– Мама хотела, чтобы я показал тебе эту куртку магуа…[54] Крючок оторвался.
– Не волнуйтесь, все пришьем. Узнаю эту старинную куртку. Суи подарила ее твоей маме много лет назад.
Из другой сумки А-Ток достал бутылку китайской водки:
– Вот, от мамы.
– Ай-я, передай матери, что я еще не допила бутылку, которую она передала год назад. Где мне взять время, чтобы насладиться напитком?
– Если бы я управлял этим местом, как ты, то пил бы каждый вечер! – сказал А-Ток со смехом.
– Надо подниматься? – А-Лин встала со стула.
– Конечно. Как сегодня ее императорское высочество?
– Раздражительная, как и всегда.
– Надеюсь, я смогу это исправить, – весело ответил А-Ток.
А-Ток часто бывал в Тайерсаль-парке, и не только потому, что входил в число любимых родственников. Он умел угодить своим более привилегированным кузенам. За последние два десятилетия А-Ток ловко использовал свои семейные связи и основал сайт FiveStarLobang.com, диспетчерский сервис класса люкс, выполнявший прихоти самых избалованных сингапурцев, начиная от приобретения черного «бентли-бентайга» за несколько месяцев до того, как эта тачка появится на рынке, до организации тайной подтяжки задниц для скучающих любовниц.
А-Ток и А-Лин пересекли четырехугольный двор, отделяющий крыло слуг от главного дома, и миновали огород с аккуратными грядками свежих трав и овощей.
– Господи! Только гляньте на красные перчики чили! Уверен, что они о-о-о-очень острые! – воскликнул А-Ток.
– Да. Просто обжигающие! Не забудь потом сорвать парочку для мамы. А еще у нас слишком много базилика, он прямо разросся. Хочешь?
– Не уверен, что мама что-то из него приготовит. Это же трава анг мо[55], инострашек?
– Мы его кладем во всякие тайские блюда. Тайцы часто используют базилик в своей кулинарии. А иногда ее императорское высочество требует всяких замысловатых иностранных кушаний. Ей нравится этот отвратительный соус песто. На одну маленькую порцию соуса уходит целый стог базилика, а потом она кушает крошечную тарелку пасты лингвини с песто, а остальное выбрасывают.
Мимо них прошмыгнула юная служанка, и А-Лин скомандовала, переключившись на путунхуа:
– Лань Лань, не могла бы ты собрать большой пакет чили, чтобы мистер Тэй отвез домой?
– Конечно, мэм, – пискнула девушка и умчалась прочь.
– Очень милая. Новенькая? – спросил А-Ток.
– Ага. Долго не продержится. Слишком много времени таращится в телефон, даже когда ей этого не позволено. У этих молодых китаянок совсем иное отношение к работе, чем у моего поколения, – пожаловалась А-Лин, провожая А-Тока через кухню, где полдюжины кухарок расселись вокруг огромного деревянного стола и сосредоточенно что-то лепили из кусочков теста.
– Шиок![56] Они готовят ананасовые тарталетки! – воскликнул А-Ток.
– Да, мы всегда печем целую кучу тарталеток, когда приезжает Альфред Шан.
– Но я слышал, что он привез сингапурского шеф-повара в Англию! Какого-то талантливого хайнаньского парня.
– Да, но тарталетки предпочитает наши. Жалуется, что у Маркуса в Англии получаются не такие… Все из-за того, что мука и вода там другие.
Безумно богатый ублюдок, подумал А-Ток. Он приезжал сюда, сколько себя помнил, однако никогда не переставал восхищаться Тайерсаль-парком. Конечно, А-Току доводилось бывать во многих роскошных, величественных особняках, но никакой другой дом и близко не мог сравниться с поместьем прадеда. Даже кухня производила невероятное впечатление – это была анфилада помещений, напоминающих пещеры со сводчатым потолком и стенами, покрытыми красивой плиткой из майолики; над гигантскими плитами висели ряды мерцающих медных чанов и идеально закаленных от времени сковородок-вок. Это выглядело как кухня какого-то исторического курортного отеля на юге Франции. А-Ток вспомнил, как отец рассказывал ему: «В стародавние времена, еще перед войной, гунгун[57] любил развлекаться и каждый месяц закатывал в Тайерсаль-парке вечеринки для трехсот человек, но нам, детям, не разрешалось их посещать, поэтому мы обычно разглядывали гостей с балкона, сидя там прямо в пижамах».
Поднявшись по служебной лестнице на второй этаж, они двинулись по коридору, ведущему в восточное крыло, где А-Ток увидел свою двоюродную сестру Викторию Янг. Она сидела на диване в кабинете, смежном с ее спальней, и просматривала стопки старых бумаг с одной из своих личных служанок. Из детей Суи одна лишь Виктория жила в Тайерсаль-парке, и во многих отношениях она была даже более властной, чем мать, поэтому А-Ток и А-Лин за глаза называли Викторию «ее императорское высочество». А-Ток потоптался в дверях пару минут, но кузина его проигнорировала. Ему было не привыкать к пренебрежительному обращению, поскольку вся его семья вот уже три поколения прислуживала высокопоставленной двоюродной родне, тем не менее он почувствовал себя задетым.
– Линкольн, ты рано. – Виктория наконец на мгновение подняла глаза, чтобы засвидетельствовать его присутствие. Она обратилась к А-Току, назвав его английским именем, и при этом продолжала перебирать какие-то письма. – Эти можно уничтожить, – сказала она, протянув бумаги служанке, и та сразу же скормила их шредеру.
Волосы Виктории, подстриженные до линии подбородка, выглядели еще более седыми и всклокоченными, чем обычно. «Интересно, – усмехнулся про себя А-Ток, – слышала ли она вообще о кондиционере для волос?» На ней был белый лабораторный халат с пятнами краски поверх полиэстеровой блузки с леопардовым принтом и белых шелковых пижамных штанов. Если бы она не была урожденной Янг, все бы подумали, что она сбежала из Вудбриджа[58]. Сытый по горло ожиданием, А-Ток попытался нарушить тишину:
– У тебя тут, похоже, тонны документов!
– Это мамины личные бумаги. Она хочет их уничтожить.
– Хм… ты уверена, что стоит послушаться? Может, кто-то из историков заинтересовался бы письмами двоюродной бабушки Суи?
Виктория нахмурилась, глядя на А-Тока:
– Именно поэтому я просматриваю их все. Некоторые документы мы сохраним для Национального архива или музеев, если это будет уместно. Но все личные бумаги мама хочет уничтожить, прежде чем умрет.
А-Тока поразило, что Виктория сказала о смерти как о чем-то само собой разумеющемся. Он попытался перевести разговор на более приятную тему:
– Тебя это порадует… Все идет по графику. Поставщик морепродуктов завтра отправляет большой грузовик. Пообещал мне самых лучших лобстеров, гигантских креветок и дандженесских крабов. У них никогда не было такого большого частного заказа.
– Хорошо. – Виктория кивнула.
А-Ток был доволен огромным откатом от поставщика морепродуктов, но все же с трудом верилось, что две тайские невестки его кузины Кэтрин Аакара – второй по старшинству из детей Суи – будут питаться одними только моллюсками.
– И мне удалось приобрести на розлив минеральной воды в Адельбодене, – сообщил А-Ток.
– Воду доставят вовремя?
– Ну, ее везут из Швейцарии, так что это займет около недели…
– Кэт с семьей приедут в четверг. Нельзя было отправить самолетом?
– Так и отправят самолетом.
– Ну, Линкольн, поторопи их. Может, есть какая-нибудь курьерская служба, чтобы получить воду поскорее.
– Это будет стоить целое состояние: за ночь разлить пятьсот галлонов бутилированной воды! – воскликнул А-Ток.
Виктория одарила его взглядом, в котором читалось: Разве я похожа на человека, которого заботит, сколько это будет стоить?
В такие моменты А-Ток не мог поверить, что эти люди приходятся ему родственниками. В голове не умещалось: зачем семейству Аакара всенепременно нужно пить специальную минеральную воду из какого-то малоизвестного источника в Бернском Оберланде, разлитую специально для них? Неужели вода из Сингапура, которая признана официально одной из лучших в мире, недостаточно хороша для этих людей? Или «Перье», ради всего святого? Неужели эти деликатные особы из тайской королевской семьи упадут замертво, если им придется отхлебнуть «Перье»?
– Как дела с помещением? – поинтересовалась Виктория.
– Команда прибудет завтра утром, чтобы все установить. Я также арендовал два дома на колесах, которые мы можем припарковать за стеной французского сада. Там смогут базироваться врачи и медсестры, так как вы не хотите видеть их в доме, – сообщил А-Ток.
– Дело не в том, что мы не хотим видеть их в доме, просто Алекс и Малкольм приедут из Гонконга, а еще Аакара тащат с собой всех своих горничных, поэтому у нас нет места.
А-Ток ушам своим не верил. Это же самый большой частный дом в Сингапуре – А-Ток никогда не мог сосчитать, сколько здесь спален, – а этим фифам не найти места для специальной бригады медиков, которые будут заботиться об умирающей матери?!
– А сколько горничных привозит с собой тетя Кэт?
– Обычно ее сопровождают три личные служанки, пять, если присоединяется Таксин, но с учетом того, что сейчас приедут все ее сыновья с женами, одному Богу известно, сколько их будет, – вздохнула Виктория.
– Команда из клиники прибыла утром, чтобы оценить обстановку. Специалисты считают, что лучше всего обустроить палату интенсивной терапии в оранжерее, – попытался он урезонить двоюродную сестру.
Виктория с раздражением покачала головой:
– Нет уж. Мама хочет лежать наверху в своей спальне.
В этот момент А-Лин решила, что пора вмешаться:
– Но, Виктория, оранжерея – идеальное место. Не придется переносить госпожу наверх, не говоря уже о генераторах для всей этой аппаратуры. Оранжерея изолирована от шума в служебном крыле, можно поставить все аппараты в соседней столовой, а проводку проложить через двери оранжереи.
– Тут не о чем спорить. Пару лет назад я предложила маме перебраться вниз, чтобы ей не приходилось подниматься по лестнице, и она ответила: «Я никогда не буду спать внизу. Внизу спят слуги. Единственные члены семьи, которые когда-либо спали внизу, делали это в гробу». Поверьте мне, мама надеется, что всю нужную аппаратуру подключат у нее в спальне.
В этот момент в дверь тихонько постучали, и заглянула одна из горничных.
– Что еще?! – взвилась Виктория.
– У меня сообщение для А-Лин, – тихонько пискнула горничная.
– Ну так войди и скажи, в чем дело! Что за манера прятаться за дверью! – принялась распекать девушку Виктория.
– Простите, мэм, – горничная нервно глянула на А-Лин. – Звонила охрана. Вот-вот приедут миссис Александра Чэн с семейством.
– Что значит «вот-вот»?
– Они уже паркуются у дома.
– Сейчас?! Они же должны были приехать не раньше четверга, как и все остальные, – застонала А-Лин.
– Господи! Они что, перепутали даты?! – Виктория кипела от негодования.
А-Лин посмотрела в окно и увидела, что из машины вышли не только Алекс и ее муж Малкольм. К дому подъехали целых шесть авто, и на улицу высыпала вся проклятая семейка Чэн: Алистер Чэн, Сесилия Чэн-Монкур, ее муж Тони и сын Джейк. А что это за парень в белоснежном льняном костюме? Господи! Быть того не может! Она в панике уставилась на Викторию:
– Там Эдди!
Теперь застонала Виктория:
– Алекс не предупреждала, что он приедет! Куда мы их поселим?!
– Он не один… С ним Фиона и дети.
– Господи! Он опять закатит скандал и будет требовать, чтоб им выделили Жемчужную спальню, а мы зарезервировали ее для Кэтрин и Таксина, которые приедут в четверг.
А-Лин покачала головой:
– Вообще-то, звонила горничная Кэтрин из Бангкока и сообщила, что в Жемчужную спальню надо поселить Адама с женой.
– Но он же самый младший из сыновей! С какой стати селить его в Жемчужную спальню?
– Оказывается, жена Адама – дочка какого-то принца рангом повыше Таксина, поэтому им должна достаться Жемчужная спальня.
– О да, я и забыла обо всех этих глупых протоколах. Что ж, А-Лин, тебе задание: сообщить новости Эдди, – криво улыбнулась Виктория.
10
Порто Фино Элит Эстейтс, Шанхай
На ступеньках монолитного гранитно-бетонного сооружения стояли по струнке шесть человек. Пока в доме хозяйничала Колетт Бин, в чем ей потворствовал ее отец Джек, слуги носили черные футболки и черные джинсы от Джеймса Пирса. Но когда новоиспеченная госпожа Бин (бывшая Тай, в девичестве Понг) захватила огромную резиденцию в самом сердце поместья Порто Фино Элит Эстейтс, она нарядила мужчин в костюмы дворецких, а женщин в классические черные платья с белым фартуком, какие носили французские горничные.
Когда колонна черных внедорожников «ауди» подъехала к дому и из машин вышли Китти, ее дочь Жизель, малыш Гарвард и гувернантки, все слуги дружно поклонились, а затем бросились к автомобилям, чтобы забрать багаж.
– О-о-о-о! Как же хорошо дома! – взвизгнула Китти, сбрасывая красные сандалии «Акваззура» с бахромой и кисточками на входе в зал, который превратился в строительную площадку с лесами у стен, пластиковым покрытием на всей мебели и обнаженной проводкой, свисающей с потолка.
Стремясь стереть любые напоминания о Колетт с ее вкусами, Китти провела прошедший год, «сотрудничая» с Тьерри Катру – знаменитым дизайнером интерьеров, который работал только с миллиардерами, – чтобы перепроектировать каждый квадратный дюйм поместья.
– А где мой муж? – спросила Китти у Лорана, управляющего имением.
Она переманила его у какого-то технического магната в Коне, чтобы заменить Уолсли, британского дворецкого Колетт, некогда работавшего в Кенсингтонском дворце у принцессы, супруги Майкла Кентского.
– У мистера Бина ежедневный сеанс массажа, мадам.
Китти направилась в спа-павильон и спустилась по ступенькам к подземному бассейну, окруженному резными мраморными колоннами. Она шла по лакированному киноварно-красному переходу, ведущему в процедурные кабинеты, улыбаясь при мысли о том, что скоро всего этого не будет. Вдохновленный турецкими хаммамами спа-салон Колетт превратится в футуристический египетский фантазийный курорт в духе фильма «Звездные врата». Это была ее собственная идея!
Китти вошла в процедурный кабинет, освещенный ароматическими свечами, и увидела Джека, лежащего на массажной кушетке лицом вниз. Аромат ладана пронизывал воздух, тихонько пела Селин Дион.
Одна из массажисток[59] работала с активными точками на ступнях Джека, в то время как другая, пошатываясь, ходила по его позвоночнику, как по канату, держась за прикрепленную к потолку решетчатую конструкцию, чтобы точным образом распределить вес тела на ноющих мышцах пациента.
– Ага, вот тут! Эта точка! – Джек застонал через отверстие в массажной кушетке, пока женщина, стоящая на спине, жала пяткой левой ноги в мышцу под лопатками.
– Похоже, кто-то хорошо проводит время! – хмыкнула Китти.
– Ага… Да-а-а. Вы дома!
– Я-то думала, ты нас будешь ждать.
– Когда я узнал, что рейс задержали, то решил, что… ох… успею на массаж!
– Эти глупые французские чинуши задержали наш вылет на два часа из-за какой-то идиотской угрозы взрыва. Они даже не позволили мне пройти в салон, поэтому пришлось торчать в этом мерзком терминале с простыми пассажирами. – Китти надулась, растянувшись на шикарном шезлонге рядом с Джеком.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое, малышка. Ты хорошо провела время в Париже?
– О да! Знаешь, какую замечательную новость я там услышала?!
– Ай! Полегче! Какую новость?
– Ты будешь рад узнать, что твоя драгоценная дочурка наконец выходит замуж! – Голос Китти сочился сарказмом.
Джек в ответ промычал:
– Мм… правда?
– Ага. За какого-то англичанина. Но ты же наверняка в курсе?
– С чего вдруг? Колетт не общается со мной почти два года – с тех пор как мы поженились.
– Однако ты, кажется, не очень-то удивлен.
– А чего тут удивляться? Должна же она была рано или поздно выйти замуж!
– Но не за англичанина же!
– Ну, Карлтон Бао объявил ей бойкот. Ричи Ян бросил ее. Думаю, выбор женихов в Китае довольно невелик. А кто этот парень?