Среда – Парнишка принес мне конфеты и предложил сходить вместе на обед. Это можно, по корпоративной этике такие походы не возбраняются и считаются вполне нравственными. Единственное, после того падения на юбилее, – это может уже не выглядеть столь невинно. Надо подумать. О, и шеф заметил, как парниша возле меня вьется. Ну… сейчас начнется. Это они любят – ни себе, ни людям. … Вот тебе, пожалуйста, как я и сказала, начал отгонять его, чтобы делом занялся. На обед все-таки из принципа схожу.
Четверг – Шеф с утра вызвал меня к себе. К чему бы это, никакого особого повода нет, или это я так, уже выдумываю себе. Ну, вызвал и вызвал. Записала все, что он хотел нам поручить и перепроверить, взяла какие-то бумаги, которые надо передать другим – почему интересно я должна этим заниматься, у него секретарь есть. Все взяла, встала, одернула юбку и пошла. Сверлил взглядом – это точно, уж это любая женщина задним локатором чувствует.
Пятница – Парнишка опять пригласил на обед, и прямо перед этим обедом шеф вызвал меня к себе. Полчаса рассказывал о каких-то технологиях, выпили по чашке чая, а когда перерыв на обед закончился, он спохватился, что надо бы пообедать и пригласил меня с собой. О, это уже интересно. Мы пришли в тот же ресторан и заказали потрясающий обед – банкет. И наконец-то он спросил:
– Так как, Бэлла?
– Что как? – не поняла я.
– Вы же обещали мне сказать через несколько дней.
– Что сказать? – я была в полном недоумении.
Он наклонился ко мне ближе и чуть ли не шепотом сказал:
– Ну, тогда, на банкете, вы обещали мне сказать, как я целуюсь, что вы знаток в этом деле, но вам понадобится несколько дней, чтобы оценить.
– А-а, – протянула я и сказала себе пару ласковых, это же надо было такое учудить после стольких лет, да еще не помнить об этом.
Так вот, почему я целовалась то с одним, то с другим. Сравнивала, оказывается. И как он купился? Этот старый трюк в юности мы с подругой проделывали, когда просто хотелось поцеловаться – чувств было много, а бойфренд временно отсутствовал. Понятно, почему он задергался, решил, что я парнишку предпочла и все тяну с ответом. Если бы помнить еще. Дорожа своей карьерой и стараясь не ударить в грязь лицом, я серьезно ему ответила, что он явно превосходит средний уровень, и если добавит чуть больше чувства в поцелуй – эдакой истомы, то будет вообще на высоте. Подумала, рецепт универсальный, для всех подойдет.
Шеф оттаял, расслабился, и остаток трудового дня пребывал в отличном настроении, никого не прессинговал и даже отпустил всех пораньше – пятница все ж таки.
У дверей офиса меня поджидал мой юный кавалер, который оказался вполне симпатичным парнем. Надо же, не будь того вечера, я бы как старушка обошла молодость стороной. Хотя, что такое разница в семь лет, этим уже никого не удивишь.
Выходные все равно проведу дома – надо сходить в салон и привести себя в порядок.
Понедельник – Пришла на работу с новой прической, сделала маникюр (в кои-то веки), добрый молодец наверняка решил, что все для него. Коллеги же подумали иначе. Все поглядывают на меня, когда шеф проходит мимо, и пытаются понять, что между нами происходит. Не буду пока никого разочаровывать, так как кое-какие дивиденды это мне тоже приносит. Тетка из бухгалтерии перестала хамить, так, на всякий случай, а неорганизованная наша коммерсантка наконец-то начала согласовывать со мной планы поставок, а не сообщать об этом в последний момент. Сижу, наслаждаюсь.
Вторник – Шеф вызвал меня к себе. Прямо так по-простому сказал: «Бэлла, зайдите ко мне». Народ аж весь замер в ожидании. Нужно было выбрать подарок ко дню рождения его жены (или мамы, или любовницы) и он обратился ко мне за советом. Не знаю почему, наверное, решил, что если я что-то соображаю в поцелуях, то и с этим у меня все в порядке. Я уточнила, на какую сумму ориентироваться и приступила к идейным поискам. Предоставила ему список возможных вариантов, на что он предложил мне все-таки выбрать самой и дал водителя в распоряжение. Через час я вернулась с букетом цветов и подарком – изумительным серебряным подстаканником и витой серебряной ложкой. Надеюсь, все будут довольны.
Среда – Шеф похвалил меня за хороший выбор. Оказывается, в Европе подстаканники сейчас в моде (ну это я случайно знала) и поздравляемая осталась довольна. На этом все закончилось, и я вернулась к своим прямым обязанностям – работе с клиентами.
Четверг – Парнишка не сводит с меня влюбленных глаз, ревнует к шефу и всячески напрашивается ко мне домой. Шеф, кстати, на счет него расслабился и уже не отгоняет от меня, зато парниша теперь напрягся и думает, что раз кто-то успокоился – значит, у него все на мази. Пока не знаю, что с этим со всем делать, парнишка не плохой, но попридержу лошадей, чтобы дров не наломать.
Пятница – Завтра еду в дом отдыха на два дня. Парниша уговорил. А то все домой, домой. Нет уж, на природу, а там посмотрим, что к чему. Даже разные номера взяли, все-таки ни к чему не обязывает. Вчера, кстати, с ним целовались. Вполне может быть…
Через два месяца – Похоже, жизнь налаживается. Я пользуюсь безмерным доверием шефа, коллеги ко мне относятся уважительно, а парнишка живет у меня и, кажется, настроен на любовь. Дневник вести уже не успеваю.
Крутые виражи больше не предпринимаю, одного разворота было достаточно, чтобы выйти на удачную траекторию, так что теперь веду себя осмотрительно. Все должно быть в меру. Умеренный авантюризм, как бокал дорогого вина – не стоит напиваться, а лучше смаковать и наслаждаться.
Иван Царевич в поисках, или Коктейль 2119
Иван метался меж двух симпатий. Его сильно увлекала перспектива сотрудничества с Василисой Премудрой из бухгалтерии, но также льстила мысль понравиться Василисе Прекрасной с ресепшена. Как назло, Ведьма из отдела кадров твердо решила не пропускать его до сердца сотрудниц.
– Все «шашни», – грозно говорила она, – вне работы. А не то доведу до начальства, чем вы тут занимаетесь. Вмиг полетите из штатных сотрудников. Будете улицы мести со своим «флюент инглишем» и высшим образованием.
Ведьма была племянницей директора фирмы, имела виды на Ивана и на его новенький шевроле. К тому же небезызвестная в узких кругах бабушка Ивана оставила ему квартиру в центральной башне города – с парковкой на крыше. Наследник из Ивана получился не ахти какой – королевской крови не ощущал, повадок красавиц не знал, был простоват и незаметен.
Ему срочно требовалась помощь наставника. Феей крестной стала буфетчица из ближнего зарубежья. Она-то и надоумила Ваню, чтобы карету превратил обратно в тыкву, а синий модный костюм сменил на демократичный приемлемый «прикид».
Неделю Иван ездил на древнем, потрепанном мерсе, одолжив его у деда из соседнего подъезда за приличные деньги. Костюм из дорогой ткани сменил на попроще, но ботинки оставил модные. Все-таки что-то свое.
Василиса Прекрасная кривилась, завидев Ивана в коридоре. Ведьма удивленно хмурила брови и запрашивала сведения у начальства, что за перемены, следует ли ждать объединения корпорации с кем-то более сильным на рынке или – о ужас! – опасаться сокращения.
Две претендентки отпали сами собой. «Бухгалтерия» молчала и ничем себя не выдавала. Ей вроде было все равно. Финансовые дела под рукой, так что волнения никакого, а перемены Ивана – его личное дело.
А тут новогодний корпоратив подоспел, и совсем поник Иван. Отправился к фее у барной стойки, чтобы приготовила ему волшебный отвар, после которого все пофиг.
– Сейчас сделаю, – отвечала та. – Не переживай, все будет.
Намешала чего-то, накрутила в своем барменском комбайне – выдала трубочку и полный фужер с лопающейся пеной из пузырьков.
– Прими, – говорит, – все беды уйдут.
Иван принял. Сладкий, на махито похож. Пожевал листик мяты.
– Еще, – говорит, – давай, не понял пока.
Она ему второй напиток, лучше прежнего да с тягучей карамелью.
– Иди, – говорит, – завтра узнаешь свое счастье.
Наутро Счастье стояло на кухне и варило кофе. Ароматный и вкусный. «А может, и правда», – подумал Иван, вскочил с постели и обнял свою фею.
«А может, и правильно, – подумала фея Наташа, – а то помогаешь, помогаешь, а сама все одна, да одна».
– А как ты меня привезла? – спросил Иван, оглядываясь.
– На воздушном такси.
– Был совсем в хлам? – огорчился он.
– Нет, вы просто заснули.
– А почему на вы»?..
– Так не было ничего… – она засмеялась.
– Совсем? – Иван огорчился.
– Нет, ну что—то…
– И то хорошо, я уж думал, совсем сноровку потерял, – Иван заметно повеселел. – А что мы пили, сладкое такое?
– Мятный пунш, от нервов, от него сильно в сон клонит, зато расслабляет от всех стрессов, и тело – будто после массажа, обновленное.
– Да? Ну да… вообще-то…
– Я вам приготовила еды на два дня, для поддержания эффекта. Всего хорошего!
– Постой.
«Постой», —‒ подумал он. И посмотрел ей в глаза. Как у русалки, зеленые, с искрами и глубиной. А я тут как с похмелья. Еще и неумыт. А что мне надо?
– А давай просто поболтаем? – спросил он. – Если ты свободна сегодня. Хочется просто поговорить. Ты любишь кино? У меня из старого есть много. Давай, как в детстве, на ковре, укрывшись пледом, включим телек и будем есть мороженое. Я купил настоящее, не из фабрики вкусов.
Через неделю Василиса Прекрасная принесла Ведьме новость, что барменша русалка увела Ивана в замужество сразу после корпоратива, напоив его зельем. На что Премудрая, та что из бухгалтерии, устало заметила: « Да каким зельем, что вы гоните. Это же бред»… – потом подумала и добавила. – Она его околдовала. Точно вам говорю!» И невдомек им было, что болтовня под пледом стала самым великим открытием для обоих.
Василий Необыкновенный
– Ты кто?
– Я – Вася.
– И что тебе надо, Вася?
– Ничего, просто смотрю.
– Не насмотрелся еще? Уже полтора часа глаз не сводишь.
– А что, нельзя что ли? Я же у себя дома, сколько хочу, столько и смотрю.
– Лимит времени. Или спрашивай чего, или давай, дуй отсюда. Стоит все смотрит, смотрит…
– А что спрашивать?
– Вася, ты что, глупый?
– Че сразу глупый, я же не знаю, что надо спрашивать.
– Ты тогда иди, подумай, Вася, а потом придешь. И больше пятнадцати минут зеркало не занимай. Это лимит Времени. А то я тебе устрою неприятности, торчать тут по полтора часа. Давай, топай отсюда. Вася…
Два дня Вася к зеркалу вообще не подходил. После такой выволочки не очень-то и хотелось. На третий день его осенило, и он отправился в ближайший магазинчик. Купив небольшое зеркало, он установил его на тумбе в комнате, а то, которое в ванной, наглое такое, решил, как-нибудь, потом заменить. Вот только как, он пока не придумал. Побаивался немного. Это зеркало ему напоминало бабку, вредная была, все время пилила его, но он все равно ее уважал, даже любил, можно сказать. Собственно, зеркало от нее и досталось. Переняло характер, наверное, за время проживания с бабулей.
Перед сном Вася пошел умываться. Побриться решил с утра, поэтому процедура заняла немного времени. Зеркало молчало. Успокоенный Вася отправился спать.
Утреннее бритье давалось с трудом. Невыспавшийся, он всегда был крайне медлителен, а еще кто-то настойчиво звонил по телефону. Приложив полотенце к подбородку, Вася прошел в комнату. В телефонной трубке уже раздавались гудки. Хорошенькое дело людей утром донимать звонками. Вася положил трубку на стол, чтобы его больше не беспокоили, и вернулся в ванную заканчивать бритье.
Появившись перед зеркалом, первое, что он услышал, было тихое ворчание. Стараясь не обращать внимания, как будто ничего не случилось, Вася стал добривать правую щеку.
Казалось, звуки исходили отовсюду: скрежетания, шипения, покряхтывания, – они наполняли все квадратные метры его малюсенькой ванной комнаты. Наконец, зеркало не выдержало:
– Ну и кто так бреется?
Вася не ответил. Хотел сказать, не твое, мол, дело, трепло стеклянное, да передумал.
– Нет, я понимаю, конечно, я тебе советы давать не должно, но ты посмотри, на кого ты вообще похож.
– Я еще не причесался. Скоро буду на кого-нибудь похож.
– Огрызаемся, значит. Ни образования, ни воспитания.
– Пятнадцати минут еще не прошло, чтобы мне тут указывали, – разозлился Вася.
– В совокупности как раз получилось, пока туда-сюда бегал.
Вася промолчал. Что спорить, вообще непонятно, что творится. Как помыться-то, занавесить его что ли?
– Э-э, это что это ты делаешь?
– Не твое дело. В душ мне надо.
– Так шторку бы задвинул и все.
– Я лучше тебе шторку задвину, мне так удобнее.
– Ну-ну. Ишь, скромный какой стал. Раньше бегал, не стеснялся.
– Раньше «ванная» молчала, когда я тут интимными делами занимался. А теперь мне даже умыться толком не дают. И вообще, я тебя сниму сегодня. У меня новое зеркало есть, без всяких закидонов.
– Дурак ты, Вася, – обиделось зеркало и затихло.
Василий принял душ, в полной тишине растерся полотенцем и, обернув его вокруг пояса, прошел на кухню. Дверь в ванной оставил открытой – пару напустил столько, что не зайдешь – ничего не видно.
После чашки кофе, выпитого в спешке большими глотками, он быстро оделся и уже у двери услышал тихое ворчание.
– Чего бурчишь?
– Тряпку сними, ишь побёг. Понавесил тут…
Вася тряпку снял и помчался на работу. Вечером – это он твердо решил, – зеркало надо заменить. Новое как раз подходит – и по размеру меньше и без рамок старинных. Зеркало, как зеркало.
Вечер на работе затянулся – отмечали юбилей начальника их ремонтного отдела, и Вася, изрядно захмелевший, подъехал к дому довольно поздно. Вылезая из такси, больно стукнулся головой и, потирая шишку и слегка матерясь, поплелся к подъезду. До квартиры добрался уже из последних сил.
Стянув свитер, он, пошатываясь, направился в ванную, ополоснул водой пылающие щеки, и, на ходу раздевшись, рухнул на кровать.
Ночью пришлось вставать пару раз, видимо перебрал, все время хотелось пить. Наутро он встретился с зеркалом.
– Ну и рожа, – спокойно и лаконично сказало оно.
– Не твое дело.
– Да уж…
Они помолчали.
– Почем синяк?
– За бесплатно, – Вася потрогал шишку на лбу, чуть налившуюся за ночь синевой, и взял зубную щетку.
– Когда меня заменять будешь, изверг? – зеркало как будто морщилось от запаха, исходившего от Васи.
– А что, нависелось уже, хочешь отдохнуть?
– Да. Что-то мне надоело на тебя смотреть. Неубранный ты какой-то, да и в доме больше никого нет, не на кого порадоваться.
– Я тебя соседке отдам, там нарадуешься – уйма народу.
– И, пожалуйста, мне там лучше будет.
Вечером зашла соседка. Женщина простая, без особых запросов, работала поварихой, а трое ее пацанов громили подъезд каждый год. Один из них как раз пришел с маманей – посмотреть, что в дом тащить придется.
– Это что это ты удумал? – сказало зеркало, когда те вышли ненадолго.
– А что тебе не нравится?
– Неблагодарный ты человек, Вася. Это где же это видано, чтобы престарелое зеркало к таким хулиганам отдавать. Ты же посмотри, на мне ни одной осколинки нет. А рама-то какая, как у картины. Где сейчас такую найдешь? Слушай, Вась, может, передумаешь, а? Ну, вспылили, погорячились. Ты же хороший человек, Вась, даже такой… Необыкновеннейший…
– Ага! Заговорило!
– Правда, правда. Ты, Вася, – необыкновенный человек. Все в тебе ладно: и фигура, и характер не буйный, не то, что некоторые… – зеркало многозначительно помолчало, и уже как-то безнадежно добавило, – в общем, всем ты хорош, Вася.
– Слышь, ты… это… – Василию стало не по себе, – я вообще ничего не понимаю. Тьфу, ты, едрена корень. Щас, дай подумать.
Вернулась мамаша с сыном, Василий остановил их у двери.
– Знаешь, Тимофевна… короче, тут такое дело, ты погоди пока. Это бабкино зеркало, может, сестра захочет взять. Я как-то не спросил, не подумал. Так, что извини. Потом узнаю, и тогда… потом Тимофеевна. Хорошо?