Дед ухмыльнулся.
– Висело бы оно на стене, кабы было рабочим? Нет, конечно. Всё либо порубленное, либо временем траченое. Живи у нас в деревне кузнец нормальный, починил бы, а так – хлам бесполезный. Там, на стене, нет ничего, что было бы лучше твоего меча… Хотя я не сказал бы, что он так уж хорош. Всё, что годилось хоть дрова рубить, давно раздал уже.
Ясно, так и думал. И правда, слишком бы это было хорошо. Вот только…
– Откуда ты знаешь, каков мой меч? Я же его не доставал даже?
– Так видал я, мечи такие. Много их. Знаю, чего стоят… Неплохое оружие, сойдёт на первое время. Но и ничего особенного в нём. И хуже, и лучше бывает.
Староста помолчал немного, и продолжил снова, скривившись каким-то своим мыслям:
– То, что оставалось у меня своего, и меч мой старый, и кольчужку верную, то я всё сыну своему передал. Но сгинул он. Дурачок, полез с разбойниками поквитаться…
Старик замолчал, задумчиво шевеля губами.
– Не удалось, да?
– Не удалось. Устроили засаду, черти поганые. Меня с ребятами не было, уж я бы распознал, учёный. А молодые-то они глупые все, горячие, неопытные… Так и попались всей гурьбой…
– Очень жаль. И что, так разбойники безнаказанно с тех пор и живут?
– Так кто же их накажет-то теперь. Живут, бесчинствуют, давно торговцы к нам в село уже дорогу забыли. Боятся. Тяжко живётся в последнее время. Ещё волки распоясались, на людей нападают, скота уйму погрызли. Вепри тоже, постоянно посевы выкапывают. Никакой жизни от них не стало. Плохо, когда у земли нет защитника и хозяина! – сказав это, дед многозначительно так покосился на меня.
– И что же нужно, чтобы у земли появился защитник и хозяин?
– Так ничего и не нужно, только его согласие. И осознание того, какую ответственность он на себя берёт!
– Ясно. В таком случае – он согласен, и всё осознаёт.
– Это большая радость для нас. Если бы кто тут порядок навел, мы бы ему честью и правдой служить стали. Не за страх, за совесть. Сразу и урожаи бы увеличились, и торговля бы пошла, да и вообще много чего в округе есть, чем у нас времени не хватает заняться. И это я за село говорю! А от себя добавлю, что тому, кто узнал бы хоть что-то, про отпрыска моего нерадивого… Тому просто всё отдам. Был бы с ногами и помоложе, сам бы и занялся этим, давно. А так вот только и могу, что просить да радоваться, что наведался к нам кто-то Силой наделённый… У тебя армия-то большая?
– Нормальная… Будет.
Дед посмурнел и заиграл желваками.
– И сам ты, уж прости, не очень… Но что делать, что делать… Дареной рабыне в зоб не смотрят. А так-то, у нас и молодёжь подросла. Конечно, нужны мужики на селе, но защита родного крова – она тоже, дело такое, полезное. Я уж молчу про то, что грезят они все, дурачки, подвигами ратными. Моих рассказов наслушались…
– Да, бойцы мне точно не помешают.
– Конечно, не помешают. Все будут рады встать под твои знамёна. За какие-то жалких три десятка монет на человека.
– Хорошо. А почему молодёжь, отец? Может, лучше повзрослее мужиков, а?
– Те, что взрослее, к обучению туги. Воевать никто их них не воевал, опыта не имеют, зато гонора и упрямства в каждом… А из парней молодых вполне можно толковых бойцов вырастить, уж поверь моему опыту. Только, прошу, не угробь их всех ни за что! – безногий старец строго так посмотрел на меня. Даже как-то не по себе сделалось от такого взгляда.
– Постараюсь. Но потери всё равно будут…
– Не надо стараться. Надо делать. А потери… Я всё понимаю, кто-то обязательно погибнет. Я же воевал, видел, как это происходит, своими глазами. Даже, можно сказать, делал своими руками. Прошу лишь, не делай из ребят пушечное мясо, не гробить их всех глупо и зазря… – опять тяжёлый взгляд старика придавил меня. Как-то не похоже это оказалось на разговор подчинённого с господином. Ох и не однозначная фигура этот староста, ох и не простая. Но надо отношения налаживать, такой жёсткий мужик может оказаться полезным в хозяйстве. Куда полезнее, чем тот бесхребетный хиляк, который «значить». Пусть тот и с ногами…
– Всё, что в моих силах, сделаю. Только, скажи мне, сам-то ты не хочешь из четырёх стен выбраться, стариной тряхнуть? Раз уж многое знаешь и умеешь. Мне бы такой человек пригодился.
– Да куда же я пойду, безногий-то? Не, своё отбегал давно, и место моё теперь здесь, за порядком следить, выходивших меня однажды оберегать…
– Жаль. Твой опыт пригодился бы. Через три недели сюда мои враги нагрянут, и не знаю, чем это для вашей деревни обернётся.
Староста снова нахмурился и заиграл желваками.
– Плохо. Когда приходит война, это ничем другим для простого люда не может обернуться, кроме как бедствием… Точно знаешь, что будет так?
– Да.
– Дурные вести принёс ты нам. Нехорошие… Я уже было, наивный, порадовался, думал, что заживём теперь…
– Погоди расстраиваться. Неизвестно ещё, кто верх возьмёт…
– Да кто бы ни взял, для нас это так и так плохо. Пока правители силой меряются, их подчинённые за них отдуваются, это завсегда так. Но что делать, от судьбы не убежишь…
– Кстати, а разбойники… Это, случаем, не такие ребята?..
Я вывалил на стол трофейные ножи, шляпы и маски. Старик взял их в руки, повертел и ухмыльнулся.
– Воры это. Не гильдейские, так, самоучки… Мелочь, только баб да детишек пугать и годны.
– Тем не менее, потратить время на них пришлось… – немного обиженно ответил я. Хотя, с другой стороны, а чего я хотел от существ, которые с одного заклинания первого круга загибаются? Пусть моя Сила Магии и велика.
– Да, они те ещё пройдохи. Хоть парой гадов меньше, и то хорошо…
Перед глазами появилось два сообщения:
Вы выполнили квест – «Безопасность деревни»!
Получено 1000 единиц опыта!
Получен новый уровень!
Ваш текущий уровень: 2.
Ментальная Выносливость +1!
Выберите навык, который хотите изучить: Стрельба или Логистика.
Даже не думая, ткнул сразу второй вариант: стрелки в моей армии если и появятся, то очень не скоро.
– Спасибо тебе, Путята!
– Да не за что, неумирающий. Можешь присылать новобранцев своих, за несколько десятков золотых обучу кой-чему. Многого дать не смогу, но какие-то базовые вещи узнают…
– Это хорошо, пригодится. Ещё, мне надо найти, где здесь ближайший источник магической энергии. Или источники. Подумал, ты должен знать это…
– Конечно, знаю. Не только я, ты каждого мог бы об этом спросить, тебе бы ответили. Скажи, чтобы отвели к Грифоньему Гнезду – это скала так называется. В долине у её подножия руины старого замка, от предыдущего хозяина этих земель остались. Там и источник найдётся. А больше их тут нет нигде.
Расспросил заодно про окрестности и местные достопримечательности, то есть рудники, лесопилки, мельницы, другие деревни и так далее, но ничего интересного больше не выведал. То ли старик замалчивал умышленно, то ли и правда не знал. В любом случае, обострять я не стал.
– А где те, которых ты мне в помощь-то предложил? Посмотреть на них можно?
– В поле сейчас все, скоро вернутся, мальчишки уже убежали за ними. Так что ты отдохни, подкрепись пока!
Тут меня долго упрашивать было не надо – закончив разговорные дела, с чистой совестью я принялся утолять голод, под молчаливым и задумчивым взглядом старосты. Как-то напрягал он, будто знал что-то про моё прошлое… Хотя, бред ведь это. Откуда ему, тут живущему, знать про меня что-то? Видимо, воображение разыгралось, да паранойи обострение.
Все эти мысли не помешали мне отдать должное хозяйскому столу. Когда я был уже не в силах впихнуть в себя ещё хоть что-то, и сидел, потягивая прекраснейший домашний квас из большой деревянной кружки, в дверь просунулась мордашка какого-то пацанёнка, лет четырнадцати с виду, и он звонко крикнул:
– Деда, мужики с поля вернулись!
– Прекрасно! Скажи, пусть строятся. Сейчас господин их смотреть будет.
– Путята, а насчёт обучения – я готов хоть прямо сейчас тебе денег дать… Натаскаешь этих, кого беру?
– Конечно, считай сделано…
Я высыпал на стол затребованную сумму, и пододвинул горстку монет к старосте.
– И ещё вопрос у меня. Та девушка, которая…
– Дочь это моя, младшая! Неумирающий! Если сотворишь хоть что-то с нею, кровью клянусь, мне даже отсутствие ног не помешает! Найду и буду убивать столько, сколько понадобится!
– Ну-ну. Ты, дед, не угрожай. Сам же знаешь, что нас убить невозможно…
– А и плевать, что невозможно! Убью, и всё, ясно?!
– А как же то, что плохо, когда у земли хозяина нету? Как же разбойники, воры, волки и вепри? Ты же сейчас можешь крест на всём этом поставить.
Путята наклонился вперёд и вперил в меня бешеные глаза.
– Могу, и поставлю, если будет надо, – и откинувшись назад, внезапно улыбнулся и добавил совершенно спокойно: – Надеюсь, мы друг друга поняли. Всем нам, и даже тебе, неумирающий, выгодно сотрудничество. Мирное и по обоюдному, так сказать, согласию. И ставить всё под удар из-за девчонки… Я бы на твоём месте не стал так глупить.
Я просто молча встал и вышел наружу, пребывая в чувствах весьма смешанных. Не стал озвучивать свои мысли – поссориться всегда успеем. С одной стороны, старик больно много о себе думает. Но с другой-то, по-человечески, он прав и его понять можно… Вот как тут правильно действовать? Давить сопротивление в зародыше, или уступить? Или сделать вид, что уступаю?
Перед избой, тем временем, выстроилась дюжина моих будущих воинов. Я, конечно, надеялся – поболее будет, ну да и деревенька-то не шибко большая, откуда им тут взяться.
На «молодёжь» они походили мало – заросшие бородищами и лохматые. Может, из-за этого выглядели старше, чем на самом деле. Все с вилами, косами или топорами. Но хоть не с голыми руками, и то хлеб.
Пройдясь перед не знающими даже что такое стойка «смирно» молодцами, и окинув их критическим взглядом, я почему-то подумал, что надо бы чего торжественного сказать. В кино всегда так делают.
Посмотрев на флаг, развевающийся перед избой старосты. Он больше не был серым, как когда я вошёл в деревню, а стал красным, и даже, если присмотреться, на нём можно было разглядеть мой герб. Это и навело на мысль. Я завернул уже почти готовую пафосную речь, которую до этого обдумывал, и подогнал с запасных путей только что родившуюся, новую.
– Приветствую вас! – обратился к новобранцам.
Они ответили нестройным хором. Да, двенадцать – это уже толпа.
– Добро пожаловать в ряды Красной Армии! Красная Армия сделает из вас настоящих мужчин! Крейсер мне в бухту! Разряд мне в… Впрочем, неважно куда. Мы придём ко всем врагам, отберём у них всю одежду, мотоциклы и женщин. У вас будет много-много денег, которые вы будете спускать в кабаках и борделях. Вас ждёт бурная и насыщенная жизнь, а не то жалкое существование, которое вы влачили в своей деревне! Да здравствует Красная Армия! Ура!
И, закрепляя сказанное и подтверждая его материально, прошёлся по ряду, выдавая каждому по монете из сумки – сверх тех тридцати восьми, что уже ушли на найм. Мужики жадно хватали блестящие кругляшки, рассматривая, будто никогда таких денег не встречали. И это при заявленном минимальном налоге в пять монет с семьи?! Это ж насколько они бедные тут? Хотя, видимо, тут в основном натуральный обмен везде. А налоги деньгами крестьяне платить могут только при доступном Рынке, а сюда даже и бродячие торговцы давно дорогу забыли, судя по словам Путяты.
Закончив с монетами, спросил:
– Кто из вас главный? Нет такого? Тогда ты, иди сюда!
Вперёд шагнул самый высокий, детина с рыжей бородой, на которого я показал пальцем. Хотя, какой он детина – мне по плечо и тощий, просто на фоне остальных выглядит крупнее…
– Как звать?
– Так Рыжим и звать.
– Расскажи сначала про себя, потом про остальных, кто что умеет, и кто что хотел бы уметь… – сейчас бы технологическое заклинание, чтобы просто «кликнуть» на каждого из команды и посмотреть его характеристики, но оно мне пока не доступно. Даже пожалел, что зажал денег и не стал покупать весь комплект сразу…
Выслушал сильно косноязычную речь Рыжего про него самого и про остальную компанию. Уяснив, что ничего для меня полезного никто из них не умеет, и приказав избавиться от модных среди местных «сталбыть» и «значить», отправил всех к старосте «на обучение». К моему крайнему удивлению, «обучение» оказалось мгновенным. Хотя, чему удивляться – не следует забывать, где оказался…
Новый опрос показал, что у Рыжего появилось умение «лидер», то есть он приобрёл способность командовать небольшими группами соплеменников, четверо обучились «базовой разведке», и теперь могли видеть дальше, а замечать и запоминать больше, ещё у двоих появилась «первая помощь», что-то простейшее, для обработки ран в полевых условиях, а остальным повезло просто на «военную подготовку». А ещё мне показалось, что чисто внешне они стали чуть крепче. Уж не знаю, то ли визуальный обман, то ли и правда «подросли» мои орлы после улучшения…
Завершив смотр, распустил всех по домам, прощаться и собираться, а сам решил прогуляться по деревеньке. Всё-таки, не доводилось раньше ходить по настоящему средневековому селению… Да и старосты дочка, глядишь, подвернулась бы где.
Но все жители будто куда-то попрятались от меня. Только валялись кругом как засохшие, так и ещё свежие коровьи лепёъи, суетились куры, клюющие землю и убегающие от здоровенного петуха, меланхолично жевала травку коза, да приветливо раскачивались на ветру здоровенные подсолнухи. Округу наполняли настоящие деревенские звуки и запахи, и многое другое… Этакая пастораль, так её.
И ни одного фонарного столба, ни одного провода. Ни одного автомобиля и даже трактора. Опять, как-то вдруг очень остро вспомнился дом, шум машин, асфальт, насыщенный выхлопами воздух. Вот странная она – человеческая натура. И понимаешь ведь, что в новом мире в тысячи раз лучше, а всё равно, тянет к тому, чего не имеешь и иметь теперь больше не можешь…
Завернул за угол, посмотреть на колодец-журавль, и тут вдруг передо мной материализовалась немалых размеров румяная девка с зарёванными глазами. Она низко поклонилась, потом подняла на меня голову и, убедившись, что я остановился, запричитала:
– Господин, добрый господин, только вы можете нам помочь, никакой надежды нету больше, никто, никто не может…
– Постой, не части! Давай медленнее. Что случилось такое?
– Беда приключилось, горюшко страшное, добрый господин… Папенька захворал, болезнь неведомая, да такая, что от него все лекари да знахарки отвернулись! Всё хуже и хуже ему, что делать не знаю, останусь я сиротинушкой…
– Как тебя зовут?
– Наина, добрый господин, спасите нас, горемычных…
– Наина. Давай, показывай, куда идти…
Мы прошли к большому и добротному дому, с фасадом, увитым плющом. Внутри оказалось прохладно и совсем темно, все ставни были плотно закрыты. Когда попросил открыть их, девка сказала, что от света больному становится сильно хуже. Разглядеть что-то во мраке было сложно, лишь размытый силуэт. Поспрашивал про больного, что и как, особо не прислушиваясь к ответам. Скастовал Регенерацию, не увидел никаких изменений. Постоял ещё немного, после чего попросил замолчать тараторившую без умолку Наину, протянул её горсть золотых, сколько смог зачерпнуть за раз.
– Я наколдовал заклинание, не знаю, поможет ли. Если нет – другого не умею. И держи денег ещё, лучше наймёшь нормального лекаря. А я чем смог, тем помог, – не слушая дальше уже ставшие действовать на нервы причитания, поспешил поскорее выйти на улицу.
Настрой на прогулку оказался сбит напрочь. И не успел я отойти, как меня кто-то схватил за рукав.
– Дядя господин, а дядя господин! Возьмите меня с собой! Дядя господин!
Да меня оставят вообще в покое?! Я остановился, удивлённо уставившись на того самого паренька, видимо, внука Путяты. Он застыл рядом, комкая в руках шапку, и моляще заглядывая в глаза.