Три капитана, и примас-искупитель собрались на месте, где раньше стоял фонтан. Теперь там куски камня, да чёрного металлолома, устлавшие всё вместе с мусором и шуршащие под ногами.
– Неплохо мы потрепали врага, – сказал Данте, помещая пистолет в кобуру и доставая шприц. – Осталось только взять их передовой штаб.
– Но и из нас духу выбили достаточно, брат. У меня десять человек полудохлые на ногах, у тебя двадцать. А у тебя, примас-искупитель?
– Тридцать боевых единиц в строю и готовы продолжать бой, ещё шесть в течение получаса снова будут готовы продолжать ведение боевых действий.
– У меня одного пришибли, – доложил Комаров.
– Не удивительно, – фыркнул Яго, но капитан союзников пропустил этот выпад мимо.
– Что с боевыми сводками, Андронник? – под маской Данте слабо улыбнулся. – Порадуй нас.
– Суда по данным, полученным мной только что из военно-аналитического центра…
– Не грузи мозг, – махнул Яго. – Мы и так устали.
– Хорошо, – Андронник пару секунд помолчал, прежде чем хладно ответил. – С востока приближаются части Директории Коммун, и Рейх инициирует отступление с востока, формируя выступ в линии фронта. На самом краю обороны должен оказаться этот населённый пункт, поскольку поблизости нет иных поселений, которые могли бы стать местом концентрированной обороны наших подразделений, кроме дальней деревни к северо-востоку отсюда.
– То есть мы любой ценой должны выбить отсюда республиканцев? – устало спросил Данте.
– Да. Если мы это не сделаем, то Рейх будет отброшен на юг и на этом участке фронта случится прорыв.
– А что с остальными парнями? Нам выделят кого-нибудь в помощь? Или самим одно место надрывать?
– Все задействованы в боях. Свободных подразделений нет.
– Ну, очертеть! – возмутился Яго. – Пойду, сообщу своим, что нас ждёт полный…, – последние слова капитана скрылась за шквалом взрывов, раздавшихся неподалёку.
– Мне так же нужно подготовить моих воинов к операции. Через сколько мы выступаем, господин капитан?
– Через час. Нам нужен отдых и план, – Данте отбросил шприц в сторону, как только обезболивающее оказалось в теле. – Свободны, Андронник.
– Какой вспыльчивый у вас брат. Я слышал, у вас есть ещё жена? – Комаров закинул автомат за спину.
– Он – мой брат, и другого у меня нет. Вы бы знали, сколько раз он меня вытаскивал из передряг… брат, одним словом. Да… жена есть… Сериль. А что вы тут делаете, Комаров?
– Я тут исполняю союзнический долг по поддержке вас в борьбе с проказой для человечества, в виде «Республики» или Директории.
– Понятно. А вас кто-нибудь дома ждёт?
– Нет. Для меня всё кончилось в ночь на первое февраля… шесть лет тому назад, – тяжело выдохнул капитан. – Революция либшизы в Москве всё и всех похоронила…
– Из-за этого вы так ненавидите либералов с севера?
– Давайте лучше готовится к наступлению, – резко оборвал капитан. – Скоро выдвигаться.
Данте отстранился, глубоко задумавшись. Сегодня для него действительно плохой день – они попали в полный водоворот событий, его руку поранили, а сам он едва не погиб. Но больше всего его трогает лёгкое беспокойство по тем, кого рядом с ним нет – союзниках из орденов, о побратимах. В памяти Данте всплыли картины прошлого, где он сражался в Иллирии, бился на Балканах и умирал на улицах Стамбула вместе с воинами из Чёрных Судей, Поборников Справедливости и Крыльев Ветра. Там, он пробивался вместе с ними к вражескому командованию, помнит, как делил одну палатку с людьми из этих орденов, запомнил лица некоторых бойцов, которые видел во время еды из одной миски и пил воду из одного графина. Кличи верности – «За право, закон и Канцлера!» – возглашали Чёрные Судьи; «Мы несём возмездье императора подобно урагану» – молвили Крылья Ветра; «Верностью Рейха мы принесём свет!» – кричали Поборники Справедливости».
Но теперь их нет. Как год они сторонятся своих братьев, окопавшись на Балканах, лишь изредка появляясь на театрах военных действий. Смотря вслед уходящему капитану, Данте видит в этом символ того, что медленно побратимы удаляются от них. И Данте пугает то, что может быть дальше, но он отбрасывает эти мысли, полностью концентрируясь на операции.
Коршуны свободы
Через два часа. Северные окраины города.
Данте движется медленно, аккуратно ставя ноги на асфальт. Вокруг него лишь руины и полыхающие остова зданий, внутри которых слабо горит огонь, и тлеют деревяшки, поднимая в воздух едкий густой дым, который стал естественной массировкой.
На самом краю городка, на его северном пределе, раскинулся призрак великолепия былого времени – огромный пятиэтажный дворец, покрытый сетью трещин и выбоин на серых выцветших стенах. Где-то ещё видны слои светло-розовой, как закатные облака, краски, но большая часть постройки отразила на себе цвет безвыходности и мрачности. Со всех сторон видна трёхэтажная постройка, выполненная в форме прямоугольника, с черепичной крышей, которая похожа на трапецию. От каждого торца исходит полукруглая стена, на месте встречи, которых расположены ворота, обитые листами ржавого металла и укреплённые кусками древесины. Стены у самого подножья укутаны метрами колючей проволоки, перед которыми выставлены противотанковые ежи, а единственный вход запечатан пулемётными гнёздами, десятком автоматических турелей и КПП, у которого, слабо тарахтя, ютятся два танка.
Капитан выбрался на оптимальный рубеж, тут же найдя укрытие и спрятавшись за разрушенной и обласканной сажей стеной, обратился по рации:
– Цель в пределах видимости. Не более пятисот метров, – Данте присмотрелся и так же проговорил. – Противник патрулирует периметр. Не больше десяти человек на патруль.
– Что по возможным местам прорыва, братец?
– У них на юго-западе есть дыра в стене, однако там наблюдается концентрация сил противника. У самой дыры два крупнокалиберных плазмогана, и три огневых точки.
– Может, наши металлические друзья подберутся поближе и…
– Простите господин Яго, что вас прерываю, – на линии появился ещё один голос, оттеняющий металлической безжизненностью. – Но эта возможность полностью исключена в силу того, что у противника расположены стационарные телевизоры и наше приближение они смогут распознать.
– Андронник, удастся распознать вражеские подразделения, их специализацию, вооружение и уязвимые места в обороне?
– Я могу вам об это доложить сейчас, господин капитан.
– Докладывай.
– Первичный визуальный анализ показал, что объект находится под защитой элитного конфедерально-республиканского подразделения «Орлы свободы», которое находится в подчинении Совета Корпораций Либеральной Капиталистической Республики. У них на вооружении штурмовые винтовки М-61, два танка «Лира».
– Постой.
Данте взглянул в бинокль, различая оружие в руках солдат – вытянутые и тонкие автоматы, с оптическими прицелами и сдвоенными магазинами. Облачены они в полностью прилегающие костюмы из какого-то блестящего материала, похожего на пластик, лица их скрыты за черными, как уголь, стекольными забралами шлемов. Парень перевёл взгляд и смог рассмотреть две приплюснутых серых машины, башни которых так же приземисты и от них исходит длинный блестящий ствол.
– Продолжай.
– У противника два плазмагана у юго-западной стены, а также имеются у КПП не менее десятка автоматических стационарных энергетических орудий «кратер».
Снова бинокль Данте обратился линзами к постройке. У разбитой стены он видит два орудия, которые спрятались за навалом мешков с песком. Каждое из них объёмистое и пузатое, похоже на короткую огромную пушку, обитую странным переливающимися всеми цветами радуги металлом. Дальше, перед самыми главными воротами, он видит одноэтажную конструкцию, смахивающей на маленький терем, собранную из жести и шлагбаумом перегородившей дорогу. Рядом с ней роится десяток стволов на треногах, вкопанных в насыпи из каменных щепок и строительного мусора, на обратной стороне которых имеется увесистый коробчатый источник питания.
– Кажется, они хорошо окопались… поганцы.
– Да, Яго, – Данте присел, касаясь стены и перчаткой счерчивая сажу. – Это их штаб… и наша цель, от которой зависит судьба битвы за город. Андронник, что говорят разведчики?
– Силы противника отходят к штабу. С юго-востока и запада к нему подтягиваются по две роты соответственно, каждая из которых насчитывает не менее сотни боеспособных единиц. Если они продолжат движение, то попадут в ловушки, подготовленные моими киберариями.
– А что с помощью? Родина нам не подкинет подарков? Там из штаба никто не почесался, чтобы мы справились?
– К нам на помощь было отправлено отделение ордена «Пурпурного креста», в количестве пятнадцати человек и бронетранспортёра. Они в пределах двадцати минут.
– Вот это чудно. Брат, ты подумал, как мы эту падаль будем вытравливать?
Данте переключил канал, щёлкнув на кнопку у воротника, и обратил речь:
– Комаров, приём. Комаров.
– Я на связи.
– Вы сейчас где? Твои снайперы на позиции?
– Мы только спустились под землю. Судя по планам, которые нам дал Андронник, мы выйдем на место через минут десять-пятнадцать. Как поняли?
– Понял тебя. Прикажи своим снайперам убрать двух бойцов за тяжёлыми орудиями у юго-западной стены через минуту. Как понял?
– Понял вас хорошо, Данте. Ещё что-то?
– Нет. Конец связи.
Переключив канал, Данте снова оказался на связи с братом:
– Яго. На тебе танки. Начинай их уничтожение через пятьдесят секунд. Андронник, пусть твои киберарии займутся уничтожением позиций с пулемётами на юго-западе. Выступаешь вместе со мной. Всё, понеслась.
Внезапно из рации донеслись немного хрипловатые слова Яго:
– Брат… прошу тебя… будь осторожнее. Ты же не хочешь оставить дочь сиротой.
– Постараюсь. Я же им обещал… ты же помнишь.
– Да. А теперь давай возьмём этот сарай для Рейха, если ему так он нужен.
Затвор автомата в руках Данте звонко лязгнул. В памяти возникли образы, явления прошлого, которые вспыхнули огнём тёплой меланхолии и радостной печали. Он вспомнил сад, прекрасный роскошный сад, устроенный насельниками одного старого монастыря у Великого Коринфа. Яркие и сладкие ароматы цветов наполняли воздух и он, гуляя с женой и дочкой, по умащённым камнем дорожкам разглядывал изумительную картину природного изящества. То было перед самой отправкой их на фронт, и именно там, под стенами древнего монастыря он дал клятву, молитвенно обещал, что вернётся.
Теперь его лёгкие наполняет отфильтрованный воздух, но он знает, что тут всё пахнет гарью и смертью. Его не окружают стены зелени, в которой проглядываются разноцветные проблески удивительных бутонов цветов. Вместо этого на многие километры стелятся пейзажи выжженных пустошей и разорённых селений. Здесь нет добрых насельников монастыря, вместо них грозные капелланы, читающие псалмы для обычных солдат Рейха, а храм заменяют полевые часовни. Но Данте помнит о клятве, старается не забывать, что его ждёт семья, что у него есть дом, где ему рады, и он не может погибнуть, не может положить свою жизнь на алтарь мимолётной победы.
«– Ты не вернёшься», – раздаётся странный зловещий голос в разуме Данте. – «Ты оставишь их».
Когда мужчина услышал это и его душа содрогнулась от страха и ужаса, когда глас, звучавший подобно из адской расселины, сказал это ему. Он не понимает, откуда звучит голос жуткий, и тут же возникает иная мысль – «это всё от переутомления. Да от него. Успокойся».
– Данте! – крепкая рука коснулась плеча воина, и капитан обернулся. – Вы как? Мы наступаем?
Вдали раздались хлопки, ставшие сигналом к действию – два выстрела и позиции тяжёлых орудий стали чисты. Данте услышал, как враг начинает шевелиться, кричит и вот-вот должна завыть тревожная сирена.
– Пора, Вергилий, – Данте осмотрел пятнадцать бойцов, стоящих перед ним, выкидывая мысли о «госте» в голове. – Веди своё звено к крайней огневой точке противника. Прикроешь наш вход. Вперёд воины! За Рейх и Канцлера!
– За Рейх и Канцлера! – отозвались солдаты.
Данте вышел на открытую местность и увидел, как одну из огневых точек затопил залповый выстрел киберариев, и она вспыхнула ярким пламенем. По-видимому, никто не выжил.
– Туда Вергилий! – приказал Данте и пять человек устремились вперёд, на небольшое возвышение.
Перед Данте разверзлась огненная бездна, и пламя скрыло всю стену здания, поднявшись высоко вверх, и только краем глаза он смог заметить, как рядом со зданием секунду назад стояли топливные баки. Теперь же они стали ревущим пламенем, пожравшим вражеских солдат, рванув от попадания двух десятков лучей энергомушкетов.
Капитан вырвался вперёд, выставив автомат перед собой. В линзах оптического прицела, на самом перекрестии показался вражеский солдат и мигом чёрный корпус задёргался, а дуло увенчалось яркими вспышками. Мгновенно переведя ствол, Данте снова открыл огонь, утопив роем пуль солдат, показавшихся из пролома в стене.
Окна распахнулись, и противник открыл огонь из треножных пулемётов. Данте заметил, как его солдат пал с пробитой шеей, обливаясь кровью. Затем пулемётная очередь визжащей тучей забрала жизни двух киберариев и их тела со звоном и обливаясь светло-синей жидкостью пали на каменную крошку, которой усыпан полог здания.
Со всего бегу Данте рухнул на землю, ощутив, как его бок отдаёт приглушённой лекарствами болью. Тем временем пулемётная очередь из единственного окна окатила волну нападающих, заставив их замедлить ход, а потом и вовсе прильнуть к земле, чтобы не попасть на прицел орудия.
– Нас прижал огонь противника!
На вопль Вергилия отозвался союзник, который из потаённых укрытий дал залп. Данте показалось, что он слышит удары хлыстов где-то вдалеке, но таков винтовочный огонь. Пары секунд хватило, что бы огневая точка смолкла.
– Вперёд! – возгласил Данте, вздев автомат. – За Рейх и Канцлера!
– За Рейх и Канцлера! За Империю! – отозвались солдаты.
Данте оказался у позиций плазмоганов, у самого пролома, как с ним связался Яго.
– Ты как, братишка?
– Мы практически вошли. Как у тебя дела?
– Танки горят как милые. Мы так же смогли кончить КПП и теперь сможем войти с парадного.
– Даже не думай! У них есть пулемётные расчёты. Как только войдёшь во двор, из тебя сделают решето!
– Тебя понял, так что нам теперь делать?
– Отойди на исходную. А затем встреть наших из «Пурпурного креста». Всё, давай.
– Как скажешь.
Данте прислонился к самой стене, точно у пролома, не смея туда сунуться. Откуда-то из глубины здания рвётся пулемётная очередь, в сопровождении пуль меньшего калибра.
– Андронник! – закричал капитан, смотря на бойца по другую сторону дыры, который так же готов зайти вовнутрь. – Что делать будем?
– Можно применить ручные бомбы, только мне не известны характеристики здания, и мы можем его существенно повредить, что затруднит дальнейшее продвижение.
Внезапно внутри помещения раздались непрерывные хлопки хаотичной пальбы, зазвенели перезвоны очередей, и поток пуль наружу прекратился. Данте вильнул за обшарпанную стену и оказался в широком помещении, которое заставлено старой трухлявой мебелью – кафами да креслами с посеревшей обшивкой, а в узком проходе навалены мешки с песком и в его сторону смотрит грозное дуло пулемёта. Там дальше, в следующей комнате, слышна пальба странная речь, на шум которых офицер пошёл, внимательно смотря через прицел на происходящее. Миновав тело пулемётчика с ранениями на спине и трупы других воинов, Данте оказался в широченной гостиной дворца, в которой навалом всего. На махровых старых коврах блестят гильзы, столы, кресла и диваны используются как укрытия, а откуда-то со второго этажа доносится пальба.
Всё заволок пороховой дым, ничего не слышно из-за непрерывного воя снарядов, но всё же капитан смог разглядеть тёмно-синюю одежду союзника и крик на ломаном новоимперском: