С красной строки
(предисловие)
Литературное объединение «Точки» при Совете по прозе Союза писателей России под руководством Андрея Венедиктовича Воронцова (А.В. Воронцов – известный писатель, публицист, педагог, секретарь Союза писателей России) завершил ещё один учебный год. А это значит – ещё один новый выпуск, восьмой по счёту, сборник рассказов «Точки»: «Точки узнавания». По сложившейся традиции сборники выходят под разными названиями, отражая неповторимость каждого и превращая по существу периодическое издание (раз в год) в тематическое. Тщательный отбор и предисловие составителя, главного редактора А.В. Воронцова, обеспечивает хороший литературный уровень сборников, разнообразие тем, сюжетов. Не каждый автор, в том числе участник ЛИТО «Точки», может стать участником сборника. Чтобы помочь авторам повысить уровень профессионального мастерства, Нина Кромина и Елена Яблонская («старейшие» «точкинцы», члены редколлегии) в ноябре 2019 г. начали работу с авторами в группе, условно названной «Литературной лабораторией "Точки-2"». Разбор и анализ прозаических текстов для сборников, медленное, аналитическое чтение произведений классиков, привлечение новых опытных авторов, работа с новичками – так видели они свою задачу. Однако жизнь показала, что этого недостаточно.
В Лабораторию пришли интересные авторы, среди них выпускники Литературного института – Евгений Кубасов, Владимир Жуков; выпускники ВЛК – тувинская писательница и журналист Зоя Донгак, поэты и прозаики Антонина Спиридонова, Юлия Великанова, Алёна Кубарева, Наталия Ясницкая, Жанна Варнавская; выпускники курсов Литературного мастерства А.В. Воронцова – Олег Васильев, Галина Стеценко и другие, а также яркая, талантливая молодёжь – Дарья Татарчук, Ольга Сушкова. С первых же дней работы Лаборатории активистами, на которых всегда можно положиться, стали писатель Нина Шамарина, связист Александр Королёв, математик Николай Жуков, журналист Нина Куренная, инженер и актёр Евгений Касаткин, косметолог Татьяна Творожкова и многие другие.
Разброс писательских предпочтений многообразен. Кому-то интересна малая форма, кому-то любопытна научная фантастика, фэнтези, сказки, детективы. Предстояло создать литературную среду единомышленников, в которой было бы комфортно и которой так часто не хватает для общения. Еженедельные встречи в Лаборатории с участием выпускников Литературного института имени А.М. Горького, Высших литературных курсов (ВЛК) при Литинституте и Курсов литературного мастерства А.В. Воронцова проходят в свойственной Литинституту традиции: обсуждение художественных текстов, обмен впечатлениями, советы по улучшению представленных работ.
К началу второго полугодия стало ясно, что круг вопросов, интересующих участников лаборатории, гораздо шире. Многие писатели, заинтересовавшиеся работой лаборатории, согласились показать своё творчество в полном объёме, осветить какие-то отдельные его грани. Вечера творчества Наталии Ячеистовой, Елены Яблонской, Максима Шикалёва, Татьяны Медиевской, Юрия Егорова, Ольги Сурковой прошли «на ура». Силами «лаборантов» Нины Куренной, Юлии Великановой, Татьяны Творожковой, Александра Королёва и Нины Кроминой при поддержке артиста театра «Голос» Евгения Касаткина (в главной роли) была проведена читка пьесы Татьяны Медиевской «Газовая атака». Писатель Виктор Славянин провёл несколько обучающих встреч под названием «Почему надо писать так, а не иначе». Поскольку среди участников ЛИТО и Лаборатории много выпускников Высших литературных курсов при Литературном институте им. А.М. Горького, то естественно, что поэты, в своё время обучавшиеся вместе с прозаиками, но в разных творческих семинарах, заинтересовались работой Лаборатории. Был задуман поэтический вечер, приуроченный ко Дню поэзии.
К сожалению, пандемия коронавируса прервала еженедельные встречи участников за круглым столом, и этот вечер так же, как и последующие, пришлось проводить в режиме онлайн. Но оказалось, что в таких встречах есть свои преимущества: к нам присоединилась Татария, Крым, Кыргызстан. В нашем вечере приняли участие Ольга Кузьмичёва-Дробышевская, Оразбек Сарсенби, Антонина Спиридонова, Юлия Великанова, крымчанка Марина Шамсутдинова (тоже выпускница Литературного института), Галина Стеценко, Максим Федосов, Николай Жуков, Дарья Татарчук. Так к нам пришли поэты, и стало понятно, что их участие привнесло в жизнь Лаборатории яркий накал и душевный подъём.
Очень важно, что среди нас есть прекрасные критики. Тонко, не навязчиво проводят разбор текстов Елена Яблонская, Алёна Кубарева, Нина Шамарина, Евгений Мокрушин (профессиональный филолог), Юрий Егоров, Евгений Касаткин. Так, прослушав лекцию писателя Бориса Евсеева об эссе как жанре и откликнувшись на призыв Нины Кроминой писать и размещать в группе Facebook Лаборатории эссе о любимых писателях и поэтах, родившихся в мае, мы создали целый цикл эссе: Александр Королев написал о Викторе Астафьеве, Булате Окуджаве и Юлии Друниной, Елена Яблонская – о Татьяне Толстой, Николае Заболоцком, Михаиле Шолохове и Константине Паустовском, Алёна Кубарева – о друге Пушкина Иване Пущине, Нина Шамарина – о Гекторе Мало. Кроме того, Елена Яблонская, вспомнив о своем давнем (2010 г.) эссе «Детство, которого не было», посвященном роману Юрия Олеши «Ни дня без строчки» и приуроченного не ко дню рождения, но ко дню памяти (Ю.К. Олеша умер 10 мая 1960 г.), подняла вопрос о переименовании Лаборатории. Подходит ли нам название «Ни дня без строчки»? Может быть придумать что-то своё, оригинальное? Она предложила нам называться «Литературная лаборатория "Овал"» – не вслед, но вопреки строкам Павла Когана «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал…», или «Эллипс» (простейшая форма овала). Елена полагает, что времена изменились, и теперь следует не заострять, а наоборот, сглаживать углы, обсуждая литературу за дружеским, круглым или овальным столом. Евгений Кубасов тоже нашёл, что название «Ни дня без строчки» звучит для нас слишком пафосно. Издатель и редактор Максим Федосов также выступил против: «Мне кажется название «Ни дня без строчки» говорит исключительно о «тиражах и сроках», но никак о качестве прозы и поэзии. Можно воспользоваться уже существующими проектами, и их названиями которые «бродят» рядом – есть литературная мастерская «Новое Слово», есть альманах «Линии», можно подумать о том, чтобы как-то объединить наши усилия в организации творческого процесса». Кроме того, кажется, уже имеются ЛИТО с таким названием, а мы претендуем на оригинальность и неповторимость. Евгений Касаткин предложил название «Красная строка»: «Во-первых, любое произведение начинается с красной строки, во-вторых, «красная» имеет ещё значение «красивая», т.е. то, к чему мы все должны стремиться». Аргументы Евгения показались самыми убедительными, и мы решили остановиться на названии «Красная строка», в чём нас поддержали практически все участники и друзья Лаборатории.
А друзей у нас много, их ряды все время ширятся, и они быстро становятся полноправными участниками Лаборатории «Красная строка». Так, недавно по скайпу прошло очень интересное и доброжелательное обсуждение рассказов о детях нашей гостьи Татьяны Мороз. Приятно отметить, что в нашу группу вошла Галина Талалаева. Она имеет за плечами большой опыт литературной работы и нашла, что встречи в Лаборатории проходят в живой, интересной манере, дают много полезного.
Мы не только «отмечаем» дни рождения известных писателей, но и поздравляем друг друга. Так, 14 мая мы праздновали день рождения поэта и прозаика Татьяны Матягиной, собравшись за нашим овальным столом почти «вживую», по скайпу. Елена Яблонская посвятила подруге эссе «Таня, с днём рождения!», а Евгений Касаткин инициировал широкую дискуссию об эссе как жанре, подверг серьезной, но конструктивной критике эссе Алёны Кубаревой и Елены Яблонской. Лучшим же эссе этого сезона единодушно было признано эссе Нины Шамариной о Г. Мало. День рождения Елены Яблонской (16 мая) был отмечен публикацией в Facebook предисловия к её первой книге «С родного на родной» (2009 г.), написанного известным поэтом Полиной Рожновой. Евгений Касаткин в ответ на дружеские упрёки Е. Яблонской («Критикуешь наши эссе, а сам не пишешь…») опубликовал целое соцветие великолепных эссе: «Оправдание мастера» (ко дню рождения М. Булгакова 15 мая), об Иосифе Бродском (ко дню рождения 24 мая) и других, оспорив таким образом «первое место» Нины Шамариной в жанре эссеистики, чему мы все, особенно Нина, чрезвычайно порадовались.
В заключении необходимо заметить, что успех развития литературного сообщества состоит, на наш взгляд, именно в таком содружестве авторов без разделения на возраст, звания, жанры и литературные интересы. Мы уверены, что деятельность лаборатории продолжится так же активно, как и на протяжении всего времени со дня открытия.
Двери нашей «Литературной лаборатории "Красная строка"» всегда открыты для новых единомышленников. Следующий учебный год начнется в октябре 2020 г. Начинаем «с красной строки»!
P.S. Хотя мы поскромничали и решили, что название «Ни дня без строчки» звучит для нас «слишком пафосно», оказалось, что большинство из нас действительно живёт по этому принципу. В группе «Литературная лаборатория «Красная строка» накопилось множество интересных материалов, прошло много плодотворных дискуссий… Поэтому мы приняли решение оформить наши труды в дни самоизоляции в виде электронного сборника «Красная строка». Наш адрес в Facebook https://www.facebook.com/groups/415267516050138
Нина КуреннаяНина КроминаЕлена ЯблонскаяДлиною в жизнь. Рассказы
Нина Шамарина
Нина Шамарина более 45 лет живёт в Москве. Начала писать небольшие рассказики очень давно, но публиковаться стала только с 2017 года.
Автор книги «Двадцать семнадцать» (2019 г), соавтор коллективных Альманахов Культурного центра «Фелисион», «Новое слово», «Точки», член литобъединений «Красная строка», «Литеразум».
Победитель конкурса «Классики и современники» («Литературная газета») 2019–2020 г, дипломант конкурса «Независимое искусство-2019». Член МГО Союза Писателей России (2019 г) ne3321@yandex.ru
Мы тронулись!
Мы тронулись! Наконец-то мы тронулись. После того как четыре часа ждали «Газель», которая поехала сначала не на тот адрес, хотя, конечно, я говорила в трубку настойчиво: «Дубнинская улица, не перепутайте с Дубининской», а диспетчер уверяла, что на их фирме водители прекрасно знают Москву, и у каждого – навигатор. После того как лопнул чемодан, и всё содержимое выпало на асфальт, и непонятно было, что теперь с этим делать: собирать блузки и брюки обратно и тащить чемодан под мышкой или бросить одежду, считая это знаком того, что не нужно ничего брать из прежней жизни. После того как мама говорила: «Подумай, Ася», «Насколько хорошо ты его знаешь?» и «Ничего хорошего не получится из начатого в високосный год», а я снова и снова, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заорать, уверяла маму, что он – хороший, и что с ним я буду бесконечно счастлива.
Мы тронулись. Наконец-то мы тронулись. Прочь сомнения, прочь мысли, прочь тревожные предчувствия, опасения и плохие приметы. Прочь.
Мы тронулись. После того как я зачем-то научилась открывать шампанское (зачем, если сегодня мы тронулись?) и высадила его, выражаясь на языке моего неинтеллигентного папы, «в одно лицо», плача мелкими колкими слезами – от счастья ли, от страха ли, от шампанского? После того как я захлопнула дверь квартиры, оставив в ней ключи, и пришлось вызывать слесаря-взломщика лишь для того, чтобы убедиться, что ключи со мной. После бессонной ночи, после кофе, сигарет и телефонного марафона длиною в два часа с подругой Милкой, в котором по кругу обсуждалось одно и то же: правильно ли я делаю?
Это потом станет известно, что в пути разбился аквариум, и акара бирюзовая, которая исполняла мои желания не хуже золотой рыбки, какое-то время билась на сухом полу, пока грузчик не засунул её в бутылку с водой (хорошо, что вода была тёплая и почти без газа). Но желания акара после этого выполнять перестала, то ли оттого, что чуть не погибла, то ли потому, что выполнила самое большое моё желание: мы решили жить вместе, и мы тронулись! Наконец-то мы тронулись!
Это потом обнаружилось, что пианино не влезает в лифт, и придётся заплатить за его перевозку в два раза больше, чем предполагалось, хотя за всё время, что мы жили вместе, я не сыграла ни одной гаммы, ни одного этюда, да и вообще не помню, чтобы я открывала его крышку и пробегала пальцами по клавишам. Это только потом оказалось, что у него жена в другом городе и двое детей, перед которыми я испытываю неловкость, как будто это лично я их обманываю. Много позже выяснится, что его машина куплена в кредит, и все деньги, которые он зарабатывает, уходят на погашение этого кредита, и я никогда не узнаю, посылал ли он алименты. И долгие годы спустя он будет двоеженцем: не разведётся с женой и не оставит меня. И много-много позже того, как мы тронулись, я буду любить его, независимо ни от чего. И сомневаться, и страдать, и ненавидеть иногда, расставаться навсегда, и снова возвращаться.
А пока… Пока мы тронулись. Наконец-то мы тронулись.
Авертер
Падал, падал, падал снег. Ложился на землю мягко, беззвучно. Так же беззвучно падали на пол светлые Иринины пряди с лёгкими завитками. Щёлкали ножницы, как бы разрезая жизнь надвое.
В парикмахерскую на Садовом кольце Ирина пришла накануне первого курса химиотерапии. Где-то она прочла, что лучше сделать короткую стрижку: тогда волосы после «химии» не вылезут. Ложь! После пятого курса не сохранилось ни волоска: выпали все до единого, оставив голову гладкой и постоянно зябнущей. Волос было жаль, но разве дело только в них? Вспоминалась поговорка: снявши голову, по волосам не плачут. Не осталось теперь не только волос: нет ни московской квартиры, ни друзей, ни, пожалуй, самой Ирины – красивой, амбициозной, активной. Друзья (их было немного и до болезни) звонили всё реже. Кому понравится слышать раз за разом в трубке нарочито равнодушное «встретимся в другой раз»?.. Мрела в воспоминаниях счастливая пора, когда Ирина жила с мамой и папой. Даже период тоски и одиночества после гибели родителей в большой квартире на Садовой-Кудринской, казался ей нынче счастливым, по меньшей мере, многообещающим. В те дни Ирина была здорова, мечтала выйти замуж и родить ребёнка.
Былая энергия словно испарилась. Сил у Ирины доставало лишь на поход в ближайшую «Пятёрочку» за кефиром, пельменями и хлебом. Раз-два в неделю Ирина вытаскивала себя на улицу. Жила она теперь в квартире-однушке в подмосковном городке; одиночество же разбавлял подобранный пару месяцев назад пёс.
Четвероногого бродягу Ирина встретила на пустующем октябрьском пляже. Дул промозглый ветер, Ирина забрела в беседку посидеть, отдышаться. Там и увидела этого пса: длинное туловище на коротких, но мощных лапах, круглые глаза страдальца и уши до земли. На шее болтался ошейник (стало быть, недавно потерялся). Почему она отважилась тогда подойти к собаке? Почему заманила к себе домой? Ирина до сих пор этого толком не понимала. Наверное, она разглядела в собаке себя, неприкаянное одинокое существо. Идя за новой хозяйкой, собака хромала, тяжело дыша, часто останавливалась. Да и сама Ирина едва переводила дух.