Завтрак с Машиахом - Илья Баксаляр 3 стр.


***

Услышав громкие голоса, Аарон вышел из палатки и увидел огромную толпу, возглавляемую старейшинами. В отличие от своего брата Моисея, Аарон был красноречив, находчив и за словом в карман не лез. Убеждение людей было его призванием, и когда соплеменники обступили его со всех сторон, он остался спокойным и доброжелательным. С недоумением он поглядывал на людей, пытаясь понять, чего они хотят. Наконец Аарон поднял руки вверх и мягко, но громко произнес:

– Люди! Наберитесь терпения, ибо Бог за нами наблюдает! Он помог нам обрести свободу и скоро приведет нас на Землю обетованную, где мы найдем свой рай.

Евреи замолчали и опустили головы. Воцарилась тишина, которую нарушил негромкий шум. Из толпы протиснулся Исхак, его глаза горели гневом, превозмогая страх, он приблизился к брату Моисея. Он был слишком молод, чтобы перечить мудрому Аарону, его руки дрожали от благоговейного трепета. Исхак набрал в легкие воздуха и гневно выкрикнул:

– А где твой брат?!

– Моисей сейчас общается с Богом, чтобы передать людям волю Всевышнего.

– Волю?! – завопил Исхак. Его худое лицо вытянулось, глаза округлились, ноздри вздулись от возмущения. – Моисея нет больше двух недель, он бросил нас умирать в этой пустыне. А ты прикрываешь его!

– Наберись терпения, достопочтенный. Бог наблюдает за нами с небес и желает нам только добра, – голос Аарона стал еще мягче. Чтобы погасить бурю в душе Исхака, Аарон обращался ласково и добродушно, но наполняя свои слов неоспоримой убедительностью. Однако Исхак был безразличен к увещеваниям:

– Добра?! Мы еще должны сказать Ему спасибо за то, что умираем здесь? Твой брат сбежал, а вашего Бога нет. Моисей просто придумал Его, чтобы управлять нами, как стадом безмолвных баранов.

– Опомнись, сын мой! – Аарон все еще пытался обуздать гнев бунтовщика своей мягкостью, но толпа, охваченная гневом, стала роптать:

– Исхак прав! Где Моисей? Ты покрываешь его и, наверное, тоже хочешь сбежать от нас. Ты живешь в добротном шатре. Запасы пищи и воды у тебя изрядные. А мы умираем!

– Послушайте, люди! – голос Аарона зазвучал громче. – Бог дал нам свободу! Он не бросит нас. Верьте мне. Моисей скоро вернется и поведет нас дальше.

– Куда мы пойдем? – снова завизжал Исхак. – Вокруг мертвая пустыня, воды нет, еды тоже, от палящей жары невозможно укрыться.

– Бог видит все наши страдания и просто испытывает прочность нашей веры в него, – Аарон из последних сил пытался успокоить людей.

– Мы доверились Моисею, бросили свои дома в Египте, покинули зеленые сады ради чего? Чтобы доказывать вашему мнимому Богу, что мы веруем в него?

– Но люди! – Аарон стал возмущаться. – Бог дал нам свободу.

– Зачем она нам нужна, если все мы умрем! Нет никакого Бога, Моисей и ты просто обманули нас, чтобы обрести власть.

– Опомнитесь, люди! Не гневите Бога! – брат Моисея поднял высоко правую руку, призывая к покорности, но Исхак внезапно накинулся на Аарона:

– Не пугай нас своим Богом. Нет Его! Мы убедились в этом!

Аарон хотел что-то возразить, но вдруг замолк, ощутив железную хватку нескольких рук на своей шее.

– Хорошо, хорошо, – с большим трудом прохрипел он. – Что вы хотите от меня? – Руки постепенно стали освобождать его горло, и Аарон почувствовал, что может дышать. Он долго откашливался под негодующими взглядами обступивших его со всех сторон людей. – Что я должен сделать?

– Откажись от своего Бога! – истошно завопил Исхак, остальные евреи дружно его поддержали.

– Хорошо, мы откажемся от Бога, но что будем делать дальше? – Аарон все еще держался за горло, приходя в себя, пытаясь отдышаться.

– Дальше? А дальше у нас будет другой Бог.

– Но другого Бога нет, есть только один. Не стоит Его гневить.

Толпа снова угрожающе двинулась на Аарона.

– Ладно. Я согласен. Отречемся от Бога, раз вы этого требуете. Но кто нам поможет покинуть эту пустыню? – красноречие брата Моисея внезапно иссякло, и он больше не мог противиться разъяренной толпе.

Наступило затишье. Люди задумались, не зная, как поступить дальше.

– А что нам думать?! – тишину нарушил тщедушный худой старик со впалыми щеками на сморщенном лице. Выпуклые умные глаза, много чего повидавшие за его долгую жизнь, поблескивали той практичной лукавостью, свойственной только мудрым и опытным иудеям. Он прищурился, потирая высохшими тощими пальцами большой сгорбленный нос, слегка покачивая головой. – Мы, иудеи, всегда умели ценить деньги, и это позволяло нам выживать в самых сложных ситуациях, – он поправил на голове редкие седые волосы и не спеша, со знанием дела продолжил: – Нам предлагают Бога, которого никто не видел, и мы сейчас не знаем, на кого можно рассчитывать в столь сложной ситуации, – голос старика звучал негромко, и люди, затаив дыхание, ловили каждое его слово. – Бог там, на небе, – он поднял руку и тут же опустил ее. – Но здесь, на земле, у нас всегда был другой заступник, и вы все его знаете.

Исхак, ближе всех стоявший к старику, не выдержал:

– Кто это, отец?

– Этот заступник не раз спасал нам жизни.

– Говори, отец! Какой секрет ты знаешь? – подгонял Исхак.

– Деньги, милок, деньги! – во взгляде старика мелькнула алчность, голос приобрел страстность, с которой обычно влюбленный юнец обращается к своей возлюбленной. – Золото – вот наше спасение. Каждый из нас, покинув Египет, взял что-то ценное, мы унесли с собой много золота, и ему сейчас надо поклоняться.

– Мы соберем золото! Но что делать дальше? – не унимался Исхак.

– Дальше? – повисла пауза. Иудеи с возбуждением и надеждой смотрели на маленького тщедушного человечка, который вдруг в один момент превратился в исполина, от которого зависела их судьба. – Дальше? Надо собрать все золото и вылить из него Золотого Тельца, которому мы всегда поклонялись, до тех пор, пока не появился Моисей со своим Богом. Нам, конечно, было трудно в Египте, но, признайтесь честно, мы жили не так уж и плохо, а порой намного лучше, чем большинство тамошних жителей, и в этом нам помогал наш Золотой Телец. Вспомните! Наши пальцы всегда ощущали золотые монеты, их холод согревал наши души, и мы видели реальную силу золота. Бог где-то там, на небе, но какой от этого толк? Чем Он помог нам? Свобода? В Египте мы могли купить себе еды, вина, за золото приобрести на ночь женщину, а когда чиновники и солдаты египетских фараонов прижимали нас к стенке, звонкая монета спасала нам жизнь. Так кто наш настоящий Бог и покровитель?

– Золото!!! – дружно подхватила толпа.

– Мы должны вернуться к своим истокам и преклонить головы перед Золотым Тельцом.

– Так что нам делать сейчас, отец? – Исхак опустился перед стариком на колено.

– Золото есть у каждого из нас! Надо собрать монеты, серьги, кольца, все украшения и вылить из этого запаса Золотого Тельца. Надо поторапливаться – времени у нас осталось мало.

– Правду говоришь, отец! – воодушевленный Исхак встал с колен. – Люди, выстраивайтесь в очередь, все сдаем свои богатства ради будущего каждого из нас.

Выстояв длинную очередь, иудеи бросали на разостланные на земле покрывала монеты и украшения. Большая гора образовалась у подножия Синая. Вскоре разгорелся большой костер, несколько человек начали плавить золото в больших чанах, другие готовили форму для нового божества из глины, добытой в окрестностях горы Синай. Работа кипела несколько дней. Евреи терпеливо ждали своего часа, позабыв о Моисее.

Первые лучи солнца третьего дня осветили гигантскую фигуру Золотого Тельца, который снисходительно смотрел выложенными рубинами красными глазами на гору Синай. Аарон проснулся, услышав негромкие странные звуки, он открыл глаза и выглянул из шатра. Несмотря на столь ранний час, почти все его соплеменники сидели на коленях перед гигантской статуей Золотого Тельца и тихо про себя читали молитвы и заклинания, вознося ладони к новому божеству, прося дары и спасение. Огромное пространство перед новым божеством было заполнено людьми, молящимися на золото. «Что я теперь скажу Моисею? – Аарон проклинал себя за слабость, проявленную перед грубой силой разъяренной толпы. – Почему я не убедил их не отворачиваться от истинного Бога? – Он хотел выйти, но в последний момент передумал. – Зачем мне быть там? Чтобы преклониться перед Золотым Тельцом, который стал главным Богом для моих сородичей?»

Его мысли прервал ужасающий грохот. Молящиеся люди замерли, повернув головы к горе. Грохотание усиливалось, огненные молнии яркими вспышками кромсали небо. Смертельно напуганные люди в ужасе воззрились на вершину Синая, откуда в небо на огромную высоту вырвался мощный огненный столб с красно-голубоватым свечением, вокруг которого медленно начало вращаться темное облако. Земля затряслась, послышался глухой гул из глубины. Перед евреями предстал сам Моисей, который спускался к подножию горы. В руках он держал две мраморные доски.

Глава 3

Вид у премьер-министра был уставший: глаза обрамляли темные круги от хронического недосыпания, больные почки и сахарный диабет постоянно напоминали о себе, старые боевые раны причиняли ноющую боль. В этот вечер он хотел отправиться в клинику, чтобы хоть немного поправить серьезно пошатнувшееся здоровье, но внезапный звонок руководителя «Моссада» перечеркнул планы. Конечно, можно было поручить вице-премьеру провести встречу, а самому заняться своим здоровьем, но Моше Шамон был ответственным человеком и понимал, что главный разведчик страны по пустякам беспокоить не станет. Последние два года выдались на редкость тяжелыми, став настоящим испытанием для руководителя правительства, в прошлом боевого генерала, героя нескольких войн, чье имя было вписано золотыми буквами в современную историю Израиля. Его негласный ставленник и тайный союзник слабовидящий и парализованный старец шейх Исин неожиданно объявил интифаду и призвал исламских сторонников к священной войне с иудеями. Моше Шамон счел такой поступок духовного деятеля, которого он оберегал от всех врагов, коварным предательством, ударом в спину.

Началась настоящая война исламских террористов против Израиля, и, несмотря на все усилия армии, полиции и «Моссада», остановить интифаду никак не получалось. К тому же усилились нападки левой оппозиции, которая, не стесняясь в выражениях, обвиняла правительство, с одной стороны, в бездеятельности в отношении исламских террористов, а с другой – в чрезмерной жестокости к палестинцам. Глава правительства внимательно слушал доклад директора «Моссада», непроизвольно потирая указательным пальцем висок. Информация главы разведки вызвала в его душе большую обеспокоенность. Как человек военный, он прекрасно понимал последствия находки, обнаруженной оперативником «Моссада» в мечети Аль-Акса.

Моше Шамон оторвал палец от виска и бросил взгляд на Кейлу Овальскую. Бывший военный генерал давно знал ее, еще со времен войны Судного дня и высоко ценил. Дослушав доклад директора «Моссада», премьер-министр замолчал на некоторое время, тщательно взвешивая в голове реальность угрозы. За последние десять лет на нервной почве он сильно прибавил в весе и из поджарого, подтянутого генерала превратился в обрюзгшего толстяка. Но на его по-прежнему благородном лице светились серые проницательные глаза, от которых практически ничего нельзя было скрыть. Несмотря на возраст и болезни, премьер-министр мыслил ясно и масштабно, учитывая и взвешивая все детали. При этом все его действия были настолько оперативны, что даже самые ярые противники признавали руководителя правительства весьма незаурядным лидером, равных которому в Израиле не было. Моше Шамон, перебрав в уме все угрозы, повернулся к Кейле:

– Так вы, полковник, утверждаете, что эти знаки, найденные под полом в мечети, подлинные?

– Думаю, да.

– Странно, но как они попали туда? Мы же обследовали почти все, даже тайные тоннели под Храмовой горой.

– Я не знаю. События происходили много веков назад. Сейчас никто не может поручиться, что объект, который привлек наше внимание, не окажется в руках у исламских радикалов.

– Вот этого нам только сейчас не хватало, – резкий приступ головной боли вызвал появление темных пятен в глазах. Премьер-министр опустил веки, стараясь никому не показывать свою слабость. Боль немного ослабла.

– У нас есть еще одна проблема, – воспользовавшись образовавшейся паузой, промолвила Овальская. – Мы хотели опросить рабочих, которые меняли полы в мечети в ту злополучную ночь, их было тринадцать человек.

– И что они сказали? – Шамон внезапно оживился.

– Ничего, они все мертвы.

– Как?! Все мертвы?!

– Да, их нашли мертвыми в микроавтобусе на обочине дороги. Они, по всей видимости, возвращались домой.

– Это серьезное преступление. У вас есть какие-то версии, полковник? – премьер-министр озадаченно перевел взгляд на руководителя «Моссада», а затем снова на Овальскую.

– Убиты двенадцать человек, водителя на месте не оказалось. Мы объявили тринадцатого рабочего и водителя в международный розыск. – Полковник хотела еще что-то добавить, но передумала, однако опытный взгляд генерала уловил ее намерение:

– Так что вы еще хотели сказать?

– Я не хотела говорить, – Овальская запнулась, но потом, немного помолчав, продолжила: – Все двенадцать человек были убиты весьма странным способом. Кривым ножом им перерезали горло, так обычно в средние века убивали своих врагов янычары, но здесь нож прошелся от уха вниз горла, сделав крюк, вернулся к другому уху. Похоже на ритуальное жертвоприношение, но ради чего, никак не могу понять.

Шамон сжал губы, напрягая память:

– Я что-то слышал про такие убийства, но они, по-моему, совершались слишком давно, кажется, до вторжения римлян в Иудею. – Глава правительства потер лоб ладонью. – Это непростое убийство, и, возможно, оно связано с вашей находкой в мечети Аль-Акса. Палестинцы могли быть причастны к этому преступлению?

– Не знаю, – Овальская покачала головой. – Все здесь так запутано, что разобраться сразу очень сложно. Возможно, к этому причастны люди из Фронта освобождения Палестины, а может быть, сторонники шейха. Но у меня нет достоверных сведений на этот счет. – Полковник сделала паузу, а потом осторожно, как бы между прочим добавила: – А возможно, к этим убийствам причастны совсем другие силы.

Премьер-министр и директор «Моссада» переглянулись.

– Кого вы имеете в виду, полковник?

– Я пока не знаю, но что-то мне подсказывает, что здесь другой, весьма странный след.

***

Поднимаясь на гору, Моисей стремился к лучу света, но, когда он взошел на вершину, свет исчез и белый туман окутал гору, поглотив все вокруг. Моисей растерялся, не зная, что делать, ведь Бог звал его сюда, на гору Синай. Он сел на каменистую почву и стал ожидать появления Всевышнего. Две недели пророк на коленях, вознося открытые ладони к небесам, молился, призывая Бога уделить ему хоть толику внимания. Он лишь изредка позволял себе короткий сон и скудную пищу. «Господи! Обращаюсь к Тебе, Отец наш небесный, помоги мне, дай нужный совет, я выполню любую Твою волю, подскажи, как найти путь для моего народа! Я не знаю, что сейчас делать. Люди голодают, заканчивается вода, вокруг пустыня, страшная жара – мы обречены на смерть. Мой народ молится на Тебя, веруя всей душой, и все надежды свои возлагает только на Твое покровительство и защиту».

Долгие часы Моисей смотрел на небо, покрытое густым туманом, с каждым часом теряя веру в то, что Всемогущий Бог придет на помощь. Ноги отекли, колени стерлись до крови, а белая одежда стала серой и истрепанной. Пророк сильно исхудал, нестерпимая жажда одолевала со страшной силой, но он терпеливо ждал своего часа. Моисей потерялся во времени и в пространстве, под глазами появились темные пятна, голова кружилась, в ушах все звенело от изнеможения. Он распластался на камнях от бессилия и уже начал терять сознание, как яркий луч осветил его в кромешной тьме.

– Моисей! – голос звучал с небес, отдаваясь металлическим эхом. – Ты ждал меня?

Назад Дальше