– Удивительно, но я тоже голоден, – признался он.
– Ты можешь отвезти меня назад.
– Зачем?
Он накрыл ее руку своей, и Лиззи с непониманием уставилась на нее. Лучше бы он ее не жалел.
Дэймон припарковал машину на набережной Темзы, с которой открывался такой чудесный вид, что Лиззи на минуту забыла обо всем.
– Тебе купить гамбургер или хот-дог?
Она чуть не рассмеялась. Оторвавшись от созерцания Вестминстерского дворца и башни Биг-Бен, она взглянула на Дэймона.
– Хот-дог, пожалуйста.
Повернувшись, он пошел к киоску с едой, а она смотрела на его мощные широкие плечи. Дэймон непринужденно стал разговаривать с парнем-продавцом, и Лиззи подумала, что он мог найти общий язык с кем угодно. Но как он воспримет то, что она собиралась рассказать ему?
Не сейчас, решила она. Сначала стоит получше узнать его, а потом можно уже и открыть все секреты.
Передавая хот-дог, он коснулся пальцев Лиззи, и она вздрогнула. Как она ни старалась быть более сдержанной, тело словно не слушалось ее. Оно желало Дэймона.
– Вспоминаешь прошлое? – спросил он, будто прочитав ее мысли.
Она действительно вспомнила себя восемнадцатилетней девочкой, которая не знала, что ждет ее впереди.
– Я думаю о том, не слишком ли много у меня соуса? – спросила она.
– У тебя всегда было слишком много соуса, – отметил Дэймон.
Лиззи решила проигнорировать эту шутку.
– Я не думала, что такая голодная, – призналась она, откусывая мягкую булочку в попытке отвлечься.
Сумеречный уличный свет подчеркивал скульптурную красоту ее лица.
– Куда ты исчезла в тот день после суда? – спросил он, нахмурившись.
– Куда я исчезла? – задумчиво повторила она.
Хороший вопрос. Не в родной дом, это уж совершенно точно.
– Кто теперь будет меня содержать? – воскликнула мачеха, когда Лиззи, вернувшись домой, увидела свои вещи, выставленные в коридор.
Не вполне понимая, что происходит, Лиззи бросилась в спальню. Ей хотелось упасть на кровать и поплакать в подушку, но дверь была закрыта. И только тогда, взяв себя в руки, она все поняла. Для нее настала новая жизнь, и ей лучше уйти.
Выходя из дома, Лиззи заглянула в кабинет отца. Мачеха копалась в его документах.
– Может быть, вам надо пойти работать, – сказала Лиззи.
Лицо мачехи безобразно исказилось.
– Я не буду работать, – надменно промолвила она. – И если ты думаешь, что сможешь упросить меня оставить тебя, то напрасно тратишь время. Я не собираюсь тебя содержать.
Тогда они виделись в последний раз. И мачеха скоро вышла замуж за богатого мужчину.
Лиззи решила не рассказывать все Дэймону.
– Не все было так плохо, – призналась она. – Я пришла в шок, когда поняла, что лишилась дома, но неприятности пошли мне на пользу. Теперь я твердо стою на ногах, и мне нравится это чувство уверенности.
– Ты пожертвовала своими мечтами… и ради чего? – Он нахмурился.
– Мечты могут подождать, – откровенно призналась Лиззи. Она не просто сумела выжить, она доказала себе, что действительно на многое способна.
– У тебя кетчуп на подбородке…
Лиззи быстро выдохнула, когда он вытер его пальцем. Его прикосновение было подобно разряду электрического тока.
– В следующий раз я отведу тебя в приличное кафе…
– «В следующий раз»? – переспросила она. – Значит, ты вернулся в Лондон надолго? – Сердце ее быстро забилось.
Дэймон не ответил на ее вопрос.
– Ставрос сказал, что ты работаешь не покладая рук. Тебе надо изредка прерываться, – настойчиво произнес он.
«Что еще сказал ему Ставрос?» – подумала Лиззи. Она может много потерять. Дэймон не появлялся много лет, а теперь он может в одно мгновение разрушить ее мир.
– Минеральную воду или простую? – спросил он.
– Простую, пожалуйста. – В горле у нее пересохло.
Когда Дэймон ушел к продавцу, она снова вспомнила ту ночь, когда она была девственницей, но скрывала это. Ей хотелось романтических приключений, поэтому она бросилась в объятия красивого грека. По крайней мере, она думала, что их близость станет просто развлечением. Жизнь ее тогда была полным хаосом. Ненавидя свою мачеху, она добивалась любви своего отца, мечтая, чтобы он заметил ее.
Но у нее ничего не получилось.
И с Дэймоном у нее тоже чуть все не сорвалось. Она умоляла его заняться с ней сексом. Ей хотелось в его объятиях забыть тот хаос, который творился дома. Она закричала от боли, когда он в нее вошел и отпрянул назад. Ей потребовалось все ее женское обаяние, чтобы убедить его продолжать.
Конечно, Лиззи принимала противозачаточные таблетки, уверяла она его.
Но он все равно использовал презервативы.
Дэймон оказался непревзойденным любовником, и они занимались сексом всю ночь. Хотя у них оставалось время и на разговоры. И оказалось, что они наслаждаются обществом друг друга. Такой близости никто из них не ожидал.
– Давай прогуляемся, – предложил он. – Когда я бываю в Лондоне, я люблю гулять. – Его темные глаза были непроницаемыми. – Иногда полезно остаться наедине со своими мыслями, не так ли?
– Все зависит от того, кто ты и о чем ты думаешь, – заметила Лиззи, вспомнив о том, как быстро их гармония и абсолютное взаимопонимание превратились во вражду на следующий день в суде.
Об этом случае стали писать газеты, и Лиззи потеряла уверенность в себе. И она перестала верить людям. Но тогда она поняла, что ей надо строить новую жизнь, далекую от привилегий и обмана.
Лиззи заложила в ломбард немногочисленные драгоценности матери – единственное, что досталось ей по наследству, затем заплатила за съемную квартиру. Когда ростовщик хотел продать обручальное кольцо матери, она стала умолять его не делать этого.
– Я буду убирать бесплатно ваш магазин, – в отчаянии твердила ему она. – Верну вам деньги с процентами.
– У меня здесь не благотворительная лавочка, – ответил он ей и продал кольцо.
Но жизнь диктовала свои правила, и крыша над головой была важнее, чем обручальное кольцо.
– Что-то не так? – спросил Дэймон, когда Лиззи горестно сморщилась, прикусив губу.
– Все в порядке, а что? – Она невозмутимо взглянула на него.
– Ты фыркнула, как рассерженный котенок.
Она промолчала в ответ. Сравнение с котенком ей не очень понравилось, когда-то она представляла себя тигрицей.
– Все, хватит? – спросил Дэймон, когда она поежилась.
– Да, лучше мне вернуться, – согласилась она.
Роскошный «бентли» ждал их на стоянке. Прохожие заглядывались на него. Что думали люди, глядя на изысканного миллионера и жалкую мойщицу посуды, садившуюся в машину рядом с ним?
– Домой? – спросил Дэймон, взявшись за руль.
Тогда он увидит, где она живет?
– Нет, обратно в ресторан, пожалуйста. – Лиззи старалась не смотреть на него. – Мне надо там кое-что забрать.
Она не хотела, чтобы он увидел ее дом. Ведь там у нее было то, чем она несказанно дорожила, а Дэймон мог забрать у нее все.
Включив мотор, Дэймон тронулся с места.
– Ведь твоя мама была гречанкой? – как бы между прочим спросил он, выезжая на дорогу.
– Да.
– Поэтому у тебя такая необычная внешность. Кельтские рыжие волосы и карие глаза с длинными черными ресницами.
– Да, наверное, – согласилась Лиззи. Она никогда не думала об этом, но когда ей стало совсем плохо, она пришла в общину греков в Лондоне, где все друг друга знали, и ее там радушно приняли и помогли.
– Нам надо снова увидеться.
Лиззи с изумлением взглянула на Дэймона.
– Зачем?
Он пожал плечами.
– Ведь я обещал накормить тебя хорошим ужином?
– Я не требую выполнения этого обещания.
«Но теперь им неизбежно придется встретиться», – подумала она.
– Завтра я уезжаю, поэтому увидимся сегодня вечером.
Лиззи размышляла, стоит ли ей рисковать? Ведь она может расслабиться и рассказать ему все, что случилось в тот день после судебного разбирательства.
Нужно ли ей вообще встречаться с мужчиной, который даже понятия не имел, что он отец их десятилетней дочери?
Глава 2
Тея никогда не спрашивала у мамы, кто ее отец. И наверное, это было к лучшему, думала Лиззи. Ей не надо было разыскивать Дэймона.
Отношения с собственным отцом у Лиззи не сложились. Мать ее была богатой наследницей. После смерти жены Чарльз промотал ее деньги и перестал интересоваться своей дочерью.
Лиззи тогда была слишком молода, чтобы что-то понять, но, может быть, именно поэтому, бессознательно протестуя, она бросилась в объятия Дэймона. Было так легко принять влечение за любовь, к тому же в ней бурлили гормоны.
– Спокойной ночи, Дэймон, и спасибо тебе…
– Не торопись, – сказал он, удержав ее за руку. – Мы еще не договорились о встрече.
– Ты действительно хочешь этого?
Взгляд его черных глаз был пронзительным, прожигающим насквозь. Лиззи понимала, что не должна терять самоконтроль, ведь она не могла выпалить прямо здесь, на улице, что у них есть ребенок.
– Почему бы тебе не зайти когда-нибудь ко мне в ресторан? Я там всегда, каждый вечер.
– Ты не шутишь? – пробормотал он.
Отпустив ее руку, он сел в свой «бентли». Лиззи смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Ее решение родить ребенка «для себя» казалось ей теперь эгоистичным. Но тогда ей было всего восемнадцать лет. Да, она научилась бороться с трудностями, выживать, но, может быть, она могла бы поступить и по-другому.
Однако, когда Тея родилась, Лиззи хотела защитить ее от боли, которую испытала сама. Ведь отец отвергнул ее. Может, и Дэймон не захотел бы ребенка?
Лиззи несколько раз пыталась связаться с ним, но на ее пути вставала его охрана. А затем вдруг у Теи обнаружились музыкальные способности. Лиззи считала, что она унаследовала их от бабушки, которая часто говорила, что в венах ее внучки течет музыка, а не кровь. Недавно Тея выиграла стипендию для обучения в престижной музыкальной школе Лондона.
Заслуживал ли Дэймон того, чтобы знать об этом?
– Уже вернулась? – воскликнул Ставрос с явным разочарованием. – Ты выглядишь невеселой, Лиззи. Что случилось?
– Я хорошо провела время, – заверила она босса, чтобы успокоить его. – И я вернулась, чтобы помочь тебе убрать здесь все к ужину.
– Тебе не надо было возвращаться. Ты заслуживаешь счастья! – воскликнул Ставрос, всплеснув руками.
Действительно ли? Сейчас она чувствовала вину оттого, что не могла связаться с Дэймоном все это время и держала его в неведении, потому что хотела жить с Теей без вмешательства богатого и могущественного мужчины. А теперь над ней нависла угроза.
Но все-таки нужно было обо всем ему сообщить.
Лиззи охватило внезапное волнение: она не знала, как сообщить обо всем дочери.
Лиззи Монтгомери! Дэймон не мог поверить, что нашел ее.
Было ли это случайностью?
Открыв дверь своих апартаментов, расположенных на верхнем этаже одного из самых престижных зданий Лондона, он задумался. Эту женщину он не мог забыть одиннадцать лет, потому что провел с ней волшебную ночь. У них был не только секс, хотя и секс был незабываемым.
Налив себе виски, Дэймон подошел к окну и стал смотреть на ночной город. Пустые светские красотки утомляли его. Сексуально они его уже не удовлетворяли. Он был жестким, целеустремленным, солидным мужчиной, и большую часть жизни посвящал работе.
И когда он приехал в Лондон, он в первую очередь подумал о Лиззи.
Может быть, ему надо найти ее? Хорошо, но что он будет делать дальше?
Он вспомнил, как Лиззи говорила о том, что мечтает поехать в Грецию, которую любила ее мать. Они лежали тогда в кровати, обнявшись.
Он обязательно увидит ее. Это неизбежно. Тем более интуиция подсказывала ему, что Лиззи что-то скрывает. Он хотел знать, почему она сейчас работает посудомойкой, когда у нее были такие мечты и планы когда-то. Что удерживает ее здесь?
Ее отец был мошенником, но вряд ли по этой причине Лиззи отправилась мыть посуду.
Будет ли она благодарна ему за то, что он вмешивается в ее жизнь? И разве это волнует его?
Глотнув виски, Дэймон попытался представить себе, как сложилась ее жизнь после суда. Очевидно, ей пришлось нелегко. Он хотел больше узнать об этой женщине.
– Что вы желаете, сир? – спросил бармен Дэймона, когда на следующий вечер он пришел в ресторан Ставроса.
– Ничего, спасибо, – ответил Дэймон. – Будьте добры, скажите мисс Монтгомери, что к ней пришли.
– Конечно, сир.
Когда бармен поспешно ушел, Дэймон снова вспомнил ту ночь. Конечно, между ними не возникла такая близость, какая была между его родителями все сорок лет, но с Лиззи ему было хорошо, он забыл обо всем, хотя бы ненадолго… ровно до того момента, как на утро узнал, кто она на самом деле.
Никто и никогда не противостоял ему так отчаянно, как она, и он восхитился ею.
Не в силах больше ждать, Дэймон сам отправился на кухню.
– Нет! – воскликнула Лиззи, предостерегающе вытянув руку. – Ты должен был меня предупредить!
– Фанфарами? – усмехнулся он.
– Я выгляжу ужасно, – с горечью сказала она, – а ты, конечно, потребуешь, чтобы я ушла с тобой прямо сейчас.
– Сегодня прекрасный вечер для прогулки на мотоцикле, – с улыбкой произнес Дэймон.
– Тогда вот что, иди и катайся сам, – предложила Лиззи.
– Если моей любимой работнице нужен отгул, то пусть она берет его! – Ставрос появился внезапно, словно джинн из бутылки. – Никто не работает столько, сколько она. Я постоянно советую ей уделять больше времени себе: купить новую одежду, сделать прическу, – но она… прежде всего думает о других.
– Пойдем вместе, – твердо сказал Дэймон Лиззи, которая все еще воинственно смотрела на него.
Она никогда не была такой красивой. Даже бесформенный фартук и неуклюжие галоши не могли скрыть ее женственности. Со своими рыжими кудрями, выбивавшимися из-под поварской шапочки, Лиззи была неподражаемой.
– Ты представляешь, где ты находишься? Здесь кухня известного ресторана…
– Тогда поехали со мной, и дело с концом. – Улыбнувшись, Дэймон с надеждой заглянул в ее глаза.
– Ты невыносим! – посетовала Лиззи.
– Жду тебя на улице, – безапелляционным тоном заявил он ей.
– Мечтай, – вспыхнула она.
Да, у него были мечты.
Если бы она знала, как он хотел вытащить ее из этой кухни и уложить, обнаженную, в теплую ванну, где он мог бы помыть ее, а затем заняться с ней любовью!
– Не заставляй меня ждать, – предупредил Дэймон.
Дэймон ждал ее снаружи на мотоцикле. Это был чудесный мотоцикл – большой и черный, который ритмично рокотал под ним.
Протянув Лиззи шлем, Дэймон помог ей надеть его. Она постаралась сдержать себя, когда его пальцы коснулись ее, будто пронзив электрическими разрядами.
– Только недолго, – попросила Лиззи, но это предупреждение больше относилось к ней самой. – Как мне надо сесть на эту штуку?
Дэймон рассмеялся, надев свой шлем, и теперь она не могла видеть его глаза.
– Садись за мной и обними меня за талию. Расслабься, – сказал он, когда Лиззи попыталась отодвинуться от него. – И держись за меня крепче.
Наверное, она бы закричала, когда мотоцикл рванул вперед. Но она была слишком занята тем, что… держалась за Дэймона.
Он умело лавировал между машинами, и вскоре они приехали в парк. Здесь было шумно и горели огни.
Сойдя с мотоцикла, Лиззи сняла с себя шлем.
– Может, мы зря приехали сюда? – спросила она.
– Нет, не зря, – уверенно заявил он.
Лиззи подумала, что именно эта его настойчивость привела ее отца к пожизненному заключению.
Это могло показаться кому-то странным, но она до сих пор считала отца слабым человеком, а вовсе не плохим. И у него не было никаких шансов победить команду Гавроса.
– Лиззи?
Голос Дэймона вернул ее к действительности.
Он купил билеты на большое колесо обозрения. Когда они оказались одни в кабинке, тело Лиззи остро отреагировало на него – его силу и тепло, напомнив ей о том, как он однажды держал ее обнаженную в объятиях.
– Ты побледнела. Может, боишься высоты?
– Просто я оказалась вне своей комфортной зоны, – призналась она. – И на кухне ресторана вообще-то работать тяжело. – Наверное, лучше сказать ему, а то он сам начнет допытываться до истины. Ей нужны были деньги, чтобы заплатить за квартиру, а также за внеклассные занятия Теи.