Дневник провинции
Андрей Караичев
© Андрей Караичев, 2022
ISBN 978-5-0051-4403-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вступление
В первой половине нулевых трудился я корреспондентом, был молод, характер имел забористый, из-за скандалов с редакторами часто менял газеты и журналы, позднее решил податься в писатели-публицисты. Материала, казалось бы, за годы работы скопилась уйма, хоть с зарубежными коллегами делись! Да всё что-то не то, не мог собрать кладезь историй воедино.
Как положено «настоящему писателю», перебрался за город, прикупил по дешёвке чью-то давно брошенную дачу, ходили слухи, мол, – хозяин прошлый сам из бандитов, то ли в бегах, то ли в земле/тюрьме, оттого долго никто и не решался «посягнуть» на его имущество… до меня.
Нашёл на той «фазенде» среди разного хлама записи, нечто вроде дневника, внимательно изучил их и остался под глубоким впечатлением, правда, очень уж похоже на вымысел художественный. Однако поворошив собственный архив и связавшись с рядом знакомых, быстро понял – в рукописи неизвестного содержится ряд громких для своих мест, вполне реальных имён, некоторые события происходили в действительности, а их детали могли быть известными лишь непосредственному участнику. Ох и обрадовался я тогда – напишу по дневнику «бестселлер». Не вышло! Отговорил один товарищ, видный редактор известного в России книжного издательства, под предлогом, – «Приелась тема бандитов и ментов народу! Чего только „Бригада“ с „Бандитским Петербургом“ стоят! Не следует силы тратить на эту чепуху». Я согласился и забросил затею.
Через два года с приятелем сумели открыть собственную газету, дела пошли на лад и о карьере «писателя» я позабыл на целых пятнадцать лет.
Недавно вышел на пенсию, от безделья вернулся в давно купленный загородный домик и перебирая хлам, вновь отыскал тот самый, мной закинутый дневник бандита, к сожалению, большую часть его страниц повредила влага, восстановить их не удалось. Нет, кое-что уцелело, я сам многое запомнил, плюс освежил память, отыскав свои наброски по тому материалу. Более того – общался с людьми, кто знал «действующих лиц» со страниц той рукописи в жизни и потому, думаю, смогу восстановить картину давних событий без прикрас, вымыслов и прочих, литературных уловок. Постараюсь передать воспоминания, назовём их – «Дневник провинции», более приземленно, так как его составитель, был относительно молод, горяч и далеко не скромен, описывая на листах свои «подвиги и заслуги», явно приукрашал их, хотя кто знает? В жизни порой случаются такие баталии, которые краше любого романа. Антропометрические данные и имя автора, также некоторых других персоналий получены мной при тщательном анализе тетради (пока та не была повреждена влагой) и опросом современников нашего «героя».
Один лист, резко отличимый от остальных, был вложен автором в начало тетради, видимо, сильно отпечатался на его сердце момент: почерк здесь сбивчивый, корявый, без экспертизы ясно, что писал Сергей в экстренной ситуации, дабы успокоиться, при морозе, недостаточном освещении и на первой попавшейся бумажке (обратная сторона выборной агитлистовки мэра Плотницкого).
16 – ое декабря, 1995 – го года, три часа ночи.
Не могу успокоиться, попробую изложить пережитое на бумаге, обычно помогает.
Не успели мы покинуть пределы Ростова, как за нами началась погоня со стрельбой. Я долго пытался сбросить хвост, хитрил, маневрировал… казалось, почти ушли, вот она – спасительная местность, где наша «Нива» ускользнёт от легковушек по заснеженной степи! Вышла неудача – по нам попали…
До сих пор стоит в ушах мерзкий хлопок! Машина, заскользив «неуправляемыми санками», начала крениться боком со стороны пассажира в овраг. Под днищем что-то затрещало, «Нива» медленно давала крен на правое колесо.
Моя спутница, испугавшись, открыла дверь и выскочила из автомобиля… не успел среагировать и удержать её, после аварии сам сильно растерялся.
Даша закричала, достаточно звонко, чтобы привести меня в чувства.
Схватив сумку, сползшую на рычаг переключения скоростей, я покинул машину и, обойдя её через капот, увидел: девушка стоит по пояс в воде. Ясно, мы въехали в заснеженный пруд.
Бедняжка, без того простывшая, в метель и мороз около минус двадцати, находилась среди осколков треснувшего под весом внедорожника льда! Усугублялась картина тем, что мы чёрт знает в какой местности! Стараясь оторваться от погони, заблудились сами.
Я потерял дар речи, сильно растерялся, некоторое время стоял, опустив руки, тупо наблюдая за замерзающей на моих глазах девочкой.
Дарья перестала визжать: подобно рыбе открывала и закрывала рот, размахивая в разные стороны руками. Внутренний голос мне монотонно твердил, – «Катастрофа! Племянник – ты потерпел фиаско! Ты проиграл!»
Глава 1. Витёк
Первого января 1995-го года, вместо мирного отдыха после бурно встреченного праздника с подружкой под боком, Авдеев Сергей Богданович, покачиваясь в разные и обдавая стены подъезда перегаром, шёл по вызову местного авторитета – Юрия Приданного, в криминальных кругах более известного как Придан. Преступный лидер города Плотницкого, пятнадцать минут назад пришёл к Серёже домой лично, что весьма странно: явился сам, без посыльного или предварительного звонка. Постучался в квартиру, когда на порог в буквальном смысле вывалился его подчинённый, Юра приложил палец к губам, прошипел, – «Тсс!» – затем добавил:
– Дело срочное имеется, между нами, спускайся быстрее, я в машине жду, за углом дома со стороны вокзала. Не задерживайся и помалкивай.
Сергей утвердительно качнул головой и, не закрывая входную дверь, побрёл одеваться.
Авдеев ходил у Придана в любимчиках, тот относился к нему, как к брату младшему и Серёжа был единственным человеком из их криминального круга, кто мог позволить себе роскошь – спорить с авторитетом без тяжких последствий для своего здоровья. Дисциплина в группировке Юрия стояла железная, всё же, невзирая на плохое самочувствие, в полемику с Приданным вступать не стал, понял – дело важное и отлагательств с пререканиями не терпит.
Собираясь, юный бандит невольно обратил внимание на включённый телевизор: вместо новогодних фильмов и концертов крутили криминальные передачи о «кровавом переделе» Москвы; убитых авторитетах, постоянных стрелках, взрывах машин и зданий средь белого дня. О том, что из-за захлестнувшей столицу преступности, страдают мирные, ни в чём не повинные граждане.
– Что за ересь показывают! Пора совковую цензуру возвращать, – возмутился Сергей, выключив «ящик».
Неопрятно одевшись, попутно отмахиваясь от вопросов пробудившейся подруги, мол, – «Плохо себя чувствую, надо пройтись», – Авдеев достал на всякий случай из цветочного горшка с кухни спрятанный «ПМ» и отправился на улицу.
Юра поджидал в своей старой машине, синей «Девятке», что удивило Сергея, вроде не по статусу уже старшему на этой тачке гонять.
В салоне Придан находился один. Курил в ожидании помощника сквозь слегка приоткрытое окно; когда помощник подсел к нему на соседнее сиденье, лидер ОПС молча тронул автомобиль.
Обладая хорошим качеством – не задавать лишних вопросов, Авдеев долго не спрашивал водителя, куда они едут по заснеженной трассе, пока авторитет не нарушил тишину первым:
– Говори.
– Далеко мчим? Может, просветишь, что за партизанские штучки?
Юра сбавил скорость километров до шестидесяти.
– Ехать нам не шибко далеко, поэтому спешить незачем. Постараюсь тебе по пути всё растолковать. Голова-то болит после вчерашнего? Ничего, приедем на место, подлечим, я сам как битая телега.
– Терпимо! Соображать могу, рассказывай. – Широко зевая ответил подчинённый.
– Фух… с чего ж начать? Когда в Москве был недавно, ну ты помнишь… так я обалдел, что у них там творится – ужас. У нас хорошо пока, подобного в городе нет, спокойнее намного, но, боюсь – это вопрос времени! Докатится и к нам «эхо войны». Короче, один мой очень хороший и давний армейский приятель, решил оттуда свалить и перекантоваться там, где потише – проблемы большие у него.
– Темнишь ты чего-то! Сбиваешься в рассказе, давай прямо: от меня, что требуется?
– За это я тебя Серёга и ценю! Сразу к делу готов, на лету схватываешь! Кореш мой, по понятным причинам не верит абсолютно никому за редким исключением, а в нашем городе, разумеется, только мне. Ты должен понимать: я человек занятой и светиться рядом с ним не могу, нам нужен второй человек, которому бы он смог довериться. Например, кому я сам, полностью верю, такой у меня один – ты. Ввиду нашего с тобой внешнего сходства никто из братвы не сомневается, что мы родня. Значит, и кореш, должен так считать, оно надёжнее.
– Неожиданно, – почесал Сергей затылок, – не до конца моя задача понятна.
– Сперва познакомиться с ним, как приедем. Одно уясни: он мёртвый.
– Как мёртвый?! – Посмотрел с удивлением на шефа Авдеев.
– По бумаге… погиб при детонации самодельного взрывного устройства, расположенного под днищем автомобиля… он сам и три его подельника. Это по бумаге! На деле, по стечению обстоятельств, в машине не мой кореш сидел, другой браток. Промашка вышла у тех, кто его убрать хотел. А потом, разве после взрыва разберёшь, кто в машине был? Экспертизу тщательную, ясен перец, никто проводить не стал, вот Витек и сделал ноги под шумок. Завтра, кстати, похороны его в Москве состоятся. Такие дела в столице, Серёж.
– Прям боевик американский. И долго он у нас прятаться собирается?
– До весны 96-го, почти полтора года, а до того, тебе его нянькой быть, – сделав короткую паузу, Придан вновь закурил и добавил, – ха, видишь, другой бы на твоём месте спросил: «Что после 96-го года?» А ты молчишь! Орёл!
Сергей с ожиданием смотрел на наставника.
– Чего уставился? – Не выдержал тот.
– Как сказать… я всё думал: что мне Юрка из Москвы привезёт? Может, вещицу толковую подгонит; книгу или кассету редкую подарит? Но, чтобы ты мне мужика привёз, я никак представить не мог! Ты подумай, пожалуйста, вдруг ещё до кучи девчонку какую молодую и красивую надо опекать? Да с пышной грудью! Нет, не надо?
– Ладно тебе, – рассмеявшись, похлопал авторитет помощника по плечу, – мало девок, что ли? Когда уже нагуляешься, кобеляка ты этакая. Из армии пришёл, помню, плакался: «Девушка не дождалась, как я теперь кому-то из них верить буду?» – теперь распустил крылья, степной орёл!
– Не было такого.
– Было, не спорь, я помню! И как ты нового хахаля её, с Бичом и Томпсоном на кладбище чуть живьём не закопал.
– Закрыли тему. – Не захотел продолжать Авдеев разговор, тем более на деле, по его мнению, всё происходило иначе.
Юра прибавил скорости и включил магнитофон: заиграла зарубежная попса конца 80-х годов. Куда именно едут, Сергей уточнять не стал: понятно, что в одно из пригородных сёл или дачных посёлков, коими город плотно облеплен со всех сторон (может, потому и Плотницкий? Шутка).
Наконец, Приданный, осветив фарами неприметный дом, ограждённый старым, покосившимся забором, расположенный на краю полузаброшенного села, остановил машину.
Рэкетиры выбрались из «Девятки», оба вдохнули полной грудью, ощутив по-настоящему свежий, зимний аромат воздуха.
Авторитет попрыгал на месте, сделал пару разминающих движений и уточнил у помощника:
– Бывал здесь раньше?
– Нет, не приходилось…
– Ответ Серёг, неправильный! Ты бывал здесь в детстве и не раз, у тебя тут старый дедушка живёт! Раньше ты к нему наведывался, но из-за семейной ссоры перестал… сейчас старик спился, начал сильно болеть, и ты, пожалев инвалида, начал его навещать, помогать по хозяйству.
– У меня?! – Подобный расклад поразил парня.
– Да! Вон, в той развалюхе, – Придан указал на дом, наполовину выступавший из темноты под светом фар, – сейчас познакомишься с ним.
– Понятно-о… как зовут деда, я уже знаю. Ты, оказывается, всё предусмотрел? Я-то дурак, голову ломаю: чего люди подумают, если в эту деревню стану часто приезжать? Ты уверен, что поверят в легенду, про моего деда здесь?
– В то, что мой родственник, поверили же? И в это поверят: надо слух пустить правильный – это моя забота. Главное, когда спросят, мол: «Правда у тебя дедушка заболел в деревне, и ты ездишь за ним ухаживать?» – Делай удивлённый вид и переспрашивай: «Откуда вам это известно?!» – Людям льстит, когда ты от них вроде скрываешь что-то, а они всё знают, и слухи сами собой нужное дело выполнят, поверь. Ладно, пошли в дом, холодно.
– Если его увидят, он на дедушку, полагаю, непохож? Я имею в виду Виктора.
– Ха. Ты ж его не видел, может, похож? Вообще, его проблемы. Он не дурак и знает, что надо делать: огородом не увлекается, на фиг ему из дома выходить, собственно? Захочет воздухом подышать – пусть ночью это делает.
Бандиты подошли к калитке, она, как и большинство подобных ей, находящихся в деревенских заборах, легко открывалась с засова перекинутой через неё рукой.
– Вон, видишь на окне, – указал Юра в сторону дома, подсветив фонариком, – стоит бутылка водки наполовину наполненная? Это значит: вход свободный, заходи смело! Если её не окажется на месте, получается, что-то не так! Своеобразный маячок.
– Понял! А если он надумает выпить эти полбутылки? – Последовал вполне резонный вопрос.
– Знаешь, Серёг, думаю, он её давно уже выжрал. Просто воды туда налил – сути дела оно не меняет. Погнали!
Спутники подошли к флигелю, точнее, к его деревянной пристройке, служащей верандой, вместо стёкол оконная рама наглухо забита тепличной плёнкой, она временами шелестела, задеваемая лёгким ветром.
Придан сильно постучал ногой в двери и через минуту та отворилась, таким образом, что открывшего её, Авдеев не мог рассмотреть сразу. Юра махнул рукой, призывая следовать за ним.
Пройдя внутрь, Сергей закрыл за собой вход, накинув на петличку крючок. Перед ним предстал человек несколько выше его ростом, примерно 188 – 190 см. Несложно догадаться – это и есть армейский кореш авторитета.
Хозяин дома, решив разрядить обстановку, широко улыбнулся и, по-дружески протянув руку незнакомому парню, сказал:
– Витёк! Так и зови меня, приятно для слуха. Мы ведь заочно знакомы, Юра за тебя много рассказывал, думаю, тебе за меня аналогично. Так что, давай, как свои люди общаться. Ну, пройдёмте в спальню, гости дорогие!
Оказавшись в первой комнате (из трёх, плюс коридор и веранда), Авдеев заметил: дом сложен из брёвен – изба; просто снаружи это незаметно, из-за «ста» слоёв штукатурки.
В первом помещении (гостиной) в левом углу стоял массивный, старый диван; в правом большая печка, не «русская», конечно, но тоже ничего, для такого флигеля; советский шкаф, прочая мебель того же периода и куча различного барахла.
Спортивного вида люди последовали во вторую, спальную комнату. Здесь обстановка гораздо уютнее. Рядом с кроватью, возле левой стены стояла тумбочка, похоже, когда-то использовавшаяся как подставка для телевизора, но сейчас вместо «ящика» на ней лежало несколько книг и журналов. Стены и пол украшали высветившиеся от времени ковры, дешёвые картины; высота помещения скромная: Витьку, проходя через межкомнатную дверь, приходилось наклоняться. Потолки из себя представляли наколоченные в шахматном порядке доски, окрашенные в белый цвет; посередине, традиционно для таких мест, одиноко на проводке замотанным изолентой висела электрическая лампочка без люстры. В левом углу стол, за который гостям и было предложено сесть.
– Что ж, за наступивший Новый год и за знакомство по чуть-чуть примем на грудь? – предложил хозяин, – знаю, среди братвы оно не приветствуется, но иногда можно: я специально вас ждал, сам ни-ни.