На средства, вырученные от продажи картины «Христос и грешница», Поленов купил участок земли на верхней Оке, где по его собственному проекту был построен большой дом. Сейчас там находится Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова.
Во время Великой Отечественной войны часть картин из собраний Государственного Русского музея была эвакуирована в Молотов (Пермь). Для таких крупноформатных картин, как «Христос и грешница» специально изготавливали деревянные валы длиной до 10 м, на которые наматывали полотна. Художники-реставраторы тщательно следили, чтобы при этом на красочном слое не появлялись морщины, поскольку это могло привести к повреждениям.
В настоящее время картина «Христос и грешница» выставлена в Государственном Русском музее, в зале №32 Михайловского дворца, где, кроме неё, находятся другие произведения Василия Поленова.
В каталоге Государственного Русского музея упоминается ещё одно авторское повторение, которое в 1924 году экспонировалось на выставке русского искусства в США. Картина, сюжет которой некогда вызвал так много споров, была продана в ноябре 2011 года на русских торгах аукциона Bonhams в Лондоне за 4 073 250 фунтов, или примерно 5 381 742 долларов. За месяц до аукциона это авторское повторение экспонировалось в Третьяковской галерее на предварительном показе лотов.
Последний день немецкого офицера
Руслан Веселов
«Die Hoffnung ist der Regenbogen über den herabstürzenden Bach des Lebens.
Надежда – это радуга над падающим вниз ручейком жизни.»
Фридрих Ницше.
«Träume. Sie zwingen die Wirklichkeit zu hassen
Сны. Они заставляют ненавидеть реальность.»
Немецкая цитата
Когда всё пошло не так? В какой момент мы свернули не на тот путь? На меня смотрели раненые солдаты, которых я не мог даже подбодрить. Ефрейтор Бауэр смотрел в грязные небеса невидящим взором, а оберфельдфебель* Вернер угрюмо пытался прикрыть ему глаза. Больше никто не расскажет новую пошлую шутку про свою любимую медсестричку. Я провел пятерней по своему лицу, пытаясь хоть немного стереть грязь и копоть с запекшейся кровью…
– Mein Gott, wir haben es verdient…* – Я даже говорить уже в голос не мог. Только хрипло сипеть.
Война, которая сначала казалось, чуть ли не прогулочным маршем, окончилась крахом. Русские пришли по наши души, чтобы покарать за тот кошмар, что мы принесли в их дом. Я не осуждаю их. Сам был там и видел как расстрелы, так и зверства СС. Я простой солдат регулярной армии, который честно служил на благо Германии и прошел через множество боев. Был ли я в партии? Да, а куда деваться? Разделял ли я взгляды партии? А вы сами-то всегда согласны с политикой вашего вождя? Много вопросов скажете. Пусть так, но это правильные вопросы. Именно из таких вопросов составляется жизнь и путь человека.
Фюрер начал войну и втянул в её горнило русских. Не думаю, что мне понравилось, если бы ко мне домой ворвались, вынеся дверь грязным сапогом. Впрочем, сейчас именно это и происходит. Битва за Берлин… Или скорее его агония. На каждого нашего солдата приходится по несколько солдат противника. И ведь тут не только русы. Здесь и другие члены антигитлеровской коалиции ищут свои интересы.
– Гер гауптманн*. Нужно выдвигаться. У нас много раненых, а боеприпасов почти не осталось. В соседнем квартале был полевой госпиталь. Если его ещё не эвакуировали, то есть шанс спасти хоть кого-то из наших. – Вернер, как всегда говорил короткими лаконичными фразами.
– Да… Смысла оставаться на этой позиции уже нет. Леманн! Соберите жетоны павших. Мы уходим.
– Да гер гауптманн! – Фельдфебель* Леманн тут же сорвался выполнять приказ. Остальные кто был в состоянии, как могли, подхватили раненых, после чего тронулись шатающимся строем в сторону западной части Берлина.
Везде было всё разгромлено непрекращающимися уличными боями и артобстрелами. Помнится в той кнайпе*, мы обмывали мои погоны обер-фенриха*. А сейчас там руины. Я был наивен и преисполнен рвения на военном поприще. Глупец… Знал бы на что подписываюсь у «вербовщика», плюнул бы и как сестра ушел в медицину. Впрочем, она сейчас служит полевым хирургом. Не думаю, что война могла обойти её стороной.
Приходилось часто обходить завалы и замирать в переулках, когда по очередной улице проезжала новая колонна бронетехники противника. Был соблазн попытаться взять замыкающий танк в последней колонне, но с ранеными на руках это было слишком рискованно.
Часа через два, наконец, вышли к полевому госпиталю, вернее к тому, что от него осталось. Сорванные взрывом палатки и разбросанные тела. Солдаты и больные. Всё вперемешку. Кого-то из моих бойцов вырвало. Да что там говорить, если мне самому едва удалось сдержать рвотные позывы. Запах гари, спекшейся крови и жареных колбасок. Мы все понимали, что это не те «колбаски» что подают под хорошее пиво. От того и скрутило всех.
– О! Живой?! Вот уж неисповедимы пути Господни… – На меня смотрела моя сестра. Та самая, что вместо стези военного выбрала медицину. Хотя под врачебным халатом видна офицерская форма.
– И тебе не болеть сестрица. А ты я погляжу, уже до обер-фельдарцта* дослужилась?
– А тебе не всё равно кто будет твою шкуру штопать? Стаскивайте своих раненых вон в тот подвал. Всё что уцелело после бомбежки, мы туда перенесли. Помогу чем, смогу.
Едва успели внести людей в полутемное подвальное помещение, как начался авианалёт. Бомбы падали где-то совсем рядом. В темном углу кто-то вполголоса молился.
Выжившие санитары и пара врачей тут же включились в работу, а я начал искать свою сестру. Нашел Грету в дальнем закутке. Она как раз набирала в шприц что-то из ложки, после чего под моим обомлевшим взглядом, перетянула себе жгутом предплечье и ввела содержимое шприца в свою вену. На столе валялась обертка от «первитина»*. Я уже было хотел высказаться, но сестра меня опередила:
– Перестань. Мы и так уже считай трупы. Думаешь, русские или янки нас пощадят? Кто мы для них? Нас пустят в расход сразу же, как только мы попадем к ним в руки. И поверь мне на слово. Это лишь вопрос времени. Скорее всего, уже завтра нас с тобой не станет. Дай хоть немного забыться напоследок от всего этого ужаса. Помнишь, как мы мечтали с тобой, что будем держать свою частную клинику? Соседка фрау Шнайдер очень уж нас хвалила за такую мечту и всё приговаривала, что сама будет нашей самой первой и любимой пациенткой. Что же с нами стало Густав? Почему мы все воюем со всеми…
Её голос становился всё тише и тише, а я мог только молчать и скрипеть от бессилия зубами. Она права. Мы уже все давно мертвы просто ещё двигаемся и дышим. Нам недолго осталось. Даже сейчас слышу, как на развороченном дворе проезжает танк. По звукам мотора это русский «Микки Маус»*. Потом внезапно он затих. Я уже было решил, что обошлось, но тут прогремел танковый выстрел…
– Mein Gott… – Я, наконец, проснулся, но отчего-то боялся пошевелиться. Рядом мирно спала жена, а у меня по щекам катились скупые слёзы. Слезы были даже не мои, а того уставшего и честного офицера гера гауптманна по имени Густав. Не думаю, что это мог быть просто сон или что-то типа врожденной памяти. Разве что чья-то душа решила поделиться кусочком своих драгоценных воспоминаний.
Пояснения:
1) Оберфельдфебель – старшина по-нашему.
2) Мой Бог, мы это заслужили… – (с немецкого).
3) Гауптманн – капитан.
4) Фельдфебель – старший сержант.
5) Кнайпе (нем. Kneipe) – пивная.
6) Обер-фенрих – младший лейтенант.
7) Обер-фельдарцт – (воинское звание офицера медицинской службы, например хирурга или стоматолога и сопоставим по рангу с подполковником).
8) Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё, Да придёт царствие Твоё…
9) Первитин (Pervitin) – сильнейший психостимулятор часто используемый в германской армии. Создаёт ложное ощущение счастья и благополучия – прилив уверенности, гиперактивности и энергии.
10) Русский танк «Т-34» на первых вариантах башни имел два люка, в открытом положении напоминавшие уши. За это, получил прозвище «Микки Маус», или же «ушастый».
Анекдотичный случай
Наталия Варская
Вся жизнь Ермолая, так или иначе, была связана с фольклором и русской литературой, несмотря на то, что Ермолай не был гуманитарием, а в аттестате по русскому языку и литературе имел слабые тройки.
Всё дело было в магии его имени.
В школе Ермолая дразнили и Ермохой, и Ерёмой, и лайкой-Ермолайкой. Во времена его детства в ходу были обычные имена: Владимир, Александр, Андрей, Алексей. Это сейчас имя Ермолай сочли бы модным, наряду с Елисеем и Лукой. Но матушка непременно хотела назвать сына в честь своего прадеда.
Однажды и надолго, к Еромолаю приклеилось прозвище Циркач, из-за фильма «Укротительница тигров», в котором был мотогонщик Ермолаев, ставший артистом цирка.
И вот как-то поехал Ермолай с компанией друзей на рыбалку, на островок, расположенный между Волгой и Енотаевкой. Друзья прихватили с собой каких-то девиц, так что поездка обещала быть зажигательной. Сначала разбили лагерь и, чертыхаясь, убрали мусор за предыдущими туристами: пластиковые бутылки, окурки, пустые консервные банки. Почему-то люди не думают о том, что весной реки разольются, затопят островок и вся грязь окажется в воде.
К вечеру компания принялась отмечать приезд под водку с говорящим названием «Клёвое место». Пили до рассвета, а дальше начался фольклор, всё как в анекдоте: сели в лодки и отправились ловить рыбу. Ермолай, оказался в лодке с Лёхой и двумя девицами – Светкой и Веркой. Вскоре выяснилось, что удочки никто не взял, зато взяли две бутылки водки, бутылку минералки и два яблока. Пришлось пить.
Светка начала смеяться:
– Ой-не могу! Горе-рыбаки! Без удочек!
Ермолай почему-то страшно обиделся, а дальше в памяти наступил провал. Очнулся он уже на острове, в палатке, кое-как из неё выполз и увидел, что вся компания сидит возле костра, и тут все дружно закричали:
– А вот и Ермак проснулся!
Вот-те раз, Ермаком его ещё не называли.
И услышал Ермолай такой рассказ: в лодке, обидевшись на Светку, он от злости выпил пол бутылки водки прямо из горлышка, а затем скинул Светку в воду. Хорошо, что вода не холодная и плавает девушка прекрасно. Лёха давился от смеха:
– И бросил он Светку в набежавшую волну! Ну разве не Ермак?
Ермолай чуть не ответил, как в анекдоте:
– Что?! В набежавшую волну? Блин, неудобно!…
И хотя по литературе была у него слабая тройка, вспомнилось, что вовсе не Ермак княжну в волну бросал, а Степан Разин. Видимо, у друзей с гуманитарным предметами всё было ещё плачевнее.
Рассказал он про Разина, а компания ещё пуще развеселилась:
– Ну Разин, так Разин! Какая разница. Ермак тебе больше подходит.
И стали с тех пор Ермолая все называть Ермаком. Вот это прозвище ему понравилось! Солидно звучит и с фамилией гармонирует. Неужели нельзя было со школы так называть? А всё дело в том, что люди необразованные и книг не читают.
Последний семьянин на Земле
Руслан Веселов
«Неизбежная обреченность и ущербность нашей
цивилизации заложены в нас самих, – в наших естественных качествах.»
Дмитрий Александрович Лавренов (Митрас Бургунь)
«И если в наши дни трезво посмотреть на все,
происходящее в мире, то нечего будет возразить верующему,
убежденному, что Антихрист уже пришел.»
Конрад Цахариас Лоренц
Я уже и забыл когда видел такие сны. Раньше они снились мне часто. Может из-за той депрессии, что преследовала меня тогда по пятам или же, потому что прятался от своей тоски в книгах и фильмах соответствующей тематики. Были, однако, и отличия. В тех снах я всегда был один. Сейчас же меня занесло в сон вместе с семьёй…
Этот мир пережил, если можно так сказать, большую эпидемию. Кто-то выпустил в большом городе искусственно выращенный вирус, и мир пал меньше чем за год. Были уничтожено свыше девяноста процентов населения земного шара. Точное число выживших уже не было возможности подсчитать. А возможно и некому. Потому что здесь и сейчас я знал только несколько человек с врожденным иммунитетом, и все мы были родственниками в той или иной степени. А семья наша не была такой уж особо распространенной. Собственно нас было всего десять человек. Моя супруга и четверо наших детей да четыре моих родственничка, с которыми мне приходилось считаться.
Когда всё началось и выяснилось, что у моей жены есть иммунитет, все сильно удивились. Даже заподозрили кровное родство, но правда оказалась куда проще. Я был донором крови для нее, когда она получила сильную травму и потеряла много крови. У врачей не было под рукой готовой донорской, но моя подошла как нельзя лучше и всё окончилось благополучно. Уже позже, когда вирус обошел стороной не только меня и мою родню, но и её с детьми, стало понятно, что вместе с кровью ей передался и наш иммунитет.
Наверное, меня можно было бы назвать счастливчиком, раз и жена и дети выжили. Вот только родственники стали смотреть из-за этого на меня волком. Я не осуждаю их. Сестра потеряла мужа. Троюродный брат жену. Детей не было ни у кого. Ещё было два брата уголовника. Я даже не знаю, кем они вообще мне приходились. Про свою жизнь они особо не распространялись, но по их повадкам несложно было догадаться. Поскольку нас было мало, и выживать в черте города было нереально, мы переселились в частный сектор, где нашли добротный двухэтажный дом с большим садом и огородом. Даже колодец был, но не на участке, а вообще на улице через два дома от нас.
Сначала было тяжелее всего. Родня, включая моих детей, были типичными городскими жителями. Вести хозяйство неумел никто. Да и я, откровенно говоря, с юности в земле не ковырялся. Сестра самоустранилась, мотивируя это тем, что ей нужно уделить как можно больше внимания себе, а значит ковыряться на грядках ей некогда. Братцы маргиналы тоже свинтили. Мол, мы лучше по хатам и магазинчикам будем мародерствовать. Хотя, по правде говоря, в этом был определенный смысл. Лекарства были нужны всегда. Да хотя бы те же бинты и йод от ран и порезов. Троюродный родственничек собрался промчаться по поселку и поискать какую-нибудь живность, если повезет. Вдруг где куры уцелели или ещё кто. В итоге все хлопоты легли на меня с женой и детьми.
Супруга взяла на себя заботу о саде. Я целыми днями таскал с колодца воду для домашней цистерны. Ну а что? Мыться всем нужно. Посуду и стирку никто не отменял. Готовить опять же… Вспахал в ручную огород. Была весна и уже подошло время для посадки картофеля. Благо по подвалом соседских домов нашлось много семенной. Если бы родственнички были не в отказе помочь, то можно было бы посадить и пару соседских огородов. Но все как всегда «заняты» а я вроде, как и не нанимался работать для всех на износ. Дети помогали, где с поливкой, где-то с грядками или хотя бы те же дрова помогали складывать в поленницы, когда я брался за их рубкой. Сестра, в какой-то момент, поняв, что так просто не отсидеться начала помогать супруге с заготовками на зиму. Кстати этого у нас и так было в избытке за счет соседских закромов, что обшарили наши братья мародеры, но запас как говориться карман не тянет…
Троюродный брат всё же раздобыл живность. Где-то гуляло около двух десятков курей, и среди них было даже несколько гусей. На выпасе у заготовленных с прошлого года стогов сена даже пара коров обнаружилась. Вот только помощь братца завершилась на том, что он помог загнать всю эту живность в наш и в соседский сарай. Уход за всей живностью так же лег на меня. Благо хоть старший сын согласился помочь с птицей. Позже к нам прибилась пара собак, а спустя некоторое время и кошки пришли. Причем сами. Просто однажды два пушистых комка ввалились в дом, словно всю жизнь тут прожили и так в нем остались.
Прошел, наверное, год и быт был полностью налажен. Мы установили и подключили панели с солнечными батареями. За счет этого смогли запитать мотор в скважине, и колодец уже стал не так актуален. Для коров, которых к тому времени было уже шесть (часть родилась у нас, а ещё двоих включая быка, пригнали из соседней деревни), мы с родственничками и старшим сыном возвели большой загон. Братья мародеры пригнали большую цистерну с топливом и пару добротных грузовичков с запчастями к ним. Были запасы и прочее. Вот только с началом весны меня попытались пнуть с общины. Мол, я внес самый небольшой вклад. И живность не я привел. И транспорт исправный у нас появился не благодаря мне да хоть бы те же батареи…