываться. По-моему, он говорит, что у него не будет времени поесть, потому что в ответ она визжит:
– Время для еды всегда есть, Хантер! Хотя знаешь что, ладно. Оставайся голодным. Прости меня за то, что попыталась предложить тебе пищу!
Ухмыляясь, я складываю ладони рупором у рта и кричу:
– Возьми уже этот хренов обед!
Голова Дэвенпорта поворачивается в мою сторону. Он сильно нахмуривается.
А девушка, наоборот, широко мне улыбается.
– Спасибо! – Она впихивает контейнер ему в руки и быстро уходит. Ее тонкие каблучки стучат, как обувь для чечетки, по булыжнику, покрывающему большую часть исторической территории университета.
Хоккеист со злобным взглядом подходит к нам.
– Ты понятия не имеешь, что натворила, – рычит он на меня. Его голос ниже, чем я ожидала, и с милой хрипотцой. Он поднимает контейнер. – Теперь мы создали прецедент. Она будет готовить мне хренов обед весь семестр.
Я закатываю глаза.
– Прости ее за то, что попыталась предложить тебе пищу.
Со вздохом он начинает отходить. Потом останавливается.
– О, привет, как дела? – говорит он Паксу.
Нижняя челюсть моего друга отвисает до его белых теннисных туфель. Они тоже выглядят новыми, так что, похоже, рубашка не была единственной покупкой в Бостоне.
– Привет, – выдавливает Пакс, явно пораженный тем, что его выделили.
– Мы вместе ходили на занятия по альтернативным СМИ в прошлом семестре. Джакс, да?
Поверить не могу, но Пакс с глупым видом кивает.
– На психопатологию ты тоже пойдешь?
– Да, – выдыхает Пакс.
– Круто. Ну, увидимся там. – Дэвенпорт хлопает Пакса по плечу и поднимается по лестнице ко входу в здание.
Я многозначительно смотрю на своего друга, но он слишком увлеченно пялится на зад Дэвенпорта.
– Эй, Джакс, – дразню я. – Земля вызывает Джакса.
Ти-Джей хихикает. Пакс выходит из транса и смущенно на меня смотрит.
– Он, мать твою, вспомнил меня, Деми. Я не собирался поправлять его после того, как он меня вспомнил.
– Он вспомнил Джакса!
– Это я! Я Джакс. Хантер Дэвенпорт так сказал.
Я подавляю вздох и гляжу на Ти-Джея.
– Еще раз: почему мы с ним дружим?
– Понятия не имею, – отвечает он с ухмылкой. – Пошли, Джакс, проводим нашу даму в аудиторию.
Я вхожу в лекционный зал под ручку с двумя парнями. Большинство моих друзей – мужского пола, и моему молодому человеку пришлось смириться с этим. В старшей школе он был от этого не в восторге, но желание все контролировать никогда не было ему присуще, и, по-моему, ему нравится, как хорошо я лажу с его друзьями.
Поймите меня правильно. Подруги у меня тоже есть – мои коллеги по сестринству, Пиппа и Коринн, с которыми я сегодня встречаюсь за ужином. Но по какой-то причине парней среди моих друзей больше, чем девушек.
В пустынном зале мы занимаем три места посередине. Я замечаю Хантера Дэвенпорта, сидящего у прохода в следующем ряду перед нами и склонившегося над телефоном.
– Божечки, он совершенство, – стонет Пакс. – Вы даже не представляете, как часто я о нем мечтал.
Я мягко хлопаю друга по руке.
– Все получится, я в тебя верю.
Зал заполняется, но разговоры стихают, когда ровно в девять появляется профессор. Это высокая, стройная женщина с короткими волосами и проницательными карими глазами за очками с черной оправой и квадратными стеклами. Она тепло нас приветствует, представляется, рассказывает о себе и о том, что мы будем изучать в этом году.
Я взволнована. Мой отец – хирург, а мать работала медсестрой в педиатрии, поэтому то, что и я свяжу свою жизнь с медициной, было неизбежно. Наверно, это заложено в моей ДНК. Но хирургия и сестринское дело никогда меня не интересовали. С самого детства меня привлекал разум. Особенно меня восхищают расстройства личности, а именно пагубные модели мышления и как они влияют на индивида при взаимодействии с окружающим миром.
Профессор Эндрюс рассказывает о более узкой теме, которую мы будем рассматривать первой.
– Мы увидим, как лечили людей с психопатологиями в прошлом и как менялись подходы к этому. Клинические исследования и диагнозы будут играть в наших занятиях большую роль. В преподавании я верю в практический подход, а это означает, что я не буду просто стоять тут и сыпать фактами о стрессовых и сексуальных расстройствах, перепадах настроения и тому подобном.
Я подаюсь вперед. Я уже в восторге. Мне нравятся ее серьезный тон и то, как она обводит взглядом весь зал и старается смотреть каждому в глаза. У меня было много занятий, когда профессор читал с ноутбука монотонным голосом и не обращал никакого внимания на других людей в зале.
Она говорит, что мы должны будем готовить краткие изложения тематических исследований, о которых она будет рассказывать на занятиях, а также писать тесты.
– Даты всех тестов написаны в учебном плане, который отправлен вам на почту. Что касается крупного исследовательского проекта, то для него вам нужен партнер, с которым вы долгое время будете вместе работать и подготовите итоговый доклад и углубленное тематическое исследование до каникул. Перейдем к веселой части…
Я замечаю, как в зале некоторые обмениваются беспокойными взглядами. Видимо, фраза «веселая часть» из уст профессора никогда не предвещает ничего хорошего. Но мне все равно. Все, о чем она до сих пор говорила, звучит очень интересно.
– Знаете эту старую детскую игру в доктора? – Профессор Эндрюс ухмыляется. – В этом вся суть исследовательского проекта. Один партнер будет играть роль психолога, а другой будет пациентом. Первому предоставят диагностические средства, чтобы можно было составить мнение и подготовить подробное тематическое исследование. Второму будет назначено некое психологическое расстройство, которое он должен будет изучить и, за неимением лучшего слова, разыграть перед врачом.
– Класс, – говорит Пакс мне. – Пожалуйста, пожалуйста, можно я буду пациентом?
– Почему ты думаешь, что твоим партнером будет Деми? – возражает Ти-Джей.
– Мальчики, меня хватит на всех.
Но у Эндрюс свои планы.
– Я разобью вас на пары на основе этого списка, где вы указаны в алфавитном порядке. – Она берет листы бумаги. – Когда услышите свое имя, поднимите руку, чтобы вы знали, с кем будете работать. Хорошо, начнем: Эймс и Ардин.
Поднимаются две руки: девушка с ярко-фиолетовыми волосами и девушка в кепке «Пэтриотс»[3].
– Аксельрод и Бэйли.
В зале сотня людей, но Эндрюс не тормозит: она очень быстро проходится по именам, и вот мы уже на букве Д.
– Дэвенпорт и Дэвис.
Я поднимаю руку одновременно с Хантером. Он с полуулыбкой переводит взгляд на меня.
Ти-Джей рядом со мной несчастно вздыхает. Наклонившись, он шепчет:
– Хочешь, я законно изменю свою фамилию на Дэвидсон, чтобы спасти тебя от этого хоккейного мудака?
Я ухмыляюсь ему.
– Все нормально. Я выживу.
– Грей и Гатри, – говорит Эндрюс.
– Ты уверена? – не отстает Ти-Джей. – Я уверен, что можно менять партнера, если поговорить.
– Киллингтон и Лэдд.
– Малыш, все в порядке. Я даже его не знаю, – говорю я. – Это тебе он не нравится.
– Я от него без ума, – жалуется Пакс. – Это я хочу играть с ним в доктора.
Но затем Эндрюс называет:
– Лоусон и Линг.
И Пакс оживляется, когда его партнер поднимает руку. Это парень с волнистыми каштановыми волосами и убойной челюстью.
– Он подойдет, – бормочет Пакс, и я подавляю смешок.
– В этих пакетах, – говорит Эндрюс, показывая на стопки оранжевых манильских конвертов на своем столе, – лежат подробные инструкции по заданию. Один человек из пары должен будет взять их после лекции. Каждая команда сама решает, кто какую роль будет играть.
Хантер поворачивается и пистолетом наставляет на меня палец, видимо, показывая, что за конверт отвечаю я.
Я закатываю глаза. Смотри-ка, он уже заставляет меня делать всю работу.
Как только все получили своих партнеров, Эндрюс возвращается к лекции, и я записываю столько, что у меня начинает болеть запястье. Блин, в следующий раз надо будет взять ноутбук. Обычно я предпочитаю писать от руки, но Эндрюс дает слишком много информации за слишком короткое время.
Лекция заканчивается, и я направляюсь вперед, чтобы взять конверт. В нем что-то тяжелое. Кого-то это могло бы насторожить, но мне не терпится начать заниматься этим проектом. Похоже, он будет интересным и всесторонним, даже если мой партнер – качок, который как раз направляется ко мне, повесив рюкзак на широкое плечо.