Поспешно нажав кнопку, спеша избавиться от этого ужаса, я очутился в казино. Иллюзия жизни окутала меня соблазнительным ореолом удачи, буйством красок и шикарным блеском, усыпляющими бдительность и заманивающими в свои сети еще не обманутых зрителей.
Я нажимал на кнопку, перемещаясь между ожившими картинами, и не находил себе места. Время от времени я смотрел на экран телефона, но Ивари словно исчезла из этого мира, позабыв сообщить мне об этом.
В попытке отвлечься, мои пальцы изучали хронометр. Где он его нашел? Сплошь механика, никакой электроники. Вот, кстати, еще одно сравнение. Герой с Земли прогнал бы бездомного. И если и принял бы что-то из его рук, то затем тщательно продезинфицировал бы, оттирая каждое пятнышко.
Впрочем, между мирами есть нечто общее. По меньшей мере пять дней в неделю мне приходится ходить на работу… Секретарь Консула проинформировал меня. Перед вступлением в должность я должен провести ближайшие три дня, бродя по филиалам и знакомясь с новым для себя кругом лиц.
Если я не сопьюсь в этот срок, свершится чудо.
Послонявшись полдня по фирме, я уже точно знал, что все в курсе последних событий. Многие из тех, кто раньше не обращал на меня внимания, торопились пожать мне руку и поздравить с повышением. Они, как свита клоунов, следовали за мной, куда бы я ни направлялся. Приходилось изображать из себя свежеиспеченного пончика, рассыпающегося в слащавых благодарностях.
Перемены коснулись и старых коллег. Но не всех и не во всем. Левенна, по обыкновению, начала интересоваться моей новой зарплатой. А еще жалуется, что парни стали меркантильны и на простой вопрос о доходах тут же уточняют, как у нее обстоят дела с собственной жилплощадью. Оставив ее сплетничать со стайкой подружек, я прошествовал в старый отдел. Мужская часть оценила часы как достойные владельца. Мы обсудили новый Нанси-Агат, пришли к выводу, что он мощнее крейсера и быстрее плазмы, но вот стоимость наводит на размышления об ограблении банка.
Мои перекатывания по офису закончились в кабинете Эманара. Представитель службы безопасности, перебирающий файлы терминала в компании бодрых ребят из поддержки, монотонным голосом оповестил меня о технических работах до конца дня.
Следующие два часа я гулял по городу и радовался хорошей погоде. С моря подул легкий солоноватый бриз и освежил мегаполис. Разговорившись с каким-то дедком на бульваре о политике, проспорил с ним полчаса, и ровным счетом ни к чему в этом споре не придя, направился навестить друга. Тот, как всегда, завис над технотроном и паял генератор.
– Опять полетел?
– Вот веришь, нет – ничего не делал. Лишь частоту поднял.
– Замораживать не пробовал?
– Плавится, скотина!
– Ну, я даже не знаю… – протянул я. – Купи новый.
– Это у тебя руки в бизнесе, а мои мозолями работают, – беззлобно отозвался он. – Новый генератор в три тяга встанет. Мне не поднять.
– Могу подкинуть, – робко начал я.
– Не напрягайся.
Он стукнул по разъему рукой. Технотрон ожил и засверкал загрузочным экраном.
– Ага, заработал, падла! Севел ап!
По его измазанному, но счастливому лицу пробежали синие полосы информации.
Я оставил его разбираться с настройками «Виформ». Это занятие долгое, нудное, вплоть до конвульсий, и ему сейчас не до меня.
Поставив себе цель потянуть время до вечера, я прогулялся до института, в котором когда-то учился. Мои преподаватели считали меня полным балбесом и, надо сказать, были не далеки от правды. Сейчас они более снисходительно относятся ко мне, даже вспоминают прежнее время с ностальгией. Эх, время, почему ты так быстро летишь? Казалось, только вчера ходил сюда на занятия, а уже прошло порядочно времени.
Я взбежал по ступеням и посмотрел внутрь через пыльное стекло. Затем осторожно постучал по нему. Мне открыли дверь, и я направился к преподавателю планимерии. Старый профессор был одним из немногих, кто нравился студентам. На его лекциях в аудитории негде было яблоку упасть.
Планимерия – та наука, в которой здесь обязан разбираться каждый. Это все равно что математика для жителя Земли. Только в отличие от алгебры она была более теоретической.
Я застал его за чтением и, пожав ему руку, уселся рядом.
Мы поговорили о нынешнем времени, возможном будущем. Потом он достал терпкую амброзию…
…Вот уже и вечер. Я проводил профессора до дома и не жаловался на неудобный адрес. Стояла ясная погода, закатные лучи проходили сквозь пелену «Аппанно» и, дробясь в его спирально закрученных и вытянутых веретеном плоскостях, стелились на теплый асфальт веером света.
– Скажи, что это за часы? – перед тем как распрощаться, спросил он.
– Да так, нашел, – уклончиво ответил я.
– Они засвечены. Постарайся от них избавиться.
– Ладно.
Пришлось немедленно прощаться. Жаль, что именно так закончилась встреча. Расставание получилось скомканным и не очень-то душевным. Хронометр действительно мерцал под экспозицией «Аппанно». Я поднял голову к устройству, нависшему над Мегаполисом, распознающему вредоносные предметы и радиацию.
Значит, они попали ко мне с Земли? Только там такой фон. Тысяча кохордов! Я попытался их снять и с удивлением потерпел неудачу. Холодея, я понял, что замок не поддается, как будто он и не имел функции расстегиваться. В довершение всех бед я заметил, что стрелки замерли на двенадцати. Именно стрелки. Часовая и минутная замерли точь-в-точь под секундной. Я полдня ходил со сломанными часами? Мистика?
Делать нечего… Пригладив волосы и успокоившись, я позвонил Ивари.
Мы прекрасно провели время, а ночью пошли смотреть на Семь Лун Теньегго. Парк погрузился в полумрак, и пушистые огоньки Мельери витали в искрящимся воздухе вокруг фонарей.
– Это лучший вечер в моей жизни… – шептала она.
Я молчал. В душе шла борьба сомнения и решительности. Ее слова уже имели для меня большое значение. Влюбился? Какое странное совпадение. Не ожидал от себя такого. Все поразительно быстро меняется. Неужели на меня так повлиял нездоровый прагматизм Консула?
– Что ты молчишь?
– Любуюсь видом. Красиво?
Я указал на вершину горы, нависающей над городом.
– Да.
Впрочем, слова были лишними. Мы и так прекрасно понимали друг друга, и в небе над нами висели Семь Лун.
– Тебе что-то не дает покоя?
– Так, пустяк, – отмахнулся я.
Рядом по воздуху проплыл Мельери. Она подумала, что я отмахнулся от него.
– Не хочешь познакомиться с моими родственниками?
– Почему бы и нет?
Я пожал плечами. Мне действительно было приятно такое доверие. Подобная встреча расценивалась мной как героем с Земли. Это ни к чему не обязывало, но все понимали, что ты не один из них.
В этот момент все изменилось. Как будто стрелка на компасе указала на юг, а не на север.
Мы почувствовали это одновременно. Оглядываясь вокруг, я отчетливо понял: дело во мне. То ли интуиция, то ли нечто другое заставили меня посмотреть на циферблат часов. Стрелки, бешено вертясь в противоположную, по логике мироздания, сторону, тихо звенели и едва заметно вибрировали. Подняв глаза, я увидел еще более интересное зрелище.
Фонари вспыхнули кроваво-красным цветом, и из их ламп посыпались рубиновые искры. Вращаясь вокруг столбов-оснований, как электроны вокруг ядра, они оставляли за собой светящиеся хвосты, все более напоминая рой огненных комет.
– Ты это видишь? – громко спросил я, не оборачиваясь.
– Да, – еле слышно ответила Ивари.
Воздух сжался до плотности геля. Казалось, ты его глотаешь, потонув в резервуаре криостата Рогоры. У меня на лбу выступила испарина. Я пальцами оттянул воротник рубашки. Не помогло. Невидимая удавка затянулась вокруг шеи.
В этот момент сноп искр оторвался от столбов и рассерженным роем раскаленных пчел устремился к нам. Они стали принимать форму «Аппанно» – горизонтального смерча, – стремительно разрезая воздух…
– Бежим отсюда! – очнулась Ивари.
Но мои ноги словно прибили гвоздями к земле. Я смотрел на приближающийся вихрь и ничего не мог сделать. Словно ученый на пороге важного открытия. Я стоял и с нарастающим ужасом наблюдал за происходящим.
Рой искр задел ствол дерева и немедленно поджег кору. Потом столкнулся с чугунной скамейкой и расплавил ее на две части. И только когда кусок горячего металла упал к моим ногам, я наконец обрел дарованную природой способность бежать.
Мы пересекли узкую площадку, посыпанную гравием, и остановились перед входом под арку Трех. Посмотрев назад, я почувствовал легкую тоску. Рой только ускорился. Каждая искра уже выросла до размеров теннисного мяча, и если мы зайдем под арку, то станем легкой целью: в тесноте низкого туннеля перехода увернуться от роя невозможно.
Ивари посмотрела на меня, словно оценивая, готов ли я действовать.
– Я побегу к посту, а ты отвлеки это.
Я кивнул. Если что, хотя бы один… сможет рассказать о произошедшем.
Мы одновременно кинулись в разные стороны. Краем глаза я наблюдал за вихрем. Он сжался в плоский круг, напоминающий вращающуюся схему галактики, а затем бросился в мою сторону, как змея. Я, словно подрезанный, упал на землю, и надо мной, гудя как перегруженный трансформатор, пронесся смертоносный рой. Испытав дикий, первобытный страх, я захотел выжить во что бы то ни стало. Тут же вскочив, я, спотыкаясь о корни деревьев, устремился в глубь парка. За своей спиной я чувствовал жар метавшегося вихря. В голове возникали все новые вопросы и сумасшедшие предположения, на которые никто не мог дать ответа. Их было так много, что некоторые из них тут же забывались, а остальные кружились в сознании, заворачивая его в гибельную центрифугу.
Я резко повернул в сторону и побежал в обратном направлении. Это меня спасло. Рой вторично промахнулся, испепелив вековой дуб. Тут я услышал голос Ивари. Она что-то кричала мне.
Петляя между скамейками, я оторвался от преследования и побежал к ней. Почему она не на посту?
– Быстрее! – подгоняла она меня.
Хрипя, как астматик во время приступа, я подумал, что зря не занимаюсь спортом. Сделав последний рывок, я подбежал к ней, споткнувшись о декоративный бордюр.
Она помогла мне упасть в траву и сделала шаг в сторону роя.
– Лежи и не мешай, – бросила она через плечо.
«Какого кохорда?» – повисло у меня в уме, но так и не сорвалось с языка.
Ивари развела руки в стороны, бесстрашно преградив путь огненному смерчу. Рой стремительно бросился на нее, но как будто ударился о невидимую стену. Искры закружились вокруг ее тонких пальцев, а перед лицом взметнулась стена ревущего пламени.
– УБИРАЙСЯ К СЕБЕ В ПЕКЛО! – прокричала она в самое сердце вихря.
Рой сердито загудел и рассыпался на отдельные искры. Они дезориентированно разлетелись по сторонам, медленно затухая и оставляя дымный след. Некоторые из них потянулись к свету, а остальные, собравшись в группы, приняли прежнюю форму Мельери. Фонари подслеповато мигнули, и вновь зажглись привычным холодным голубым пламенем.
Парк погрузился в тишину. Кое-где в траве еще тлели угольки, и раскаленный металл еще рдел рубиново-багровым светом. Я сел и огляделся. Стойкое желание убраться подальше усилилось вдвойне.
Надо мной склонилась Ивари.
– Ты живой? – слегка охрипшим голосом спросила она.
– Вроде как.
Я поднялся и отряхнулся.
– Тебе следует многое мне объяснить.
– Ладно, – вздохнула она.
Чувствовалось, что она сама себя ругает. За что? Я строго посмотрел на нее.
– И лучше сделать это сейчас.
– По крайней мере не здесь.
Я кивнул. «Отожгли на первом свидании», – грустно подумалось мне.
– Идем ко мне, – спустя полчаса проговорила она, – как раз познакомлю с…
– Подожди, – я показал на себя.
Видок у меня был «треш-стайл». Темные пятна от земли и травы на одежде не добавляли привлекательности.
Она рассмеялась:
– Ничего страшного.
– Я чувствую себя бродягой. Что подумают твои родственники?
Ивари с улыбкой покачала головой:
– Придется кое-что объяснить тебе.
– Я слушаю.
– Мои родители давным-давно пропали на Земле. Те, кто меня приютили, считают своей дочерью. Наверное, потому, что сами потеряли своих детей. Порой судьба играет людьми, как картами. Перетасует и раскидает по столу.
– Хорошо, что мы с тобой в одной колоде. У меня появилась возможность попасть на Землю.
Она уже без улыбки покачала головой.
– Нет, – тихо сказала она.
– Ты не помнишь своих родителей?
– Не в том дело. Они уже не там. Впрочем, про это позже, когда придем ко мне. Ты меня сбил с мысли: Райсы, мои опекуны, обожают походы. Временами я выглядела как дворовая собака.
Мы помолчали.
– Как ты смогла успокоить рой?
– Там, куда отправились мои родители, это обычное явление.
– Они научили тебя… защищаться?
– Да. Иначе там не выжить.
Отсюда следовал вывод: либо она «не с той» Земли, либо с той самой… – в общем, не отсюда. Здесь никто не мог даже представить нечто подобное. Я окончательно запутался, но отдавал себе отчет, что верю каждому ее слову.
Мы добрались до дома Ивари, окруженного живой изгородью.
– Из-за чего появляется рой?
Она позвонила в дверь и обернулась ко мне.
– Так Мельери реагируют на радиацию. Сначала я подозревала тебя, пока не поняла, почему. Подожди, я потом все тебе расскажу. Если захочешь, конечно.
– Знаешь, лучше я поеду к себе.
Я сделал шаг назад. Мне хотелось все обдумать в тишине и покое.
– Жаль, – расстроено вздохнула она. – Может быть, я тебя подвезу?
– Буду признателен.
Перед тем как открылась дверь, я шагнул в тень. Знакомство с ее опекунами откладывается на неопределенный срок.
Не прошло пяти минут, как из боковой арки выехал приземистый «Нанси-Ревьер» старой версии.
Я плюхнулся на сиденье рядом с ней. Раньше мне не приходилось иметь дело с такими, как она… И, когда автомобиль набрал скорость, я решился задать следующий вопрос:
– Так ты с Земли?
Она молча кивнула. Собственно, о чем тут говорить? Доброе большинство моих знакомых попросили бы их высадить, однако нас уже кое-что связывало. Поступить схожим образом равносильно предательству.
Как она смогла устроиться на работу? Согласилась на мизерную зарплату в конверте? Работает сверхурочно и без выходных? Если говорить честно, то на всех вредных и низкоквалифицированных производствах трудились исключительно земляне.
В конечном счете меня не могло интересовать иное:
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Спасибо за предложение, конечно. Пока не представляю, как именно ты сможешь это сделать.