глава 11
Кристина подняла глаза к солнцу, закрыла их и вдруг осознала, какая неоцененная драгоценность наша звезда.
– Имеем и не ценим – прошептала она – первооснова всего. Без неё ледяная темная бесконечность и на световые годы таинственное пространство – время.
Раскинувшиеся на семь тысяч километров с севера на юг заснеженные вершины Анд, с сотнями курящихся вулканов, поднимались в небеса всюду вокруг.
– Как же это красиво, – стоная, твердила Кристина – выше только ангелы и звёзды с их таинственными планетами. А может это мы самые развитые в галактике и это нас следует опасаться обитателям экзо планет?
Наши герои оказались в высокогорной обсерватории Ла Стела с её восемнадцатью телескопами.
В полночь Кристина, Петр и пригласивший их астрофизик Эннио, сидя у объектива исполинского телескопа, в абсолютной тишине, под самыми чистыми небесами на планете, вели не спешную беседу. Прежде Эннио рассказал о себе.
– Согласно семейному преданию, мой предок, испанец Вильяроэль в 1574 году, в Боливии, на спящем вулкане Потоси, открыл месторождение серебряных руд, ранее разрабатывавшиеся инками. Там же стали добывать олово и медь. И мир изменился. Испанцы наводнили серебром Старый Свет, и патриархальная католическая феодальная Европа, переживая промышленную революцию, загудела, подобно пчелиному улью. Рудники Потоси своими недрами предвосхитили и буржуазные революции, и современность.
Эннио был бесстрастным красавцем, влюбленным в космос. Внешность, стать, воспитание и классическое фундаментальное образование в Эннио были совершены. Землю он воспринимал как часть громадной вселенной и все земные параметры ставил в один ряд с параметрами тысяч уже открытых экзо планет. Эннио был заворожен великой загадкой происхождения и природы вселенной и не мог насытиться её красотами. А ещё Эннио, благодаря породе, обладал великолепным и очень редким качеством. Он просто говорил о сложном.
Стены обсерватории были увешаны фотографиями космических объектов. Первой в глаза бросалась необыкновенная красавица, голубая галактика с желтой перемычкой, Млечный Путь. В сознании Петра она условно представлялась неким классом с набором методов и аргументов. Кристина, любуясь галактикой, думала о красках, позволяющих её отобразить. А Эннио, принимая во внимание пространственные параметры, пытался представить нашу галактику, увидев её со стороны с одной из планет Большого Магелланова облака в её естественных размерах.
– Млечный Путь с местной группой галактик, входит в сверхскопление Девы – собеседники располагали Эннио настолько, насколько они были увлечены астрофизикой и в данном случае Эннио раскрылся полностью.
Петр открыл блокнот и взял в руки карандаш. Его интересовали точные параметры.
– Диаметр галактики Млечный Путь по разным оценкам составляет от 100.000 до 200.000 световых лет. Средняя толщина галактического диска это 1000 световых лет. В галактике эволюционируют от 200 до 400 миллиардов звёзд.
– Сколько это весит – спрашивал Петр.
– В радиусе 129 000 световых лет от центра Галактики её массу оценивают в 1,5*10
12
– Галактика вращается – заметила Кристина.
– Скорость вращения диска галактики неодинакова на различных расстояниях от центра. Он быстро растет от нуля в центре до 200-240 км/с на расстоянии в 2000 световых лет. Далее она несколько сокращается и снова возрастает до того же значения, а дальше остаётся почти неизменной.
Кристина подняла глаза на фотографию центра Млечного Пути в инфракрасном диапазоне.
– В центре галактики находится утолщение, балдж в 27000 световых лет в диаметре. Мы его наблюдаем в созвездии Стрельца. В центре балджа может находиться сверхмассивная чёрная дыра, Стрелец А, с массой 4,3 миллиона масс Солнца. Предполагают, что вокруг неё вращаются чёрная дыра с массой от 1000 до 10000 масс Солнца, с периодом обращения в 100 лет, и от 10000 до 20000 сравнительно небольших черных дыр. Звездообразование прежде всего идёт в спиральных рукавах, это зоны повышенной плотности. Во внешнем галактическом гало, имеющем сферическую форму, оно завершилось.
Петр продолжал писать. Кристина акварельными карандашами рисовала галактику, а Эннио пил кофе и перемещая объектив телескопа по небосводу неспешно рассказывал с видимым удовольствием.
– Солнце расположено как раз посередине между галактическими звездными рукавами Стрельца и Персея, в 3000 световых лет от них. Скорость вращения Солнца вокруг центра галактики почти совпадает со скоростью волны уплотнения, формирующей спиральный рукав. А спиральные рукава вращаются словно спицы в колесе, с постоянной угловой скоростью. Звезды двигаются по-иному, и они то попадают внутрь спиральных рукавов, то выпадают из них. А совпадают скорости звезд и спиральных рукавов именно там, где находится Солнце – это место называют коротационным кругом. Для Земли это жизненно важно, потому что именно в спиральных рукавах главным образом идут процессы рождения и эволюции звезд, а их излучение губительно для жизни.
– Мы находимся в тихой заводи Млечного Пути – Кристина склоняя на бок голову убирала волосы от глаз, пытаясь хорошенько рассмотреть в объективе телескопа звездное шаровое скопление, предполагая, что в его центре скрыта собственная чёрная дыра, гравитацией удерживающая звёзды.
– Пока не забыл – Эннио махнул рукой – замеряя движение 30000 звезд Млечного Пути астрономы выяснили, что около 10 миллиардов лет назад Млечный Путь слился с галактикой Гайя-Энцелад, а соотношение было четыре к одному. При этом Гайя-Энцелад была в десять раз меньше современного Млечного Пути. Считают, что через четыре миллиарда лет Млечный Путь поглотит соседние галактики Большое и Малое Магеллановы Облака, а через пять миллиардов лет наша галактика столкнется с летящей к нам галактикой Андромеды.
– А темная материя? – спросил Петр.
– Да. Она не испускает электромагнитного излучения, то есть света. И не взаимодействует с ним. Но мы знаем о её существовании по гравитационным эффектам.
– Как это? – заинтересовалась Кристина, думая о том, какой краской отображать невидимую загадочную темную материю.
– Темная материя взаимодействует с нашим светящимся, иначе называемом барионным, веществом, как минимум, через гравитацию. Наша барионная материя утопает в гравитационных ямах, образуемых темной материей, космологическая плотность которой в несколько раз превосходит плотность барионов. Эта гравитационная неустойчивость и позволяет нам изучать распределение темной материи в космосе.
– А, что в итоге? – Петр поднял глаза от записей.
– Барионная материя Вселенной, с её массой и энергией это 4,9% всей материи. Темная материя это 26,8%. Темная энергия 68,3%.
– Есть предположения о природе темной материи? – спросила Кристина.
– Да, догадок много. От первичных черных дыр, образовавшихся в первую секунду после большого взрыва, до топологических дефектов пространства – времени. Говорят, и о суперсиметричных частицах, о легких нейтрино и о многом ином. Замечу лишь, что темная материя, которую делят на «горячую», «холодную» и «теплую», не скапливается в центре галактики. Напротив, она формирует гало вокруг Млечного Пути, заполняя межгалактические пустоты.
– Пока для нас всё это из области сверхъестественного – сказала Кристина.
– А что такое великий аттрактор? – спросил Пётр, внимательно рассматривая материалы исследований на стенах обсерватории.
Эннио, рукой указав точку на схеме, объяснил:
– Великий аттрактор – это расположенная в созвездии Наугольник, в 250 миллионах световых лет от Земли, гравитационная аномалия. Весьма вероятно, это огромное сверхскопление галактик. И оно притягивает к себе галактики в радиусе в несколько сотен миллионов световых лет. Великий аттрактор – это центр тяжести крупнейшей галактической структуры Ланиакея, и Млечный Путь, расположенный в сверхскоплении Девы, входит в неё. И мы несёмся к великому аттрактору со скоростью 600 км/сек.
– Можем мы как следует рассмотреть созвездие Наугольника – спросила Кристина.
– Нет. Диск млечного Пути закрывает нам его. И великий аттрактор мы изучаем радиотелескопами через радионаблюдение рентгеновских источников. Масса великого аттрактора, расположенного в кластере Норма (АСО 3627, или Наугольник) оценивается в 10000 масс Млечного Пути и окружающие нас галактики текут к нему, формируя светящиеся потоки.
Кристина отложила в сторону альбом и, закрыв ладонями лицо, произнесла.
– Эти знания меняют человека, и он начинает видеть себя со стороны, участником грандиозного действа. Светящаяся гидра Ланиакеи. Жёлто голубые потоки несущихся к её центру галактик.
Восходящее солнце небосвод на востоке окрасило багровым заревом.
– Надо выспаться – заметил Эннио, потягиваясь, и его крепкий корпус хрустнул – я должен познакомить вас с Андами. После обеда мы устроим небольшое путешествие.
Тем временем Кристина уже незаметно исчезла, и щемящая пустота поработила сознание её собеседников.
В полдень загорелые руки Эннио легли на штурвал легкомоторного самолёта. Мотор затарахтел, завертелся пропеллер, колёса двинулись, качнулись крылья. Машина, разбежавшись по грунтовой дорожке скрытого на дне горной долины аэродрома, взмыла в небо и промчавшись над бурной рекой стала разворачиваться, поднимаясь над исполинской каменной грядой Анд. Кристина, прильнув к стеклу, расширившимися от восторга глазами созерцала уходящие с юга на север горные хребты, долины с серебреными потоками рек и заснеженные вершины, бесстрастно господствующие над временем и провидением.
– Это Анды, – рассказывал Эннио – горы Северной Америки, Кордильеры, старше. Они стали формироваться в Юрский период, 201-145 миллионов лет назад. Тогда суперконтинент Пангея раскололся на отдельные материки. Южная Америка стала отдаляться от Африки и ширился Атлантический океан. А Анды поднялись на стыке литосферных плит в меловой период 145-66 миллионов лет назад.
На горизонте вырастала исполинская заснеженная вершина.
– Что это за подарок судьбы? – закричала, перекрикивая мотор, Кристина – Как она хороша!
– Это гора Аконгуа, 6961 метр. Высочайшая вершина Южной Америки. Она находится в аргентинской провинции Мендоса.
Внизу открывалась панорама высокогорного хребта Кордильера-Бланка. Самолет снизился. Над ледниковыми озерами парили кондоры. По склонам диких глубоких ущелий бродили очковые медведи.
В пустынной местности приморья Перу проступили линии и геоглифы Наска и Пампас-де-Хумана, отображающие мифические создания.
– Когда начертали эти знаки? – спросила Кристина.
– Им две с половиной тысячи лет – отозвался Эннио, внимательно осматриваясь – а вот и священный город Караль-Супе, древнейший в западном полушарии. Ему пять тысяч лет.
На границе Аргентины и Бразилии, над исполинским подковообразным водопадом парка Игуасу висело облако брызг, утопающее в море пышной зеленой растительности.
– Это мир ягуаров, гигантских выдр, обезьян-ревунов и кайманов – перекрикивая мотор, объяснял Эннио.
Потрясенная красотой водопада, Кристина, открыв рот, прижалась лицом к иллюминатору. Самолет развернулся на запад, к вершинам Анд.
– Под нами древняя дорога инков Кебрада-де-Умауака – рассказывал Эннио – её проложили долиной реки Рио-Гранде, от истока до слияния с Рио-Леоне. Этой дороге десять тысяч лет.