Самым поразительным было то, что командование Владивостокской крепости, как оказалось впоследствии, прекрасно знало не только о том, что готовятся беспорядки, но кто и когда конкретно будет их начинать. Еще за месяц генерал Г. Н. Казбек получил целую груду анонимных писем на сей счет, причем, как угрожающих, так и предупредительно-благожелательных. Об этом доносила генералу через своих осведомителей и полиция. Например, 28 октября командир порта контр-адмирал Н. Р. Греве направил коменданту крепости рапорт мичмана Чавчевадзе о том, что на 30 октября в крепости готовятся серьезные беспорядки. Но, увы, по всем письмам и рапортам никаких мер предпринято не было. А непосредственно накануне беспорядков, как специально, в отпуск в европейскую часть России был срочно отправлен опытнейший полицеймейстер Чернов. Невольное задаешься вопросом, все это просто вопиющее начальственное головотяпство и стечение обстоятельств или же чья-то злая воля?
*** Первый мятеж во Владивостоке произошел в конце октября – начале ноября 1905 года. Вот типичное описание событий, связанных с мятежом во Владивостоке осенью 1905 года, советского времени: «После Всероссийской октябрьской политической стачки и манифеста 17 октября 1905 года во Владивостоке начали создаваться организации рабочих, служащих и интеллигенции, проводились митинги, собрания, демонстрации. В этом движении приняли участие матросы и солдаты Владивостокского гарнизона, насчитывавшего до 60 тысяч человек. Власти усилили репрессии, запретили матросам и солдатам посещать митинги, участвовать в демонстрациях, увольняться в город. Ряд кораблей, команды которых были настроены революционно, был выведен из порта. В городе усилились аресты. Меры властей вызвали всеобщее возмущение. 30 сентября на улицы Владивостока вышли две тысячи матросов, к которым присоединились до 10 тысяч солдат Хабаровского резервного полка и рабочие порта. 31 октября восставшие разгромили гауптвахту, военную тюрьму, караульный дом и освободили арестованных. К концу дня город фактически оказался в руках восставших. Социал-демократическая организация во Владивостоке была к этому времени ещё слаба и не смогла возглавить движение, которое приняло стихийный характер. Отсутствие твёрдого руководства не дало возможности закрепить первоначальный успех. Пообещав удовлетворить некоторые требования матросов и солдат, удалив из города революционно настроенные части, власти подавили восстание».
Обратим внимание на слова «стихийный характер», за которыми стыдливо скрывается весь реальный кошмар владивостокских событий. Так что же на самом деле произошло в те дни в главной базе Сибирской военной флотилии? Дело в том, что после заключения мира с Японией в Приморском крае оказалось много случайных людей, отчасти это были демобилизованные или ждущие демобилизации солдаты и матросы, отчасти вышедшие на свободу по царскому манифесту ссыльные, причем как политические, так и уголовные. Вся эта публика желала выехать на запад и в ожидании своей очереди, веселилась, как могла.
Донесение из Хабаровска генерал-майора Рутковского и. д. начальника штаба войск Дальнего Востока генерал-майору В. Орановскому об усилении революционной пропаганды во Владивостоке 17 октября 1905 года: «Считаю долгом службы выяснить, что одна из причин возникших беспорядков во Владивостоке и брожения умов в Никольске следующая: в манифесте не сказано, что свобода митингов и печати не относится к местностям, объявленным на военном положении… Пользуясь недомолвкой в манифесте, владивостокские и никольские агитаторы широко и беспрепятственно действовали систематично по обдуманной программе. Сначала устраивали митинги, на которых делали постановления: „Объявить военному начальству порицание, что оно не пускает домой запасных, плохо кормит и одевает солдат, не заботясь о них“. Затем это постановление печаталось на другой день в газетах и раздавалось всем нижним чинам. На следующих митингах предъявляются новые воззвания и новые порицания начальникам. Таким образом, нижние чины постепенно усвоили себе, что есть какой-то высший орган, митинг, который может управлять всеми в городе и которому начальство должно повиноваться; короче, митинги при помощи владивостокских и никольских газет сделались правителями городов и заправляли всей неблагонадежной массой, причем авторитет начальников сведен к нулю. Я глубоко убежден, что если деятельность митингов и газет будет так продолжаться, то и вновь прибывающие в округ части из Маньчжурских армий очень скоро будут сбиты с толку. Никакая самая либеральная заграничная печать не пользуется правом открыто возбуждать военнослужащих против своих начальников и вмешиваться во внутренний уклад военной службы. Положительно необходимо… на время военного положения прекратить эти сходки агитаторов, называемые митингами, и подвергнуть военной цензуре, в случае необходимости и закрытию газеты, иначе нет возможности прекратить явную и скрытую пропаганду против начальников и против дисциплины. Были даже попытки докторов под видом разрешенных заседаний медицинскому обществу устроить митинг в Хабаровском военном собрании, что, однако, вовремя подмечено и устранено своевременно.»