Фин и Мо телепортировались на вершину одного из черных столбов. Они уселись на темном камне рядом с фонарем и какое-то время наблюдали за драконом Края. Близнецы обожали так делать. И неважно, как долго ты смотришь на ЭД (так они называли зверя), – дракон всегда оставался для них огромным, страшным и интересным. Каждая из его вздымающихся на спине чешуек. Его невероятные крылья. Огромные лиловые глаза. Каждый раз, когда дракон пролетал мимо, близнецы дрожали от страха и волнения. От последнего в большей степени.
«Ты когда-нибудь хотел попасть туда?» – спросила Мо, жуя плод коруса.
«Куда?» – Фин следил за полетом дракона Края и не особо вслушивался в слова сестры. Кто вообще стал бы слушать сестру, когда рядом летает дракон? Теперь он, кстати, отдыхал внизу, на крошечной каменной площадке.
«В Верхний мир».
«Брр, нет. А зачем? Там ведь живут люди».
Люди были худшим из всего, что Фин знал. Даже хуже бездны, в которую так легко провалиться. Хуже, чем взрослые странники Края. Хуже, чем воры, покусившиеся на твои сокровища. И гораздо хуже Ворчуна. Люди ненавидели странников Края. Они их убивали и потом крали сердца. Те самые жемчужины Края, благодаря которым странники могли телепортироваться. Они рождались с ними внутри. И кто же делал это? Кто крал сердца?
«Не знаю. – Мо вытянула длинные черные ноги. – Встретили бы новых людей. Убили бы их. Получили бы новые сокровища. И достали бы какую-нибудь нормальную еду, а не плоды коруса. Ну и послужили бы Великому Хаосу».
«Мо, ты же знаешь, что случается с нашими хубунитами. Они уходят в Верхний мир – и уже никогда не возвращаются. Если бы не Верхний мир, у нас все еще была бы наша Стая».
«Они попали под дождь», – подумала Мо. Ужасные воспоминания. Для их народа дождь был подобен яду. Попасть под летнюю грозу для странника – все равно что оказаться под дождем из миллиона серебряных пуль.
«Такое могло случиться с каждым. Вот чему учит Великий Хаос. Он дарует и отнимает. Это могло случиться с тобой, со мной или Ворчуном. Под дождь могли попасть и краефраги Лопп. Она каждый день стоит там и ждет их возвращения. А ты хоть раз видела кого-нибудь из Стаи Лопп?»
«Нет», – тихо подумала Мо.
Фин сбросил плод коруса с края столба. Тот полетел вниз, к желтой земле. «Ну вот, пожалуйста. Это может случиться с кем угодно. Сколько странников Края мы теряем каждую неделю?»
«Их благородная жертва да ускорит воцарение Великого Хаоса», – со священным трепетом подумала Мо.
«Да, да, да. Но угадай, кто делает всю грязную работу на стороне Сил Порядка? Люди. Все наши проблемы из-за людей. Из-за них мы даже не помним, как выглядят наши хубуниты. Именно из-за них мы не можем просто раз – и выбраться в Верхний мир на приятный пикник, когда нам захочется. Да и в любом случае оно того не стоит. Я обещаю. В Верхнем мире нет ничего такого, что было бы лучше, чем у нас здесь. Единственная веская причина туда наведаться – это во имя служения Великому Хаосу. Но я бы пошел на это, только если мне бы надоело жить. В конце концов, если ты отказываешься служить кому-то – это так в духе Хаоса».
Фин проследил взглядом за крохотными фиолетовыми частицами, летающими вокруг него. Благодаря им можно было понять, когда странник Края говорит, даже если ты его не слышишь. Маленькие огоньки, мерцающие фиолетовым, вились возле них, показывая, что странники сейчас общаются телепатически.
«Вот это и делали наши хубуниты? Служили? Жертвовали собой?»
«Думаю, да. Я предпочитаю считать именно так. Тогда получается, что мы остались сиротами не просто так, не из-за глупой и подлой шутки, которую подстроил ради забавы Великий Хаос».
«Как насчет мести? – мимоходом бросила мысль Мо. – Мы ведь могли бы охотиться на людей ночами напролет. Наверное, это даже весело. Ради разнообразия украли бы сердца у них».
«Мо, Верхний мир очень опасен. Туда уходят и больше не возвращаются. Зачем так рисковать?»
«Думаю, ты прав. Кроме того, здесь у нас уже есть все, что нужно». – Она сжала его тонкую черную руку.
Тут и там сверкали огоньки фонарей. Это была самая прекрасная ночь, какую близнецы только могли вообразить. Как и каждая ночь в Крае. Фин обнял свою сестру за плечи длинной угловатой рукой и нежно погладил по квадратной голове.
«О! – подумала Мо. – Смотри! Он летит к нам».
Дракон Края направлялся к близнецам, забирая с собой свет фонарей, мимо которых пролетал.
«Добрый день, ЭД», – Мо застенчиво помахала дракону рукой, когда он начал спускаться вниз, к их столбу. Близнецы часто пытались заговорить с ним, но дракон не был ручным. И очень редко им отвечал.
Но сегодня все поменялось.
Дракон Края повернул к ним свою квадратную черную голову и открыл огромную пасть. Внутри она переливалась лиловым.
«Приветствую тебя, Мо, и да пребудет с тобой удача». В голове Мо вспыхнули и затрещали мысли дракона, которые были гораздо громче и необъятнее, чем мысли странников Края.
Мо замерла, не успев донести плод коруса до рта: «Он знает, как меня зовут! Откуда он знает, как меня зовут?»
«Да ты, похоже, известная личность», – подумал Фин. Мо почувствовала, как в сознании брата всколыхнулась зависть.
Дракон Края чуть наклонился вбок и зашел на новый круг. Его рев отдался в пустоте эхом.
«Кха, странник Фин».
«Он и мое имя знает! Как круто!»
Дракон Края резко развернулся, облетев один из дальних столбов.
«Но „кха“? Что это за слово такое вообще? Он болен? Его тошнит? Тебе дракон сказал что-то про удачу, а я получил лишь „кха“»?»
«Это значит „привет“», – мысленно хихикнула Мо.
«А! Привет, ЭД Привееееет! Кха! Может быть, он с нами подружится? Как думаешь? Мо?»
Мо не была в этом так уверена. Дракон сейчас летел прямо на них. И лиловый огонь в его глазах говорил совсем не о том, что он хочет подружиться с близнецами. На этот раз, когда дракон пролетал мимо них, его крыло скользнуло по поверхности столба и сбросило странников на землю с такой легкостью, словно они были пушинками.
«А ТЕПЕРЬ УБИРАЙТЕСЬ!» – проревел голос ЭД у них в головах. Рядом от страха задрожал хрустальный фонарь. Дракон со свистом рассек воздух хвостом, словно кнутом, и скрылся во мраке.
«Это. Было», – подумал Фин.
«Просто. Невероятно!» – закончила за него Мо. Их фиолетовые глаза сверкали от восторга.
Мо оторвала кусок серебряной сетки, которой был прикрыт фонарь. Ей всегда было сложно устоять перед желанием что-нибудь стащить.
«А давай, кто вперед до дома?» – радостно предложила Мо и исчезла. Фин растворился в воздухе вслед за сестрой.
Глава 2. Дом и дракон
Фин сидел на высоком желтом холме на окраине Телоса. Странник жевал плод коруса и смотрел на двор, находившийся внизу. Он простирался от главной городской башни до одной из небольших пагод. Над двором в безветренной ночи безжизненно повисли знамена. Под двором не было ничего, кроме пустоты.
А что же внутри? Внутри двора находился Дом Края.
Мо не нравилось бывать здесь. «Если мы им не нужны, то и они нам тоже», – всегда говорила она. И потом принималась за какое-нибудь занятие, тем самым избавляя себя от необходимости продолжать диалог. Но Фин никак не мог избавиться от привычки приходить сюда. Ему нравилось смотреть, как краефраги учатся, сражаются, играют и тренируются. Даже за их дружескими ссорами и враждой было интересно наблюдать. Фин подходил достаточно близко, чтобы смешаться с толпой и не выглядеть глозлым (он сам придумал это слово, сложив вместе «глупый» и «злой», называя так странников-одиночек), но и держался на расстоянии так, чтобы никто не подумал его прогнать. Именно здесь краефраги проходили тренировки по выживанию в Верхнем мире. Учились служить Великому Хаосу. Сражаться с людьми. Фин сказал сестре, что ему безразличен Верхний мир. И так как Мо могла прочитать его мысли, он не солгал, иначе сестра упрекнула бы его во лжи. Но это была только часть правды, пусть даже и большая. Фину не хотелось идти в этот огромный, яркий и жаркий мир. Но ему хотелось тренироваться с остальными краефрагами в Доме Края. Главной целью Дома было в один прекрасный день подняться в Верхний мир и разорвать на мелкие кусочки все, что встретится на пути. Фин представлял, как занимается в Доме вместе с остальными, как становится лучшим учеником в классе и обретает популярность, а еще – как разговаривает с целым десятком странников – или того больше – в любое время, когда захочется поделиться своими мыслями. А не только с сестрой и капризным шалкером, да и то в конце дня.
Сегодня странники Края тренировались в искусстве телепортации. То исчезая из поля зрения, то появляясь вновь, они перемещались на вершину башни и обратно вниз. Затем на холм и вновь во двор. Туда, сюда, в любом направлении. «Я тоже так могу, – подумал Фин. – Я бы отлично справился. Даже лучше, чем как минимум половина из них. Или три четверти. Да, определенно, три четверти».
Ну ладно, может быть, Фин и не смог бы так хорошо телепортироваться здесь. Но вот дома, на его корабле… Фин мог с легкостью исчезать и появляться, как тасующаяся в колоде карта. Туз, король, дама, валет. Нос, корма, трюм, вышка на мачте. И никаких проблем. Но именно поэтому Фину нужно было быть здесь, в Доме, с остальными краефрагами! Чтобы он мог научиться телепортироваться где угодно, а не только в том месте, где чувствовал себя в безопасности. Так несправедливо.
Иногда, когда ты телепортируешься, возникает ощущение, словно ты на пути пролетаешь сквозь разные другие места. Как будто, когда ты пробиваешься сквозь мир, он истончается, и ты можешь видеть другие Края, похожие на этот, но только… более мирные, тихие, где много хороших и полезных вещей. Фин хотел бы расспросить кого-нибудь об этих местах, но ему не разрешали тренироваться, поэтому разговаривать было не с кем. Несправедливость так и бурлила внутри.
Но больше всего, вот прямо по-настоящему, обижало то, что и Фин, и Мо были весьма сообразительными. Если бы вы спросили Фина, он бы сказал, что они гораздо умнее какого-нибудь обычного странника Края. Да и Мо ответила бы так же. И они никогда не бывали глозлыми дома, на своем корабле, притом что жили совсем одни. А теперь представьте, какими умными они бы стали, если бы им разрешили приходить в Дом с другими странниками! В группах странники всегда были умнее, и чем больше их собиралось – тем лучше. И если близнецы вдвоем достаточно хорошо соображали, то в компании двух десятков сородичей они бы вообще были как боги. Но такой возможности им так и не представилось.
Мо считала, что им вообще не нужно это обучение. Так она и сказала Фину этим утром, когда он собирался уйти. Правда, это и утром-то не назвать. Так говорят только в Верхнем мире. В мире Порядка. Хотя определять, день сейчас или ночь, можно по стержням Края. В определенные моменты они начинают сиять ярче или же, напротив, тусклее. Если очень хочется, то можно считать, что это такие часы. Но тогда уже какое-то кощунство получается. Упорядочивание Хаоса. Счет времени в безвременье. Это так… против правил. И поэтому очень волнующе. Так что время от времени близнецы позволяли себе побыть плохишами. Когда стержни сияли ярче всего, брат и сестра считали, что наступило утро, а когда они тускнели – значит, уже спустился вечер. Но Фин и Мо никогда и никому не рассказывали об этом.
«Они не могут нас научить ничему новому, мы и так все знаем, – поделилась мыслями Мо в то самое „утро“. – Мы умеем строить, собирать вещи, путешествовать и сражаться, а наши мысли такие же четкие и прямые, как дорога, ведущая от дома дракона Края к внешним островам. Мне нравится наша жизнь такой, какая она есть. И я не понимаю, зачем вообще что-то в ней менять. Вот как ты до этого говорил. Ты ведь не хочешь попасть в Верхний мир? Вот и я так же не хочу идти в Дом. Поэтому сразу понятно, что мы близнецы. Мы даже отличаемся одинаково. Чтобы отдыхать и веселиться, не обязательно идти учиться в дурацкий Дом Края».
Самое интересное, что Фин знал: его сестра в глубине души считала иначе. Ей не нравилось, как устроена их жизнь сейчас. Множество раз Фин замечал, как она смотрит в пустоту и мечтает о чем-то или ком-то другом. А может, о каких-нибудь далеких местах. Мо ему никогда не расскажет. А Фин не станет допытываться. Если бы он захотел узнать, то мог бы сделать это обманом. Заглянуть в те части сознания Мо, которые она прятала. Но это было бы ужасно грубо, а еще Фину самому очень бы не понравилось, если бы Мо сделала то же самое с ним. Поэтому у сестры были свои секреты, чтобы и Фин мог хранить что-нибудь в тайне. Но тогда это было справедливо. А Фин знал, что справедливость относилась к Порядку. С другой стороны, секреты – это семена Хаоса. Поэтому он решил, что в целом все находится в балансе. В любом случае, Фин знал, что Мо вовсе не была так счастлива, как притворялась. Брат все чувствовал.
Единственный друг близнецов, странник по имени Кэн, не понимал, что им так дался этот Дом Края. «Я ненавижу тренировки, – всегда делился он с Мо и Фином. – Хубуниты заставляют меня ходить туда каждый день, это так скучно! А когда другие фраги бьют меня, то еще жестоко и больно. Смотритель Овари постоянно бубнит что-то о людях и Великом Хаосе, а я каждую минуту мечтаю оказаться где-нибудь совершенно в другом месте, играть там свою музыку, и чтобы меня никто не колотил. Я бы даже дома с радостью посидел, а ведь мне там не очень-то и нравится. Когда я жалуюсь, смотритель говорит лишь, что если я стану сильнее, то мне больше не будет больно. Или если я буду двигаться быстрее, то противники не успеют меня ударить. Но я не хочу быть ни сильным, ни быстрым. Только что-нибудь прямо противоположное боли. Вам так повезло, что не надо ходить в этот Дом. И даже не рассказывайте мне, каким чудесным вы его себе представляете. Вы просто ничего не знаете. Но если вам станет от этого легче, то я могу вас ударить несколько раз. Очень сильно ударить».
Но Фин не думал, что им повезло. Без хубунитов он чувствовал себя сиротой, не способным найти себе место в этом мире. Фин считал себя изгоем. И хотел лишь быть нормальным. Быть похожим на остальных. А почему он не мог? Почему вообще его хубуниты должны были отправиться в Верхний мир? Почему жизнь Фина не могла просто быть хорошей, а не такой, словно он одинокий отброс? Конечно, так говорить не совсем честно. Иногда жизнь все же была хорошей. Да и взрослые странники Края никогда не проявляли жестокость. Они просто… не знали, что же делать с близнецами. Странники вели себя весьма дружелюбно, когда Фин и Мо приходили в Телос пополнить припасы или отпраздновать Краество – важное событие, когда все странники отмечали рождение Великого Хаоса, почитали красоту своего мира и восхищались силой своих семей. Своими личными Стаями. Разумеется, близнецам не позволяли должным образом праздновать Краество. Если у тебя нет своей Стаи, то праздновать и не получится. Только один день в году все странники Края играли музыку и вместе пели песенки, расхаживая огромными компаниями. Близнецам все равно больше всего нравилось наблюдать за огоньками. Издалека. Со стороны. Как и всегда в их маленьком мирке.
«Приветствую тебя, Фин. Приветствую тебя, Мо, – так думали все взрослые странники, когда встречали близнецов на улицах Телоса. – Такие покинутые и слабые… вы не боитесь вот так забредать сюда после того несчастья, что вас постигло?»
«Спасибо, что напомнили», – всегда огрызался Фин, и обычно после этого взрослые замолкали.
До Краества оставалось совсем немного. Фину нужно было придумать какие-нибудь особенные подарки для Мо, Кэна и Ворчуна.
Внезапно рядом с ним в траве возник – точнее, возникла – незнакомый краефраг. Она была невысокой и коренастой, гораздо ниже Фина. По ее черной коже разливалась потрескивающая фиолетовая энергия. Странница резко повернулась и посмотрела на него.
Когда ты впервые вступаешь в контакт с мыслями другого существа, обычно видишь теплое приветствие. Изображение какой-нибудь вещи, характеризующей того, с кем ты делишься мыслями. Что-то вроде снимка его души. Когда Фин заглядывал в сознание Мо, его приветствовал их корабль. Люк в трюм был всегда открыт, а сам он – полон сокровищ и маленьких зверушек со всех концов Края. На одном из факелов даже сидел крошечный дракон. Мо любила животных, хоть на самом деле и видела их не так-то и много – только ЭД, шалкеров и чешуйниц Края. Но она миллион раз слышала, как сородичи рассказывают о свиньях, коровах, овцах, лисах, черепахах и кальмарах, обитающих в Верхнем мире, и потому представляла, что знает о них все. Сознание Мо было похоже на дом, полный счастливых животных, которые выглядели очень похожими на настоящих, но при этом все же отличались от обычных свиней, коров, овец, лисиц, черепах и кальмаров. Когда Фин заглянул в мысли Кэна, то увидел ноты, которые танцевали и красиво спускались по спиралям. Кэну очень нравилась музыка. Конечно, Фин не мог посмотреть, что творится в его собственной голове. Но Мо рассказывала брату, что его сознание выглядит как красивая и уютная комната, где повсюду – на полу, на каждом столе и стуле – лежали ручки и открытые книги, чтобы в них писать.