Он развел руками, и Диана только сейчас сообразила, что он так и стоит в зимней куртке у порога, сообразил и Калев.
– Раздевайся, – сказал он. – Дай сюда портфель. Диана поставь чайник, человек замерз совсем.
– Предпочитаю что-нибудь покрепче, – бросил Андрес, снимая куртку.
– Представляю, при какой сцене тебе довелось присутствовать, – сказал сочувственно Калев, когда они с Андресом проследовали в гостиную, Диана все-таки прошла в кухню, чтобы поставить чайник, но ей было прекрасно все слышно в открытую дверь, кухня и гостиная у супругов Кару располагались рядом.
– Нет, не представляешь, – уронил Андрес хмуро. – Конечно, у нас с тобой тоже есть дети, но мы мужчины. А Рита – мать, к тому же хорошая мать.
– И однако она не сразу спохватилась, – возразил Калев. – Ведь девочку убили уже четыре дня назад.
– Пять, – поправил его Андрес.
– Тем более.
– Да ну что ты, – отмахнулся Андрес. – Не знаешь современную молодежь? Она ушла из дому, Элиза, я имею в виду, уже два года назад. Жила со своим приятелем. Бой-френдом, как они это называют. Заскакивала раз в неделю-две, правда, перезванивались они с матерью регулярно, если не ежедневно, то через день, максимум два. Собственно, звонила главным образом Рита.
– Уж конечно, – пробормотал Калев.
– А что представляет собой хахаль? – крикнула Диана из кухни.
– Что-что? – переспросил Андрес.
– Хахаль, – повторила Диана, появляясь на пороге с подносом.
– Подозрительная личность, – вздохнул Андрес. – Шалопай, можно сказать. Если не хуже. Учится или якобы учится уже седьмой или восьмой год. Дурной, как выразились бы врачи, анамнез, какое-то время чуть ли не наркотиками приторговывал, не героином, правда, экстази, но я лично особой разницы не вижу… Завели дело, однако родители замяли, крепкие люди, со связями и при деньгах. Они, кстати, парочку и кормили. Рита, говорит, все делала, чтобы дочку от паршивца оторвать, но не смогла. Любовь, видишь ли…