– Что ж, – произнесла она наконец, глядя в сторону. – Я не так этому рада, как, думала, обрадуюсь. И что же с ним произошло? Эта молодая женщина… С ней все в порядке?
– Мы можем войти и присесть? – повторила Ригби. – Боюсь, нам придется побеспокоить вас несколькими вопросами. Мы же, в свою очередь, попытаемся ответить на ваши.
Госпожа Радоваш с опаской глянула на Тумонена, облаченного в зеленый мундир Имперской безопасности.
– Ладно. Входите.
Шагнув назад, она жестом пригласила всех войти.
В ее гостиной стоял круглый стол. Майлз уселся в углу, позволив Тумонену сесть вместе с Ригби напротив госпожи Радоваш. Ригби представила пришедших. Тьен устроился на стуле – живое воплощение человека не в своей тарелке. Профессор Фортиц легонько покачал головой и остался стоять, взглядом изучая комнату.
– Что случилось с Барто? – глухо произнесла госпожа Радоваш. Она наконец начала осознавать происшедшее.
– Мы точно не знаем, – ответила Ригби. – Его тело обнаружили в космосе, и его гибель, судя по всему, как-то связана с аварией на отражателе, произошедшей три недели назад. Вы знали, что он покинул планету? Он не оставил ничего, что могло бы прояснить ситуацию?
– Я… – Она отвела взгляд. – Он не разговаривал со мной перед отъездом. Думаю, храбрости не хватило. Оставил мне сообщение на комме. И пока я его не обнаружила, то считала, что это обычная командировка.
– Мы можем посмотреть сообщение? – Тумонен впервые за все время открыл рот.
– Я его стерла. Извините, – хмуро глянула она на него.
– А идея этого… отъезда… Как по-вашему, она принадлежала вашему мужу или Марии Трогир? – спросила Ригби.
– Вижу, вам о них все известно. Понятия не имею. Для меня это было полнейшей неожиданностью. Не знаю. – Голос ее зазвенел. – Моего совета никто не спрашивал.
– Он часто ездил в командировки? – задала следующий вопрос Ригби.
– Он довольно часто ездил на полевые испытания. Иногда – на конференции по терраформированию в Солстисе. Туда я обычно ездила вместе с ним. – Ее голос едва не сорвался, но она совладала с собой.
– Что он взял с собой? Что-нибудь необычное? – терпеливо продолжала Ригби.
– Лишь то, что всегда брал в длительную полевую командировку. – Она помолчала и добавила: – Он забрал все свои личные файлы. Именно поэтому я и поняла, что он никогда не вернется.
– У него на работе вы кому-нибудь говорили об этом?
Тьен покачал головой, но госпожа Радоваш сказала:
– Я разговаривала с администратором Судхой. После того как нашла сообщение. Пыталась понять… почему.
– Администратор Судха помог вам? – спросил Тумонен.
– Не очень. – Она опять нахмурилась. – По-моему, он считал, что это его совершенно не касается, поскольку Барто уволился.
– Мне очень жаль, – произнес Форсуассон. – Судха мне об этом не говорил. Я сделаю ему выговор. Я не знал.
А ты и не спрашивал. Но, как бы Майлзу ни хотелось, даже он не мог бы винить Тьена в желании держаться подальше от чужих семейных неурядиц.
Хмурый взгляд, которым госпожа Радоваш одарила Тьена, стал совсем пасмурным.
– Насколько мне известно, вы с мужем перебрались жить на планету примерно пять лет назад, – вступил Тумонен. – Довольно необычная смена рода деятельности – с проблем пятимерного пространства на простые инженерные задачи. Он интересовался терраформированием?
Какое-то мгновение вдова казалась озадаченной.
– Барто волновало будущее Комарры. Я… Мы устали жить на станциях. И хотели чего-то более стабильного для детей. Доктор Судха набирал себе сотрудников с самым разнообразным опытом и подготовкой. Он посчитал ценным опыт работы Барто на космических станциях. Инженерное дело есть инженерное дело, я полагаю.
Профессор Фортиц все это время потихоньку бродил по комнате, прислушиваясь к разговору и изучая сувениры и портреты детей, запечатленных в разном возрасте и представляющих собой основное украшение комнаты. Он остановился перед библиотекой, заставленной дисками, и начал рассматривать названия. Госпожа Радоваш кинула на него быстрый любопытный взгляд.
– Учитывая необычность ситуации, в которой было обнаружено тело доктора Радоваша, по закону требуется полная медицинская экспертиза, – продолжила Ригби. – С учетом вашего несколько неловкого положения, когда его закончат, хотите ли вы, чтобы его тело или прах передали вам или каким-либо другим родственникам?
– О да! Мне, пожалуйста! Должна быть соответствующая церемония захоронения. Ради детей. Ради всех. – Она была близка к тому, чтобы потерять над собой контроль, в глазах ее блестели слезы. – Не могли бы вы… Я не знаю… Вы занимаетесь этим?
– Консультант по семейным проблемам нашего департамента охотно поможет вам. Я дам вам ее номер перед уходом.
– Благодарю вас.
Тумонен откашлялся.
– Учитывая таинственные обстоятельства гибели доктора Радоваша, Имперскую службу безопасности на Комарре тоже попросили заняться этим делом. И мне хотелось бы знать, позволите ли вы осмотреть ваш комм-пульт и личные записи на предмет выяснения, нет ли в них какой-либо нужной нам информации.
Госпожа Радоваш потеребила губу.
– Барто забрал все свои личные записи. Там не осталось ничего, кроме моих.
– Иногда специалистам удается многое извлечь.
Она покачала головой, но все же согласилась.
– Ну, полагаю, что да. – И добавила несколько сварливо: – Хотя сомневаюсь, что Имперской службе безопасности так уж необходимо мое разрешение.
Тумонен не стал отрицать, но заметил:
– Я предпочитаю проявлять к людям максимум уважения, госпожа Радоваш, когда позволяют наши жестокие обстоятельства.
– И займитесь библиотекой тоже, – рассеянно добавил профессор Фортиц, стоя у стенки с дисками в руках.
– Зачем вам понадобилась библиотека моего несчастного мужа?! – с внезапной вспышкой гнева воскликнула госпожа Радоваш.
Фортиц одарил ее ласковой обезоруживающей улыбкой.
– Библиотека, которую собрал человек, говорит о структуре его мышления, как одежда о структуре тела. Связь между кажущимися на первый взгляд не связанными друг с другом вещами может существовать лишь в его мозгу. Когда хозяин умирает, библиотека становится некоторым образом печально бесприютной. Думаю, мне понравился бы ваш муж, если бы я с ним познакомился, когда он был жив. И возможно, косвенным образом в какой-то мере я могу познакомиться с ним и сейчас.
– Не понимаю зачем… – Она недоуменно поджала губы.
– Мы постараемся вернуть ее вам через пару дней, если хотите, – успокоил женщину Тумонен. – Вам что-нибудь из нее необходимо прямо сейчас?
– Нет, но… О Господи… Не знаю, право… Заберите ее. Берите что хотите, мне уже все равно. – Наконец у нее по щекам потекли слезы. Ригби извлекла из кармана формы платок и протянула женщине, хмуро взглянув на барраярцев.
Тьен неловко заерзал, Тумонен хранил профессиональную невозмутимость. Воспользовавшись эмоциональным взрывом хозяйки, капитан взял свою коробку и направился к комм-пульту, стоявшему в углу, включил его и вставил стандартный черный ящик СБ. Подчиняясь жесту Фортица, Майлз с Ригби поспешили помочь собрать библиотеку и упаковать для транспортировки. Тумонен, начисто выпотрошив содержимое комма, пробежал сканером по библиотеке, в которую, по оценке Майлза, входило порядка тысячи дисков, и выдал расписку госпоже Радоваш. Она не глядя сердито сунула пластинку в карман серых брюк и стояла, скрестив руки на груди, пока они не собрались уходить.
В последний момент, закусив губу, она спросила:
– Администратор Форсуассон! Будут ли… получу ли я… после смерти Барто будут ли обычные выплаты наследникам?
У нее финансовые затруднения? По сведениям, полученным от Тумонена, двое ее младших отпрысков еще учились в университете и материально зависели от родителей. Конечно, ей нужны деньги. Но Форсуассон печально покачал головой:
– Боюсь, что нет, госпожа Радоваш. Медицинская экспертиза показала, что он погиб уже после того, как уволился.
Будь оно иначе, это представляло бы гораздо больший интерес для Имперской безопасности.
– Значит, она ничего не получит? – спросил Майлз. – Несмотря на то что госпожа Радоваш ни в чем не виновата, она лишена обычной вдовьей выплаты из-за безответственности ее, – тут Майлз опустил некоторые вертевшиеся на языке эпитеты, – покойного мужа?
Форсуассон, беспомощно пожав плечами, отвернулся.
– Погодите-ка, – продолжал Майлз. – Грегор не одобряет, когда вдовы остаются без средств к существованию. Уж поверьте мне, Форсуассон, лучше выбейте для нее деньги.
– Я не могу… Каким образом… Вы хотите, чтобы я изменил дату его увольнения?
И создал забавный прецедент, когда человек пишет заявление об уходе на следующий день после своей смерти? Каким способом? Призрачным пером, что ли?
– Конечно, нет! Просто сделайте это в форме императорского указа.
– Но у нас нет формы бланка императорского указа! – воскликнул ошарашенный Форсуассон.
Майлз ненадолго озадачился. Тумонен, слегка зарумянившись, очарованно следил за происходящим широко раскрытыми глазами. Даже госпожа Радоваш подняла бровь, позабавленная разговором. Она посмотрела на Майлза с таким видом, будто впервые видит его. Наконец Майлз ласково проговорил:
– Недоработка, которую вам придется исправить, администратор Форсуассон.
Тьен открыл рот, собираясь запротестовать, но затем мудро предпочел его закрыть. Профессор Фортиц казался довольным. Госпожа Радоваш, с чем-то вроде изумления прижав ладонь к щеке, проговорила:
– Благодарю вас… лорд Форкосиган.
После обычного «если-что-то-вспомните-пожалуйста-позвоните-по-этому-номеру-всего-доброго» толпа следователей двинулась в обратный путь. Фортиц вручил Тьену упакованную библиотеку. Когда они спустились в холл, участковый инспектор Ригби тоже собралась их покинуть.
– И что Имперская безопасность хочет, чтобы мы делали дальше? – спросила она Тумонена. – Судя по всему, смерть доктора Радоваша – вне юрисдикции Серифозы. Обычно при внезапной смерти в первую очередь в категорию основных подозреваемых попадают ближайшие родственники, но она все время сидела на планете. Я не вижу никаких возможных связей с телом в космосе.
– Я тоже пока что, – согласился Тумонен. – Проводите пока обычные действия и пришлите мне копии всех ваших материалов и файлов с уликами.
– Полагаю, ждать от вас взаимной любезности не стоит. – Судя по тому, как скривились ее губы, ответ Ригби знала заранее.
– Посмотрим, что я смогу сделать, если появится что-то, представляющее интерес для службы безопасности купола, – с готовностью пообещал Тумонен. Услышав даже столь туманное обещание от офицера Имперской безопасности, Ригби изумленно подняла бровь.
– Мне придется возвращаться наверх завтра утром, – сообщил Фортиц Тумонену. – И у меня не будет времени на внимательное изучение этой библиотеки. Боюсь, мне придется этим озадачить Имперскую службу безопасности.
Тумонен обалдело посмотрел на ящик с тысячью дискет.
– Сошлитесь на мой авторитет и запросите в штаб-квартире для этой работы аналитика высокого ранга, – быстро вмешался Майлз. – Одного из подвальных мудрецов. Со специализацией в области математики и инженерного дела. Верно, профессор?
– Да, безусловно. И самого лучшего, какого сможете раздобыть, – кивнул Фортиц.
На лице капитана явственно читалось облегчение.
– А что вы хотите, чтобы он искал, милорд Аудитор?
– Я толком не знаю. – Профессор потер подбородок. – Поэтому и хочу, чтобы этим занялся аналитик службы безопасности, а? Главным образом я хочу, чтобы он создал на основании этих данных психологический портрет Радоваша, который мы потом сравним со сведениями, полученными из других источников.
– Внутри этой библиотеки скрыто отражение склада ума владельца, – хмыкнул Майлз. – Понятно.
– Нисколько не сомневался, что ты поймешь. Поговори с этим аналитиком, Майлз, ты ведь знаешь, как они работают. И знаешь, что нужно нам.
– Непременно, профессор.
Они торжественно вручили библиотеку Тумонену, и участковый Ригби отбыла восвояси. Время шло к полуночи.
– Тогда я все это заберу к себе в контору, – заявил Тумонен, оглядывая свою разнообразную кладь. – И сообщу в штаб-квартиру новости. Сколько вы намерены пробыть в Серифозе, лорд Форкосиган?
– Пока не знаю. Во всяком случае, прежде чем уехать, поговорю с Судхой и другими коллегами Радоваша. И… э-э-э… я полагаю, что завтра после отъезда профессора переберусь в гостиницу.
– Мы рады оказать вам гостеприимство в моем доме, лорд Форкосиган, – без особого энтузиазма сказал Тьен.
– Благодарю вас, администратор Форсуассон. Кто знает, возможно, я смогу улететь уже завтра вечером. Посмотрим, как пойдут дела.
– Буду чрезвычайно признателен, если вы сообщите моему ведомству о ваших передвижениях, – настойчиво проговорил Тумонен. – Безусловно, это ваше право – отказаться от охраны, лорд Форкосиган, но теперь, когда расследуемое вами дело совершенно определенно имеет какую-то связь с Серифозой, я вам настоятельно советую пересмотреть ваше решение.
– Охранники Имперской безопасности, как правило, очаровательные ребята, капитан, но я и правда терпеть не могу спотыкаться о них каждый раз, как поворачиваюсь, – хмыкнул Майлз. Он многозначительно постучал по комму, широченный ремешок которого обвивал его запястье. – Давайте пока придерживаться нашего компромисса. Обещаю в случае необходимости громко звать на помощь.
– Как вам угодно, милорд, – с неодобрением в голосе сказал Тумонен. – Нужно ли вам еще что-нибудь?
– Сегодня уже нет, – зевнув, ответил Фортиц.
Мне много что нужно, чтобы разобраться в этой ерунде. Мне позарез нужны штук шесть ретивых информаторов. Я хочу остаться наедине в запертой комнате с Марией Трогир и суперпентоталом. Я жалею, что не могу допросить с суперпентоталом и эту горькую вдовицу. Но для таких враждебных и грубых действий Ригби потребует ордер. Майлз мог бы ей его предоставить в мгновение ока своим заимствованным Голосом императора, если он не возражает быть действительно ну оч-чень противным Имперским Аудитором. Вообще-то пока для этого просто-напросто недостаточно оснований. Но Судхе лучше завтра быть поосторожней.
Майлз покачал головой:
– Нет. Идите спать.
– Лучше поздно, чем никогда, – криво ухмыльнулся Тумонен. – Спокойной ночи, милорды, администратор.
И они разошлись от дома вдовы в противоположных направлениях.
Глава 7
Катриона дремала, свернувшись калачиком на продавленном диване в салоне, поджидая возвращения мужчин. Закатав рукава, она поглядела на синяки, оставленные пальцами лорда Форкосигана.
Обычно она никогда особо не смотрела на фигуры людей, размышляла Катриона. Как правило, она смотрела на лица, практически не обращая внимания на то, что ниже шеи, если, конечно, не считать одежды, обозначающей социальный статус собеседника. Это… нет, не отвращение, а всего лишь дань вежливости, составная часть ее верности мужу, почти такая же автоматическая, как дыхание. Так что для нее было вдвойне обескураживающе поймать себя на том, что она внимательно рассматривает маленького лорда. И должно быть, это было очень грубо с ее стороны, учитывая необычность его телосложения. Лицо Форкосигана, как только она научилась проникать за внешнюю невозмутимость, оказалось… очаровательным, за бесстрастной маской скрывалась бездна остроумия, готового в любой момент превратиться в открытый юмор. И было очень странно видеть это лицо вкупе с телом, на котором отпечатались следы колоссальной боли. Ее немедленной реакцией после шока было желание расспросить его о полученных им боевых ранениях. Все получены далеко отсюда, казалось, шептали эти выдавленные на его коже иероглифы, обещая экзотические повествования. А еще они гласили: «Я выжил. Хочешь узнать, как мне это удалось?»