Когда однажды вечером Агостино поведал ему, что мать Нэв планировала прогулку к морю, у Дэвида внутри все сжалось от предвкушения. Он тоже туда пойдет! Дэвид убедил Агостино присоединиться к нему, потому что было странным появиться на пляже Валдоро в одиночку. Они отправились туда на «Веспе» Агостино и провели все утро, попеременно загорая и плавая, и Дэвид старался как можно незаметнее следить за Нэв.
Дэвид затаил дыхание, когда Нэв, все еще не подозревая о его присутствии, стала наносить солнцезащитный крем на свои тоненькие руки и ноги. Она была в раздельном купальнике в розовый горошек.
Внезапно он почувствовал сильный жар, но причиной тому было не только палящее солнце. Он шлепнул Агостино по руке, и они наперегонки помчались к воде.
Поплавав, они, смеясь, рухнули на свои пляжные полотенца. Дэвид взглянул в сторону Нэв и обнаружил, что она за ним наблюдала. Ее мама была занята раскладыванием еды для пикника. Он кивнул ей, и она помахала в ответ, а затем застенчиво огляделась, не заметил ли кто ее жеста. Потом встала и быстро на цыпочках по горячему песку пошла к воде. Осторожно ступила в море и, зайдя поглубже, медленно погрузилась в воду.
Все происходило будто в замедленной съемке: звуки стихли, он видел только Нэв, ее гибкое тело, капли воды на ее коже, радужные брызги вокруг нее. У него перехватило дыхание. Его заворожила эта прелестная морская нимфа. Он влюбился в нее раз и навсегда.
Осознание этого факта ошеломило его. Что ему теперь делать? Агостино раньше сообщил ему, что через пару дней Нэв с матерью вернутся в Канаду. Дэвид почувствовал невыносимую боль в сердце. Ему нужна была Нэв, и он понимал, что его чувство взаимно. Но судьба была против них. Дэвид ощутил надвигающуюся потерю…
Он должен встретиться с ней.
От этой мысли у него перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось. Ему хотелось хотя бы побыть с ней несколько минут, если больше ничего не оставалось. Рассказать ей о своих чувствах и услышать ее ответ. Интуиция подсказывала ему, что она чувствовала к нему то же самое… он видел это в ее глазах.
Он бросил последний взгляд в сторону Нэв, не в состоянии больше находиться на пляже. По дороге обратно в город Дэвид разработал план встречи с Нэв. Он напишет ей записку, а Агостино найдет способ передать ее Нэв таким образом, чтобы не заметила ее мать. Если повезет, то Нэв согласится встретиться с ним в кондитерской неподалеку, где они могли бы посидеть, он угостил бы ее капучино с пирожным и поделился своими чувствами. Это было бы вполне респектабельное, никого не компрометирующее место встречи.
Глядя на мерцающее небо цвета индиго, Дэвид почувствовал резкий укол в сердце, когда вспомнил, как глупо влюбился, какой по-юношески поэтичной и наивной была записка, которая сейчас казалась просто смешной.
«Синьорина Нэв, как только наши глаза встретились, вы, прошу прощения за вольность, пронзили мое сердце своей красотой. Я чувствую, что эта встреча – наша судьба. Прошу вас увидеться со мной перед отъездом в Канаду. Всего лишь несколько минут вашего времени, чтобы я мог выразить то, что у меня на душе. Мои намерения благородны…
Если вы сделаете мне этот подарок, я буду перед вами в неоплатном долгу. Буду ждать вас в кондитерской, вниз по улице.
Д.».Дэвид чувствовал нервное возбуждение, предвкушая скорую встречу с девушкой, которая так жестоко указала ему его «место» своим резким ответом. Как она отреагирует, когда увидит его? Возможно, ему не следовало так быстро нанимать Нэв Уайлдер. Может быть, она имела полное право знать, на кого будет работать?
Но она бы не согласилась на эту должность, если бы знала, кто ее новый босс…
У Дэвида ком застрял в горле. Его внутренний голос был прав. Но где-то глубоко внутри вместе с болью, которая все еще присутствовала в его сердце, он чувствовал невероятное желание снова увидеть Нэв. Единственное решение – скрывать свою личность. По крайней мере, до тех пор, пока она сюда не приедет.
Глава 3
– Боже мой, Нэв, ты могла бы мне рассказать об этой возможности раньше. – Голос Лоис Уайлдер был грубым и обиженным одновременно. – Услышать о твоем отъезде всего за день до него… я не успеваю переварить эту информацию.
Она беспомощно взмахнула руками, указывая на открытый чемодан Нэв.
«Зато ты не успеешь вмешаться», – подумала про себя Нэв, а вслух произнесла:
– Тут нечего переваривать, мам. У меня был конец учебного года, я была очень занята.
Лоис разочарованно вздохнула.
– Но, дорогая, если бы я знала, то могла бы тоже полететь с тобой. У меня все еще есть друзья, живущие на вилле. Несомненно, они будут рады моему приезду.
– Это не каникулы, мам. Это работа. Шесть дней в неделю. – Нэв старалась не повышать голос. – Уверена, что на седьмой день я буду слишком уставшей, чтобы заниматься чем-то еще, кроме отдыха.
Нэв внутренне ужаснулась при мысли о том, что ее мать могла поехать в Валдоро. Нет, она должна была сделать так, чтобы мать осталась дома. Она продолжила:
– Мам, я не могу обсуждать подробности, но моя должность связана с личными обстоятельствами. Я не смогу проводить с тобой время. И, кроме того… – Нэв внезапно осенило. – А как же важное событие – ежегодный технологический симпозиум, в котором должна принять участие компания? Ты же не забыла об этом?
Лоис нахмурилась:
– Да, разумеется. Полагаю, что не могу пропустить это мероприятие, особенно учитывая тот факт, что наша компания – детище твоего отца… – Ее глаза увлажнились. – Хотя мне очень хочется вернуться в то особое место, где мы с отцом – да упокоится он в ином мире – провели медовый месяц.
– Мама, мне правда нужно закончить сборы. Предстоит долгий перелет, хочу лечь спать пораньше.
Лоис заглянула в чемодан.
– Не забудь солнцезащитный лосьон, Нэв. Ты же знаешь, как быстро у тебя высыпают веснушки. – Она подошла ближе, чтобы внимательно изучить ее лицо. – И начинай, пожалуйста, использовать крем от морщин. У меня в сумочке лежит тюбик, могу тебе дать…
– Спасибо, нет, мам. Я хочу выглядеть естественно. – Нэв поняла, что сказала это чересчур резко, но ей нужно было как-то остановить мать. – Мне двадцать шесть. Я справлюсь.
Лоис подняла профессионально накрашенные брови:
– Я забыла спросить. Кто нанял тебя на работу? Можешь дать мне его номер? И убедись, что у него есть мой, на всякий случай. А сколько он платит тебе за работу? Перелет он тоже оплачивает?
– Мама, тебе надо идти, а то я закончу сборы за полночь. – Нэв обняла мать за плечи и мягко, но настойчиво повела к дверям. – Я пришлю тебе всю информацию. Не волнуйся, все будет в порядке. Увидимся в конце лета.
– Дай мне знать, как только твой самолет приземлится, Нэв. Я буду волноваться.
– Обязательно, мама, – устало ответила Нэв. – Спокойной ночи.
– И тебе, дорогая! – воскликнула Лоис перед тем, как Нэв закрыла дверь перед ее носом. – И берегись этих южных итальянских мужчин!
Нэв вздохнула. Она всегда чувствовала себя немного измученной после общения с матерью и удивлялась ее некоторой навязчивости. Как будто она чувствовала вину за то, что после смерти отца дочь оказалась предоставлена сама себе, и пыталась как-то компенсировать отсутствие внимания сейчас.
Нэв закончила паковать вещи. Все, что осталось сделать сейчас, – принять расслабляющую ванну и лечь спать. А завтра с утра она направится в аэропорт. Она подумала о плюшевом дельфине, купленном для Бьянки, – идеальный подарок с западного побережья – и улыбнулась. Какие бы проблемы ни ждали ее с девочкой, она была уверена, что сумеет ей помочь.
Лючия Микеле прислала по электронной почте подробную информацию о Бьянке, включая ее распорядок дня, также указав, что работодатель покроет все транспортные расходы. Очень щедро. Видимо, он довольно богат.
Почувствовав, как веки начали тяжелеть, Нэв вытянула пробку из ванной и вылезла, дрожа от холода, несмотря на то что в помещении было тепло. Она вытерлась и надела ночную рубашку. Оказавшись под одеялом, она глубоко вздохнула. Вещи были собраны, она летела в Италию, чтобы работать няней. Обняв подушку, она предалась воспоминаниям о ярком солнце, вкусной еде и волшебном величии Ионического моря, пока не уснула.
Дэвид барабанил пальцами по столу. Еще раз проверил часы. Самолет Нэв должен приземлиться в международном аэропорту Ламеции через несколько минут. Томазо, его временный водитель, будет ждать ее с карточкой, на которой написано ее имя. Хорошо бы, чтобы не возникло проблем с получением багажа. Если будут осложнения, Томазо обо всем позаботится.
Дэвиду было любопытно, знала ли Нэв что-то по-итальянски. Когда он второй раз увидел ее сидевшей на балконе, то улыбнулся и произнес: «Чао, синьорина». Она заколебалась, улыбнулась и ответила: «Чао». Это прозвучало больше как английское «чау», и, смущенная, она быстро повторила это слово с меньшим придыханием в первом слоге. Он одобрительно кивнул и продолжил свой путь, но не смог сдержаться и сказал: «Чао, белла». Однако она уже убежала.
Дэвид пытался перестать думать о ней после того, как она покинула Валдоро и вернулась в Ванкувер. Но если в течение дня ему это худо-бедно удавалось, то ночью она являлась к нему во снах.
Его дядя Франческо заметил, что с Дэвидом творилось что-то неладное, и побудил его довериться ему.
– Это из-за девушки? – спросил он своего подопечного.
Юноша был слишком смущен, чтобы рассказывать о своих чувствах. Особенно своему дяде-священнику. Как он мог обсуждать с ним свое неутолимое влечение к Нэв, свои чувства горечи и унижения?
– Лучше всего сосредоточиться на учебе и, возможно, чаще посещать воскресные мессы, – торжественно изрек дядя.
Дэвид ухмыльнулся. Он последовал совету по поводу учебы, но второе предложение проигнорировал. Он не был набожным и посещал мессу только по особым случаям – праздникам, похоронам. К тому же у него были жизненные цели, которых непременно должен был достичь.
И он это сделал. Дэвид горько усмехнулся, когда его взгляд упал на обложку его отмеченного наградами романа, лежавшего на столе. Может быть, стоило лично поблагодарить Нэв за ее участие в этом литературном успехе. Возможно, он должен был сказать о ней несколько слов в своей речи. В конце концов, это она написала те самые слова, которые в результате сподвигли его на создание книги.
Отпусти ее, прошептал внутренний голос. Дэвид сделал глубокий вдох. Действительно. Почему он должен до сих пор испытывать горечь от слов и поступков девочки-подростка? Он стал мужчиной. Его юношеское эго было сильно задето, но теперь-то он достаточно зрелый и пора бы переступить через обиды юности.
Дэвид думал, что справился со всем этим, ровно до того момента, как увидел лицо Нэв на экране ноутбука. Она была все еще очень красива. Он несколько раз пересматривал запись собеседования, останавливая ее, чтобы вглядеться в каждую черточку ее лица. Жадно всматривался в нее, как путник, желавший напиться воды после нескольких дней ходьбы по обжигающе жаркой пустыне.
Сможет ли он держать себя в руках, встречаясь с ней ежедневно, наблюдая за тем, как она будет общаться с его любимой племянницей? Время покажет…
На его телефон пришла эсэмэска на итальянском:
«Синьорина Уайлдер прибыла. Мы едем».
«Хорошо», – быстро ответил Дэвид.
Он положил телефон на стол, подошел к бару и налил себе бренди.
Глава 4
Как только Нэв вышла из самолета, сухой июльский жар окутал ее как шерстяное одеяло. Она была рада, что легко одета. С ней были ее ноутбук и некоторые вещи на тот случай, если бы потерялся багаж. У нее в чемодане было достаточно вещей на три недели. Она будет чередовать одежду в течение своего двухмесячного пребывания, а если ей захочется чего-то новенького – пойдет на местный рынок. В конце концов, она приехала работать.
Нэв воспользовалась моментом, чтобы написать эсэмэс матери, что она приехала, и присоединилась к медленно движущейся толпе, чтобы получить штамп в паспорте при пересечении границы. Затем получила багаж. Как и указала Лючия Микеле в своем письме, ее ждал мужчина средних лет с табличкой, на которой было написано ее имя. Он приветствовал Нэв по-итальянски и представился как Томазо Рокко. Она улыбнулась ему и поблагодарила тоже по-итальянски.
Нэв заметила, что брови у него приподнялись. Возможно, он удивился ее знанию языка. После возвращения из той поездки она действительно начала изучать итальянский.
Томазо ловко схватил ее чемодан, и через некоторое время они уже ехали на южное побережье. Нэв радовалась, что Томазо был немногословным, так как хотела насладиться представшим перед ней зрелищем. У нее перехватило дыхание при виде мерцающих просторов залива Святой Евфимии в Тирренском море, фасадов вилл и апартаментов в пастельных тонах. Знакомые олеандры в россыпи белых, розовых и лиловых цветов росли не только вокруг домов, но и вдоль бесконечных участков железнодорожных путей, и эта картина своей комбинацией разноцветных штрихов напомнила Нэв работы импрессионистов.
Несмотря на удушающую дневную жару, Томазо предпочел открыть окна, а не включать кондиционер, и Нэв не возражала: она с восторгом вдыхала сладкий запах цветущих олеандров.
Вскоре Томазо изменил направление движения, и морское холмистое побережье сменили оливковые рощи. Деревья были с узловатыми ветвями и серебристо-зеленой листвой. Вдруг автомобиль резко затормозил, и Нэв, повернув голову, поняла причину: стадо коз переходило дорогу. Пастухи помахали Томазо, и он покорно помахал в ответ.
– Люди здесь не спешат. Как и тысячу лет назад, – произнес он, барабаня пальцами по рулевому колесу.
– Как будто время остановилось, – кивнула Нэв.
Томазо бросил на нее озадаченный взгляд, посигналил, и козы наконец освободили им путь. Нэв снова уставилась в окно, наслаждаясь великолепным видом. Они подъезжали к горному хребту Аспромонте.
Она не могла сдержать легкую дрожь, так как вспоминала, что читала о гнусностях, творившихся в темных рощах на склонах гор. Когда-то там обитали бандиты. Некоторые из них были последователями Робин Гуда, но в основном в народных песнях были увековечены их жестокие деяния.
Нэв поразили деревушки на вершине холма. Некоторые были заброшены, с разрушенными домами. Эти селения-призраки, заросшие кактусами, вызывали в ее воображении всевозможные истории…
Она была полностью поглощена мелькавшим за окном горным пейзажем с темными оврагами и отвесными скалами. Женщина по-новому смотрела на открывающиеся виды. В восемнадцать лет, возможно, ее внимание было приковано к чему-то другому, но сейчас ей открывалась природа этого края, величественная и поразительная.
– Мы приближаемся к Валдоро, – внезапно произнес Томазо, и Нэв осознала, что так сильно была погружена в свои мысли, что пропустила дорожный знак.
А потом она увидела персикового цвета фасад кондитерской, находившейся неподалеку от виллы, где она проводила свои каникулы.
– У них лучшие марципановое печенье и канноли! Не могли бы мы остановиться?
Она бы с удовольствием купила угощение для Бьянки.
– Уверен, что у вас еще будет время вернуться сюда, – сказал Томазо с ноткой сожаления. – Но сейчас ваш работодатель с нетерпением вас ждет.
Ее работодатель настолько непокладистый? Она хотела отвлечься лишь на пять минут… Внезапно автомобиль свернул с главной дороги налево.
– Куда мы едем? – спросила Нэв. – Я думала, мы направляемся в Валдоро.