Зазвонил мобильник. Диана вытянула из кармашка юбки крохотный телефончик.
– Да… Коровьев, какого черта ты мне звонишь? Вы с Бегемотом не смогли уговорить клиента? Бегемот сломал ему правую руку, и он не смог подписать? Придурки! Сейчас Азазелло пришлю. Всё, пока.
– Серьёзная у вас фирма. Мне тоже будете ломать?
– Вы уже поломаны…, – Диана нервно закурила «Вог».
– Зачем я вам?
– Зачем вы себе?
– Где подписать? – сказал Мастер и, не глядя подмахнул документ в планшете.
– Замечательно. У нас, кстати, корпоратив сегодня. Присоединяйтесь.
Бесконечный белый «Линкольн» подвёз их к входу в недавно открытый клуб-ресторан «Грибоедов». Крупные ребята на входе кивнули Диане, и она с Мастером беспрепятственно прошла внутрь. Мастер не монтировался в окружающей его роскоши в своих потёртых джинсах, старых «казаках» и футболке с надписью: «Идите в жопу с вашими «Привет», «Как дела?». Дамы в вечерних туалетах, мужчины в дорогих костюмах, статусных часах, уверенных улыбках. Где-то на данс-поле мелькнула знакомая фигурка в ореоле светлых волос, но тут же пропала в людском танцевальном цунами.
– Привет, Ди, – огромный упитанный мужчина, с лицом киношного убийцы, протаранил толпу мощным телом борца.
– Привет, Бегемоша. Вот, Мастера привела – пусть развеется. У него впереди целая вечность работы.
Мастер сидел за бесконечным столом и на автомате опрокидывал в себя водку и грибочки после стандартных «заздравиц». Рядом, тесно прижавшись бедром, сидела Диана. С другой стороны возвышалась гора Бегемоши. Дальше мужик лет сорока со зверской рожей и бельмом в глазу в смокинге от «Валентино» и кадр в треснувшем золотом пенсне, китайских кедах, засаленных турецких брюках со «штрипками», ковбойке и клетчатом пиджаке. Гостей было человек пятьдесят – солидные пожилые господа, молоденькие смешливые девочки, спортивные ребята с короткими стрижками и густо накрашенные матроны полувекового выпуска с большим жизненным автопробегом. Публика была весьма разноплановая и, было видно невооружённым взглядом, что это гуляют сотрудники одной компании.
На сцену выполз розовощёкий, напоминающий пластмассового советского пупса, конферансье.
– А теперь дамы приглашают кавалеров. Белый танец! – торжественно пробубнил он и пафосная, разряженная в жабо и камзолы группа запела: «Ах, белый лебедь на пруду». Диана выдернула поперхнувшегося водкой Мастера из-за стола и вытащила на танц-поле. И тут он увидел ЕЁ.
Маргарита танцевала с молодым высоким брюнетом, который по-хозяйски оглаживал её шикарные формы и шептал что-то интимное на ухо. Марго заливисто смеялась и наслаждалась моментом, пока не увидела Мастера. Она впилась взглядом в его спутницу и немедленно забыла о, исследующем её тело партнёре. Мастер, не отрываясь, смотрел на любимую женщину, видел запах чужого секса, видел драйв ночных дорог, её раскинутые белые ноги, жадный и требовательный рот и… Наваждение прошло. Диана поцеловала его, пьяно дыша перегаром и благоухая дорогими духами. Время замедлилось и убыстрилось… Людское море разорвало их взгляды, и они потерялись в огромном клубном зале среди всполохов лазерных вспышек. А потом был бессмысленный секс с пьяной Дианой на продавленном диване и утренний тремор сожаления с жёстким коктейлем похмелья.
Он написал монографию и ещё миллион статей. Получил штатную должность журналиста и кабинет. Перешёл работать в журнал «Диана». Несколько раз в неделю он спал с владелицей журнала. А ещё он пил. Пил горько, беспощадно, по-русски, топя в водке глухую беспросветную тоску. Он больше не видел Маргариту, но иногда слышал о ней в светской хронике. Через полгода он стал главным редактором. Про Иешуа Мастер больше не вспоминал.
Однажды утром его разбудил звонок мобильного.
– Привет, милый, – услышал он далёкий родной голос.
«В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой…» – написал он вечером в полузабытом файле «РОМАН».
02.11.2012.Колесо вечности
Однажды маленькая девочка вытащила из клетки любимого хомячка, который отдавал своё время послеобеденной сиесте и дёргал во сне задними лапами, бегая в бесконечном колесе хаоса. Девочка выдернула его из привычного бытия и вооружившись острой, обработанной спиртом иглой, азартно пришивала хомячку бумажные крылья. Хомячок вырывался, визжал от боли и молился хомячьему Богу, но любовь девочки победила, и хомячок уполз в опилки клетки, волоча за собой красивые и бесполезные крылья. Девочка вновь вытащила хомячка из клетки.
– Лети, – сказала она хомячку – Ты же птичка…
Но хомячок так и не осознал, что поменял класс грызунов на класс пернатых и завыл в ужасе непонимания от поставленной девочкой задачи.
– Лети! – сказала девочка и бросила хомячка в глубокое синее небо. Хомячок расправил бумажные крылья и камнем полетел вниз. Глухой удар и его мохнатая тушка с нелепыми крыльями замерла на земле. Хомячок сломал себе шею.
– Эволюция, иди обедать! – раздался голос матери Природы.
Девочка вприпрыжку побежала к дому, немедленно забыв про хомячка. После обеда она собиралась скрестить ёжика с жабой…
Кто на пульте?
Стою. Никого не трогаю. Ничего не делаю. Никому не мешаю. Аки херувим. Словом, нахожусь на рабочем посту. Крановщик обыкновенный, комнатный. Стою на земле, в силу рабочих обстоятельств. Подходит Директор. Долго всматривается в моё отрешённое лицо святого и спрашивает голосом дознавателя НКВД:
– Кто на пульте?
Я понимаю, что не понимаю.
– Я не знаю… наверное никто… я же здесь…
– Я спрашиваю, кто на пульте? – начинает закипать Директор от моего скудоумия. Я начинаю осознавать, что кто-то кинул сапог на пульт и нет больше вашей Америки. Может он говорит про ядерный чемоданчик? Или это пульт диджея? Или это пульт от телевизора? Или это пульт от меня?
– Нет никого на пульте… я же здесь, на грешной земле.
Директор смотрел на меня, как на полного имбецила, и его внутреннее закипание по Фаренгейту и по Цельсию уже приближается к взрыву сверхновой.
– Я вас спрашиваю. Кто на пульте? На пульте кто сейчас? – зарычал Директор и я понял: если бы у него был автомат Томпсона, он бы выпустил в меня, дебила, хорошую добрую очередь.
Я задумался. Он ждал. Противостояние его интеллекта и моего личностного отсутствия продолжалось. Это была схватка двух параллельных вселенных, двух культур, двух цивилизаций.
– Ах, на пульте… – с признаками понимания на озабоченном работой лице начал я – Нет там никого. Я же здесь…
Лицо Директора приобрело цвет свежесваренного борща.
– Кто контролирует процесс прохода горячего металла в контрольной будке? – с отчаяньем обратился он к моему угасающему разуму…
– А, на пульте что ли? – на всякий случай переспросил я.
Директор нервно махнул рукой и скрылся в сумеречной зоне влажного лона цеха.
А я стоял и думал: «Почему у божьих коровок чёрные горошины на крыльях…».
Рина Зильберман, Кирьят Хаим
Я родилась в Кишинёве в замечательной семье. Регина я только в официальных документах, но с лёгкой руки моего дедушки (светлая ему Память) меня зовут Рина. 29 лет тому назад вместе с семьёй репатриировалась в Израиль. Сейчас живу в городе Кирьят Хаим, который очень люблю. По специальности инженер-строитель. Стихи пишу недавно – 2 года. Начала писать стихи после смерти моего дорогого папы (светлая ему Память). В то же время я стала принимать участие в тренингах Алексея Дава» Путь к себе длиною в жизнь», благодаря которым продолжаю писать, радоваться этому и удивляться. Тренинги Алексея Дава меняют меня и мою жизнь, дают мне бесчисленные темы для размышлений и стихотворений. Мои стихи выходят в свет первый раз.
В добрый путь «Понедельник 11»
Стихи в шкафу лежат.
Их голоса дрожат.
Они о воле молят,
Меня неволят
Из клетки отпустить,
На счастье окропить.
Наташе вас вручаю.
В дорогу собираю.
Обнимаю и целую.
Бережно пакую.
В «Понедельник» вы идёте.
Всё добро с собой берёте,
Дабы крылья распрямить,
Друг за дружкой проследить,
Чтобы вы не потерялись,
Люду доброму достались,
Помогали, врачевали
И немножечко морали
В жизнь каждого внесли
И заметно подросли.
Приходите меня тешить,
Иногда со мной чудесить,
Иногда меня учить,
Иногда и похвалить.
Вы Наташу уважайте
И во всём ей потакайте,
Помятуя об услуге
И прекраснейшей науке
Бескорыстно помогать
И себя тем прославлять.
Ты, Наташа, не волнуйся!
В туфли новые обуйся
И счастливо в добрый путь
Разреши себе шагнуть.
Всё свершится
Так и знай!
Ты дерзай и покоряй,
Непременно процветай!
Сочиняй и удивляйся
И конечно воссторгайся!
Стихотворные куплеты
И прекрасные сонеты
И романы и новеллы
Всё доставят каравеллы.
Путешествие вершится.
Кто-то очень рассмешится,
Кто-то очень возликует,
Но никто не затоскует
С Альманахом под рукой,
Будучи с тобой.
.
Врачи не Боги
Мы живем в параллельных Мирах
Ты соткана из света золотого
Чистым намерением
Что остаётся после нас
Лидия Каб, Бат Ям
Благодарю всех читателей, вы самые лучшие! Спасибо, что вы с нами! Можно приобрести мои авторские книги «Соприкосновение сердец» и «Я шагаю по звёздам» с автографом. Обращайтесь! Тел.: +972507155047, Lidiyakab@gmail.com.
Сорок лет ожиданий
Однажды, катастрофически опаздывая на совещание, я решил сократить дорогу и пошёл прямым путём через огромную территорию завода, расположившегося, как жертвенный вулкан, в самом центре города. Завод еще довольно-таки неплохо функционировал, хотя его стены и здания были местами полуразрушенными, а оборудование сохранилось ещё, казалось, с доисторических времён. Что держало на плаву это чудовище – непонятно. Непонятно было также, почему его до сих пор не снесли местные власти, чтобы построить на этом месте новый современный завод.
Я шёл по каким-то ухабам и пустырям, так по-домашнему расположенных на этой необъятной территории, проклиная себя, что выбрал это направление, потому что уже не знал, куда я собственно иду, и понимал, что заблудился. То, что я опоздал на совещание – это меня уже не беспокоило. Я ждал, когда это чудище отпустит меня и выведет к людям.
Вдруг я увидел странную картину впереди: худощавый низкорослый мужчина стоял возле какого-то низкого ограждения, напоминающего могильную оградку, и водил руками в воздухе, словно что-то разбрасывал в этом месте.
Увидев такое, я вмиг забыл о своих странствиях, о том, что заблудился, о том, что человек тридцать ждали меня и недоумевали, почему я не пришёл… Всё это было уже не так важно. Важен был этот человек, так усердно проводивший над оградой таинственный ритуал. Подойдя поближе, я увидел, что это действительно могилка. Старая деревянная ограда и маленький деревянный крест, казалось, вросли в землю от времени и дождей, и были такими же древними, как и весь комплекс заводской местности.
Заинтересованный происходящим явлением, я подошёл к мужчине и спросил:
«Здравствуйте! Меня зовут Питер Рич. Я не местный и по ошибке свернул с дороги и не знаю, как пройти к зданию управления. Вы могли бы помочь мне?» – не знаю почему, я не решился сразу спросить у него про могилу.
Мужчина обернулся, и я увидел ещё молодое, но осунувшееся лицо с поразительно грустными и глубокими голубыми глазами. Его взгляд настолько проникал вглубь меня, что я невольно сделал шаг назад. В руках мужчина держал маленький пустой бумажный пакетик, похожий на такие пакетики из магазинов цветов, в который продают семена. Он нисколько не смутился, что его застали за таким непонятным занятием в более чем странном месте.
«Не беспокойтесь, я вас провожу, господин.» Его приятный мягкий голос вывел меня из гипнотического состояния, вызванного всем происходящим.
«Минуточку, я только закончу здесь.» Он невозмутимо отвернулся и стал поправлять накренившийся крест и оградку.
Внимательно вглядевшись в полустёртую надпись на кресте, я лишь смог прочесть одно имя. «Сара». Ни фамилии, ни даты уже было не разобрать, время постаралось стереть их из памяти.
«Мы можем идти, я закончил, – голос мужчины оторвал меня от попыток прочитать не читаемое – я проведу вас к зданию управления.»
Он жестом указал наш путь, и мы пошли.
Моё любопытство изъело уже мою печёнку, и я никак не мог совладать с ним, поэтому стал подбирать слова, которые бы открыли сердце этого загадочного персонажа и вывели его на откровенность.
«Я очень признателен вам за то, что вы согласились мне помочь. Надеюсь, я не отвлекаю вас от более важных дел?»
«Нет, что вы. Самое главное дело сегодня я уже выполнил.»
Я недоумённо посмотрел на него. Видя моё непонимание, мужчина сказал: «Это долгая история моей жизни и довольно-таки грустная её часть, о которой я не смогу забыть никогда…»
Ещё более заинтригованный, я уже с нетерпением в голосе предложил ему:
«Знаете, я уже безнадёжно опоздал на совещание, но, надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии выпить с вами чашечку утреннего кофе и послушать вашу историю. Если, конечно, вам захочется мне её рассказать… Прошу вас, соглашайтесь!»
Мужчина немного замешкался. Видно было, что ему трудно принять решение. Или просто не хотелось ворошить прошлое и выставлять напоказ горький период своей жизни…
«Хорошо, – сказал он, – здесь недалеко есть заводская столовая. В этот час там пусто, и нам никто не помешает насладиться беседой и кофе. Кстати, кофе там отменный!»
Мы свернули чуть в сторону и прошли через шумный цех, где над станками усердно трудились люди, сосредоточенно всматриваясь в изготавливаемые детали. До полудня было еще далеко, и эти часы были самыми плодотворными в их работе.
Солнечный свет пробивался через пробоины в крыше, которую каждый год пытались чинить, и назойливо лез в глаза, ослепляя на мгновение. Мы вышли из цеха и направились к маленькому строению, окружённому зарослями кустарников, так контрастно спорящими своей яркой зеленью с серыми стенами громоздких заводских сооружений.