Тревожные люди - Коваленко Ксения

Фредрик Бакман

Тревожные люди

Эта книга посвящается моим самым странным друзьям – голосам у меня в голове.

И моей жене, которая со всеми нами живет.

Fredrik Backman

FOLK MED ÅNGEST

© Fredrik Backman, 2019

Published in the Russian language by arrangement with Salomonsson Agency

Russian Edition Copyright © Sindbad Publishers Ltd., 2020

© Издание на русском языке, перевод на русский язык. Издательство «Синдбад», 2020.

* * *

Глава 1

Ограбление банка. Захват заложников. Выстрел. На лестничной клетке – толпа полицейских, которые собираются брать штурмом квартиру. На месте заложников мог оказаться кто угодно, это гораздо проще, чем можно подумать. Все, что для этого нужно, – одна по-настоящему плохая идея.

Это история обо всем на свете, но главным образом – об идиотах. Идиотом, скажем прямо, можно назвать любого, вот только не стоит забывать: быть человеком – дело вообще трудное до безумия. Особенно если рядом с тобой люди, перед которыми ты пытаешься выглядеть хорошим.

В наше время человеку то и дело приходится отвечать самым разным ожиданиям. Нужно иметь работу, крышу над головой, платить налоги, следить за тем, чтобы на тебе всегда были чистые трусы, помнить пароль от своего чертова вайфая. Многим из нас так никогда и не удается упорядочить этот хаос, а жизнь идет своим чередом, земля вращается в космосе со скоростью два миллиона километров в час, и мы трясемся на ней от страха, словно потерявшиеся носки. Сердце становится как мокрое мыло – стоит на секунду расслабиться, и оно вылетает из рук, несется вперед, влюбляется и разбивается на куски. С этим ничего не поделаешь. Мы учимся притворяться, постоянно, на работе, в семье, с детьми и во всем остальном. Мы притворяемся образованными, нормальными, понимающими выражения «процентные ставки по кредитам» и «темпы инфляции». Делаем вид, что знаем толк в сексе. На самом деле с сексом у нас примерно такие же отношения, как с USB-разъемом, в который попадаешь примерно с четвертой попытки. (Не входит; другим концом; опять не так; ну, НАКОНЕЦ-ТО!) Мы строим из себя хороших родителей, но в действительности способны лишь обеспечить детям еду, одежду и отчитать их за то, что они жуют найденную на полу жвачку. Когда-то мы попробовали держать в аквариуме экзотических рыбок – так они все сдохли. В сущности, мы знаем о детях не больше, чем об аквариумных рыбках, и ответственность за их жизни приводит нас в ужас каждое утро. У нас нет никакого плана, мы пытаемся хоть как-то пережить этот день, потому что завтра наступит новый.

Иногда нам становится больно, невыносимо больно, потому что мы чувствуем себя чужими в собственной коже. Мы впадаем в панику при мысли о неоплаченных счетах, о том, что взрослые – это мы; а мы до сих пор не научились ими быть, поскольку попытку быть взрослым ничего не стоит провалить.

Потому что все мы кого-то любим, а тот, кто любит, пережил много бессонных ночей, раздумывая, где взять силы, чтобы остаться человеком. Иногда для этого мы совершаем поступки, которые впоследствии кажутся нам странными и непонятными, но в тот момент представляются единственным выходом.

Одна-единственная плохая, по-настоящему плохая идея. Вот и все, что нужно.

К примеру, однажды утром человек тридцати девяти лет выходит из дома с пистолетом в руке – каким же надо быть идиотом? Но это станет понятно только потом. Все обернулось той самой историей с захватом заложников, хотя человек ничего такого не планировал. Вернее, планы-то были, вот только заложники в них не входили. Человек планировал ограбить банк. Но что-то пошло не так, и все покатилось к чертовой матери – при ограблении банков такое случается. Тридцатидевятилетнему человеку пришлось бежать, хотя плана побега у него на тот момент не было, – не зря говорила мама: «Раз башка не варит, шевели ногами», – когда в детстве человек забывал принести из кухни лед и ломтики лимона и вынужден был бежать обратно. (Здесь стоит добавить, что мать нашего грабителя была насквозь проспиртована джином с тоником, и по этой причине, когда она почила в бозе, кремировать ее не решились, испугавшись возможного взрыва в крематории.) Так вот, когда после ограбления банка (который так и не удалось ограбить) на место преступления прибыла полиция, грабитель со всех ног бросился на улицу, а затем юркнул в первую попавшуюся дверь. Пожалуй, это недостаточная причина, чтобы назвать его идиотом, но… сами понимаете. Разумным решением это не назовешь. Дверь эта вела в подъезд, а других выходов из подъезда не было, поэтому грабителю не оставалось ничего другого, как побежать по лестнице наверх.

Не будем упускать тот факт, что физические возможности тридцатидевятилетнего грабителя полностью соответствовали этому возрасту. Не как у тех столичных жителей, которые, чтобы справиться с кризисом среднего возраста, покупают модные дорогостоящие велосипедные трико и купальные шапочки, и заполняют черные дыры в душе своими красивыми картинками в Инстаграме. Нет, наш грабитель был не из таких. Он относился к той категории тридцатидевятилетних, которые ежедневно потребляют сыр и глютены в количествах, которые с медицинской точки зрения были не столько диетой, сколько криком о помощи. Так что, добравшись до верхнего этажа, грабитель чувствовал, что все железы его организма работают на пределе, и пыхтел так, будто стоял у порога такого клуба, куда не зайдешь, не назвав в дверное окошко секретный пароль. Шансы спастись были, мягко говоря, ничтожными.

Но, оглянувшись, грабитель обнаружил открытой дверь одной из квартир. Эту квартиру выставили на продажу, и как раз проходил ее показ риелтором. И вот в нее врывается запыхавшийся грабитель с пистолетом на взводе, и начинается пресловутая драма с захватом заложников.

А дальше все как полагается: здание окружает полиция, приезжают журналисты с телеканалов и ведут репортажи с места событий. На все про все уходит несколько часов. Наконец грабитель сдается. А какой еще у него выбор? Восемь заложников – семь покупателей и один риелтор – выходят на свободу. Через несколько минут полицейские берут квартиру штурмом. Но она пуста.

Куда подевался грабитель, неизвестно.

Собственно говоря, это все, что вам нужно знать на данный момент. А теперь начинаем историю.

Глава 2

Десять лет назад на мосту стоял человек. Впрочем, наша история – не о нем. Так что о нем сейчас постарайтесь не думать. У вас, конечно же, это не получится. Это все равно что сказать «не думайте о печеньках» – тогда вам о печеньках ни за что не забыть. Так что лучше не думайте о печеньках!

Все, что вам нужно знать, – это то, что десять лет назад один человек стоял на мосту. Точнее, на парапете, высоко над водой, в конце своего жизненного пути. Постарайтесь сейчас о нем не думать. Вспомните что-то приятное.

Думайте о печеньках.

Глава 3

Дело было в одном маленьком городке накануне Нового года. В комнате для допросов сидели полицейский и женщина-риелтор: полицейскому на вид лет двадцать, хотя на самом деле, возможно, и больше, а риелтору – лет сорок с хвостиком, хотя, возможно, на самом деле моложе. Полицейскому была маловата его форма, риелтору – великоват ее пиджак. Риелтору явно хотелось находиться где-то в другом месте. Через четверть часа полицейскому тоже захотелось, чтобы риелтор находилась где-то еще. Риелтор нервно улыбнулась и раскрыла рот, чтобы что-то сказать. Полицейский вдохнул и выдохнул так, будто не решил для себя, то ли ему не хватает воздуха, то ли он хочет высморкаться.

– Просто ответьте на мой вопрос, – сказал он.

Энергично кивнув, риелтор выпалила:

– Респект!

– Я просил ответить на мой вопрос! – повторил полицейский с выражением лица, какое бывает у человека, разочаровавшегося в жизни еще в самом детстве и пребывающего в таком состоянии по сей день.

– Вы спросили, как называется агентство, в котором я работаю! – неуклонно продолжала риелтор, барабаня пальцами по столу таким образом, который вызывал у полицейского желание запустить в риелтора каким-нибудь предметом с острыми углами.

– Я не спрашивал, как называется ваше агентство. Я задал вопрос о злоумышленнике, который удерживал вас в заложниках вместе с…

– «Респект», понимаете?! Потому что наши клиенты нуждаются в уважении. С этим не поспоришь. Поэтому, когда мне звонят, я всегда отвечаю: «Добрый день, вы позвонили в агентство недвижимости «Респект»! Мы уважаем ваше решение».

Риелтор только что перенесла серьезную психологическую травму, ей угрожали пистолетом и держали в заложниках, от этого кто угодно слетит с катушек и будет нести всякую чушь. Полицейский постарался набраться терпения. Он закрыл глаза и надавил большими пальцами на веки с такой силой, словно это были кнопки, которые надо удерживать в нажатом положении десять секунд, чтобы вернуть действительность к заводским настройкам.

– Хорошо… А теперь я задам несколько вопросов о квартире и злоумышленнике, – простонал полицейский.

У него тоже выдался тяжелый день. Участок у них, конечно, маленький, ресурсы – скромные, но компетенция – на самом высоком уровне. Это он сразу после ситуации с захватом заложников тщетно пытался объяснить по телефону начальнику начальника своего начальника. Начальник намеревался направить следственную группу из Стокгольма, чтобы дело передали ей. Начальник делал ударение не на «следственной группе», а на слове «Стокгольм», будто волшебная суперсила может прибыть только из столицы. Да это, черт побери, диагноз, подумал полицейский. Он сильнее надавил на веки. Это последний шанс доказать начальству, что он способен и сам во всем разобраться, но разве с такими свидетелями что-то докажешь?

– Окидоки, – прощебетала риелтор, словно в шведском языке есть такое слово.

Полицейский заглянул в свои записи.

– Странное время вы выбрали для показа. За день до Нового года.

Риелтор усмехнулась, покачав головой:

– Для агентства «Респект» плохих дней не существует.

Полицейский сделал несколько интенсивных вдохов и выдохов.

– Понятно. Продолжим разговор. Какой была ваша первая реакция при виде злоумы…

– Вы же сказали, что сначала будете спрашивать о квартире. Вы так и сказали: «о квартире и злоумышленнике». Вот я и подумала, что сначала…

– Ладно! – прорычал полицейский.

– Ладно! – прощебетала риелтор.

– Поговорим о квартире. Вы хорошо знакомы с ее планировкой?

– Разумеется, я же риелтор! – воскликнула риелтор, поборов желание добавить «…агентства недвижимости «Респект», потому что мы уважаем своих клиентов», поскольку полицейский явно жалел о том, что вычислить по пуле его табельное оружие не составит труда.

– Опишите ее, пожалуйста.

Риелтор просияла:

– Квартира мечты! Уникальная возможность приобрести эксклюзивное жилье в спокойном районе, но вместе с тем неподалеку от самого сердца города. Открытая планировка! Оптимальная освещенность!

На этой фразе полицейский ее перебил:

– Я имею в виду, есть ли в квартире чулан, подсобные помещения, которые не бросаются в глаза, – что-то в этом роде…

– Вам не нравится открытая планировка? Вам нравятся стены? Что ж, в этом нет ничего плохого! – попыталась подбодрить его риелтор, хотя в ее голосе слышалось разочарование: стены любят только крайне ограниченные люди.

– Может быть, в квартире есть гардеробы, которые не…

– А я уже говорила про освещенность?

– Да.

– Исследования подтверждают, что свет делает человека счастливее! Вам это известно?

Полицейскому явно не хотелось, чтобы его счастье зависело от освещенности. Некоторые предпочитают сами определять меру счастья в собственной жизни.

– Давайте по существу.

– Окидоки!

– Есть ли в квартире скрытые помещения, не обозначенные в плане?

– А район просто создан для семьи с ребенком!

– Какое отношение это имеет к делу?

– Я просто хотела добавить штрих к картине. Респект во всем. Это место – просто рай для детей! Впрочем, конечно… если не считать сегодняшнего происшествия. Так вот, не считая этого: район приспособлен для жизни с детьми! А дети, они такие, сами знаете, они обожают полицейские автомобили!

Риелтор задорно взмахнула рукой и изобразила голосом полицейскую сирену.

– Больше похоже на мелодию из фургона с мороженым.

– Ну, вы меня поняли.

– Я бы попросил вас просто отвечать на вопросы.

– Извините. Так о чем это мы?

– Каков точный размер квартиры?

Риелтор растерянно улыбнулась:

– А вы разве не хотите спросить о грабителе? Я думала, мы поговорим про ограбление.

Полицейский напрягся так, словно мог дышать только ногтями на пальцах ног.

– Да-да. Конечно. Расскажите о злоумышленнике. Какова была ваша первая реакция на…

Риелтор рьяно перебила:

– Грабитель? Точно! Он ворвался в квартиру прямо посреди показа и стал целиться в нас пистолетом! Знаете почему?

– Нет.

– Открытая планировка! Иначе он не смог бы целиться во всех одновременно!

Полицейский помассировал брови.

– Хорошо, давайте попробуем так: есть ли в квартире места, где можно спрятаться?

Риелтор заморгала так медленно, будто только что научилась это делать, и отрабатывала новый навык.

– Места, где можно спрятаться?

Запрокинув голову, полицейский решительно уставился в потолок. Говорила ему мама, что полицейские – это мальчики, которые так и не смогли придумать себе новые мечты. Всех мальчиков в детстве спрашивают: «Кем ты хочешь стать?» – и в какой-то момент почти все отвечают: «Полицейским!» – хотя у большинства из них позднее появляются более интересные планы. На мгновение ему захотелось, чтобы подобные планы в свое время тоже созрели в его голове – возможно, тогда его жизнь стала бы проще, может быть, он даже обзавелся семьей. Надо сказать, мама всегда им гордилась, она никогда не критиковала его выбор. Мама была пастором и понимала, что не все профессии – только способ зарабатывать деньги. А вот папа всегда был против того, чтобы сын носил форму. Похоже, это до сих пор тяжелым грузом лежало на сердце молодого полицейского; он поднял усталый взгляд на риелтора:

– Да. Именно это я и хотел сказать. Мы предполагаем, что злоумышленник остался в квартире.

Глава 4

А дело было так. Грабитель согласился отпустить заложников – и риелтора, и покупателей. Когда они выходили, на лестнице стоял полицейский. Дверь за заложниками захлопнулась, и те со спокойной душой двинулись вниз по лестнице и вышли на улицу, где их ждали полицейские автомобили. Дежуривший у двери полицейский дождался, пока наверх поднимутся его коллеги. Переговорщик позвонил грабителю. После чего полицейские взломали дверь и обнаружили, что квартира пуста. Дверь на балкон и все окна оказались закрыты, а других путей к отступлению не было.

И тут, блин, не надо приезжать аж из самого Стокгольма, чтобы сообразить: либо злоумышленнику помог скрыться кто-то из заложников, либо он остался в квартире.

Глава 5

Так вот. Человек стоял на мосту. Теперь вы можете об этом подумать.

Он написал письмо и отправил его по почте, отвел детей в школу, забрался на парапет и стоял там, глядя вниз. Спустя десять лет незадачливый грабитель возьмет восьмерых человек в заложники во время показа квартиры. С парапета был виден балкон той самой квартиры.

Все это, понятное дело, не имеет к вам никакого отношения. Но тут такой момент. Ведь вы – обычный, хороший человек. Вот что бы вы сделали, увидев человека, стоящего на парапете? Подобрать нужные слова тут очень трудно, с этим не поспоришь. Но вы бы постарались любой ценой удержать его от прыжка. Пусть вы о нем ничего не знаете, но где-то глубоко, на уровне инстинкта в нас заложено стремление предотвратить попытку самоубийства.