Но, всё подходит к завершению. Закончились и прения сторон. Настало время последнего слова, от которого обвиняемый отказался, полностью вверив себя в руки правосудия. Такой поворот не мог не понравиться суду. Уповать на справедливость, по плечу лишь невинному. Однако мало кто догадывался, эту линию поведения подсказали в таинственных записках, что регулярно доставляли с корзинкой вкусной еды и парой чистого белья. А потому обвиняемый всем своим видом выказывал раскаяние и покорно ждал приговора, что вкупе с красивой внешностью благотворно влияло на публику. Внезапно зал смолк, судья приступил к оглашению вердикта…
То, что он произнёс, оказалось столь неожиданным, что поначалу не все поверили. Оно и не удивительно, ведь судья приговорил обвиняемого к бессрочному пребыванию в статусе «общественной собственности». До тех пор, пока полностью не искупит вину. Вечная ссылка, как справедливое возмездие за содеянное, даже не упоминалась…
Едва он смолк, по залу прокатился рокот. Этим присутствующие выразили отношение к приговору. Но правосудие свершилось, нужно расходиться, и публика с нескрываемым изумлением поглядывала на обвиняемого. Пожизненное изгнание, бывшее нормой для подобных злодеяний, уходило в прошлое, а судейские, кто присутствовал на процессе переглядывались, понимая, что случился, говоря строгим юридическим языком – прецедент! Правда, мало кто представлял последствия столь пагубного шага. Тем не менее обжаловать приговор не получится. Авторитет и беспристрастность судей были столь высоки, что ни у кого не возникало сомнений в справедливости вынесенного решения. По крайней мере так было раньше.
Весть о чудесном спасении застала врасплох не одно ведомство. Едва делопроизводство положило на бумагу то, чему свидетелями были многие, стало очевидно, свершившееся – есть факт! И впервые за многовековую историю Империи всколыхнулось общественное мнение. Брат ссорился с братом, сын не повиновался отцу. Вместе с тем изменить что-либо было невозможно. Так одна влюблённая женщина, посеяла в обществе отравленные зёрна раздора. Словно «зубы Дракона» в известном мифе, они проросли, мнения раскололись, а единодушие дало трещину.
А тем временем приговорённый, вынашивал план как можно скорее выйти на свободу. Для этого требовалось ни много ни мало добиться прощения ростовщика, что, учитывая природу его занятости, было делом крайне сложным. Кроме того, одновременно с ним жена судьи также размышляла, как склонить потерпевшего, чтобы снял претензии и для этой цели вступила с ним в переговоры. Использовав в качестве посредницы подругу, недалёкую, взбалмошную девицу.
Но на то и ростовщик, с ним особо не сторгуешься. Легко выведав у простодушной посредницы, кто хлопочет за обидчика, он запросил такую же цену, каковую заплатил сам. Его условием было лечь с ним в постель! К тому же, пригрозил, если требование не будет исполнено, расскажет обо всём судье. В результате красавица оказалась в ужасном положении. Ей предстояло выбрать между позором и ещё большим позором. И она выбрала! Ведь если муж узнает, всему конец.
Так, ростовщик получил своё, но слово не сдержал, рассказывая всем и каждому, как жена всесильного судьи угрозами заставляет его отозвать претензии. Разразился неслыханный скандал, в котором были замешаны весьма влиятельные особы…
Начало конца
Ну а пока суд да дело, в Империи нарастало количество приговоров, выносившихся с оглядкой на прецедент. Более того, постепенно внедрили критерии, согласно которым освобождение осужденных более не зависело от воли потерпевших. Отныне хочешь не хочешь, придётся сидеть полный срок. Таким образом принятые меры увеличили число отбывающих наказание за тяжкие преступления. А избыв вину, те кто ранее покидал пределы Империи, возвращались домой. Правда, утверждать, будто они исправились, было наивно. Всё время возникали рецидивы, в результате судебный круговорот вовлекал в свою воронку всё больше населения. Увеличилось количество судей, конвойных и надсмотрщиков. Разросся аппарат сыска и появилась новая категория – осведомители.
Вместе с тем самым угрожающим оказалось число манкуртов, разгуливающих на свободе. Именно это обстоятельство множило недовольных среди потерпевших, и их родственников и знакомых. Трудно смириться законопослушному обывателю, когда убийцы и насильники, разгуливают по улицам. Одним фактом своего нахождения на территории неся угрозу общественному порядку.
И как-то в одной губернии, где концентрация избывших вину достигла критической отметки, разыгралась трагедия. Она привела к массовой бойне жителями всех, ранее отбывших наказание. Тогда пролилась кровь и власть жестоко подавила беззаконие. А следующим шагом стало объявление чрезвычайного положения на всей территории. Так властные рычаги перешли в руки военных! Те, недолго думая упразднили гражданские институты, остальным присвоили звания и встроили в иерархию подчинения. Суды повсеместно заменили трибуналами и ввели смертную казнь. Диктатура военных сменила прогнившую «аристократию». И полетели головы…
Всегда возможен вопрос: почему не остановили беспредел? Но вымысел на то и вымысел. Он позволяет предложить любое развитие событий, а учитывая смену власти место, где возвышалось величественное сооружение, обезлюдело. Чуть позже его и вовсе сровняли с землёй, на которой возвели строение, более походившее на музей. К слову сказать, оно и по сей день находится там ввиду того, что представители сакральной власти покинули Империю. Они оставили о себе память в виде окружающего нас поныне. И достаточно оказаться на улице как взор выхватит в суетной толчее бегущих дней нечто застывшее во времени…
В этой связи, территорию Империи поразил вирус. И вирус этот – рабский дух! Человека, позабывшего, кто он, откуда и куда направляется. Индивида, напрочь лишённого памяти. Вот почему невозможно передать словами злорадство, наполнившее сердца изгнанных за тяжкие преступления. Ведь едва до них докатилась весть о переменах, в тот же час строго организованная по тюремным законам жизнь периферии заполнила вакханалией территорию самой большой державы мира. Меж тем на первый взгляд ничего особенного не произошло, Империя существовала в прежних границах, но ослабли сдерживающие скрепы. В результате, контроль отбора годных для государевой службы, упразднился, и проникли во властные институты те, для кого нажива – самый почитаемый бог.
Красиво упакованная в идеологию вседозволенности, жажда наживы провозгласила превосходство индивидуального! И не выдержали традиции, на которых стояла Империя. Треснули кирпичики, осколками разлетаясь от давления, что обрушилось на них с приходом новой отравленной морали отверженных. Кирпичиками были обычные семьи, где сызмальства закладывалось «что такое хорошо, а что плохо». И на глазах подрастающего поколения всё перевернулось с ног на голову. Бывшее хорошим, стало плохим, а, за что раньше наказывали, превратилось в норму.
Изменения коснулись всего. Мораль и нравственность, экономика и образование – всё подвергли ревизии. Откуда ни возьмись появились новые апостолы и с упоением насаждали непозволительное. Гнойными язвами расплодились секты, кружки, где «промывали» мозги, поскольку проникая во власть, представители нового мышления крушили всё, что не встраивалось в их систему ценностей. Как итог различные точки зрения, бывшие под запретом, обрели сторонников, а некоторые претендовали на истину высшей инстанции. Взвинченность в обществе достигла такого накала, что стоило предложить любую идею, как оратор-безумец тут же обрастал толпой поклонников, объявлявшей идола кумиром.
Кумир не мог ошибаться! Это вбивали в головы и таких пробитоголовых с избытком, так как традиции и устои, державшие население в узде, «почили в бозе». Их сменило торжество новой морали, в которой бесхребетность мужеского полу отражала образ жизни тех, кто населяет периферию. От кого наши предки избавлялись, вычищая земли от порока. И со временем, вместо неделимого монолита, чем когда-то являлась Империя, на обширной территории заколосилась вольница центробежных сил.
А пока в центре устанавливали новые порядки, приграничные племена наблюдали. Правда видя, как вседозволенность обрела очертания нормативных актов, многие призадумались. Желание обрести самостоятельность, захватило умы, и началось расползание на отдельные анклавы.
Другое дело, что племена разделились! Старейшины не желали менять привычный уклад, однако молодёжь, считала иначе. В итоге дошло и до рукоприкладства и пролилась первая кровь. А там, где она оросила землю, разговоры смолкают. И заполыхали очаги этнических конфликтов, ведь те, кто веками жили дружно, остервенело уничтожали друг друга. Жестокость и беззаконие захлестнули благодатный край. Империя затрещала и распалась…
Безнаказанность
Возможно, читателю, рождённому в спокойные времена, в это сложно поверить. Но когда рушится эпоха, а, кто её создавал, стали предметом злословия, всё свидетельствует о крахе. Вместе с тем, традиционные отношения в обществе ещё держались. Но их подталкивали в бездну новые взгляды. Согласно этим воззрениям – дозволялось всё! Отныне личность возвели на пьедестал и государство её обслуживало. И главное лукавство заключалось в том, что пагубные пороки обосновали мировоззренческой системой. В результате Империя погружалась в забытье, её просторы уменьшались, а племена объявляя независимость, урывали лакомые куски земель. Они озадачились легитимизацией собственного происхождения, состряпав «историю» и поучая тех, кто приобщил к благам цивилизации. Одарил языком, медициной, образованием, без чего немыслима государственность…
Такое безрадостное положение на долгие века погрузило Империю в сон. И чтобы поколения сладко спали, им «промыли» мозги, да так, что многие позабыли историю. Вот почему беспамятство – наша главная национальная черта, и лукаво написанная хронология, подорвала веру в прошлое. Она выкорчевала память, надругалась над укладом превратив русских в не помнящих родства двуногих. Единым, пожалуй, осталось чувство вины.
Впрочем, одного не учли реформаторы. Вседозволенность – заразна! Проникая во все сферы жизни, она разложила тех, кто разорвал Империю. В итоге, государственные институты оказались с двойным дном, и отсутствие отбора во власть породило коррупцию. Подпитываемый жаждой наживы, этот монстр пожирал любого. В результате во власть устремились не ради служения, а с целью обогащения, и число генералов, превысило мыслимое. Их стало больше, нежели во времена, когда границы Империи простирались от горизонта до горизонта.
Происходящее, сказалось и на облике населения. Изменились мода, манеры, стиль поведения. Вспененная волна нововведений выбросила на поверхность то, что похватали праздно шатающиеся. После чего вырядившись вышли в обновках в свет. Этими обновками оказался наспех состряпанный нигилизм и поначалу, как водится, он привлёк внимание. Модным становилось всё, иностранные словечки, нелепая одежда, обезьяньи ужимки, даже татуировки, которыми клеймили рабов и проституток. И хуже всего это сказалось на женщинах, ведь многие стали вести себя развязно. В итоге, превратились в манкуртов, не понимая, пустые мечты – верная дорога в страдание. И удел манкурта – печаль! Не способен он на счастье, его грёзы – в нереальном. Так и живёт, не имея возможности пробудиться. Его дневной сон сменяет ночная полудрёма, и продолжится всё пока не наступит вечный покой.
Увы, манкурты расплодились неимоверно. Вы можете подойти к зеркалу и увидеть его. Манкурта легко узнать, визитная карточка – фальшивая улыбка и застывшие глаза. Таких девиц легко опознать, у них печаль запечатлена на челе, и женщина, съедаемая манкуртом, сравнима с горбушей, отметавшей икру. Старея, она обзаводится горбом и клыками, а также заживо сгнившим телом. Когда берёшь в руки такую рыбину, одна её половина видится здоровой. Но стоит развернуть, как взору предстанет жуткое зрелище. Обнажённые рёбра у всё ещё живой, трепещущей рыбы. Так и те, чей манкурт разросся до небывалых размеров, производят впечатление живых. Однако они давно мертвы…
Тем временем праздник продолжался, увлекая красочностью новых участников. В итоге дошло до того, что над нормой физиологии, устроили суд, но сделали это по-иезуитски. Не было ни судей, ни адвокатов. Сплошные обвинители. Само же судилище заключалось в публичном осмеянии природных основ. Теперь влюблённые парочки не имели право выказывать друг другу внимание. Иначе можно оскорбить тех, кто имеет иные сексуальные предпочтения. Другое дело, что именно это положило начало сокращению населения. А его стремительная убыль привела к утрате влияния, и выходу из-под контроля Метрополии даже тех провинций, что когда-то считались неотделимыми.
Вместе с тем, печальные последствия, для отколовшихся, наступили чуточку попозже. В следствии чего, уровень жизни стремительно упал. На защиту центра более не приходилось рассчитывать, вот население и разбежалось в поисках лучшей доли. Зато на политической карте мира появилась ещё одна дюжина карликовых, марионеточных государств.
Парадокс
Всё в жизни чередуется. День сменяет ночь, радость приходит на смену печали. И на съёжившейся территории Империи стали пробуждаться нормальные, естественные тенденции. Природная тяга мужчины к женщине повлекла за собой зачатие детей. Во многих регионах возрождались традиции и появлялись многодетные семьи. Правда были и другие, где по-прежнему цвела распущенность, а население вымирало. В этой связи такие территории оставались малозаселёнными. На них стало некому пахать и сеять. А в скором времени могло случиться, что и защищать границы не будет возможности. Но главный парадокс заключался в том, что два совершенно разных взгляда на мироустройство уживались под единой крышей. Сталкиваясь воспалёнными краями, они откатывали назад. Но долго так продолжаться не могло…
Благословенны земли, на которых есть хозяин! Чьё недремлющее око неустанно зрит за порядком. Так устроено природой и стоит ненадолго отлучиться льву, как территорию заполнят гиены. Эти свирепые хищники, чья мощь таится в сокрушающих челюстях, ибо гиены легко отбирают добычу у одинокой львицы либо молодого льва. Невзирая на силу и ловкость внушительных и грациозных кошек. Увы, львицы малым числом покидают территории, где в изобилии пасётся живность. В отсутствие льва гиены правят бал!
Однако стоит им услышать львиный рык, как раскат грома завершит правление. Блеск молний озарит грозный оскал – ваше время вышло! И если кому-то по нраву испытать судьбу, то лишь до той поры, пока хищник не переломает хребет. После чего оставив безжизненное тело развеет иллюзии…
Вот и на заброшенные земли вернулся хозяин. И первое что сделал было следующим: за тяжкие преступления следовало длительное заключение, а после лишение подданства и высылка за пределы! Могучая рука, верша справедливость не дрогнула и многие облегчённо вздохнули, ибо суровая мера сократила количество злодеяний. А реформа правоохранительной системы привела к тому, что отпала надобность в бесчисленных армиях вахтёров. Мужчины ушли на производства, они росли словно грибы после дождя и вскоре на заброшенных землях, морем разливанным заколосилась рожь. Она провозгласила закат эпохи превосходства частного над коллективным.