Редакция газеты “Гудок”
Мы начнём наше путешествие от редакции газеты «Гудок», с которой Булгаков сотрудничал много лет и где бывал едва ли не ежедневно. Вот как об этом писал Валентин Катаев:
«По странному стечению обстоятельств в «Гудке» собралась компания молодых литераторов, которые впоследствии стали, смею сказать, знаменитыми писателями, авторами таких произведений, как «Белая гвардия», «Дни Турбинных», «Три толстяка», «Зависть», «Двенадцать стульев», «Роковые яйца», «Растратчики», «Мастер и Маргарита». Эти книги писались по вечерам и по ночам, в то время как днём авторы их сидели за столами в редакционной комнате и быстро строчили на полосках газетного срыва статьи, заметки, маленькие фельетоны, стихи, политические памфлеты, обрабатывали читательские письма и, наконец, составляли счета за проделанную работу». Каждый такой счет должна была подписать заведующая финансовым отделом, старая большевичка из ленинской гвардии еще времен «Искры». (В.К.)
«Гудок»– газета, предназначенная для работников железных дорог. Редакция располагалась в громадном здании Дворца Труда, построенном ещё в 18 веке для Воспитательного дома
Воспитательный дом был учреждён 1 сентября 1763 года как приют для подкидышей и незаконнорожденных детей. Закладка его состоялась 21 апреля 1764 года, в день рождения Екатерины II, на Васильевском лугу. Дом строили из камня разбираемой крепостной стены Белого города. Величественный фасад Воспитательного дома обращён в сторону Москвы-реки.
Воспитательный дом. Вид со стороны Москвы-реки
После революции, в нём разместились профсоюзы, управление соцобеспечения, редакции газет. Воспитательный дом был переименован в Дворец Труда.
В романе «12 стульев» Ильф и Петров описали «Дворец труда» как «Дом Народов», поместив сюда редакцию газеты «Станок», напечатавшую заметку о том, что Бендер попал под лошадь.
«Восьмой стул поехал в Дом Народов. Мальчишка, преследовавший этот стул, оказался пронырой. Преодолев заграждения в виде комендатуры и многочисленных курьеров, он проник в Дом и убедился, что стул был куплен завхозом редакции «Станка».
Прототипом «Станка», c большой долей вероятности, стала родная Ильфу и Петрову газета «Гудок», где писатели проработали много лет.
Чтобы уточнить адрес редакции «Гудок», и чтобы избежать возможной ошибки, вновь обратимся к справочнику-путеводителю «Москва в планах». Издание второе, издательство МКХ, 1928.
В этой книге содержатся адреса всех издательств и газет, и среди них мы легко найдём то, что нам нужно!
Книга “Москва в планах”, 1928, стр. 86 – «Гудок» – Солянка, 12, комн. 359
Этот же адрес указан как адрес Дворца Труда.
Книга «Москва в планах», стр. 31- «Дворец труда», – Солянка,12
То есть, редакция газеты «Гудок» и Дворец Труда имеют один и тот же адрес: Солянка,12, а это значит, что именно здесь М. Булгаков работал в течение многих лет.
Редакции располагались по этому адресу до конца 1930-х годов, когда здание Воспитательного дома/Дворца Труда и ближайших к нему строений было передано Артиллерийской академии им. Ф. Э. Дзержинского.
Тогда же все сторонние организации, и редакции в том числе, покинули эти стены.
Если внимательный читатель попробует найти этот адрес на современной карте Москвы, он увидит, что сейчас под этим адресом значится совсем другое строение, не Воспитательный дом//Дворец Труда! Это потому так, что нумерация домов за прошедшие годы несколько раз менялась.
Нынешний адрес Воспитательного дома/Дворца Труда – Китайгородский проезд, дом 9.
От редакции «Гудок» мы пойдём в сторону Чистых прудов, по направлению к улице Жуковского, прямо в гости к Валентину Катаеву.
Путь наш пройдет сначала, по Солянскому проезду, потом по улице Забелина, – тут мы увидим по правой стороне, на самом перекрёстке, огромный доходный дом, в котором некоторое время жил русский писатель Борис Акунин. Мемориальной доски на доме нет, поскольку Акунин здравствует и поныне.
Далее, уже по левой стороне улицы Забелина, рядом с особняком, где расположилось Императорское православное Палестинское Общество, в крошечном сквере увидим памятник поэту.
Памятник Осипу Мандельштаму
Памятник Мандельштаму
Голову поэта изваяла скульптор Елена Мунц.
Автор постамента-колонны – Дмитрий Шаховской.
Голова поэта напоминает посмертную маску. Глаза закрыты, черты лица предельно заострены, голова запрокинута назад.
На кубах постамента выбиты стихотворные строки: «За гремучую доблесть грядущих веков, за высокое племя людей».
А рядом дом, где поэт часто бывал и даже жил некоторое время у своего младшего брата Александра. Брат Осипа Мандельштама, Александр или Шура, как его звали в семье, не был профессиональным литератором. Известна только одна статья, написанная им – «Красный книгоноша». Александр был специалистом по книжному делу, работал при Госиздате.
Он занимал в этом доме одну комнату в коммунальной квартире. Рассказывал о ней так: «большая, узкая, светлая, с высоким потолком и большим венецианским окном, а в окне – вид на Ивановский монастырь».
Вход в дом находится с противоположной стороны, со стороны Старосадского переулка, поэтому точный адрес этой квартиры: Старосадский переулок, дом 10, кв. 3.
Осип Мандельштам погиб в 1938 году в пересыльном лагере. Трагический удел великих русских поэтов: травля и убийство. За что?! За стихи.
Молодым людям, в 21 веке, трудно себе представить, что власти огромной страны могут ожесточенно преследовать и убить, в конце концов, поэта.
«Да кто его читал?». «Кому он опасен?». «Нет, ну не серьёзно…».
Но, получается, что читали. Что он был опасен.
Как не вспомнить: «поэт в России больше, чем поэт»!
Сами собой приходят на память два знаменитых стихотворения Осипа Мандельштама.
Мы живём, под собою не чуя страны
Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него – то малина,
И широкая грудь осетина.
Осип Мандельштам. Ноябрь, 1933.
И ещё…
Ленинград
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Старосадский переулок – улица Покровка
Повернув на первом же т-образном перекрёстке с улицы Забелина налево, в Старосадский переулок, мы уже через несколько минут выйдем на Покровку, там как раз, где в доме №3 в 1920-ые годы располагалось общежитие литераторов.
В этом здании давно нет общежития литераторов. Нет даже мемориальных досок на фасаде.
Есть только табличка, прикреплённая к водосточной трубе. Это – инициатива жителей района, поддержанная местной Управой. Как напоминание нам о том, что и до нас здесь жили люди. Жили, работали, мечтали о чём-то, ходили по этим же улицам…
Табличка на стене дома №3, на Покровке
Поэтому поблагодарим сотрудников расположенного неподалёку, в Армянском переулке, музея «Огни Москвы» за то, что они создали программу «Наши соседи», за то, что установили такие справочные таблички и продолжим наш путь по Покровке.
А Покровка выведет нас прямиком к Чистопрудному бульвару.
Вот на этом самом месте, у входа на бульвар со стороны Покровских ворот, стояла будочка «Пиво-воды». Я помню, она существовала ещё в 90-ые годы прошлого века. Это была уже не разноцветная «будочка», которая была во времена Михаила Булгакова, а другая, «ларёк» из пластика, но надпись на нём была всё та же, традиционная: «Пиво-воды». Когда-то подобных «будочек» в Москве было много.
Вид на Чистопрудный бульвар со стороны Покровки
Чистопрудный бульвар
Чистопрудный бульвар – это часть Бульварного кольца между Покровским и Сретенским бульварами.
Чистые пруды – это на самом деле один пруд, по форме напоминающий вытянутый прямоугольник. Вокруг пруда разбит сквер, растут липы, по аллеям вдоль пруда любят прогуливаться москвичи. Здесь приятно посидеть на скамейке, коих множество установлено вдоль пруда, полюбоваться водной гладью. Еще не так давно здесь плавали лебеди.
Зимой, когда пруд замерзает, здесь по традиции открывается каток. Надо льдом развешивают гирлянды из разноцветных лампочек, в центре катка устанавливают ёлку, ставят дополнительные скамейки, играет музыка…
В общем, Чистопрудный бульвар хорош в любое время года.
Бульвар обнесен невысокой чугунной оградой со всех сторон. Вдоль ограды бегут трамваи.
Вид на Чистопрудный бульвар с внешней стороны Бульварного кольца.
Вид на проходящий трамвай с Чистопрудного бульвара
Вообще то, давно пора нам, как и героям романа, Берлиозу и Бездомному, перейти трамвайные пути, войти в сквер под липы, выпить абрикосовой воды и сесть на скамью лицом к воде. На одной из скамеек сквера еще в прошлом году был нарисован огромных размеров кот.
Посидим, глядя на воду и на то, как солнце отражается в окнах соседних домов, затем пройдем по скверу вдоль пруда в сторону Сретенского бульвара и Мясницкой улицы, увидим многое из того, о чём писал Булгаков и попробуем разгадать некоторые загадки.
Загадка №1 – Патриаршие пруды
Мы полагаем, что под именем «Патриаршие пруды» Булгаков описал не собственно Патриаршие пруды, а Чистые пруды. Для такого предположения есть основания.
Основание первое. Собственно трамвай
В Москве, действительно, есть и Патриаршие пруды, правда, трамвая там нет, и трамвайной линии там никогда не было.
Поэтому само существование трамвайной линии на Чистых прудах это – аргумент в пользу нашей гипотезы. Не единственный аргумент и не главный, но все же существенный.
Интересно, что трамвайные пути не просто проложены вдоль Чистых прудов. Они проложены так, что окружают бульвар со всех сторон. Кольцо трамвайных рельс – замкнуто. Не петля, а полноценное кольцо. Во времена Булгакова кольцо тоже существовало, правда, со стороны Покровских ворот, трамвайные линии соединялись чуть подальше, а точнее: в самом начале Покровского бульвара.
Основание второе. Магический круг
Известно, что Михаил Булгаков был большим поклонником Гоголя и Гофмана. И в творчестве самого Булгакова мистика занимает очень важное место.
Мы легко можем представить себе, какое впечатление на Булгакова произвёл сквер на Чистых прудах. Ведь на Чистых прудах образован этакий магический круг. Читатель, конечно, знает, что это такое. Если нет, то запоминайте, может очень пригодиться.
Н.В. Гоголь повесть «Вий»:
«Она приподняла голову…
Он дико взглянул и протер глаза. Но она точно уже не лежит, а сидит в своем гробе. Он отвел глаза свои и опять с ужасом обратил на гроб. Она встала… идет по церкви с закрытыми глазами, беспрестанно расправляя руки, как бы желая поймать кого-нибудь.
Она идет прямо к нему. В страхе очертил он около себя круг. С усилием начал читать молитвы и произносить заклинания, которым научил его один монах, видевший всю жизнь свою ведьм и нечистых духов.
Она стала почти на самой черте; но видно было, что не имела сил переступить ее, и вся посинела, как человек, уже несколько дней умерший. Хома не имел духа взглянуть на нее. Она была страшна. Она ударила зубами в зубы и открыла мертвые глаза свои. Но, не видя ничего, с бешенством – что выразило ее задрожавшее лицо – обратилась в другую сторону и, распростерши руки, обхватывала ими каждый столп и угол, стараясь поймать Хому. Наконец остановилась, погрозив пальцем, и легла в свой гроб.
Философ все еще не мог прийти в себя и со страхом поглядывал на это тесное жилище ведьмы. Наконец гроб вдруг сорвался с своего места и со свистом начал летать по всей церкви, крестя во всех направлениях воздух. Философ видел его почти над головою, но вместе с тем видел, что он не мог зацепить круга, им очерченного, и усилил свои заклинания. Гроб грянулся на средине церкви и остался неподвижным. Труп опять поднялся из него, синий, позеленевший. Но в то время послышался отдаленный крик петуха. Труп опустился в гроб и захлопнулся гробовою крышкою».
Теперь вы знаете, как защитить себя от нечистой силы. Главное, не робейте. Надо нарисовать вокруг себя специальным мелком круг. Рисовать надо строго по часовой стрелке. Такой круг не позволит нечистой силе проникнуть внутрь круга и причинить Вам вред. Если же круг начертить против часовой стрелки, вся нечисть соберется именно там, внутри круга. Она не сможет оттуда выбраться.
Читатель уже догадался.
Разумеется, трамваи вокруг Чистых прудов мчатся как раз против часовой стрелки. Николай Васильевич Гоголь вполне одобрил бы выбор места для появления на сцене самого Сатаны.
Эту несколько мистическую, одновременно волшебную и дьявольскую атмосферу сквера у Чистых прудов чувствуют очень многие. Именно здесь ежедневно с наступлением сумерек собираются «готы»– представители модного молодежного течения. Оно вновь стало «новомодным», каким было в начале 20 века. Это – своего рода культ смерти, темных сил. Молодые люди имеют мрачный вид, нередко загримированы под вампиров, все они одеты в черные одежды, впрочем, ведут себя тихо, хотя иногда пугают своим внешним видом прохожих.
Они не считают себя сатанистами. Насколько я знаю, поклонниками таланта М.А. Булгакова они все поголовно тоже не являются. Тем не менее, здесь, в центре этого мистического круга они смотрятся очень органично.
Похоже, глава №1 романа «Мастер и Маргарита» навеяна Михаилу Булгакову впечатлениями от Чистопрудного бульвара. Но хотелось бы больше доказательств, и мы без большого труда найдём их в тексте романа.
Будем исходить из того, что сам роман Вы хорошо помните. Но, право, не станем же мы лишать себя удовольствия ещё раз перечитать некоторые отрывки!
С чего начинается роман. Обратимся к тексту. Как там у Булгакова?
М.А. Булгаков. Мастер и Маргарита.
«Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными.
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».