Дива облизнула иссохшие губы. И тут к своему неописуемому ужасу она вдруг почувствовала, как что-то коснулось ее руки. Что-то сырое и холодное…Может быть, пришел леший, вылезший из болот…Точнее, болотник…Нет, скорее всего, какое-то животное. Может, змея?
Не сумев совладать с собой и вопреки намерению молчать и таиться, Дива закричала, одновременно пытаясь отдернуть в сторону руку, крепко привязанную к стволу веревкой. Раздался зловещий свист. Дива пыталась утешить себя, что, скорее всего, это ветер. Но звук был слишком высокий и четкий.
Послышался шелест листвы в кронах деревьев. Этот шум на время заглушил все прочие звуки. Дива закрыла глаза и попыталась успокоиться. Ей даже казалось, что она стала засыпать, хотя все еще была привязана к дереву. По крайней мере, к ней пришло некоторое забвение.
И в этот самый миг, когда она уже почти задремала, вдруг снова повторилось то ужасное ощущение. Кто-то сырой и холодный коснулся ее ладони.
От испуга Дива завизжала во весь окрест, на беду привлекая к себе всех животных, что если еще не учуяли ее по запаху человечьему, то распознали по крику. Она сразу пожалела о своих воплях: теперь, уж точно, припрутся и звери, и духи! И охотники к тому же!
Глаза Дивы были широко распахнуты. Она повернула голову направо, откуда еще миг назад исходило странное ощущение, но там никого не было. Тогда она поспешно повернула голову налево, испугавшись, что этот злодей крайне хитер и может подкрасться к ней с противоположной стороны, откуда его не ждешь. Но слева тоже никого не оказалось. Зато опять раздался отчетливый хруст прямо рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Ветки хрустели, словно кто-то ходил позади дерева.
Дива дрожала от страха, слыша стук собственных зубов. Раньше она полагала, что это лишь фигура речи и дрожать можно только от холода. А хруст тем временем продолжался, становясь более отчетливым. Что ему нужно там, за деревом?! А что если это слепой Вий, про которого сказывали волхвы?! Он не видит ее, но чует, что она где-то рядом! Сейчас он обойдет дерево и…
Насколько это было возможно, Дива вывернула голову и заглянула за дерево. От увиденного кровь в ее жилах будто застыла. Она дернулась, но крепкие веревки удерживали ее. О боги, мохнатый и с хвостом, голодный волк пришел к ней! Как и желал князь! Вот волк посмотрел на нее. Вот обошел дерево и лег под куст, зловеще положив морду на лапы и коварно вздохнув! Чего он ждет?! Ах да, он ждет своих сородичей! Как-то отец рассказывал ей про повадки волков. Правда, тогда он больше говорил о соседях, чем о животных, что, мол, они поодиночке никогда не нападают на жертву, а только все вместе, целой стаей! Вот и этот устроился в ожидании, когда прибегут остальные!
А что если это не волк, а оборотень…Волкодлак…Сколько было таких случаев в деревнях, что на человека набрасывалось животное – обычно волк – которое, к примеру, удавалось ранить в лапу. А потом какого-нибудь сельчанина видели с перевязанной рукой! Впрочем, это все редкие случаи. Хотя…
Вдруг зверь вскочил и неожиданно умчался прочь, что напугало Диву еще больше, чем его появление в начале. Ведь это означает, что его хозяин уже близко, и он радостно побежал встречать того, желая указать кратчайший путь до пленницы. Вот обрадуется сейчас тот злодей! А вообще, интересно, у волкодлака есть хозяин?! Или все наоборот? Он сам себе хозяин, потому что он колдун, умеющий обращаться волком?!
Дива промучилась до самого рассвета. Ей удалось немного ослабить веревки и присесть на землю, у корней дерева. Но не получилось развязаться вовсе. Она была прикована к этому мучающему ее дереву словно цепью, а не пенькой. Воспаленные глаза горели огнем ужаса. В голове свистела пустота, в которой носились бессвязные мысли. Но утро никак не шло, словно место здесь было зачарованное. По времени солнце уже должно было бы подняться, однако все еще стояли мрачные сумерки. И все вокруг окутывал густой туман, недобрый и пугающий. Его молочная пелена поглотила деревья и кусты. Казалось, сквозь марево кто-то снова подбирается к ней…Будучи не в силах больше бороться, Дива лишилась чувств.
Глава 4. Учитель, спаситель, злодей
Первые солнечные лучики петляли по лицу Дивы. Она постепенно приходила в себя. Сквозь обморок она ощутила, что веревки больше не сдавливают ее запястий. Поблизости слышались голоса.
Дива с трудом приподняла тяжелые веки, почти не соображая, даже где находится. Перед собой она неожиданно увидела Рёрика. За его спиной топтались Надежа, Прохор и еще несколько гридей, отвозивших ее сюда накануне. Она хотела что-то сказать, но у нее не было сил даже открыть рот. Она не верила, что возможно так обессилить всего за одну ночь. И кажется, прежде она всегда храбрилась, крича во все горло, что, мол, данный лес – пугало для доверчивых слабаков. А сегодня трепетала, как последнее трухало! «Трусливому зайке и пенек – волк», – любил повторять батюшка.
Дива молчала. Говорить по-прежнему не было сил. Тем более неясно, что все это значит и что тут можно говорить!
– Дай воды, – обратился Рёрик к Прохору, который тут же протянул ему корчагу.
Князь напоил Диву, которая оживала с каждым глотком. Впрочем, ей еще много времени понадобится, чтобы оклематься после этого истязания! Ведь несмотря на то, что она уже не связана, в ее голове по-прежнему отсутствуют разумные мысли. Лишь обрывки дум, рожденных этой ночью. Как хорошо быть свободной от пут, стесняющих тело. И как спокойно, когда рядом люди, особенно вооруженные! Диких зверей можно, точно, не бояться, как и волкодлаков с колдунами, впрочем.
– Ты меня поняла? – обратился Рёрик к Диве строго, но уже не зло.
– Угу, – кивнула Дива обессиленно.
– Долго еще будешь пакостить?
– Нет-нет, все, – Дива согласилась бы с чем угодно, лишь бы ее забрали отсюда обратно в терем. А вообще, возмутительно! Он наказал ее словно непослушного ребенка. Да она чуть от страха не умерла сей ночью! И все из-за этого нелепца Есения! Боги, и как это она позабыла о том, что с князем шутить не следует, и это может быть действительно опасно. Он все же не простой какой-то мирный боярин, а кровожадный северный воин, такой же лютый и суровый, как ветра на его родине.
– Что-то я не верю тебе…– князь недоверчиво оглядел Диву.
– Я буду послушной. Только не оставляй меня здесь, – вцепившись в Рёрика, Дива была готова расплакаться. Вдруг он не поверит ей и бросит ее тут навсегда!
Рёрик подал ей руку, помогая подняться. Его ладонь была горячей и крепкой. Дива даже успокоилась, когда он сжал ее ладошку в своей руке. Хотя он больше не разговаривал с ней, не обещал помочь Есению или простить ее саму. Наверное, это какой-то древний инстинкт – тяготеть к силе, которая может дать поддержку. А Рёрик не просто человек. Его возможности намного шире, чем у обычного мужчины.
Дива медленно поплелась за ним, то и дело спотыкалась. Хватаясь за ветки кустов, опираясь о стволы деревьев, она еле держалась на ногах после этой ужасной ночи. Ей казалось, что она даже еще не проснулась до конца. Ее мучил голод и у нее все болело. И каждый ее шаг грозил окончиться падением в лесной овраг. Предвидев новое недоразумение, князь подхватил ее на руки. А когда они обошли кругом то ужасное дерево, что мучило ее и где, как она думала, таится чудовищный Вий, то оказалось, что там никого нет. Зато неподалеку, в нескольких десятках шагов, она заметила следы ночной стоянки дружины – затушенные костры и даже какие-то наспех сооруженные шалаши из веток под поваленными деревьями. Взгляд Дивы натолкнулся на фигуру полнотелого пса, который, стоя на задних лапах, добродушно вилял хвостом, выпрашивая остатки ужина. Как этот пес похож на того волка, скалившегося ей в ночи…О боги, это он и есть! Как глупо получилось! А все из-за того, что она раньше никогда не видела настоящего волка. И в темноте ей показалось, что этот пес и есть опасный серый зверь. Ох, как стыдно. Она княгиня, а не пугливый заяц! Батюшка бы не одобрил ее поведения, отнюдь не княжеского! Ее ничто не должно страшить на этом свете. А она тряслась от всяких небылиц про ведьм да гномов, точно неразумная челядинка! Теперь объясняется и гнетущее «шептание заклинаний» и тот зловещий свист – наверное, кто-то звал пса, чтобы он лишний раз не пугал ее. То есть что получается…Дружина все это время была здесь и слышала ее трусливые вопли?! И все вместе они во главе с этим извергом еще и посмеивались над ней!
Неминуемо погружаясь в нездоровую дрему, Дива прижалась к плечу Рёрика. Как ни странно, но она даже не была в обиде на него за эту шутку с ночным лесом. Ведь, оказывается, он все-таки не собирался скармливать ее волкам. А это был бы для него удобный выход! Выносить ее проказы было под силу лишь батюшке Гостомыслу!
****
Вольна сидела в своей избе и смотрела на улицу через приоткрытые ставни. Стояло лишь раннее утро, но сна в этой горнице не было.
На столе в большом горшке позировала окрошка, приготовленная Радой по излюбленным рецептами новгородским. Помимо овощей, в блюдо были покрошены свинины, курятина и тетерева. Но Вольну не занимало изысканное кушанье. На ее прекрасном лице, словно вспышки молний, застыли недовольство и безнадега. Нечесаные волосы красавицы были собраны в грубый хвост, небрежно стянутый тесьмой. Такой неопрятной Вольну видели немногие. Кажется, подобное она позволила себе всего несколько раз в жизни.
– Пасмурно сегодня. Как-то темно и тоскливо…Осень совсем близко…– заговорила Вольна с Радой, протирающей закопченную сажей печь. Отношения между ними с каждым днем становились все более доверительными. – Нега всю ночь не было…Представляешь?
– Да поняла уже, – отозвалась Рада, полоща тряпку в деревянном ушате.
– Я думала, эту вертлячку бросят в лесу и забудут о ней, как о дурном сне. А вместо этого ничего непонятно: Нега нет, Прохора нет, никого нет, я не знаю, что и думать…Знаешь, я сначала обрадовалась, егда вчера завидела, как ее в лес увозят…Но теперь уже не знаю, так уж ли то хорошо…– Вольна казалась огорченной. На ее лице разлилась бледность, которая образуется лишь от бессонной ночи, проведенной в тревогах.
– Ну так, может, князь отправился возвращать золото? – предположила Рада.
– Бросили ее в лесу и уехали за золотом? Хм, хорошо бы, – вздохнула расстроенная Вольна. – Но нет, не думаю. Я так поняла, что разбойники ждут выкуп за этого Есения не сегодня, а через несколько дней…Могу ошибаться, но…– Вольна не успела договорить, как вдруг запнулась и уставилась в окно.
Рада даже обернулась, дабы выяснить, что заставило красавицу замолчать на полуслове. А Вольна тем временем привстала со скамьи и подалась вперед, опершись на подоконник. Удивленно распахнув синие очи, Вольна нахмурила лоб. Ее лицо исказили складки изумления. Рада тоже перевела взгляд на улицу. Открывшаяся картина была, и правда, необычна. Вдалеке шел князь. Он нес на руках Диву. Она обнимала его за шею, уложив голову ему на плечо. Казалось, она дремлет, а может, просто отдыхает.
– Ты видела?! – в гневе заорала Вольна, когда княжеская чета скрылась из виду.
Рада видела, но не была удивлена. Она с самого начала не поверила, что Диву бросят на растерзание волкам. За что можно карать безобидную княгиню? Никаких сплетен о том, что князь недоволен супругой, не блуждало, лишь только то, что выведала Вольна у Арви про какое-то святилище, средства на которое княгиня вроде потратила. Заумь несусветная! Коли б так, все давно бы знали об том! Про храм, положим, она, Рада, слышала. Но ведь та же самая Вольна утверждала, что почтенные Аскриний и Бойко помогали княгине в этом начинании. А с этими двумя стариками все ладно, головы им не срубили и на кол не насадили. Так за что тогда наказывать Диву? Да и внешне все как обычно. Вечор Ендвинду из терема княгини унесла кормилица, сие правда. Но в этом ничего особенного нет. Мать отсутствует. Что же малышке одной всю ночь голодной быть? А когда накануне Рада украдкой спросила у Миравы, где княгиня, та ответила, что Дива уехала с князем. Может, на прогулку, может, еще куда; разберешь их разве, князей-то…
– Что же это?! – взвилась Вольна в гневе. – Сей подонок Арви заверил меня, что с этой щукой покончено! Он сказал, что ее бросят в лесу на съедение диким зверям! Что ее кабаны раздерут! А тут…На руках…Да как он может! – Вольна задрожала от ревности, на сей раз подразумевая Рёрика.
– Надо было сразу у князя справиться, а не у Арви, – отозвалась Рада, улыбающаяся украдкой.
– Я спрашивала, а он только осклабился в ответ, – Вольна была уже очень зла. – Я и решила, что это значит: «Да!».
– А вон и сам тиун, – Рада указала в окно. Вдалеке, и правда, в направлении княжеских гридниц шел Арви. – Надо поговорить с ним, пусть объяснится.
– Сейчас он мне все растолкует! – Вольна вскочила с лавки, наспех укуталась в платок и прыгнула в лапти, поскольку обуваться в кожаные черевички у нее времени не было.
Ветер хлестал кожу, заставляя глаза слезиться. Вольна быстро нагнала сонного тиуна. Он обернулся на ее окрики и остановился, дожидаясь, пока она добежит до него.
– Что все это значит?! – зашипела Вольна, указывая на терем Дивы.
– А что такое? – нарочито удивился Арви. На самом деле он отлично понимал, что она имеет в виду. Вчера он забавлялся, обнадеживая ее пустыми надеждами, что, мол, Диве последний день остался среди живых. А сегодня, напротив, он вознамерился напугать ее тем, что Рёрик с Дивой – пара хоть куда. И князь очарован женой! Надо подвигнуть Вольну на грубый ревнивый выпад или и того хуже…Нет, Арви не на стороне Дивы. Его задача – выжидать удобного часа, чтобы избавиться от них обеих. А пока пусть грызутся. Умиле это нравится.
– Она жива! Они вернулись вдвоем! Ты сказал, что он бросит ее в лесу! – Вольна чуть подтолкнула Арви в плечо своей изящной ручкой в знак наглядности своих переживаний. Было видно, что ей плохо от неопределенности и бессонной ночи. – Ты сказал, ее сожрут волки!
– Да как можно поверить в подобное? – деланно удивился тиун.
– Ты что же, обманул меня?! – выпучила глаза Вольна. Он что, издевается над ней?!
– Я не обманул. Я лишь думал, что в своей проницательности любимая женщина князя сумеет отличить невинную шутку от истины…Как можно уверовать в то, что правитель расстанется со своей супругой…– загадочно бросил Арви, пожав плечами.
– Чего это значит?! – Вольне показалось, что у нее испортился слух. Совсем недавно этот же Арви утверждал, что Дива пустое место. Для князя, мол, главное, чтобы она хлопот не доставляла и улыбалась, когда они совместно появляются на людях.
– Я говорю, что правитель с самого начала не собирался оставлять ее в лесу ни в коем разе, – тиун ощерился плутоватой улыбкой.
– Тогда зачем ее туда потащили?! – лицо Вольны выражало растерянность.
– Вероятно, наш князь хотел проучить ее. Ибо это уже не первая ее выходка. И с каждым разом княгиня превосходит саму себя, чем, кстати, невзирая на побочные трудности, дивит правителя, – подчеркнул Арви с восторженной улыбкой, будто он сам является первым почитателем Дивы.
– «Проучить»?! – Вольна начала понимать, что, действительно, это был лишь урок.
– Ну да, ясное дело, что никаким волкам он не бросил бы ее на съедение. В это могли поверить только два человека…– Арви усмехнулся, намекая на саму Вольну и, естественно, Диву.
– Да что же тут такого удивительного! Нег не святой, а душегуб и деспот! Так что следовало ожидать от него именно этого! Сколько еще и, главное, зачем терпеть ему эту девку?! – Вольна была на грани срыва.
– Ответ на этот вопрос, боюсь, уже нам очевиден…Новые обстоятельства…– загадочно констатировал Арви.
– Что еще за обстоятельства?! – Вольна даже напугалась. Ее точеные плечи опустились.
– Ну, во-первых, она мать его возлюбленного дитя, – загнул Арви утонченный мизинец, перечисляя обстоятельства.
– Дитя-девчонки никчемной! – подчеркнула Вольна.
– Любовь родителей нередко бывает безусловна. Тем более у нашего почитаемого князя уже имеются наследники мужского пола, – выронил тиун. – Обеспечив преемственность, правитель может любить всех своих детей без всяких причин.
– Что значит «наследники»? – не поняла Вольна. – Ты имел в виду моего сына?
– Именно так, – Арви утвердительно прикрыл глаза. – Возвращаясь к разговору о Диве…И да, она есмь мать его возлюбленного дитя, пусть не являющегося крошечным княжичем, но маленькой княжной…