Ариадна Андреевна отыскала все карандаши, какие завалялись у неё в ящике, купила коробку новых, и выдавала их девочке, как только та доделывала все письменные уроки. И Инна старалась, ей не хотелось огорчать этого доброго человека, который ей помогал. Она внимательно слушала на уроках, чтобы потом можно быстрее сделать задания и взяться за рисование.
У первоклашек оставался последний урок, а потом кто пойдёт на продлёнку, кого заберут бабушки-дедушки или родители.
Прозвенел звонок, все ребята расселись по партам, только Инночка как приклеенная стояла у окна.
─ Инк, ─ дёрнул за рукав её одноклассник.
Ариадна Андреевна выглянула в окно, и сразу увидела, что же там так заинтересовало девочку. На пригорке примостилась группка ребят с мольбертами, скорее всего из второй смены, у них в это время бывали уроки с местным художником Игнатием Романовичем. Учительница подошла к девочке и, тронув ту за плечо, отвлекла от увиденного.
─ Инночка, урок начался, пора садиться за парту.
Инна подняла на учительницу глаза и в них плескалась такая невысказанная боль, что у Ариадны Андреевны сжалось сердце.
После урока, уже распустив всех детей по домам, она часто в мыслях возвращалась к случившемуся, понимая, что надо как-то девочку всё-таки учить. Пара её выпускников прошлогодних занимались у этого художника. Ариадна Андреевна сомневалась, но всё же решилась узнать координаты мужчины и позвонить. Надежды было мало, так как человек этим зарабатывал, но всё же.
Просить ─ процедура не особо-то приятная, но Ариадна Андреевна собралась с духом и позвонила по добытому номеру. У Игнатия Романовича оказался очень приятный голос: немного тихий и какой-то вкрадчивый, но отторжения он не вызывал.
─ Здравствуйте, Игнатий Романович, меня зовут Ариадна Андреевна, я учительница начальных классов в школе, ─ вежливо начала учительница. ─ У меня к вам деликатная просьба, ─ тут же поймала себя на мысли, что как-то двояко начала, но вздохнув, продолжила, ─ не могли бы Вы посмотреть одну мою первоклассницу, она очень хорошо рисует для своих лет.
─ Здравствуйте, ─ поздоровался художник. ─ А почему звоните Вы, а не родители?
─ Понимаете ли… ─ Ариадна Андреевна замялась. ─ Родители…
─ Родители считают рисование детской забавой? ─ подсказал Игнатий Романович. ─ Знаю, знаю такое. Давайте я посмотрю всех ваших детей, может, есть такие кто захочет у меня учиться? И Вашу девочку тоже посмотрю. Когда у Вас будет урок рисования?
Облегчённо выдохнув, Ариадна Андреевна поделилась своим расписанием, они выбрали удобный для художника день, и оставалось только ждать.
В этот день детям было предложено посмотреть за окошко и нарисовать то, что они там увидели. Ребятам эта затея понравилась, они толпились у окна, возбуждённо переговаривались. Инночка забилась в уголок и, прихватив альбом и простой карандаш усердно начала рисовать.
Вошедшего в класс мужчину дети даже не заметили, так они были увлечены происходящим.
Поздоровавшись с учительницей, Игнатий Романович окинув взглядом деток и кивнув в сторону Инночки, спросил:
─ Она?
Ариадна Андреевна подтвердила кивком и подвела мужчину к детям.
─ Инна, что у тебя там? ─ спросила учительница у девочки.
─ Вот дорожка около школы, деревья, а это само окно из которого я смотрю, ─ пояснила свой рисунок девочка.
─ А это что за комочек? ─ обратила внимание учительница на непонятное пятно на нарисованной дороге.
─ Это собака тут сидела и чесала за ухом, я её ещё не прорисовала, ─ пояснила девочка и, подняв глаза от своего творения, увидела мужчину, который с интересом рассматривал её рисунок. Девочка нахмурилась, в её окружении мужчины считали данное увлечение придурью. Помимо отца и брата, ещё имелось два дедушки родных и два двоюродных, с которыми приходилось общаться. И вся семья Инночки одобряла политику родителей в отношения художеств дочери. Что ожидать от данного мужчины она не знала, поэтому перевернула альбом и встала.
Ариадна Андреевна заметила напряжение, поэтому отвела художника в сторонку и предложила глянуть остальных детей.
Потом было приглашение детей на учёбу к художнику, в этом и в двух параллельных первых классах. Игнатий Романович набрал десять ребят на платное обучение, и одиннадцатой взял Инну, как талантливую девочку, без оплаты, и собственно на своё обеспечение, ибо карандашами и красками с кисточками никто её не снабжал.
Начальная школа пролетела для родителей Инны почти незаметно (проблемы были, но минимальные), девочка охотно училась и с удовольствием бежала в школу. Любила оставаться на продлёнке, и отказывалась идти на какие-либо кружки. Отец предлагал отдать дочь в спорт, но тут Инна взбунтовалась. Первое же занятие по лёгкой атлетике завершилось тем, что тренер не досчитался новенькой девочки и, сообщив родителям о пропаже, пришлось искать её чуть ли не с собаками.
Нашли её сидящей около подвальной двери, в доме напротив того, где девочка жила, чумазую со слёзными дорожками под глазами.
─ Что ты за ребёнок, ─ причитала всю дорогу мать. ─ Захар вон, сколько лет занимается, бегает и прыгает лучше всех в классе, а ты превратишься в неповоротливую корову.
К чему мать приплела корову, было не понятно, ибо Инна не была даже упитанной, скорее её можно было назвать тощенькой.
─ Я не хочу бегать, ─ упрямо твердила девочка.
Родители только вздыхали, убеждаясь в том, что дочь у них однозначно не получилась.
Попытка отдать девочку ещё в пару секций провалилась, и от Инны отстали. Девочка успокоилась и продолжила с удовольствием ходить на продлёнку после уроков. Правда, домой она всегда приходила очень поздно. Как-то раз, отец возвращался с работы позже обычного. Неожиданно для самого себя обнаружил на лавочке у подъезда собственную дочь.
─ Ты чего тут сидишь? ─ строгим голосом поинтересовался родитель, а Инна сразу и не поняла, что это папа подошёл.
─ Просто сижу, ─ испуганно ответила она и, вздохнув, встала на ноги, теперь уже не получится отвертеться и придётся идти домой.
Дома отец молчал, и всё время поглядывала на дочь. После ужина сказал жене:
─ Может нам Инну к врачу сводить? Странно она себя ведёт.
Инна тогда про врача не поняла, а мать ответила, что перед школой проверяли и папа успокоился.
После этого случая Инночка чаще сидела в подъезде у окна, на последнем этаже. Тут обычно вечером никто особо не шастал и к ней с вопросами не приставал.
Один раз, медленно спускаясь по лестнице, она столкнулась с братом, который возвращался после своих каких-то занятий.
─ Ты откуда? ─ удивился Захар, портфель и одежда на сестре говорили о том, что она явно не мусор вышла выкинуть в мусоропровод.
─ А тебе-то что? ─ глянув исподлобья на брата, ответила вопросом девочка.
─ Да, ничего, ─ пожал плечами Захар. ─ Мне-то всё равно, а вот мама с папой волнуются.
Отвечать ему Инна не стала, да и они уже вошли в квартиру.
Если честно, девочка брата не любила, его родители всегда в пример ставили, Захар там хороший, а вот тут Захар вообще молодец. Только Инна в их семье была самой плохой, её и не хвалили вовсе. Девочке нравилось в школе. Ариадна Андреевна её любила, а Игнатий Романович-то как радовался её успехам.
В третьем классе случилась ситуация, в которой чуть не вскрылось, что Инна занимается рисованием. В школе проходила неделя посвящённая творчеству А.С.Пушкина, и ребят попросили нарисовать сюжет из произведения «Руслан и Людмила». Собственно дети изучали-то только самое начало, где дуб зелёный с цепью златой и котом учёным. Ну и рисовали они кто кота, кто русалку. Инна тоже взялась поучаствовать, и нарисовала очень красивый рисунок, у более старших ребят лучше не нашлось.
И все эти художества были развешены в школе на стенах первого и второго этажа. Когда Инночка видела свою работу на стене, ей было приятно, и она гордилась, что вот теперь все смотрят, как она красиво нарисовала. Мама уже давно не водила её в школу, и девочка чувствовала себя безопасно.
Так уж совпало, что в эти дни у третьеклашек проходили родительские собрания, и мама, пришедшая пораньше, заняла себя разглядыванием рисунков детей, висевших на стене. Фамилию дочери на одном из шедевров детского творчества она разглядела не сразу, но когда проходила мимо второй раз, всё-таки поняла, что это именно её Инна нарисовала.
Ариадна Андреевна столкнулась с матерью девочки у кабинета, и сначала не поняла в чём претензия:
─ Где Инна рисовала рисунок для вот этой выставки?
─ На уроке изо, ─ не моргнув глазом соврала учительница, в надежде на то, что никто из других родителей её не услышал.
В классе имелись такие мамы, которые отслеживали все школьные работы детей не только по основным предметам, но интересовались и рисунками своего чада, и изделиями урока труда. А уж они-то знали, что рисунки к Пушкинской неделе рисовали в свободное от уроков время.
Вера Сергеевна устало вздохнула, но учительнице поверила.
Приближался выпускной в четвёртом классе, ничто не предвещало беды. Вся параллель Инночки училась во вторую смену, и девочка радовалась, что она спокойно может ходить на занятия к Игнатию Романовичу по утрам, когда родители и брат на работе-учёбе.
Тёплым майским днём Инна с остальными учениками художника сидели на пригорке у школы с мольбертами. Почему мать девочки не позвонила дочери, а прибежала в школу искать, никому не ведомо, может, была в растерянности. Не обнаружив дочь дома, она побежала к школе. Может быть, и не заметила бы, да путь её от дома был именно через этот пригорок, где она почти сразу увидела дочь.
─ Инна! ─ крик женщины разорвал пространство, обернулись все люди, кто был рядом, и все дети, сидевшие у мольбертов.
─ Мама? ─ Инна привстала со своего места и испуганно посмотрела на родительницу.
─ Пойдём домой, нам надо ехать к бабушке, дедушка умер, ─ выпалила Вера Сергеевна, ошарашенно глядя на детей с карандашами, она ещё не осознала, что тут происходит.
─ А школа? ─ Инна ещё не очень поняла про «умер», но она знала, что ей через час надо быть на первом уроке.
─ Я позвоню учительнице и сообщу, что тебя сегодня на уроках не будет.
Инна собрала вещи и с тоской в глазах посмотрела на Игнатия Романовича. Она не понимала реакции матери и не знала чего ей ждать в дальнейшем.
Несколько ближайших дней были суматошными и, Инна совершенно не понимала, зачем её выдернули из школы и привезли к бабушке, она тут только под ногами путалась. Захара, кстати, не трогали, так как у него были экзамены.
Три дня мать забирала Инну с собой утром и вечером они возвращались обратно, и девочка просто ложилась спать, чтобы утром ехать с матерью вновь.
Потом были похороны и поминки. Захар даже не смог прийти на данные мероприятия, так как у него проходили итоговые контрольные работы. А Инна недоумевала, что она делает в доме у бабушки, где все суетятся, и её будто не замечают. Она не понимала в чём её роль в этом действе.
─ Инка не путайся под ногами, ─ как-то прикрикнула на внучку бабушка.
─ Почему не помогаешь? ─ как-то спросила мать.
─ А что мне делать? ─ предприняла попытку девочка узнать, чего от неё хотят, но мать уже убежала, даже не дослушав вопрос дочери.
В доме были занавешены все зеркала, лица взрослых были печальны и строги. Инна и так каждый раз получала от бабушки и деда вечные нотации о том, какой ей надо быть, чему учиться и слушаться родителей. Сейчас же тут царила странная атмосфера, которую идентифицировать девочка не могла. Она поняла, что умер дедушка, что теперь его больше нет. Но в груди почему-то ничего у неё не шелохнулось. Мать постоянно была заплаканной, и подходить к ней Инна не решалась, не зная как утешить и нужно ли ей это.
Бабушка была с опухшими глазами и раскрасневшимся лицом. Пару раз Инна заходила на кухню и видела, как взрослые выпивали, и говорили: «За упокой души», «Пусть земля ему будет пухом». Она понимала, что это про дедушку, но опять же разъяснений никаких не последовало, все, что происходило вокруг, девочка просто наблюдала и придумывала себе какое-то объяснение.
После очередного бабушкиного замечания, что она под ногами путается, девочка нашла укромный уголок, ручку и чистые листы. Чтобы не мешаться больше, она нашла себе занятие. На стене висела фотография деда, и Инна тихонько перерисовывала портрет.
─ Ты что тут делаешь? ─ мать выхватила у дочери рисунок.
Был уже поздний вечер и оказалось, что Инну потеряли, она настолько увлеклась рисунком, что не услышала, как её звали. Девочка молча поднялась и настороженно уставилась на мать. Что отвечать на этот вопрос она не знала.
─ Что ты всегда такая странная? ─ повышенным тоном спрашивала мать. ─ Я тебя спрашиваю, что ты тут делаешь, а ты молчишь? Почему ты всегда молчишь?
─ Я не знаю, что ответить, ─ Инна вжала голову в плечи и опустила голову.
─ Почему ты не со всеми на кухне, почему ты тут малюешь свои каракули? ─ уточнила свой вопрос Вера Сергеевна.
─ Потому что бабушка сказала, что я мешаюсь под ногами, ─ всё так же тихо ответила Инна.
В этот момент подошла бабушка и, забрав у дочери рисунок внучки, посмотрела на художества и заплакала.
─ Ну вот, теперь ещё и бабушку довела до слёз, ─ всплеснула руками мать и подтолкнула дочь к выходу из комнаты. ─ Иди, одевайся, домой едем.
─ Ну, вот что за дочь у меня? ─ вопрошала мать уже дома.
Инна вообще надеялась, что молчание матери по пути домой будет продолжаться и дальше, но надежда не оправдалась. Нотации начались сразу, как закрылась дверь квартиры.
На вопрос матери девочка ответа не нашла, поэтому по обыкновению молчала.
─ Инна, чего ты молчишь?
─ А чего ты от меня хочешь? ─ глянув исподлобья на мать, ответила дочь.
─ Я хочу понять, что не так? Умер твой дедушка, мой папа, а тебе всё равно. В кого ты такая чёрствая?
Инна растерянно посмотрела на мать, и поняла в этот момент, что она не прочувствовала утраты деда. А ещё она поняла, что если умрёт и её папа, она в принципе не расстроится. В этот момент она сама почувствовала себя виноватой и какой-то неправильной. Поэтому матери она ответила всего лишь пожав плечами.
Тут во входной двери послышался звук поворачиваемого ключа в замке. Пришёл папа.
─ Что шумим у двери? ─ задал он вопрос у порога.
─ Да вот, пытаюсь понять нашу дочь, ─ вздохнула Вера Сергеевна. ─ Она ведь по деду даже слезинки не проронила.
Олег Владимирович пристально осмотрел дочь и спросил:
─ Инна, ты, что действительно никого не любишь?
Внутри девочки всколыхнулась волна возмущения:
─ А почему я должна любить тех, кто не любит меня? Почему вы все считаете, что я плохая всегда и во всём, при этом хотите, чтобы я вас любила за это? Может было лучше не рожать меня? Или мне самой умереть, чтобы вам хорошо было, ─ выкрикнув всё это, Инна умчалась в свою комнату, со всей силы захлопнув за собой дверь.
Мать и отец растерянно посмотрели друг на друга, они искренне недоумевали, почему их дочь считает, что её не любят.
─ Поговорила бы ты с ней, ─ предложил Олег Владимирович жене. ─ Или у неё переходный возраст начался?
Вера Сергеевна пожала плечами и постучала в комнату дочери. Вообще она никогда раньше не стучала, считая, что маме позволено входить в комнату детей в любом варианте, и у детей секретов от неё быть не должно. В особенности у дочери.
─ Я не хочу никого видеть, ─ громко прокричала дочь в ответ на стук.
Вера Сергеевна неуверенно посмотрела на мужа и, вновь пожав плечами, прошла на кухню. Она не понимала, что она делала не так. Ведь с сыном никаких проблем не было. Ей казалось, что она не делает различий между детьми, и дочь она тоже любила. Хотя, конечно, послушание и поведение Инны оставляло желать лучшего, но женщина никак не думала, что дочь считает себя не любимой.