Честно говоря, сначала придумалось другое: «Определение – это словоизвержение после потовыделения». Но и рифма здесь не ахти, и шутливо-иронические подходы мы рассмотрим по отдельности, не будем всё мешать в кучу. Кстати, рифма появляется и в некоторых других примерах. Иногда к ней подталкивает само исходное слово.
11. ЗВУЧАНИЕ. Тут дело уже не в рифме, хотя и её можно услышать в результате, а в том, чтобы вслушаться в слово настолько, чтобы оно эхом отозвалось в найденной формулировке.
Пример: Определение – это опора на деление одного понятия на несколько.
Эффект эха здесь создаёт отражение слова «определение» в выражении «опора на деление», которое и стало первоначальной находкой. Остальная часть фразы служит для её смыслового обоснования.
12. СЛОВАМИ РЕБЁНКА. Психологи утверждают, что в каждом из нас живёт внутренний ребёнок. Вот ему-то и надо дать слово.
Пример: Определение – это когда изображают, будто знают, о чём говорят.
Кстати, не только внутренний ребёнок, но и просто люди детского возраста очень способны к жанру афоризма-определения. Полезно посоревноваться с ними, поучиться у них. Об этом мы ещё поговорим.
13. ШУТКА. У клоунады много обличий. Можно выбрать такое, которое именно тебе по вкусу. И – поклоуничать!
Пример: Определение – фраза для попугая, который хочет, чтобы его хозяин выглядел мудрецом.
Этот пример поначалу выглядел проще: не было слов «который хочет». Но почему бы не выкинуть лишнее коленце, раз уж оказался на манеже?
14. ИРОНИЯ. В отличие от шутки, у иронии обычно есть объект (точнее, субъект), на которого она направлена. Поэтому полезно представить его себе – и тогда способ сработает.
Пример: Определение – микродиссертация на соискание звания эрудита.
Речь идёт, естественно, о человеке, который скорее заучивает определения, нежели придумывает их. Развитие жанра афоризмов-определений может сильно осложнить ему задачу, но пусть нас это не беспокоит.
15. САТИРА. У любого явления есть и такие стороны, которые вполне заслуживают сатирического подхода.
Пример: Определение – муляж содержания.
Должно быть, как раз такого рода определения заучивает соискатель звания эрудита, о котором шла речь в предыдущем примере.
16. УЧИТЕЛЬ. Почему же мы только на шестнадцатом способе вспомнили про прямое назначение определения? Ведь обучающий характер должен быть естественным для него. Но всё-таки мы ведём здесь речь о литературно-художественном жанре.
Пример: Определение – это попытка научить одним предложением.
Если бы мы говорили об ироническом подходе, я бы к слову «попытка» приписал бы «неудачная» или «сомнительная». Но здесь у нас подход педагогический.
17. ЗАГАДКА. Сформулировать смысловое содержание слова как загадку, разгадкой которой будет само слово, – это может привести к очень эффектному результату.
Пример: Определение – это группа слов, равная одному слову, но не исчерпывающая его полностью.
Такие загадки могут пригодиться для викторин или для кроссвордов, но это уже прикладное их применение.
18. МНИМАЯ ЭТИМОЛОГИЯ. Этимология, то есть происхождение слова, – это целая наука, и далеко не всегда знаешь, что именно она говорит о том слове, которое взялся определять. Зато можно пофантазировать и придумать свою этимологию, пусть даже фантастическую.
Пример: Определение – это определённая лень к самостоятельному пониманию.
Этот способ близок к способу 11, опирающемуся на звучание слова, и тоже требует вслушивания, но здесь предпочтение отдаётся смысловой расшифровке.
19. РЕАЛЬНАЯ ЭТИМОЛОГИЯ. Можно опереться и на реальную этимологию слова, если знаешь её или хотя бы о ней догадываешься.
Пример: Определение – это поиск предельного смысла.
Дело не в том, чтобы зафиксировать тот факт, что слово «определение» происходит от слова «предел», а ещё и развернуть его в сторону необычного понимания.
20. РАСШИФРОВКА СОКРАЩЕНИЯ. Этот способ, дающий своеобразный результат, происходит от древней литературной игры по названию «нотарикон». Исходное слово мы считаем сокращением некоторой фразы и «восстанавливаем» её по начальным буквам слов.
Пример: Определение – это Отдельное Предложение, Раскрывающее Едва Достижимое Естественное Литературное Ежедневное Напоминание Иного Единомыслия.
Исходное слово является довольно длинным, чем объясняется длина и замысловатость фразы. Слова покороче могут привести к более выразительным или более потешным расшифровкам.
21. ВЫРАЖЕНИЕ НА ЖАРГОНЕ. Жаргоны бывают разные, и любой из них, если мы обладаем какой-то осведомлённостью в нём, может стать основой для своеобразной формулировки.
Пример: Определение – ксива для фени без базара.
Сама «феня» и стала здесь основой для игры в жаргон. Не думаю, что моё лексическое достижение приведёт в восторг какого-нибудь «домушника» или «авторитета», но я и не ставил перед собой такую задачу.
22. ГЛУБИННЫЙ СМЫСЛ. Тот, кто просто любит думать, может позволить себе предаться этому занятию безотносительно к дополнительным ухищрениям. Как следует обдумать смысл слова и сформулировать его – вот и всё, что нужно для этого подхода.
Пример: Определение – добыча понимания из понятия.
Недостаток этого способа в том, что он приводит к рискованному результату. Обдумывая слово, мы как бы «распаковываем» его содержание, разбираемся с ним, а потом «упаковываем» его в лаконичную фразу. Восстановит ли после этого читатель нашу мысль по краткой формулировке, зависит ещё и от него, а не только от автора.
23. СВОЙ СМЫСЛ. Если при остальных подходах мы стараемся угадать, найти, расшифровать смысл слова, то здесь я могу дать себе волю и вложить в него то, что должно, по-моему, содержаться в его значении.
Пример: Определение – это жанр совместного самовыражения слова и автора.
Мне интереснее всего (по крайней мере здесь) определение как жанр. В эту сторону я и постарался склонить свой персональный смысл.
24. ЧАСТНОЕ ВМЕСТО ОБЩЕГО. Мы никогда не можем охватить все оттенки значений слова. Зато можем сфокусировать внимание на такой небольшой подробности, что она породит ещё один дополнительный оттенок.
Пример: Определение – это буква духа.
Разумеется, определение – это не буква и даже не слово, а группа слов, фраза, состоящая из деталей-букв. Но если взять вместо целого деталь, то вдруг проявляется ещё дополнительный, переносный смысл слова «буква» – противопоставление духу – и создаёт парадокс, над которым интересно подумать.
25. ГРОТЕСК (совмещение реального и фантастического). Это тоже своего рода образ, но более причудливый, тяготеющий к искажению действительности ради выразительного заострения мысли.
Пример: Определение – это словесный гвоздь для закрепления понятия в чужой голове.
Может быть, даже слово «словесный» здесь лишнее. Оно смягчает гротеск, делает его более приемлемым для восприятия. Без него формулировка станет острее, произведёт большее впечатление, а значит, лучше закрепится в чужой голове.
26. ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА. Самый эффектный фокус – под конец. Действительно, в распоряжении автора всегда имеется волшебная палочка фантазии. В его власти любое превращение, перед которым читателю останется только почесать в затылке и прошептать: «Вот это да!..».
Пример: Определение – это забавный кролик, которого любой сочинитель может вытащить из своей шляпы.
Заметим, что «кролик» – это не случайное слово, как в способе 9. Оно является здесь одновременно и предметом превращения, символом тех чудес, на которые способен каждый из нас, когда берётся за писательское дело.
Ещё раз напомню, что приёмы придумывания определений на этом не исчерпаны и каждый может расширять их арсенал по своему усмотрению.
Демократия алфавита
* * *
Великая вещь – словарь!
Самоорганизованное пространство слов:
светильников, лучащихся смыслами.
Первый сборник под названием «Словарь определений» я сделал в одном экземпляре: распечатал на принтере и отдал в переплётную мастерскую, чтобы увидеть, как это выглядит в виде книги. Цифрового книгоиздания тогда ещё не было…
«Словарь парадоксальных определений», вышедший в 1995 году пятнадцатитысячным тиражом, вызвал непривычную для меня волну одобрительных откликов в прессе. Он мелькал в рейтингах «Книжного обозрения», его цитировали по радио и телевидению, составляли по нему кроссворды. А главное – уже по ходу подготовки к изданию я стал лучше осознавать значение жанра, которому этот словарь посвящён.
Некоторым близким читателям я давал Словарь с просьбой отметить то, что им нравится, а по отметкам и по разговорам после этого становилось понятно и то, о чём они не сказали: не посчитали нужным или не сумели выразить. Поскольку в предисловии было обращение к авторам присылать свои афоризмы определения, мне пришло множество писем, и лучшие определения я включал в коллекцию для следующих изданий, которые, как мне казалось, неминуемы в ближайшее время. Увы, это были сумбурные и непредсказуемые девяностые годы… Хотя о «Многотолковом словаре» я ещё расскажу.
А лет десять спустя меня пригласили в Совет безопасности Российской Федерации. Впрочем, это я для затравки, не так уж пафосно это выглядело.
Тогда я работал в небольшом издательском отделе Ассоциации «Духовное возрождение». Меня позвали к общему телефону (мобильники были ещё предметом роскоши). Звонил мне крупный высокопоставленный генерал, член Совета безопасности. По-генеральски чётко объяснил суть дела. Несколько лет он пользовался моим Словарём, готовясь к выступлениям и эффектно украшая его подходящими афоризмами оттуда. Потом книга куда-то затерялась, найти новый экземпляр помощники не сумели, зато раздобыли телефон составителя. Не найдётся ли у меня экземпляра, потому что ему очень нужно в ближайшее время?
У меня на работе лежал один из оставшихся экземпляров (сам тираж был распродан довольно быстро за несколько лет до этого), и он спросил, не мог ли бы я привезти его сегодня вечером, прямо в Совет безопасности, где он и находится. Это был интересно, и я согласился. Он дал адрес в центре и сказал, что пропуск будет у дежурных. Генерал оказался симпатичным и обходительным, он был тронут моим подарком и, узнав, что новых изданий Словаря пока не предвидится, сказал, что это дело легко уладить. Я могу назвать любое издательства, и туда придёт письмо из Совета безопасности, которое там не смогут проигнорировать. Но, как мне ни хотелось обеспечить обновлённое издание, я не мог представить, что его будут печатать по указанию такой слишком уж авторитетной инстанции, не имеющей ни малейшего отношения к издательскому делу. Мне это казалось чем-то не слишком этичным, и я поблагодарил, отложив такую возможность на будущее – из вежливости.
Но беседа с генералом помогла мне ещё раз оценить эффективность жанра в том, что касается возможности словарного представления афоризмов (в отличие от условной рубрикации их по воле составителя). Тем более что в этом издании я ещё указывал возможные синонимы к каждому слову, если определения для них имелись в Словаре. Всё это позволяло быстро находить афоризмы, подходящие для использования.
В 1998 году был издан первый из тематических словарей афоризмов-определений: «Родники смысла», в котором были собраны определения, интересные человеку религиозного мышления, прежде всего христианского. Этот словарь издало тиражом в полторы тысячи маленькое христианское издательство «Светильник», созданное протестантским пастором Александром Савченко из Мариуполя, с которым мы дружили тогда и дружим до сих пор.
Многотолковый словарь
и его будущее
* * *
Миллиардоглазое человечество!..
Хоть немного научиться бы пользоваться этим зрением
мне, всего лишь двуглазому созерцателю.
Весной 1997 года я познакомился на книжной выставке с директором издательства «Совершенство» Сергеем Лавровым – одним из тех необычных издателей, которые воспользовались вольницей девяностых годов для участия в развитии культуры, а не для торопливого обогащения. Он издал книгу «Массаж мысли», в которой впервые сошлись мои любимые жанры: эссе, притчи, сказки-крошки, афоризмы-определения… Только трёхстишия не вошли туда, чтобы не нарушать стилистику разнообразной малой прозы.
Следующей была здесь подготовлена к печати книга «Многотолковый словарь». Он принял эстафету «Словаря парадоксальных определений», но был существенно больше и внимательнее к отбору наиболее достойных афоризмов-определений. На обложке сиял разноцветный многогранник. Однако дефолт 1998 года не позволил выжить как раз наиболее интересным для культуры издательствам…
Но сама работа над «Многотолковым словарём» помогла мне осознать, что это не просто название конкретной книги, а обозначение целой ветви возможной словарно-афористической стилистики, которая когда-нибудь станет своеобразным жанром книгоиздания. Ведь это особая возможность собрать вместе выразительные взгляды разных авторов на одно и то же явление, на различные оттенки одного и того же слова, на разнообразие смыслов даже такого понятия, которое кажется очевидным. Не думаю, что застану то будущее, в котором это станет реальностью, но мне приятно оказаться у его истоков.
Ещё несколько лет я старался найти издателей, готовых взяться за издание какого-нибудь из многотолковых словарей, проекты которых у меня возникали (а их основа, коллекция афоризмов-определений различных авторов, постоянно расширялась). Но постепенно я пришёл к тому, что гораздо интереснее тратить время на писательскую работу, чем на поисково-просительную. Потом я чуть не умер от инсульта и, не зная, когда это может случиться снова, окончательно утвердился в этом мнении.
Многотолковым может быть и индивидуально-авторский словарь, в котором сам автор даёт для каждого слова разные определения. Свой словарь такого рода с названием «Демократия алфавита» стоит у меня в начале приоритетного списка, но пока не готов.
Приведу небольшой фрагмент предисловия к «Многотолковому словарю»:
Это необычный сборник афоризмов, где представлены афоризмы-определения. В каждом из них дано авторское понимание смысла определяемого слова, сформулированное выразительным, ёмким образом. Авторы здесь собраны разные – от маленьких детей до умудрённых старцев, от античных мыслителей до наших современников. Поэтому и понимания одного и того же слова – разные. Сюда включены только слова, для которых нашлось хотя бы два разных толкования. Но у большинства слов здесь куда больше толкований. Так что мы имеем дело, действительно, с МНОГОтолковым словарём.
Обычные сборники афоризмов обладают специфическим свойством. Изречения в них всегда разложены по полочкам – по темам и подтемам, хотя один и тот же афоризм может затрагивать разные направления мысли. В многотолковом словаре это тематическое насилие ни к чему. Торжествует демократия алфавита, как и положено для словаря.
Толкования слова здесь могут относиться к тем или иным сторонам понятия, могут подшучивать над ним или благоговеть, выворачивать наизнанку или осмысливать по-новому, придавать ему или обнаруживать в нём неожиданное звучание. Толкования эти могут противоречить друг другу – иной раз настолько, что удивляешься: неужели это об одном и том же слове?