Мариана Запата
Ты будешь мне стеной
В память об Алане
Mariana Zapata
THE WALL OF WINNIPEG AND ME
Copyright © 2016 Mariana Zapata
© Лебедева Н., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2021
Глава 1
Когда-нибудь я убью этого придурка.
Убью, и все тут.
Через денек после того, как уволюсь, чтобы никто меня не заподозрил.
– Эйден, – простонала я, хоть и знала, что жаловаться и возражать бесполезно. В ответ меня наградили тем снисходительно-презрительным взглядом, который в прошлом не раз ввергал Эйдена в неприятности. Так, по крайней мере, мне говорили. Брови у него нахмурились, уголки рта опустились, и мне захотелось сделать то же, что делала наша мама, когда мы, еще малыши, начинали дуться – слегка нажать на кончик его носа.
Виновник моих переживаний, который и не подозревал о том, что находится на грани смерти, недовольно фыркнул, придвигая к себе чашку с салатом. Чашку, которой хватило бы, чтобы накормить целую семью.
– Я же сказал, все отменить, – повторил он, будто я не расслышала его в первый раз.
Еще как расслышала! Потому-то и решила прикончить этого типа.
До чего все-таки странно устроен человек: ну как можно желать смерти тому, кто тебе небезразличен? Это как с младшей сестрой – иногда так и хочется врезать ей побольнее! И не потому, что ты ее не любишь. Просто чтобы преподать урок.
Не то чтобы я знала это по собственному опыту…
Не меняя выражения лица, Эйден сделал еще одну попытку:
– Мне плевать, что ты им скажешь. Просто отмени все.
Левой рукой поправив очки, правой я изобразила весьма непристойный жест… опустив ее пониже, чтобы Эйден не заметил. Мало мне было выражения его лица, а тут еще тон, которым он разговаривал со мной! Уж я-то хорошо знала этот тон, и означал он лишь то, что спорить бесполезно и мне придется самой разгребать эту кучу.
Как всегда.
Когда я только устраивалась на работу к прославленному защитнику Национальной футбольной лиги – как же, трижды игрок года! – существовало всего три вещи, которые мне не нравились. Я не любила спорить с людьми, говорить им «нет» и регулярно очищать мусорную корзину, ведь я, помимо всего прочего, совмещала обязанности кухарки и уборщицы.
Но если я что и ненавидела – причем ненавидела всем сердцем, – так это обламывать людей, отменяя все договоренности. Подобные вещи совершенно выбивали меня из колеи. Как ни крути, обещание есть обещание. С другой стороны, не моя вина в том, что Эйдену плевать на своих фанатов.
Вот он сидит тут, пожирая второй обед за день и ни капли не заботясь о том, с чем мне предстоит столкнуться, когда я позвоню его агенту и скажу, что никаких автографов не будет – Эйден не поедет в магазин спорттоваров на встречу, которую мы с таким трудом втиснули в его график.
Поморщившись, я наклонилась и потерла колено свободной левой рукой.
– Ты же обещал им… – Совесть не позволяла мне оставить все как есть.
– Мне плевать, Ванесса.
Средний палец на моей правой руке непроизвольно дернулся.
– Пусть Роб все отменит. – Эйден поднял вилку, запихивая в рот непомерную груду еды. И снова этот мрачный, упрямый взгляд.
– Что-то не так?
«Ванесса то, Ванесса се».
«Отмени встречу. Пусть Роб все отменит».
Фу.
Меньше всего мне хотелось разговаривать сейчас с его агентом. А уж говорить ему, чтобы он отменил встречу с фанатами! Само собой, Роб выплеснет все недовольство на меня, как будто я обладала хоть капелькой влияния на Эйдена Грейвса, «Виннипегскую Стену». Только раз мне удалось подтолкнуть его к нужному решению – это когда он, с моей подачи, выбрал новый фотоаппарат. И то лишь потому, что у него не было времени «заниматься всякими пустяками». И «разве не за это я тебе плачу?».
Конечно, в чем-то он был прав. Если сложить то, что я получала от Эйдена, и то, что подкидывал иногда Зак, то результат выходил весьма впечатляющим. Этой суммы вполне хватало, чтобы заставить меня действовать… пусть и с вымученной улыбкой. Иногда я даже делала крохотный реверанс, который Эйден предпочитал не замечать.
Ему и в голову не приходило, сколько выдержки мне потребовалось, чтобы просто проработать у него два этих года. Другой давно бы заколол его во сне. Я, по крайней мере, хотела прикончить его каким-нибудь безболезненным способом.
Ну, как правило.
А уж после того, как он порвал ахиллово сухожилие, мне и вовсе пришлось удвоить запасы терпения. По правде говоря, я старалась не злиться на него. Выпасть на три месяца из игры – тот еще удар по самолюбию и надеждам… тем более когда именно тебя винят в том, что сезон для команды выдался неудачным. Ей так и не удалось пробиться в плей-офф. К тому же многие начали судачить о том, что Эйден уже никогда не достигнет прежних высот. С такой-то травмой! Без малого полгода ушло у него на лечение и восстановление.
Но Эйден есть Эйден. Другим спортсменам требовалось куда больше времени, чтобы снова встать на ноги и вернуться в игру. Вот только каково было мне возить его по больницам и опекать все то время, что он ковылял на костылях?
Как выяснилось, даже у моего терпения есть предел. Конечно, Эйден любил футбол, и его наверняка пугала возможность навсегда остаться за бортом. Он никогда не говорил о своих страхах, но я понимала его без слов. Я бы тоже перепугалась до смерти, потеряй я способность рисовать.
И все же не так-то просто терпеть чужие выкрутасы, даже если тебе за это платят, а стервозность Эйдена поднялась тогда до небывалых высот. Уж я-то знаю, о чем говорю. Как-никак, у меня было три старших сестры, чьи месячные начинались в одно и то же время. Отыгрывались они, конечно же, на мне. Что касается Эйдена, то он редко грубил мне без повода… просто бывал иногда порядочным козлом.
Ему здорово повезло, что я была слегка влюблена в него. Так, самую капельку. Иначе его голени не поздоровилось бы еще пару лет назад. С другой стороны, только слепой не увлекся бы Эйденом Грейвсом.
Когда он метнул на меня взгляд из-под своих черных, изогнутых ресниц, мне оставалось лишь сглотнуть и мысленно послать его к черту. Ну почему, почему этому парню размером с бульдозер не досталась физиономия какого-нибудь пещерного человека? Похоже, Эйден Грейвс только и делал, что опровергал любые стереотипы. Он был на редкость умен, проворен и скоординирован и никогда – никогда! – не смотрел хоккей. При мне он выругался всего дважды. А еще он не ел мясо. Этот парень не ел бекон! С другой стороны, никто бы не назвал его вежливым – извиняться не в его правилах.
По сути, он был одной большой аномалией. Канадский футболист, питающийся травкой и овощами. И до того хорош собой, что оставалось лишь благодарить бога за то, что он дал мне глаза.
– Как скажешь, босс. – Я натянула на лицо улыбку, продолжая «посылать» его под прикрытием стола.
– Они это переживут, – обронил Эйден, расправляя свои плечищи, на которых без труда мог уместиться средних размеров человечек. – Невелика важность.
Невелика важность? Вот уж не думаю, что его менеджеры и агент согласятся с этим. С другой стороны, Эйден всегда делал так, как хотел, и никто не смел ему возражать. Все возражения приходилось выслушивать мне. И мне же приходилось улаживать ситуацию.
Что бы там ни думали другие, несмотря на все свои гримасы и недовольство, защитник «Трех сотен», профессиональной футбольной команды Далласа, не отличался таким уж скверным характером. Он редко выходил из себя – во всяком случае, без веской на то причины. Конечно, он был не сахар, поскольку умел добиваться своего, и это мне в нем даже нравилось. Другое дело, что все его требования приходилось разруливать мне, хотела я того или нет.
Ничего, скоро этому придет конец, – подумала я. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. При мысли об этом я слегка взбодрилась.
Пару месяцев назад мой банковский счет округлился наконец до очень приличной суммы. Благодаря жесткой экономии и подработкам, на которые я тратила все свободное время, мне удалось создать запас, равный моему годовому жалованью. Слава тебе, Господи! В воздухе ощутимо запахло свободой.
Но только запахло.
Я так и не собралась с духом сказать Эйдену, что ухожу.
– Что это за гримаса у тебя на лице? – внезапно спросил он.
– Какая еще гримаса? – Я мгновенно прикинулась дурочкой.
Без толку.
Продолжая жевать салат, Эйден нехорошо прищурился.
– Вот эта, – мотнул он головой в мою сторону.
Меня так и подмывало сказать: «Понятия не имею, о чем ты», но я лишь демонстративно пожала плечами.
– Хочешь что-то сказать? Давай, выкладывай.
Мне уже давно хотелось выложить все, что я о нем думаю, но я слишком хорошо знала Эйдена, чтобы утруждаться. Ему плевать на меня и мое мнение. Он просто напоминал, кто тут у нас начальник.
Само собой, не я.
Самодовольный ублюдок.
– Я? Да что ты, – изобразила я святую невинность.
Его взгляд скользнул на руку, которую я все так же держала под столом.
– Тогда перестань целить в меня своим пальцем. Я не изменю своего решения, – заявил он обманчиво небрежным тоном.
Скрипнув зубами, я уронила руку на колени. Чертов ведьмак. Колдун. Одно слово, колдун. Такое чувство, будто видит меня насквозь. И так всякий раз, когда я решаюсь послать его куда подальше. Пусть и мысленно.
По правде говоря, я не из тех, кто любит упражняться в непристойных жестах, но меня разозлило то, что Эйден решил отменить эту встречу. Просто так, ни с того ни с сего. И что я могла поделать?
– Ладно, – вздохнула я, признавая поражение.
Эйден, которого ни капельки не заботила моя персона – вряд ли он знал, сколько мне лет! – на мгновение нахмурился. Его густые темные брови сошлись на переносице, полные губы невольно скривились. Но уже в следующую секунду лицо его вновь превратилось в бесстрастную маску.
Скажи мне кто-нибудь лет пять назад, что я возьму на себя всю грязную работу в доме чужого человека, я бы рассмеялась ему в лицо. Я была не из тех, кто плывет по течению – мне всегда нужно было к чему-то стремиться. И больше всего мне хотелось обрести полную независимость.
Еще в шестнадцать, когда я подрабатывала в кинотеатре и на меня наорали за то, что я положила в стакан слишком мало льда, я твердо решила, что со временем буду работать только на себя. Меньше всего мне нравилось выслушивать чужие распоряжения. Я всегда отличалась упрямством и решимостью, и это, по словам отчима, было моей силой и моей же слабостью.
Я не рвалась к вершинам славы и не хотела стать миллионером. Мне плевать было на известность. Мне просто хотелось быть графическим дизайнером, но работать не на дядю, а на себя. Так, маленький бизнес, позволяющий держаться на плаву и оплачивать счета… не считая кое-каких приятных мелочей. Чего мне не хотелось, так это зависеть от чужих милостей или капризов. Мне и так приходилось заниматься этим едва ли не все детство. Я только и делала, что надеялась – надеялась на то, что мама вернется домой трезвой, что сестры не забудут покормить меня, что важная дама из социальной службы отдаст нас с братиком в одну приемную семью… Да что тут вспоминать!
По большому счету, я всегда знала, чего мне хочется от жизни, и наивно думала, что результат уже у меня в кармане.
Вот только никто не предупредил меня, что жизненный путь не похож на прямую линию. Куда больше он напоминает самый настоящий лабиринт. Ты то и дело останавливаешься, возвращаешься, снова шагаешь вперед… а время от времени забредаешь в тупики. Но выход есть. Как бы ты ни петлял, ты точно знаешь, что выход есть.
Надо только держаться до конца.
Особенно в тех случаях, когда так и подмывает пойти протоптанной дорожкой, которая все дальше и дальше уводит тебя от твоих целей.
Эйден встал, сжимая в руке пустой стакан. На фоне его необъятной фигуры кухня будто уменьшилась в размерах. И так всякий раз, когда он бывал здесь. А бывал он здесь постоянно. Ну а чего вы хотели? Парень поглощал в день до семи тысяч калорий. В футбольный сезон и вовсе до десяти. Он то и дело приходил на кухню, чтобы поесть. А я – чтобы приготовить ему еду.
– А груши ты купила? – спросил Эйден, наливая в стакан воды.
Ну, конечно, груши куда важнее нашего разговора и моей неудачной попытки «послать» его. По правде говоря, меня ничуть не смущал тот факт, что Эйден поймал меня на месте преступления. Когда это случилось в первый раз, я думала, умру от стыда… а потом меня еще и уволят. Позже я поняла, что Эйдену плевать на мои жесты. По крайней мере, работы из-за них я не лишилась. Да что там, многие намеренно пытались вывести его из себя. Фанаты иногда кричали такое, отчего у меня все вскипало внутри. А что Эйден? Да ничего. Выслушивал все, даже не поморщившись. Или делал вид, что к нему это не относится.
По правде говоря, такая выдержка многого стоила. Сама я дергалась, даже когда мне сигналили на дороге.
Но каким бы красавцем ни был мой босс (женщины на улице откровенно пялились на его задницу), сколько бы он ни получал за съемки в рекламе, я твердо решила уйти от него. Дурочка я или нет, но желание это становилось сильнее с каждым днем.
Годами вынашивала я мысль о том, что рано или поздно буду работать только на себя. И в эти планы никак не вписывались звонки всяким мудакам, которые смотрели на меня, как на какое-то недоразумение, или забота о белье, принадлежавшем пресловутой заднице.
«Ну же, скажи ему! Скажи, что планируешь уйти», – в отчаянии взывал ко мне мой разум.
Но голосок сомнения, ставший привычным для такого бесхребетного существа, как я, тут же пискнул в ответ: «К чему эта спешка?»
* * *
Мое знакомство с Виннипегской Стеной началось с того, что он спросил: «А готовить ты умеешь?»
Он не пожал мне руки, не пригласил присесть. По правде говоря, уже тогда это должно было насторожить меня.
Единственное, что он сделал – поинтересовался моим именем и тут же повел на свою роскошную кухню. Раньше я видела такие только в рекламных роликах. После этого мы сразу перешли к вопросу о моих кулинарных талантах.
Днем раньше со мной успел побеседовать его менеджер. Причем дважды. Предполагаемая зарплата меня устраивала, а на тот момент это было единственное, что меня интересовало. Кадровое агентство тоже не теряло времени даром – им хотелось убедиться, что я не разочарую «знаменитость», как они величали Эйдена.
До этого я успела поработать секретарем адвоката, сколотила неплохую сумму благодаря продажам косметики и набрала кое-какую клиентскую базу в качестве фотографа. Дополняли картину отличные рекомендации и степень бакалавра.
И все же не они помогли мне получить нынешнюю работу, а полное невежество во всем, что касалось футбола. До того времени я ни разу не слышала имени Эйдена Грейвса и не видела ни одного матча с его участием. За футболом я наблюдала только в старших классах, и то на школьном стадионе.
И когда менеджер обронил имя моего будущего работодателя, я молча уставилась на него в ответ. Думаю, именно отсутствие энтузиазма обеспечило мне место помощницы прославленного футболиста.
Даже после того, как менеджер Эйдена предложил мне эту работу, я не полезла в интернет, чтобы собрать необходимую информацию. А смысл? Вряд ли что-то могло изменить мое решение. Да будь он хоть наемным убийцей, я бы все равно решилась стать его помощницей. Разумеется, за соответствующую плату.
Даже хорошо, что я не стала рыться в интернете, поскольку ни одна фотография не отдавала должное Эйдену Грейвсу.
Благодаря своему двухметровому росту и немалому весу, который доходил в межсезонье до ста тридцати килограммов, Эйден напоминал не столько простого смертного, сколько какого-то мифического героя. Даже одежда не могла скрыть его природной энергии. И никакой тебе картинной мускулатуры. Крепко сбит и массивен – с головы до пят. Не удивлюсь, если бы рентген показал, что и кости у него толще обычных. Все его мышцы были заточены под конкретную цель: перехватывать мяч и блокировать нападающих.