Дверь в кабинет была, как обычно не заперта. Подойдя к ней вплотную, Аня замерла и прислушалась. Виталий ходил по комнате взад-вперед и что-то бормотал себе под нос. Разобрать слова было невозможно из-за постоянных щелчков с металлическим звоном. Испугавшись нарисовавшейся в воображении картинки, девушка собрала в кулак всю свою смелость и решительность и, уверенно распахнув дверь, вбежала в кабинет.
– Не делайте этого, Виталий Сергеевич! – воскликнула Аня и тут же застыла, прибитая к полу взглядом своего начальника.
Виталий стоял посреди кабинета, на ладони лежал раскрытый «Грозовой перевал», большим пальцем он прижимал к книге банкноту, заменившую ему закладку, другой рукой он щелкал выключателем авторучки. Попеременно глядя на свою горничную и на страницы дневника, Виталий пытался провести связующую ниточку между странной записью, появившейся в его дневнике без его ведома, и девушкой, ворвавшейся в его кабинет с горящими глазами и неоднозначной фразой.
– Что это значит, Аня? – пытаясь сохранить хладнокровие, Виталий повысил на свою домработницу голос – Почему вы врываетесь в мой кабинет?
– Потому что вы собирались… – начала было девушка, но голос сорвался, и ее глаза уткнулись в пол. Сделав глубокий вдох, Аня попробовала снова – Потому что вы собирались… Застрелиться…
– С чего ты взяла? – опешив от заявления девушки, Виталий даже забыл обращаться к ней на «вы».
Домработница молча сверлила глазами ковер и изредка кидала робкие взгляды на книгу в руках мужчины. Поймав один из таких взглядов, Виталий возмущенно поднял бровь и, наконец, сопоставил события вечера.
– Вы… Написали это… Там – Аня кивнула на дневник и быстро взглянула на лицо мужчины – Вчера. И раньше… Писали, что собираетесь купить револьвер. А сегодня я видела коробку в вашем портфеле и, когда вы побежали в кабинет…
– Значит это – твоих рук дело? – Виталий медленно подошел к девушке и передал ей книгу – Эта запись – твоя?
«Да брось, старик! В конце концов, ты же не один. Не будь эгоистом. Думай о хорошем»
– И, значит, ты шерстишь книги в моем кабинете? – мужчина отошел от Ани на шаг и продолжил обвинение, словно зачитывал его на процессе в суде – Роешься в моих вещах? Перетрясаешь мой портфель? Может быть, ты еще и в сейф мой лазишь, пока меня нет?
Девушка ничего не ответила, подошла к письменному столу и положила на него книгу. Затем развернулась к Виталию и сделала робкий шаг в его сторону. Он не пошевелился, и девушка сделала еще шаг, остановившись на почетном метровом расстоянии от своего начальника.
– Я до глубины души благодарна вам за все, что вы для меня сделали. И я никогда бы вам не навредила – казалось, что Аня еле сдерживает слезы, ее тон был неровным, последние слова Виталий почти не расслышал – Все, что вы сказали… Кроме последнего! Все это я делала только для вашего блага.
– Лезть в личную жизнь – это что, благо? – не унимался хозяин кабинета, но, сделав скидку на состояние девушки, чуть сбавил громкость и резкость своего голоса.
– Вы стали для меня… Вы мне как отец… – после небольшой паузы ответила Аня и сгорбилась, словно уменьшилась в размерах, стыдясь своих слов. Сделав маленький вдох, девушка добавила – Я не могла потерять и вас…
– Что? – ошарашенный и не до конца доверяющий своему слуху, тихонько переспросил Виталий, сделав маленький шажок навстречу своей домработнице и аккуратно положив на ее плечо ладонь – Ты сказала, что я тебя как отец?
– Простите, Виталий Сергеевич… – словно очнувшись от бреда, девушка встрепенулась, смахнула с длинных ресниц капли слез и попыталась уйти, но Виталий крепко схватил ее за плечи обеими руками.
– Аня! – требовательно обратился он к ней, и девушка робко подняла на него покрасневшие глаза – Скажи мне, пожалуйста, я тебе как отец?
Не в силах отвечать, девушка быстро кивнула и обессилено упала на грудь своего начальника. Не зная, как поступить, Виталий аккуратно обнял свою домработницу и неловко погладил ее по коротким светлым волосам. По его рубашке медленно потекли горячие слезы, оставляя на хлопке еле заметные дорожки. Удивленный и растроганный, Виталий и сам заморгал чаще, чтобы прогнать предательски накатывающую влагу.
За три года его одинокой жизни сегодня он впервые снова почувствовал, что нужен кому-то, что его жизнь важна кому-то еще, кроме его матери, доживающей свой последний десяток лет. И от этого простого, но весомого факта в его загрубевшем сердце снова заработал уголок, когда-то вырабатывающий счастье. Медленно, неуверенно, но заработал и пустил в кровь Виталия тепло и легкое покалывание радости, вселяя в сорокапятилетнего мужчину надежду на светлое будущее. Светлое и не одинокое.
***
Через пару дней после инцидента в кабинете, когда новые статусы и отношения были налажены, а формальности и юридические подводные камни преодолены, Аня, уже в качестве полноправной хозяйки загородного особняка по старинке занималась уборкой. Выгребая из камина золу, девушка наткнулась на обуглившийся кусок темно-коричневого плотного картона. В его значительно подточенном огнем уголке еще можно был разобрать контуры когда-то позолоченных букв, складывавшихся в название классического романа английской писательницы.
Тихонько выпустив смешок радости, Аня быстро сгребла весь мусор в пакет и, легко подскочив с пола, выскочила на улицу. Теплое летнее воскресное утро облизало девушку лучами солнца и закидало солнечными зайчиками бликов, рождавшихся на изгибах небольшого немецкого седана. Самозабвенно поливая новую машину из садового шланга, Виталий обернулся на звук шагов своей приемной дочери и улыбнулся девушке. Глядя на него, Аня не смогла не улыбнуться в ответ.
6. Перекресток
Тамара Дмитриевна медленно шагала в сторону остановки, не поднимая от асфальта глаз. Вечер был теплым, солнышко приятно пригревало замерзшие под кондиционером на работе плечи. Не спеша переставляя ноги, женщина приближалась к остановке, а в голове уже вертелись мысли об ужине и детях, которые уже давно должны были ждать ее дома. Жизнь Тамары Дмитриевны была подчинена простой, но приятной логике: дом-дети-работа. Муж ушел от них четыре года назад и теперь о нем напоминали лишь жалкие алименты раз в месяц, на которые ни сама Тамара Дмитриевна, ни ее маленькие дети (и пусть её мальчишкам-близнецам Саше и Андрюшке уже по четырнадцать лет, для нее они всегда будут маленькими!) никогда не обращали внимания. Жизнь была не простой, но спокойной и достаточно размеренной.
Погруженная в свои мысли женщина незаметно для самой себя подошла к светофору, у которого останавливались маршрутки. Заняв одну из выжидательных позиций, Тамара Дмитриевна перекинула тяжелую сумку на другое плечо и, окинув приближающийся транспорт бреющим взглядом, решила скрасить ожидание созерцанием происходящего.
Вокруг деловито и суетливо, как муравьи-переростки, сновали люди, нагруженные пакетами, сумками и собственными проблемами. В глазах прохожих отчетливо читались закрытость и отчужденность, знакомые и самой Тамаре Дмитриевне. Засмотревшись на женщину, которая с завидным упорством тащила в сторону жилого массива два огромных пакета с символикой ИКЕИ, Тамара Дмитриевна пропустила мимо себя нужную ей маршрутку. Тихонько вздохнув, она проводила печальным и усталым взглядом удаляющуюся ГАЗель, а затем снова вернулась к созерцанию.
На другой стороне улицы, среди усталых и замкнутых на себе людей этого августовского понедельника Тамара Дмитриевна вдруг разглядела маленькую, выделяющуюся из общей массы парочку. Молодые парень и девушка в ярких футболках разительно отличались от спешащих по домам каменных лиц старшего поколения. Они негромко подшучивали друг над другом, смеялись и старались идти к светофору как можно медленнее. На время забыв о маршрутках, Тамара Дмитриевна не сводила с них глаз.
Они были молоды, не старше двадцати. Оба невысокие, девушка была ниже парня сантиметров на десять-пятнадцать, не больше. Сам же парень был не выше ста восьмидесяти. Они шли рядом, но ладони парня были спрятаны в карманы, девушка беззаботно помахивала своими руками, едва не задевая своего спутника. Они были похожи на брата и сестру – оба держались легко и свободно, получая удовольствие от общества друг друга. Но, как бы они не старались, перекресток нашел их очень быстро. Дождавшись зеленого сигнала светофора, парень легонько приобнял свою подругу и с беззаботной улыбкой зашагал в сторону Тамары Дмитриевны. Уже подходя к обочине, парень развернулся и легонько махнул оставшейся в одиночестве девушке. Не сводя с нее глаз, он так и перешел дорогу спиной. Наблюдавшую за ним Тамару Дмитриевну он абсолютно не заметил…
– Ой! Простите, ради Бога! – воскликнул парень, чуть не потеряв равновесие после столкновения с женщиной – Вы в порядке? Извините!
– Да ничего, все нормально, молодой человек… – поправив на плече сумку, заверила парня Тамара Дмитриевна и дружелюбно улыбнулась. Парень напомнил ей ее взрослого племянника – Не переживайте!
– Ладно! Извините еще раз… – поколебавшись с секунду, ответил парень и воткнул в уши маленькие черные наушники, выискивая глазами свою подругу на той стороне дороги.
Девушка стояла на том же самом месте, где он оставил ее. Она тоже не спускала с него глаз и самодовольно хихикала, уперев тонкие руки в бока. Покраснев, парень попытался улыбнуться ей в ответ, а потом вдруг резко посерьезнел и посмотрел на светофор. Безмолвный блюститель дорожного порядка бесстрастно менял лампочки как осенние деревья листву – с зеленого на желтый и красный. Что-то взвесив в светловолосой голове, парень секунду помедлил, а потом смело шагнул на проезжую часть и с широченной улыбкой на лице зашагал обратно на другую сторону улицы.
Тамара Дмитриевна начисто забыла о маршрутках и, не отрываясь, следила за парнем. Большими шагами он приближался к своей подруге и вот он уже на середине дороги, вот он уже легко вспрыгивает на бордюр, отделяющий проезжую часть от тротуара. А уже через секунду он был в двух шагах от девушки. Что-то ей сказав, парень резко сократил расстояние между ними и, аккуратно взяв в свои большие ладони ее маленькое лицо, поцеловал свою подругу.
Тамара Дмитриевна вопросительно подняла бровь, а затем легонько улыбнулась. Наконец ей стало понятно, кто эти двое. Молодые люди были друзьями. Хорошими близкими друзьями, доверявшими друг другу свои тайны и проблемы, болтавшими по телефону часами о какой-то ерунде и без задней мысли стремившиеся на встречу друг другу, как полюса магнита. Как она и ее муж когда-то.
Поцелуй прекратился почти так же внезапно, как и начался. Парень явно покраснел и почтительно отошел от подруги, позволив ей сделать хотя бы вдох. Девушка печально улыбалась своему другу и не сводила с него глаз, парень медленно приблизился к ней вновь, на этот раз чтобы просто заглянуть в глаза. Они постояли вместе до следующей смены светофора, а потом парень снова начал переходить улицу. На его лице даже издалека читалось разочарование и ненависть к самому себе. Не оглядываясь, он махнул подруге рукой и, добравшись до той стороны улицы, где стояла Тамара Дмитриевна, моментально забрался в первую попавшуюся маршрутку.
За короткую секунду, что он проходил мимо женщины, она успела расслышать тихую и печальную фразу, которую парень повторял все время, что переходил дорогу в третий раз.
– Вот дурак…
Маршрутка, в которую юркнул светловолосый парень, грозно рыкнула маломощным двигателем и стартовала в туманную даль улицы имени Дмитриева. Проводив ее усталым взглядом, Тамара Дмитриевна вернулась к девушке, которая медленно шагала в обратном направлении, легонько пиная камешки, попадавшиеся на ее пути. Пару раз она обернулась и, выискав глазами маршрутку, в которой исчез ее друг, снова легонько улыбалась.
– Не такой уж и дурак… – хмыкнула себе под нос Тамара Дмитриевна и поправила сползающую с плеча тяжелую сумку – Кто не рискует…
Кинув в маленький черноволосый силуэт последний взгляд, женщина повернулась к приближающемуся транспорту и тут же вскинула руку, тонкими пальцами указывая на одну из подоспевающих к остановке маршруток. Запрыгнув в громыхающую ГАЗель, Тамара Дмитриевна устроилась поудобнее и полезла в кошелек за деньгами.
7. За городом
По тихой проселочной дороге медленно и робко пробирался серебристый кроссовер «Ауди», прорезая плотный туман ксеноновыми фарами. Внутри, шумно споря и смеясь, ехали четверо – двое парней и две девушки. Стараясь перекрыть льющуюся из динамиков музыку, сидящие на разных рядах парни шумно препирались, в то время как их девушки понимающе улыбались друг другу.
– Да конечно! Ага… – Макс скептически ухмыльнулся и снова вывернул руль, объезжая очередную яму – Если бы ты стоял против солнца, да если бы еще ветер дул от тебя… Брось, Игорь! Если даже бы все было так, ты бы в жизни не выиграл меня! Бадминтон – это моя стихия!
– Ну, тут ты конечно нескромно загнул! Как минимум ты в этой стихии не один! – громко возмутился Игорь с заднего сиденья – Вот, Ксюша-то выиграла Юлю. Значит она тоже в этой стихии не новичок!
– А, ну да… В командном зачете же у нас ничья… – Макс еще шире улыбнулся и, сделав музыку чуть тише, повернулся к своей спутнице – Как же ты меня подставила, дорогая! Я-то уже надеялся на безоговорочную капитуляцию Волковых…
– Да ладно тебе, Максим! Будет повод снова съездить на природу и взять реванш – дипломатично подметила Юля – На следующих выходных выберемся и сыграем снова.
– Я только за! – с энтузиазмом воскликнул Игорь и нежно посмотрел на Ксюшу, а по лицу уже начала растекаться глупенькая улыбка. Мельком взглянув на его лицо, Ксюша поняла, что сейчас он скажет глупость и заготовила вежливый ответ – Я обязательно выиграю для тебя, солнышко! Буду твоим победителем!
– Ты и так победитель! – быстро ответила девушка, на секунду опередив взрыв смеха с передних сидений.
Игорь слегка покраснел, но затем тоже улыбнулся и приобнял Ксюшу. К его сожалению на очередной кочке машину изрядно тряхнуло, и его рука угодила ей в голову. Поэтому, стараясь перекрыть новый взрыв хохота, Игорь рассыпался в извинениях, но девушка даже и не думала дуться на него. Она просто взяла его руку и сама уложила ее себе на плечо. Разглядев это в зеркало заднего вида, Макс самодовольно улыбнулся и взял за руку Юлю. По уютному салону кроссовера разлились волны безмятежности…
– Черт!!!
Ночную тишину разорвал визг тормозов и грохот удара. На пустынной дороге, в клубах тумана застыл поврежденный джип. По лобовому стеклу рассыпалась паутина трещин, толстый триплекс прогнулся внутрь салона, по серебристой краске прогнувшегося капота медленно сползали густые капли рубиновой крови.
– Максим! Максим!!! – пытаясь высвободиться из пут подушки безопасности, Юля изо всех сил трясла водителя, но парень не откликался. С заднего ряда послышались стоны.
– Ксюша? Ксюш, ты в порядке? – Игорь, прижав рукав своей куртки к рассеченному виску, слепо шарил рядом с собой – Ксюша!
– Я тут. Все в порядке… Вроде… – девушка попробовала пошевелиться, но ее попытка не увенчалась успехом – Только рука не слушается… Кажется, я вывихнула руку…
– Максим! Максим! Макс, ты меня слышишь? Максим!!! – Юля наконец-то справилась с подушкой безопасности и теперь пыталась проделать то же самое с подушкой своего парня – Макс! Сейчас я тебя освобожу.
– Что случилось, Юль? – Игорь нашарил в кармане свой телефон и, подняв его над головой, осветил салон – Макс! Старик, ты как?