«Завтра, – думала Шарлотта, – я попрошу адвоката начать поиски потенциального арендатора или покупателя, если так будет проще».
На мгновение она закрыла отяжелевшие веки. Если что ей сейчас и нужно, так это минутка отдыха, потом надо будет искать заказанную гостиницу. Да, так она и сделает. Завтра после полудня, если повезет, она уже будет в самолете, на пути домой.
Когда Шарлотта проснулась, квартира успела погрузиться в сероватый полумрак. В первое мгновение Шарлотта не могла вспомнить, где находится, и ее охватила паника. В растерянности окинув взглядом комнату, заметила фотографии на полке – тогда фрагменты пазла вновь выстроились в цельное изображение. Она все еще в квартире Сары.
Желтый свет от уличного фонаря падал через окно, и казалось, что стопки книг выросли, потому что отбрасывали на пол длинные тени.
Шарлотта взглянула на часы. Без пятнадцати семь. Значит, она проспала несколько часов? Вздохнув и протерев глаза, вспомнила, что собиралась созвониться с адвокатом и подтвердить завтрашнюю встречу, но сейчас, надо полагать, уже поздно.
Поднявшись, подошла к окну. Открыт ли еще магазин? В глубине души Шарлотта надеялась, что открыт, потому что иначе было непонятно, как ей отсюда выбраться.
Дрожа от холода, она огляделась вокруг. Может быть, несмотря ни на что, ей следовало бы переночевать здесь? На диване полно книг, но их можно куда-нибудь переложить, и ведь где-то здесь, наверное, должно быть чистое постельное белье? Шарлотта предпочла бы избежать встречи с Сэм и Мартиник, прежде чем ей станет понятна судьба магазина.
Громкий скрип на лестнице перед квартирой заставил Шарлотту быстро обернуться. Она вышла в прихожую.
Внезапно кто-то громко заколотил в дверь, и стук гулко отозвался в квартире.
Шарлотта от волнения сглотнула слюну. Сэм и Мартиник, естественно, знали, что она оставалась в квартире, и не открыть было просто неудобно. Но почему они молчат?
Когда стук раздался повторно, Шарлотта очнулась, протянула руку к выключателю и зажгла круглую стеклянную люстру, от которой по прихожей разлился мягкий желтый свет.
Быстро взглянув на свое отражение в зеркале, висящем над комодом, пригладила волосы и повернула ключ в замке. На маленькой лестничной площадке, прислонившись к стене, стояла Сэм. Она зачесала назад средней длины волосы, подстриженные под пажа, и расслабленной позой напоминала киноактера пятидесятых годов. Может быть, Джеймса Дина или Элвиса. Шарлотте казалось, еще мгновение, и Сэм вытащит припрятанную за ухом сигарету и коробок спичек из нагрудного кармана.
– Привет, – кивнув, сказала Сэм.
– Привет.
– Мы с Мартиник хотели немного перекусить. Будешь с нами?
Шарлотта, засомневавшись, отрицательно покачала головой.
– Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, но я не голодна, – сказал она, надеясь, что Сэм не слышит, как у нее урчит в животе.
Сэм удивленно подняла брови.
– Ну ладно. Хотя Мартиник специально для тебя приготовила рагу. Она прошлась пешком до «Tesco» и накупила всяких овощей, название которых я даже не знаю, поэтому будет здорово, если ты все-таки спустишься и попробуешь немного.
Шарлотта в смущении посмотрела в глаза Сэм.
– Она сама приготовила еду? Ну, тогда, конечно, приду. Подожди, только захвачу с собой кое-что.
Шарлотта вернулась в квартиру и схватила сумочку. Дорожную сумку можно оставить здесь, зачем тащить ее с собой, если она все равно пока не собиралась выходить на улицу.
Спускаясь по лестнице, Сэм бросила на Шарлотту косой взгляд через плечо.
– Ты замужем, или, может быть, у тебя есть кто-нибудь?
Шарлотта состроила недовольную мину. Она не любила говорить о своей личной жизни.
– Нет, у меня никого нет.
Сэм кивнула.
– Просто имей в виду, что здесь у нас, в «Риверсайде», установлены свои правила. Я в первую очередь претендую на посетителей, которые к нам заходят. Если тебе кто-нибудь приглянется и ты захочешь с ним встретиться – пожалуйста, но спроси сначала моего разрешения. Ладно?
Несмотря на странность отпущенного комментария, Шарлотта кивнула в знак согласия. Верит ли Сэм в то, что Шарлотта собирается здесь остаться? Неужели не понимает, что у нее уже есть работа в Швеции? И с чего это ей вдруг придет в голову кадрить посетителей магазина? Она хотела сказать, что даже и не думает переезжать сюда, но побоялась новых вопросов и промолчала.
Когда они спустились на первый этаж, Шарлотта заметила, как изменилось освещение лавки. Сейчас, при заходящем солнце, когда весь свет в помещении обеспечивали большие зеленые лампы и несколько зажженных свечей, выставленных в ряд на каминной полке, казалось, что все окутано дымкой.
Шарлотта прошла за Сэм через торговый зал. Запах еды напомнил об остром чувстве голода, и, увидев, что длинная сторона большого дубового прилавка накрыта скатертью и заставлена разномастными тарелками, Шарлотта улыбнулась.
– Присядь, мы сейчас придем, – сказала Сэм, кивнув в сторону стоявших вразнобой барных стульев.
Присев, Шарлотта стала изучать свои пальцы. Светло-бежевый лак был еще одним свидетельством того, как мало внимания она уделяла своей внешности. Раньше она была ходячей рекламой собственных косметических продуктов, а сейчас ей с трудом хватало желания сделать простейший маникюр.
Несмотря на сумерки, снаружи по-прежнему бурлила жизнь. Вода в Темзе искрилась от света уличных фонарей, и на променаде вдоль реки было полно народу. От ресторанов на другой стороне улицы исходил уютный свет, издалека угадывались силуэты обедающих компаний.
Шарлотта искоса поглядывала на людей. Мимо проходила пара, крепко держась за руки, на парковой скамейке девушка пела и аккомпанировала себе на гитаре, а мужчина с собачонкой под мышкой слушал ее. Вокруг так много всего происходило, что Шарлотте было трудно оторвать взгляд. Дома, из окна рабочего кабинета, она могла увидеть в лучшем случае пару ворон, а здесь удивительным образом одновременно лицезрела мгновения стольких человеческих жизней.
Выглядывая из-за стеллажей с книгами, заслонявшими от нее витрину, Шарлотта продолжала изучать прохожих. Ей казалось, что она сама для них незаметна, словно таинственная лавка тщательно скрыта от посторонних глаз, и эта мысль так увлекла ее, что заставила сердце биться сильнее, разгоняя кровь.
На самом деле было удивительно, что окружающее вызывает у нее такой интерес. Проведя в последний год много времени в одиночестве, Шарлотта привыкла к тишине и покою. Общайся она с другими людьми, рано или поздно ей пришлось бы рассказать об Алексе, а у нее не было ни малейшего желания это делать.
Агнета говорила, что ей вовсе не надо раскрывать, что произошло, по крайней мере, в самом начале нового знакомства, но для Шарлотты это было равнозначно лжи. Любая тема, казалось, возвращала ее к Алексу, а рассказ о покойном супруге мог кардинально испортить тон любой беседы. К тому же она по-прежнему до смерти боялась внезапно расплакаться, что с ней уже случалось пару раз при крайне неподходящих обстоятельствах, например, перед вечерним кинопоказом, когда парень в билетной кассе коротко пересказал ей сюжет фильма «До встречи с тобой».
В отдалении Шарлотта увидела молодого человека в коричневой кожаной куртке. У него были густые короткие волосы, а размашистая походка, казалось, выдавала раздражение. Несмотря на то что он был небрит, а из-под куртки топорщилась мятая рубашка, в его образе было что-то элегантное.
Шарлотта следовала за ним взглядом, пока не заметила, что парень направляется прямо к ней. Вместо того чтобы свернуть на улицу, он шел вперед, устремив взгляд на магазин, и, когда он поднял руку, чтобы открыть входную дверь, Шарлотта сделала глубокий вдох.
С шумом отворилась дверь. Сердце всколыхнулось. Шарлотта была убеждена, что дверь заперта, но сейчас, когда осознала, что в магазин мог зайти кто угодно, внезапно почувствовала себя уязвимой.
Парень в коричневой кожаной куртке остановился, удивленно взирая на нее, и Шарлотте пришлось сделать усилие, чтобы не отвести взгляд.
– Где Сэм? – угрюмо спросил парень.
Она указала в глубь магазина, продолжая смотреть, как он шагает по массивному дощатому полу, скрипевшему под каждым его шагом.
Шарлотта с трудом выдохнула. Умиротворение, которое она испытала минуту назад, как ветром сдуло, вдруг стало ясно – останься она, и придется отвечать на множество неудобных вопросов. Ей следовало бы просто взять свою сумочку и уйти, добраться наконец до этой злополучной гостиницы и завтра утром вернуться сюда с адвокатом.
Как только Шарлотта соскользнула с барного стула, откуда ни возьмись появилась Мартиник с большой кастрюлей в руках.
– Привет, голубушка, – заворковала Мартиник. – Ну что, удалось отдохнуть немного?
Слегка разочарованная тем, что попытка бегства не удалась, Шарлотта вновь села и кивнула в ответ.
– Хороша у Сары квартирка, правда? В ясную погоду из окна гостиной даже Тауэрский мост виден!
– Надо же, – коротко ответила она, прикусив нижнюю губу. Мартиник была так добра к ней. Она определенно расстроилась бы, откажись Шарлотта от ужина. Вдобавок от еды исходил изысканный запах. Она ведь может остаться совсем ненадолго.
Поставив еду на стол, Мартиник открыла крышку и перемешала рагу торчавшей из кастрюли деревянной лопаткой. У Мартиник был удивительный цвет кожи, который Шарлотта могла бы описать как цвет пралине или темного тростникового сахара. К нему идеально подошел бы их фирменный хайлайтер на золотой основе, и, если Шарлотта была бы прежней, как до несчастного случая с Алексом, она непременно обеспечила бы Мартиник тестовой упаковкой этого продукта.
Шарлотта смущенно озиралась вокруг, пытаясь придумать тему для разговора. С языком у нее проблем не было. Казалось даже, что на английском говорить легче, чем на шведском, потому что тогда она может притвориться другим человеком. А вот навыки светской болтовни у нее были развиты крайне слабо на любом языке.
– Какая у вас чудесная погода, – сказала она, сделав попытку улыбнуться, и внезапно почувствовала, как кто-то коснулся ее ноги. Шарлотта где-то читала, что в таких больших городах, как Лондон, не более двух метров всегда отделяют человека от крысы, и в тысячную долю секунды ей подумалось, что именно крыса прошмыгнула сейчас под прилавком. Прежде чем заметить пушистый хвост, Шарлотта успела резко вскочить, уронив высокий барный стул.
– О господи! Прошу прощения, я не увидела, что это кот, – смущенно сказала Шарлотта. Щеки горели, и она быстро поставила стул на место. Мартиник заботливо посмотрела на нее.
– Это всего лишь Теннисон. Он тут, кстати, вместо талисмана. Посетители любят нежничать с ним. Правда, котик? – спросила она мягким голосом, как маленького ребенка.
Шарлотта смотрела, как косматое животное протрусило к кошачьей корзине и, потоптавшись, с довольным видом устроилось в ней. Раз такая громадина могла тут безнаказанно разбойничать, понятно, почему повсюду столько пыли и шерсти.
Мартиник оторвала глаза от кастрюли – несмотря на улыбку, в ее взгляде сквозила грусть.
– Ты так похожа на тетушку, – внезапно выпалила Мартиник.
Шарлотта повернулась на стуле. Как ей быть: сказать, как есть, что она не знакома с Сарой и никогда с ней не встречалась?
Мартиник отвернулась и продолжила, гнусавя.
– Сара очень любила мою стряпню, – сказала она, продолжая доставать из пластиковой коробки некомплектные столовые приборы и раскладывая их на столе. Незаметно смахнув проступившую в уголке глаза слезу, Мартиник засмеялась.
– Нет, прошу прощения. Мне надо взять себя в руки! – она с виноватым видом покачала головой. – Мы все так рады, что ты наконец здесь, Шарлотта! Сара рассказывала, что ты боишься авиаперелетов, и мы очень благодарны, что ты все-таки решилась к нам приехать.
«Понятно, – подумала Шарлотта. – Вот как, значит, Сара объясняла, почему племянница никогда не навещает ее».
Издалека она увидела Сэм, которая шла под руку с громко разговаривавшим незнакомцем в коричневой кожаной куртке.
– Это Уильям, – представила Мартиник. – Он живет в квартире рядом с твоей.
По этому описанию Шарлотта отметила про себя, что ее уже поселили в дом, но предпочла не возражать.
В руках Сэм несла две бутылки вина. Подойдя к прилавку, она ловко откупорила одну из них, не переставая внимательно слушать своего собеседника. Он говорил пылко, но на каком-то невнятном диалекте, и Шарлотта не вполне улавливала смысл его речи.
Сэм наполнила четыре бокала вином, Уильям тотчас же взял свой бокал, осушив его залпом.
Шарлотта молча рассматривала Уильяма. Вид у него был по-прежнему сердитый; он подвинул к ней бокал, но она отвела взгляд. Это вызвало незамедлительный эффект – Уильям откашлялся и протянул ей руку.
– Прошу меня извинить. Я был не очень вежлив, – сказал он. – Уильям.
Шарлотта ответила прохладным рукопожатием.
– Шарлотта.
– Надеюсь, я не испугал тебя?
Она отрицательно покачала головой.
– Да нет.
– Уверена? Честно говоря, ты выглядела слегка испуганной.
– Нет, совсем нет, – тихо пробормотала Шарлотта.
– Ну, хорошо. Может, выпьем?
Она сжала в замок руки на коленях.
– Нет, спасибо.
Уильям протянул свой бокал Сэм.
– Можно еще?
Закатив глаза, Сэм налила Уильяму вино, остававшееся в первой бутылке, и откупорила вторую.
– Понятно, – продолжил он. – Ты очередная подруга Сэм, да?
Ударение на слове «подруга» дало Шарлотте понять, что он имел в виду другое.
Сэм громко вздохнула.
– Вообще-то я не сплю со всеми, кто заходит в этот магазин.
– Нет, только каждый третий удостаивается такой чести.
– С завистью сказал он, – парировала Сэм.
Шарлотта дотронулась кончиками пальцев до своего бокала. Она вовсе не была трезвенницей, но теперь пила редко. Последний раз состояние опьянения она ощущала несколько лет назад, а выпить бокал вина перед едой казалось ей ненужным. Хотя сейчас держать что-то в руках было приятно. «Вдобавок не помешает подкрепить свои силы», – подумала Шарлотта, и, вдохнув аромат вина, сделала маленький глоток.
– Нет, – едким тоном заметила Сэм. – Это вообще-то племянница Сары.
Уильям закашлялся и впервые как следует взглянул на Шарлотту своими бархатно-карими глазами.
– О черт! Простите мена, госпожа арендодатель, – произнес он и шутливо отдал честь. – Вы ведь не планируете повысить арендную плату только из-за того, что я так опозорился?
Только сейчас Шарлотта заметила, какой у него глубокий голос.
Сэм присвистнула.
– О да, тебе теперь ни за что не расплатиться, придется съехать.
Уильям нервно засмеялся.
– Послушай, Шарлотта, я серьезно. У нас с Сарой был особый договор. Она дает мне скидку на арендную плату, пока я пишу.
– Да, Уильям – наш собственный писатель, – радостно вставила свою реплику Мартиник. – Ты не слышала о «Голубе на крыше твоего дома»?
– Нет, к сожалению.
– Неужели не слышала? Его даже выдвинули на премию. Дебют года! Это еще одна причина, почему наш магазин уникален.
Уильям внезапно опустил голову, закрыв лицо руками, и Мартиник взглянула на него с удивлением.
– Дорогуша, не надо стесняться. Гордиться надо!
Сэм обернулась к Мартиник, покачав головой.
– А что такого? Мне, что же, уже и похвастаться нельзя собственным писателем нашей лавки?
При ее словах Уильям тяжело вздохнул, и Сэм положила руку ему на плечо.
– Да ладно, все образуется.
Мартиник окинула всех обеспокоенным взглядом.
– Что произошло?
– Он был сегодня на этой встрече, – прошипела Сэм.