Следующий акт каспийской драмы с участием русов разразился в 943/944 годах.
По свидетельству Ибн Мискавейха, в это время внушительный отряд русов проник на Каспий и захватил власть в азербайджанском городе Барда’а, находившемся в долине Куры.
Нападение было спланировано в момент, когда правитель города Марзбан находился с войсками в Сирии. Разграбив город, уничтожив часть его жителей, но понеся потери от вернувшегося войска Марзбана, русы тайно покинули захваченные кварталы, побросали в корабли добычу и отплыли на родину
158
159
Историки обращают особое внимание на этот двойной поход варяго-русов в долину Куры и на Тамань. Дело в том, что после успешного захвата Барда’а русы решили остаться в Азербайджане и основать собственную династию в этом богатом торговом городе.
Овчинка, пожалуй, действительно стоила выделки, ведь Барда’а был одним из богатейших городов мусульманского Азербайджана, в его провинциях выращивали шелк, а торговцы прибывали сюда даже из Ирака
160
161
Не странно ли это?
На дворе середина X в., уже существует Киевская Русь, а русы все еще подыскивают себе новые страны для завоевания и готовы родниться с другими народами. За этим видна какая-то неустойчивость русского мира. Как будто русы не знают, что им делать и где остановиться. Как будто у них нет настоящей родины. И даже те из них, кто уже создал свои княжества, вдруг заражались странной охотой к перемене мест.
В IX–X вв. этим отличались даже Рюриковичи. Мы видели, как Святослав, не задумываясь, покинул Киев ради дунайского Переяславца. Еще ранее Олег без сожалений оставил сначала Новгород, а потом и Киев.
В годы правления императора Романа I Лакапина (920–944) источники обнаруживают Олега-Хельга среди участников войны с хазарами, где он выступает в качестве византийского наемника
162
В русо-варяжской среде того времени уровень турбулентности оставался запредельно высоким. Вожди русов могли одновременно совершать несовместимые поступки – строить и разрушать, останавливаться и сниматься с места, грабить и навязываться в друзья. Новым, пожалуй, было то, что стремительное возвышение Киева показало остальным русам пример для подражания. Часть русской знати стала копировать проект днепровского государства где-нибудь в Тмутаракани или на Каспии.
И все же война оставалась их главным увлечением. Тем более, что еще не все враги были разбиты.
Русы мстят хазарам и открывают ящик Пандоры
Из-за непреклонной позиции хазарского кагана русы не могли использовать Волгу для пиратских набегов. До сих пор не совсем понятно, как они проникли на Каспий в 943/944 году. Хазары были могущественным государством, но русов они явно недооценили.
Первый час расплаты для каганата наступил в 965 г., когда русы вернули себе доступ на Каспий и заметно обескровили своего обидчика. Второй час пробил в 968/969 годах
163
164
Оставшиеся жители каганата испытали на себе все ужасы войны на уничтожение: все, что можно было разграбить, русы разграбили, кого можно было уничтожить, уничтожили. Хазарии и ее народу был нанесен предсмертный удар. Хазары долго приходили в чувство от пережитых потрясений.
Лишь в 980 г. часть бежавшего населения вернулась в Итиль благодаря поддержке, оказанной ширваншахом Мухаммедом (981–991 гг.)
165
166
167
Два хазарских похода – есть ли в них историческая загадка?
Все мы учили в школе, что в 965 г. великий киевский князь Святослав разгромил Хазарию. Этот факт зафиксирован в «Повести временных лет», и его практически невозможно оспорить
168
Через три года русы с еще большими силами снова напали на Хазарское царство. Но кто был их предводителем на этот раз? Кто руководил походом 968 года?
Здравый смысл подсказывает, что этим человеком был, скорее всего, Святослав.
Однако в 968 г. киевский князь воевал с болгарами на Дунае и имел в подчинении дружину всего в 10 тысяч человек
169
Можно, конечно, предположить, что за это время он успел съездить на нижнюю Волгу, но летопись однозначно утверждает: из Киева Святослав сразу же вернулся на Дунай
170
В 968 г. на Хазарию, скорее всего, двинулась большая сборная армия, состоявшая из множества русских дружин, каждую из которых возглавлял отдельный вожак. И был среди них некто нам неизвестный, сумевший организовать второй хазарский поход. Этот человек – если только он существовал – мог бы поспорить с киевским князем за славу крупнейшего воителя своего времени. О его вторжении в Хазарию нам сообщает арабский писатель Ибн-Хаукаль, Нестор же сделал вид, что второго похода не было. Как отмечалось выше, в начале XI в., когда писались начальные строки «Повести», Рюриковичи уже господствовали над Русью; поэтому понятно их нежелание афишировать подвиги своих прежних конкурентов.
История о походах русов на Хазарский каганат показывает, что даже в Х в. русы все еще рыскали по стране, в виде шаек головорезов и разбойников, зарящихся на чужое добро
171
Эту нелестную характеристику подтверждают последствия разгрома Хазарского каганата, учиненного русью. Без Хазарии торговля по Волжскому речному пути мгновенно заглохла. Сократился приток арабских дирхемов в Восточную Европу, что негативно повлияло на экономику Руси, у которой, кроме торговли, не было других источников получения золотой и серебряной монеты.
Но самое ужасное последствие гибели Хазарского каганата состояло в том, что, разгромив Хазарию, русы распахнули настежь ворота для миграции степных кочевников через Волгу и Дон, которую по мере сил и возможностей сдерживали хазарские цари.
Глава VIII
Хочу быть русом
Русь торговая. Загадка русской «Гардарики»
Завоевательные войны древности, которыми так страстно промышляли русы, давали им обладание звонкой монетой и драгоценностями. Но одними только деньгами и блестящими побрякушками дело не ограничивалось. Вторгаясь в чужие страны, русы брали с покоренных народов выкуп, большая часть которого предназначалась для продажи. Они предпочитали торговать звериными шкурами, воском и людьми.
Торговля контрибуцией и продажа дани были их подлинной страстью и второй натурой.
Даже самый захудалый вояка из русского племени, заполучив в добычу людей или вожделенную скору (мех пушных зверей), торопился продать их на рынке. В гораздо больших размерах вела торговлю варяжская знать. Многие русы не отделяли войну от торговли. Они тратили уйму времени, перевозя завоеванное добро от Ладоги, Гнёздова и Киева до Константинополя, от Ростова до Рима и далекой страны Андалус
172
В роли богатых купцов русы были частыми гостями на Балтике, в Булгарии, в хазарском Итиле (до его разрушения) и даже на берегах Каспийского моря. По Дону их корабли спускались до Таматархи (Тмутаракани) и попадали в Черное море. Со своими товарами русы появлялись во многих труднодоступных точках Средней Азии. Иногда, пересаживаясь с корабля на верблюдов, они добирались до сказочного Багдада. Самые смелые из них везли экзотическую пушнину кочевникам гогуз-гузам и даже проникали в материковый Китай
173
По известию Ибн-Русте, обычным товаром русских купцов были соболи, белки и другие меха
174
175
176
Русы никогда не соглашались на бартер. Арабские авторы единодушно заявляли, что они «не продают товар иначе как за чеканные диргемы»
177
Центр русской торговли, из которого шли крупные потоки колониальных товаров, находился в северной части Восточно-Европейской равнины. На это есть указание аль-Масуди, писавшего о русах: «Ар-рус – многочисленные народы, обладающие разными разрядами, среди них некий разряд, называемый ал-лудеана; они наиболее многочисленны и ходят по торговым делам в страну Андалус, в Рум, в Кустантинию и к хазарам»
178
Историки считают, что под словом «ал-лудеана» скрывается Ладога
179
180
Хотелось бы обратить внимание на тот факт, что в VII–VIII вв. славяне не проявляли интереса к международной торговле. Об этом свидетельствует отсутствие куфических кладов в их землях
181
Появление на Восточно-Европейской равнине варяго-русов кардинально изменило картину. В IХ в., благодаря их влиянию, сформировался Волжский торговый путь, а в X столетии появился днепровский путь «из варяг в греки».
Международная торговля, шедшая через Волгу и Днепр, привела к возникновению и расширению географии русских городов. Помимо Ладоги, основанной не позднее 753 г., с приходом русов строится Рюриково городище в Новгороде, Гнёздовское городище на Днепре, Сарское городище возле Ростова, Тимеревское городище под Ярославлем в устье Которосли (IX в.), Супрутское городище на реке Упе близ Тулы, Вышгород около Киева, Черная могила в Чернигове (конец Х в.) и Шестовицкое городище под Черниговом на Десне (где археолог П.П. Толочко в 2006 г. раскопал захоронение «варяжского конунга»
182
183
С возведения этих укреплений началась история легендарной страны «Гардарики», в которой над поселками славян возвысились зловещие варяжские замки. Варяго-русы, чуждые местным народам, долгое время находились с ними в затяжном конфликте. О длительном взаимодействии и дружеских контактах между враждебными этносами не могло быть и речи. Напротив, русы предпочитали держаться в стороне от славян и строили свои крепости на границах их княжеств, в урочищах, где чувствовали себя в наибольшей безопасности.
Так они постепенно укрепились в бассейнах Днепра и Дона, Оки и Волги.
Используя речные пути, русы довольно быстро продвинулись на верхнюю Оку и Волгу. Пока славяне завершали колонизацию Приднепровья и ассимилировали в притоках Днепра остатки восточных балтов, русские крепости во множестве строились в стране поокских народов мери и муромы.
Опираясь на свои укрепленные замки и высылая военные отряды вглубь мерянских и муромских земель, русы обложили туземцев данью. Указывая на этот факт, анонимный автор трактата «Худуд ал-Алам», знавший по рассказам об «области русов и ее городах», писал, что она занимает большую площадь между безлюдными землями на севере и славянами на западе
184
Хочу быть русом
После захвата Олегом Киева русы перестали быть просто одной из «народностей» Восточно-Европейской равнины со своей этнографической спецификой
185
Укрепление династии Рюрика в восточнославянских землях превратило ее представителей в высший слой складывающейся дружинно-даннической империи
186
С конца IX в. многие русы оставляли своих менее удачливых князей и переходили на службу в Киев. Благодаря притоку новых дружинников, Рюриковичи приобретали военный перевес над прочими варяго-русскими князьями. Киевские улицы, площади и дворцы наполнялись княжескими «отроками» и «гридями», и Киев довольно скоро превратился в средоточие русской жизни со всеми ее достоинствами и недостатками.
При Рюриковичах служилая русь стала процветающим сословием. Многие из русов совмещали военную службу с торговлей и накопили огромные состояния.
Русы кичились своим богатством. Распродавая добычу, за каждые 10 тысяч дирхемов выручки они дарили любимым женам ожерелье из золотых или серебряных монет. По свидетельству Ибн Фадлана, многие русские «дамы» носили на шее десятки золотых монист
187
Сановитость, слава и богатство киевской знати чаровали «зеленую» молодежь. Попасть в русское сообщество, стать настоящим русом было мечтой многих современников Рюрика, Олега или Игоря. С IX–X вв., то есть после укрепления русской власти в землях днепровско-волховских славян, переход в русское сословие был для них лучшей возможностью изменить социальное положение и сделать военно-административную карьеру.
Князья-олигархи и их ближний круг
Но неизмеримо богаче остальных русов были их «светлые» князья. Деньги, как известно, создают основу для почитания, а большие деньги делают человека подобным богу.
Изначально русские конунги, среди которых первую скрипку играли киевские правители, грабили слабых и беззащитных или нанимались на военную службу. Наемником, как мы помним, под старость стал Олег. Князь-воитель Святослав получил от Византии пятнадцать кентариев (почти полтонны!) золота в уплату за войну с болгарами
188
Однако чужие войны, при всей их повседневности в средневековье, не давали надежных доходов. К тому же они были связаны с риском для жизни. Поэтому русы вознамерились перейти от разовых грабительских рейдов к созданию территориальной империи. Русские крепости, повсеместно возведенные на землях восточных славян и финнов, давали им такую возможность.
Из кочующих бандитов русы решили превратиться в стационарных правителей собственной даннической империи.
Первым этот план пытался реализовать Аскольд, но завершили его потомки Рюрика. Для этого им потребовалось подчинить дюжину «периферийных» русских князей, претендовавших на самостоятельность, и покорить многочисленных славян. В конце IX – первой половине X вв. то и другое в целом было сделано.
В нашей исторической памяти не осталось сведений о русских князьях, кроме Рюриковичей. Повторю мысль о том, что киевские монахи намеренно вычистили их имена из летописей. Победители часто переписывают историю в свою пользу.
Покоренные славяне скрепя сердце повезли в Киев дань, а княжеские отроки, разосланные в Новгород, Смоленск, Ростов, Муром и другие города, принялись собирать на дорогах мытные деньги, взимать судебные штрафы и пошлины и прямиком направлять их в Киев.
Под влиянием больших денег столица Киевской Руси стала превращаться в имперский город с богатым населением и разлагающейся знатью.
Тлетворному влиянию золотого тельца поддавались и русские князья-нувориши. С каждым годом их обуревала все большая гордость, и они старались возвыситься над своим окружением, причем делая это не только в переносном, но и в прямом смысле слова. В ход шла демонстрация политического, социального и даже полового превосходства.
В подтверждение этой мысли приведу информативную цитату из Ибн Фадлана. Напомню, что ее автор в 921–922 гг. побывал на Волге и много интересного разузнал о русах. «Из обычаев русского царя, – сообщает Ибн Фадлан, – есть то, что во дворце с ним находится 400 человек из храбрых сподвижников его и верных ему людей, они … подвергают себя смерти за него. <…> Эти 400 человек сидят под его престолом; престол же его велик и украшен драгоценными камнями. На престоле с ним сидят сорок девушек (назначенных) для его постели, и иногда он сочетается с одной из них в присутствии упомянутых сподвижников. Он же не сходит с престола, а если желает отправить свои нужды, то отправляется в таз. Когда он желает ехать верхом, то приводят ему лошадь к престолу и оттуда садится он на нее, а когда желает слезть, то приводят лошадь так, что слезает он на престол»
189
Не уверен, что Ибн Фадлана можно заподозрить в дезинформации. Ученый эмиссар из Багдада был фигурой непредвзятой, а к русам имел особый интерес, охвативший Восток после их нападения на Каспий в 913 году. Его рассказ рисует картину существенного отрыва и социальной дистанции между князем и его ближайшим придворным кругом – боярами и старшими дружинниками. Надо думать, что для рядовых горожан киевские князья были в то время так же недоступны, как египетские фараоны для своих крестьян и пастухов.