– Арабы… Значит, бедуины разузнали все о моей миссии?
Барила взмахнул рукой.
– «Все». – Он потянулся, как кот, которого только что гладил. – Вы и сами не знаете всего о своей миссии. И никто на свете не узнает всех тайн бункера в Лэнгли. В общем-то, это и не нужно.
– Тогда зачем вы со мной разговариваете?
– Надеюсь, вы мне очень красиво пропоете то, о чем знаете.
– Генерал, прошу на это не надеяться.
Сказано это было слишком быстро. А еще присутствующие обратили внимание, что американка вновь сжала ладонями подлокотники кресла.
– Пани Анджеевская… – улыбнулся Барила. – Прошу не делать глупостей. Вы мне расскажете все.
– А если нет, то… вы разорвете меня конями на Рынке? А может, посадите на кол? Изувечите?
Она старалась держаться твердо, но это у нее получалось плохо. Выдавал выступивший на лице пот. Похоже, Сью слишком уж реально вообразила себе то, о чем говорила.
– Пани Анджеевская. – Барила с добродушным видом наполнил ее рюмочку водкой. – Не надо говорить глупостей. Сразу и на кол! Или еще что хуже… – Он пожал плечами. – Так вы поступаете у себя в Америке? К счастью, мы находимся в Польше. Договоримся по-доброму, под водочку.
– Никогда мы не договоримся!
– Ох, в самом деле? А десять контейнеров, которые вам предписано уничтожить? Что? Мелочь?
– Откуда вы об этом узнали? – Сью вскочила, ей не хватало воздуха. Похоже, об этом, кроме нее, мог знать только президент США.
Барила тепло улыбнулся.
– Так, так… Президент США, Джон Торрес де Фуэнгирола тоже обладает своими слабостями. Впрочем, я всего лишь шучу… – Генерал выпил свою рюмочку и жестом пригласил американку последовать его примеру. – Президент для меня находится слишком высоко. Зачем это нужно? Я покупаю весьма точную информацию, однако на более низком уровне и поэтому значительно дешевле.
– Что вам известно о моей миссии? – спросила негритянка.
– Пани Анджеевская, я расскажу вам даже то, о чем вы не имеете понятия, а взамен попрошу только об одном. Назовите мне дату.
– Никогда!
– Хе, хе… Как я уж сказал, здесь Польша. Договоримся за водочкой. – Он снова наполнил рюмки.
– Никогда в жизни, навоза кусок!
– Хе, хе… У меня есть пара мутантов, Вагнер поймал их в прошлом году. Они обладают неким талантом, благодаря которому мы все узнаем и без пыток.
– Использовать мутантов незаконно.
– Ну так бросьте мне на голову атомную бомбу. – Генерал наклонился над столом и ухмыльнулся. – Что? Не получится?
– Господин генерал…
– Молчи и слушай. Это была присказка, – просипел Барила. – А теперь настает время для сказки.
Он опустошил свою рюмку, закусил консервированным огурцом и вытер рот.
– Слушай меня, Зося. Ничего тебе на закуску не предлагаю, поскольку знаю, что тебе сейчас не до еды, но пару фактов, о которых ты не имеешь понятия, выдам. Твой президент, мистер Джон Торрес де Фуэнгирола, знает нечто, о чем никто иной не имеет понятия. Ну, может, за исключением нескольких инженеришек в Шаен Маунти, из которых, кстати, один очень задолжал бедуинам, поскольку злоупотреблял. Впрочем, это мелочи… Было так. Во время последней войны вы устроили китайцам кровавую баню под Пекином, а они за это сбросили на вас бомбу Чен. И все электричество в мире закончилось. Трах-бах – и конец. Единственным источником света в бункерах стали факелы, а лампочки ушли в прошлое. Однако… как выяснилось некоторое время спустя, вы, американцы, не были так уж глупы и ведали о ченах. Еще вы знали, что вам не удастся быстро вышибить китайцев с игрового поля. Кому-то из ваших даже пришло в голову, что вся цивилизация может вернуться в эпоху пара. На этот случай у вас было кое-что припасено. Вы подготовились, предполагая, что если китайцы одержат верх…
– О чем вы говорите?
– О проекте Квин.
– О чем?
– О проекте Квин. О машине времени.
– Боже… – негритянка покачала головой. – Мне кажется, это сон.
– Не ведаю, что вам мерещится. – Барила вынул сигарету из стоявшей на столе деревянной шкатулки. Прикурил он от красивой бензиновой зажигалки русской работы. – Ваши инженеры рассуждали так: если не удастся выиграть у китайцев и они применят свое страшное оружие, то во всем мире исчезнет электричество. Изоляторы превратятся в проводники и… и кирдык нашей любимой цивилизации. Конец глобализации, убийствам на расстоянии, тотальному оболваниванию… Конец бирж и телефонов. Даже такая среднестатистическая американка, как ты, не сможет зайти в магазин и купить себе какую-нибудь чепуху. И что? Вы создали последнюю защиту. Вы придумали машину времени.
– Генерал, вы бредите.
– А если нет? Послушай меня, Зося. Так было. У вас есть машина времени. Ну и что с того? Если желтенькие выпустят чены, то машина станет бесполезна. Что в таком положении можно сделать? Ну? И тут, моя дорогая, во всей красе проявляет гений американских инженеров. Нельзя использовать машину на Земле? Значит, нужно выслать ее в космос. Нет возможности ею управлять с Земли? Нет проблем… Она должна действовать сама по себе. Как это можно использовать? Да очень просто. Машина улетела к Сатурну и должна, вернувшись через несколько десятков лет, перенести всю планету во времени. Может быть, на пару веков, может, на пару тысячелетий. Цивилизация получит еще один шанс, но что это даст авторам проекта? А если история повторится? Опять будет война, желтые снова применят свою бомбу, и петля времени замкнется… Зачем это нужно? Лучше всего было бы перенестись во времени, однако таким образом, чтобы сохранить память о будущем, чтобы захватить с собой некоторую часть его технологий. Как это сделать? Да очень просто. И вновь американские инженеры показали себя гениями. Выглядит это так: проходит какое-то количество лет, машина времени возвращается с орбиты Сатурна и переносит Землю во времени. Однако для этого требуется такое количество энергии, какое никто не сможет выработать. Поэтому нашу планету «вернут» всего лишь на наносекунду. Мы прыгнем, скажем, на тысячу лет назад и мгновенно вернемся обратно. Напоминаю, я говорю о наносекунде. К чему это приведет? Люди, оказавшиеся в пределах действия эмиттеров Вогта, останутся в том времени, куда будут перенесены. Люди и механизмы. В общем, получается, что если вы выиграете, то через наносекунду целыми и невредимыми вернетесь в свое время. Никто ничего не заметит. А вот если проиграете… В таком случае группа подготовленных людей и некоторое количество техники окажутся в пределах действия эмиттеров Вогта и… перенесутся, например, в тысяча восьмисотый год. Я точно не знаю, в какой именно, поскольку тут сработает случай, но просто прошу все это вообразить. Президент США, с семьей, со штабом, с парой сотен солдат, с этими нашими проклятыми знаниями, с иммунитетом к классическим болезням, со скорострельным оружием, с суперпушками, с компьютерами, энциклопедиями, с современной химией и паровыми машинами, неожиданно появляется в тысяча восьмисотом году. Во времени Наполеона Бонапарта… Сколько ему понадобится, чтобы захватить власть над миром? Год? А может, хватит трех дней? И история изменится. Можно сделать все, что душе угодно…
– Из ваших слов получается… эти эмиттеры… они должны быть на Земле. Почему они не перестали работать?
– Вот видишь, Зося. – Барила слегка улыбнулся. – Ты уже мне поверила. – Он затянулся сигаретным дымом. – Все очень просто. Эмиттеры были заранее заплавлены в стекло, и последствия взрыва китайской бомбы им не страшны. Машина времени перенесет их во времена, когда никто не мог даже представить чены. В то время, когда родился Иисус Христос? Может немного раньше? Или позднее? В любом случае там можно будет пользоваться электричеством. Нужно только оказаться рядом с эмиттерами, когда запущенный к Сатурну корабль вновь вернется на орбиту нашей планеты. Кто окажется в пределах действия эмиттеров в момент реализации проекта Квин, прыгнет в прошлое на пару сотен, а может, и тысяч лет… и этого окажется достаточно, чтобы, используя современные знания, изменить историю Земли как угодно.
– Как же… Какой толк от испорченного в наше время оборудования?
– Ох, Зося… Если кто-то сумел закинуть машину времени на орбиту, то он позаботился и обо всем остальном. В Шайен Маунти у вас есть несколько тысяч заплавленных в стекло контейнеров с исправными компьютерами и прочей электроникой, в рабочем состоянии.
– А-а-а-а… – Негритянка взяла свою рюмку и сделала глоток. – А какое это все имеет отношение к вам?
– Ну, видишь ли. – Генерал тоже выпил водки и закусил. – У вас есть несколько тысяч контейнеров. У меня он один, привезенный из Берлина, но мне этого хватит. Мы, в отличие от вас, не страдаем гигантоманией.
– Что?
– Для времен Наполеона Бонапарта вполне хватит нескольких сотен людей и наших знаний. Однако вы желали получить все. Прежде всего армию. И… разослали контейнеры по всем вашим базам, и… к сожалению, добавили к ним и эмиттеры Вогта.
– Те десять объектов, которые я должна была уничтожить?
– Да. Это эмиттеры Вогта с вашей старой базы в Италии. Я приказал бедуинам перевезти их сюда…
– Господи. Я и представить не могла, что президент поручит мне невыполнимое задание.
– Тем не менее. – Барила радостно улыбнулся. – Понимаешь, Зося… Ваш президент для меня действительно слишком большая птица. Он, конечно, имеет свои небольшие слабости, но даже бедуины не смогли добыть информацию, которой владеет только он. Он один… во всем мире.
– Какую именно?
– Видишь ли, милая Шоколадка, настоящая проблема у меня только одна. У меня есть контейнер, я приказал привезти эмиттеры Вогта, однако… у меня нет ни малейшего представления, когда заработает машина времени. И никто, кроме твоего президента, этого не знает. Тогда я через моих любимых бедуинов дал ему понять, что у меня есть контейнер и эмиттеры. Я хотел, чтобы он запаниковал и прислал кого-нибудь, такого как ты, с заданием уничтожить эмиттеры. С поясом, набитым американским золотом, с гремучей змеей в сумочке и очень хорошо спрятанным пистолетом. Я решил, что узнаю время начала действия проекта Квин от тебя.
– Господин генерал, вы наивный человек.
– Ох, в самом деле?
– Конечно. С чего вы решили, будто кто-то сообщит мне дату, если мне даже не рассказали в чем состоит проект Квин! Я услышала о нем только от вас.
Махнув рукой, словно что-то отталкивая, Барила сказал:
– Шоколадка, я не ребенок. Твой президент, кстати, тоже не дурак. И конечно, он ничего тебе не сказал… – Генерал вздохнул. – Кроме даты возвращения.
– Вы шутите?
– Нет, котенок. Миссия твоя не была такой уж трудной, поскольку требуется всего лишь разбить стекло на одном из аккумуляторов и мой план рухнет. И более ничего тебе не объяснили, кроме одного. Тебе сказали… конечный срок исполнения миссии. Я прав? Тебе назвали дату, после которой исполнение твоей миссии потеряет смысл, после которой тебе надлежит исчезнуть, моя красивая негритянская Бемби. – Барила наклонился над столом и просипел: – А я хочу эту дату знать.
Американка стала кусать губы. И Вагнер, с увлечением наблюдающий за тем, как разворачиваются события, и Зорг, не слишком внимательно за ними следивший, оба поняли: генерал ее подловил. Знает госпожа полковник дату, знает. И сейчас ее пропоет, никуда не денется.
– Ничего вы от меня не услышите! – Негритянка вдруг схватила сумку с гремучей змеей. У котов встала дыбом шерсть. Зорг вскочил с дивана и обнажил ядовитые зубы, Вагнер сжал рукоять спрятанного в рукаве стилета. – Я американка и ничего вам не скажу. Даже если вы посадите меня на кол!
Барила добродушно улыбнулся.
– Это опять была только присказка, а вот теперь будет действительно сама сказка, дорогая полуполька, сестра моя. – Он открыл ящик и вынул из него пачку пожелтевших листков. – Вот тут у меня список содержимого контейнера, привезенного из Берлина. – Его толстые пальцы стали перелистывать страницы. – Вот, прошу… медицинский компьютер со всем необходимым. Прекрасная технология прошлого века. Ну и что, Зося? Как только мы окажемся там, где нет ченов, тебя можно будет вылечить. Через пять минут, вместо шестой категории генетической чистоты, будешь иметь первую. И запросто сможешь себе родить прекрасного малыша. Красивенькую маленькую Шоколадку.
– Нет. Мне сделали операцию, после которой это невозможно.
– Не спорь, Зося! Мы это исправим в пять минут, как только окажемся в другом времени. – Он показал на пачку листков. – Представь себе… У тебя будет ребенок. Два, три, даже десять. Сколько выдержишь. Ты будешь жить среди деревьев. В мире без климатических катаклизмов, без мутантов. Ты будешь богатой, здоровой, будешь обладать властью… Подумай, Зося. Ты станешь настоящим полковником нашего войска. Будешь участвовать в завоевании мира. Ну и дети… Ты знаешь, каково это, когда женщина кормит ребенка грудью? – искушал он. – Не знаешь, но воображала себе много раз, во время бессонных ночей в Лэнгли, не так ли? Вагнер, наверное, что-нибудь мог бы тебе об этом рассказать, но он мужчина и не понимает женщин. Поговори лучше с его женой. Спроси ее, какое это удовольствие, когда собираешь ребенка в предшколу. Разве плохо возиться с грилем в саду? И ты откажешься от красоты, власти, счастья – ради удовольствия собирать и разбирать скорострельный карабин с завязанными глазами? Подумай, Зося. Подожди, не торопись. Подумай еще о том, что тебе дали твои любимые Штаты. Они лишили тебя возможности рожать детей, а теперь, после того как сработает машина времени, ты исчезнешь. Не будет войны, не будет бомбы Чен, не будет и тебя, моя красивая Сью Кристи-Андерсон. Ты просто не появишься на свет, исчезнешь, так же, как и весь наш мир.
Барила щелкнул пальцами. Возникший как из-под земли адъютант отодвинул честь стены, показывая клетку с двумя мутантами.
– Выбирай, дорогая, – прошептал генерал. – Или они, – он показал пальцем на уродливые лица своих специалистов по дознанию, – или я. И богатство, власть, беременность, любящий муж, еда, о которой ты до сих пор не имела понятия, первый класс чистоты, деревья вокруг, великолепный климат… Думай, котеночек, думай!
Негритянка заплакала. Вагнер отвел взгляд. Барила, наоборот, буквально впился в женщину глазами.
– Мне нужно выйти, – шепнула американка.
– Делай все на стул… Ты отсюда не выйдешь.
– Но мне нужно.
– Ничего страшного. Сначала скажи.
– Господи…
– Ну так что? – Барила снова наполнил рюмку и поставил перед ней поднос, на котором были бутерброды с российской икрой. – Уже надумала?
Американка зарыдала, по подбородку у нее потекли слезы. Тогда Барила стал выкладывать перед ней фотографии своих детей. Одну за другой доставал и подносил к ее глазам.
– Семнадцатого октября, – неожиданно крикнула негритянка. – Семнадцатого октября!!! – Она прокричала это так, что, казалось, еще немного, и у нее лопнут голосовые связки.
Засмеявшись, Барила повторил за ней:
– Семнадцатого октября… У ваших инженеров есть чувство юмора.
Он взглянул на мутантов, и те кивком подтвердили, что женщина сказала правду.
Тогда Барила ткнул в сторону клетки пальцем и приказал адъютанту:
– Застрели их. Больше они нам не пригодятся.
После этого он повернулся к Вагнеру.
– Отдаю Зосю под твою опеку. – Генерал зевнул. – Ладно, она едет с нами. Позаботься, озолоти и проводи, куда она желает. Шестнадцатого октября сбор на Грюнвальдской площади. Я хочу увидеть там весь твой отряд, жен, детей и что ты там пожелаешь забрать с собой в дорогу сквозь тысячелетия… Господа, – он внимательно посмотрел на Вагнера и Зорга, – на сегодня все. До свидания.
Тотчас после того, как они вышли, из кабинета послышались два выстрела из полуавтоматического пистолета адъютанта Барилы.
Шестнадцатого октября все было готово. Отряд наемников – люди, гепарды, птицы и тигры – сидели в машинах, расставленных на Грюнвальдской площади. Еще в пределах действия эмиттеров Вогта стояло шестьдесят грузовиков Барилы. Анна Вагнер беседовала со Сью, однако было заметно, что она нервничает. На пани Вагнер была короткая рубашка и шорты, плечи ей оттягивал рюкзак с прорезанными дырами, так что у сидевшего в нем ребенка ноги были на свободе. На шее у Анны висел пистолет-пулемет. Впрочем, макияж у нее на лице, расчерченном пустынной маскировкой, был наложен весьма тщательно – ресницы, брови, румяна на щеках, губная помада, блестки. Домохозяйка была готова к любой неожиданности: либо вступить в бой, либо принять участие в бале при дворе короля Навуходоносора. Ее служанка выглядела еще живописнее. У той было два рюкзака – один сзади, другой спереди. Однако, судя по тому, как она легко двигалась, в рюкзаках, скорее всего, лежали тряпки ее хозяйки. На плечах у женщины висело два карабина «хенклера-коха», а в кобуре на бедре прятался сорок пятого калибра «смит-вессон». Еще она запаслась стилетом, ножом сапера, лопаткой, большим пробковым шлемом и чадрой камуфляжной раскраски. В общем, обе дамы смотрелись полными идиотками.