Открытый Заговор - Уэллс Герберт Джордж 5 стр.


Я пишу на социальные и политические темы. По сути, я вполне обычный, заурядный человек. У меня довольно посредственный, среднестатистический мозг, и поэтому то, как мой мозг реагирует на эти проблемы, является хорошим индикатором того, как большинство мозгов будет реагировать на них. Но, поскольку мое дело – писать и думать об этих вопросах, и я могу уделять им больше времени и внимания, чем большинство людей, постольку мне удается значительно опережать других, и мои статьи и книги выходят немного раньше, чем те идеи, которые я там отражаю, они становятся понятны десяткам тысяч, затем сотням тысяч и, наконец, миллионам людей. И случилось так, что несколько лет назад (около 1927 года) у меня возникло страстное желание разобраться с этим запутанным клубком идей, которые, казалось, содержали в себе ответ на вопрос, как нам приспособить нашу жизнь к громадным новым возможностям и опасностям, стоящим перед человечеством, и придать этим идеям некую форму.

Мне казалось, что во всем мире разумные люди пробудились и поняли, как это унизительно и абсурдно. Что их подвергают опасностям, ограничению прав и свобод, обнищанию, пользуясь их некритической приверженностью традиционным правительствам, традиционным представлениям об экономической жизни и традиционным формам поведения, и что эти пробудившиеся разумные люди должны сначала заявить протест, а затем оказать творческое сопротивление той инерции, которая нас душит и нам угрожает. Эти люди, которых я себе представлял, сначала сказали бы: «Мы дрейфуем, мы не делаем ничего стоящего в жизни. Наши жизни скучны и глупы и недостаточно хороши».

Затем они спросили бы: «Что нам делать с нашей жизнью?»

И затем они сказали бы: «Давайте соберемся вместе с другими людьми нашего духа и превратим весь мир в великую мировую цивилизацию, которая позволит нам реализовать возможности этого нового времени и избежать его опасностей».

Мне казалось, что, по мере того как один за другим мы пробуждались, мы должны были бы говорить именно это. Это вырастало бы в протест сначала интеллектуальный, затем практический. Он представлял бы собой своего рода непреднамеренный и неорганизованный заговор против раздробленных и неадекватных правительств и широко распространившейся жадности, присвоения, неумелости и растрат, которые мы сейчас видим. Но, в отличие от обычных заговоров, этот растущий протест и заговор против устоявшихся порядков по самой своей природе рос бы и ширился открыто, при свете белого дня, и был бы готов принять содействие и помощь со всех сторон. Фактически он стал бы Открытым Заговором, необходимым, естественно эволюционировавшим заговором, который починил бы наш поломавшийся мир.

Я делал разные попытки развить эту идею. Еще в 1928 году я опубликовал небольшую книжку под названием «Открытый Заговор», в которую я вложил то, что думал в то время. Это была неудачная книжка, что было ясно уже тогда, когда я ее публиковал: недостаточно простая в изложении, недостаточно убедительная и, кроме того, непонятно на какую аудиторию рассчитанная. В то время я не знал, как написать лучше. Тем не менее, мне казалось, что моя книжка говорит о чем-то живом и актуальном, и поэтому все-таки опубликовал ее – но все устроил так, чтобы я мог отозвать публикацию через год или около того. Что и сделал. И настоящее издание является существенно переработанной версией, намного яснее и более точно выражающей мои идеи. Со времени первой публикации мы все удивительно продвинулись вперед. События подстегивали общественную мысль и, в свою очередь, сами подстегивались ею. Идея реорганизации мировых дел в больших масштабах, которая считалась «утопической» и т. п. в 1926 и 1927 годах и все еще «смелой» в 1928 году, теперь распространилась по всему миру и дошла уже почти до каждого. Эта идея загорелась повсюду, а интерес к ней во многом был простимулирован Российским пятилетним Планом. Повсюду сотни тысяч людей теперь думают в том направлении, которое впервые было обозначено в моем «Открытом Заговоре» не потому, что они когда-либо слышали об этой книге или об этой фразе, а потому что именно в этом направлении объективно развивалась общественная мысль.

Первая версия «Открытого Заговора» выразила общую идею реконструированного мира, но она была очень расплывчатой в отношении того, каким образом конкретная жизнь того или иного индивида может быть вписана в эту общую идею. Она дала общий ответ на вопрос: «Что нам делать с нашей жизнью?» Она говорила: «Помогите создать новый мир в тумане заблуждений старого». Но когда был задан вопрос: «Что мне делать со своей жизнью?», ответ был менее удовлетворительным.

Последовавшие за этим годы размышлений и накопления опыта позволяют приблизить эту общую идею реконструктивного усилия, попытки построить новый мир на фундаменте нынешнего мира с его опасностями и дисгармониями к самой индивидуальности, личности Открытого Заговорщика. Мы можем теперь осветить этот вопрос гораздо лучше, мы уже знаем, с какого бока за него взяться.

III. Мы должны оздоровить наш разум и привести его в порядок

Для большинства из нас, начинающих осознавать необходимость жить по-новому, становится довольно очевидно, что государство, которое определяет строй нашей жизни, необходимо переформатировать так, чтобы оно отвечало новым требованиям к нему. Но для этого мы должны в первую очередь привести в порядок наш собственный разум. Почему мы только сейчас очнулись и увидели всю глубину кризиса в человеческих делах? Ведь прогрессирующие изменения шли с постоянным ускорением в течение пары веков! Должно быть, мы все были очень ненаблюдательны, а наши знания в том виде, в котором они к нам пришли, были неупорядочены в наших головах, и наша реакция на этот кризис была неясной и сбивчивой, иначе мы наверняка давно осознали бы, какие громадные проблемы бросают нам вызов. Но если это так, если на то, чтобы разбудить нас, потребовались десятилетия, то вполне вероятно, что мы и сейчас еще не совсем проснулись. Даже сейчас мы, наверное, не осознали весь масштаб той работы, которая нам предстоит. Возможно, нам еще многое надлежит себе уяснить и, безусловно, нам еще многому надо поучиться. Поэтому одна из наших основных и постоянных обязанностей – продолжать мыслить и хорошенько следить за тем, каким способом мы мыслим и каким способом мы получаем и используем полученные знания.

По сути, Открытый Заговор должен стать интеллектуальным перерождением.

Человеческая мысль все еще очень путается от несовершенства слов и символов, которые она использует, и последствия этого спутанного мышления гораздо более серьезны и обширны, чем это обычно осознают. Мы все воспринимаем мир сквозь завесу слов, и только то, что напрямую нас касается, является для нас очевидным фактом. Посредством символов и особенно посредством слов и языка человек поднялся над уровнем обезьяны и обрел господство над вселенной. Но каждый шаг в его интеллектуальном восхождении был связан с путаницей символов и слов, которые он использовал; они были одновременно и полезными, и очень опасными, и вводящими в заблуждение. Многие наши занятия, социальные, политические, интеллектуальные, сегодня находятся в запутанном и опасном состоянии из-за нашего вольного, некритического, неряшливого использования слов.

На протяжении всего позднего Средневековья среди схоластов возникали жаркие споры об использовании слов и символов. Человеческий ум обладает странной склонностью думать, что символы, слова и логические умозаключения более точны, чем непосредственный опыт, и эта горячая полемика была вызвана осознанием данной склонности и попыткой человеческого разума бороться с ней. По одну сторону находились реалисты, которых так называли, потому что они полагали, что имена более реальны, чем факты, а по другую сторону – номиналисты, которые с самого начала были проникнуты подозрением в отношении имен и слов в целом; они полагали, что в словесных процессах может скрываться какая-то западня, и постепенно пришли к идее экспериментальной проверки, ставшей фундаментальной чертой экспериментальной науки – науки, давшей нашему человеческому миру все эти громадные силы и возможности, которые сегодня так нас соблазняют и сулят нам угрозу. Дебаты тех схоластов имели важнейшее значение для человечества. Современный мир не мог родиться прежде, чем человеческий разум порвал с узколобым вербалистическим мышлением, которому следовали реалисты.

Однако на протяжении всего моего обучения мне ни разу не прояснили этот вопрос. Лондонский университет выдал мне диплом с отличием первого класса и наградил меня правом носить элегантную мантию с капюшоном, что, видимо, подразумевало, что я – глубоко образованный молодой человек; Лондонский колледж наставников дал мне и миру самые твердые гарантии того, что я стал в состоянии обучать и тренировать умы моих собратьев, и все же мне еще предстояло обнаружить, что реалист не был тем романистом, который слишком сильно приправил свои книги ароматом сексуальности, но и номиналист не был тем, кто совсем ее недодал. Но, когда в процессе моей работы по биологии я узнал о феномене индивидуальности, а в процессе подготовки на роль идеального наставника – о логике и психологии, мне закралось в голову, что что-то очень важное и существенное было упущено в моем обучении и что я не был настолько хорошо экипирован знаниями, как об этом говорили мои дипломы, так что в последующие несколько лет я выделил время, чтобы довольно тщательно разобраться в этом вопросе. Я не делал чудесных открытий. Все, что я узнавал, уже было мне известно. Тем не менее мне приходилось снова и снова прояснять для себя некоторые вещи, как будто прежде я никогда этого не делал, настолько недоступно было представление о полноценном процессе мышления обычному человеку, который хотел привести свой ум в надлежащее рабочее состояние. И не то чтобы я пропустил какие-то глубокие и тонкие философские изыскания – нет; но фундаментальное мышление, лежащее в основе моего политического и социального поведения, было неверным. Я находился в человеческом сообществе и вместе с этим сообществом грезил о фантомах и фантазиях, как будто они были реальными живыми феноменами, находился в мечтах о нереальном, был слеп, беспорядочен, загипнотизирован, низок и никчемен, шел, спотыкаясь, в этом чрезвычайно прекрасном, но и чрезвычайно опасном мире.

Я решил переобучить себя и, пройдя курс писательского мастерства, отразил это в различных пробных брошюрах, эссе и книгах. Нет необходимости ссылаться здесь на эти книги. Суть вопроса изложена в трех сборниках, к которым я вскоре вернусь. Это «Очерки истории» (гл. XXI, § 6 и гл. XXXIII, § 6), «Наука жизни» (Книга VIII, «Мысль и поведение») и «Труд, богатство и счастье человеческого рода» (гл. II, § § 1–4). В последней работе достаточно ясно показано, как человеку пришлось бороться за господство над своим разумом, как лишь после многих проб и ошибок он обнаружил способ правильного и эффективного использования своего интеллектуального инструмента, и как он должен был научиться не попадать в расставленные там и сям ловушки и западни, прежде чем смог достичь своего нынешнего господства в этом вопросе. Ясное и эффективное мышление не дается от природы. Поиск истины – это искусство. Мы тысячу раз, самым естественным образом, попадаем в ловушки ложных обобщений и умозаключений. Тем не менее сегодня в мире вряд ли где-то существует обучение процессу мышления. Мы должны научиться этому искусству, если мы вообще хотим его практиковать. У наших школьных учителей не было надлежащей подготовки, и они «обучают» других на тех же примерах и заповедях, на которых сами были обучены, вот поэтому-то наша пресса и общественные дискуссии больше похожи на импровизированное восстание искалеченных, глухих и слепых умов, чем на разумный обмен идеями. Что за чушь иной несет! Что за поспешные и опрометчивые предположения! Что за идиотские умозаключения!

Примечания

1

Фабианец – член Фабианского общества, основанного в Лондоне в 1884 году. Данное общество проповедовало идеи социализма, но его приверженцы были категорически против революционного перехода к социализму, выступали за эволюционную трансформацию тогдашнего капиталистического строя в социализм. Позднее из Фабианского общества в Англии родилась Лейбористская партия.

2

Мальтузианец – приверженец мальтузианства, демографической и экономической теории, созданной в конце XVIII века англичанином Томасом Робертом Мальтусом. Согласно этой теории, население, если его рост ничем не сдерживается, увеличивается в геометрической прогрессии (стремится к удвоению каждые 25 лет), тогда как производство средств существования (прежде всего, продуктов питания) – лишь в арифметической, что неминуемо приведет к голоду и другим социальным потрясениям. Последователи Мальтуса вносили в теорию свою коррективы. В результате мальтузианство трансформировалось в неомальтузианство. Учение имеет множество сторонников и ныне, в XXI веке.

3

Примечательно, что в приложении к упомянутой книге Джон Колеман дает список членов Комитета 300 за все время существования этой закулисной организации. Он насчитывает несколько сот имен. Среди них лишь два писателя. Кроме Герберта Уэллса в списке числится английский писатель Олдос Хаксли, автор романа-антиутопии «О дивный новый мир» (1932). Герберт Уэллс и Олдос Хаксли были знакомы, принадлежали к одному и тому же кругу британской интеллектуальной элиты. Не исключаю, что при написании «Открытого заговора» Уэллсом были учтены некоторые идеи Хаксли. Равно нельзя исключать влияния Уэллса на написание Олдосом Хаксли романа «О дивный новый мир».

4

Катасонов Валентин. Антиутопии: заговор против человечества без грифа «секретно». – М.: «Кислород», 2020.– 544 с.

5

Книга «Наука жизни» – преимущественно о биологии. Написана в соавторстве с Джорджем Филипом Уэллсом и Джулианом Хаксли. Книга получилась очень объемной, первое ее издание было в трех томах.

6

Алан Джон Персиваль (Эй Джей Пи) Тейлор (Alan John Percivale «A. J. P.» Taylor, 1906–1990) – английский историк, специализировавшийся на истории международных отношений и европейской дипломатии XIX и XX веков. Журналист и телеведущий.

7

Арнольд Джозеф Тойнби (Arnold Joseph Toynbee, 1889–1975) – английский историк, социолог, философ и культуролог. В 1943 году глава исследовательского отдела британского МИДа по вопросам послевоенного устройства мира. Профессор Лондонской школы экономики и Лондонского университета. Исследовал международную историю и процессы глобализации, критиковал концепцию европоцентризма. Автор многих работ, статей, выступлений и презентаций, а также 67 книг, переведенных на многие языки мира. Наибольшую известность ему принес его 12-томный труд «Постижение истории».

8

Джозеф Хилэр Пьер Рене Беллок (Hilaire Belloc, 1870–1953) – писатель и историк англо-французского происхождения (с 1902 года подданный Великобритании). Один из самых плодовитых английских писателей начала XX века. Был горячим сторонником Римско-Католической Церкви.

9

Джулиан Сорелл Хаксли (Sir Julian Sorell Huxley, 1887–1975) – английский биолог, эволюционист и гуманист, политик. Один из создателей Синтетической теории эволюции. Первый генеральный директор ЮНЕСКО, также сыгравший одну из основных ролей в создании этой организации, и Всемирного фонда дикой природы.

10

Томас Генри Гексли (или Хаксли) (Thomas Henry Huxley, 1825–1895) – английский зоолог, популяризатор науки и защитник эволюционной теории Чарлза Дарвина (за свои яркие полемические выступления он получил прозвище «Бульдог Дарвина»).

11

Кокни – уничижительное прозвище уроженцев Лондона из средних и низших слоев населения.

12

Джон Мейнард Кейнс (John Maynard Keynes, 1st Baron Keynes, 1883–1946) – английский экономист, основатель кейнсианского направления в экономической науке. В 1999 году журнал Time включил Кейнса в число самых важных людей века, утверждая, что «его радикальная идея о том, что правительства должны тратить деньги, которых у них нет, может спасти капитализм». Возникшее под влиянием идей Кейнса экономическое течение впоследствии получило название кейнсианство. Считается одним из основателей макроэкономики как самостоятельной науки.

Назад Дальше