– Софи… – прошелестела пустота, протягивая к ней свои прозрачные щупальца из глубины небытия. Софи в ужасе отшатнулась и почувствовала, как щупальца пустоты обвили и сжали её тело, силы покинули её, ноги стали ватными, а из колодца снова повеяло ледяным дыханием. Она вспомнила свой сон, а следом пришло видение, как она падает в глубину колодца, и сердце её замирает от ужаса, а потом она ударяется о твердую поверхность воды и медленно погружается в ледяную пустоту. Перед тем, как её веки бессильно закрылись, она ясно увидела два красных глаза, кровожадный взгляд, наблюдающий за ней во тьме.
– Софи, – кто-то настойчиво тряс её, заставляя прийти в сознание. Она с трудом открыла глаза – Дим держал её в своих руках. – Давай же, приди в себя, Софи, здесь нельзя спать!
Он поднял её с холодного пола и понес прочь из коридора, в заброшенное пространство собора, под его своды. Там, найдя свободное от обломков камней место, он положил её на землю и, держа её голову в руках, терпеливо ждал, пока она придет в себя.
Софи открыла глаза и молча смотрела в высоту тёмно-синего неба, усыпанного звездами. Дим гладил её по щекам.
– Больше никогда не броди здесь одна.
– Почему? – спросила она.
– Здесь живёт зло, – задумчиво проговорил он, – оно до сих пор скрывается под камнями, питается силой убийства, ведь когда-то давно демоны хаоса правили здесь, они до отвала насыщались насилием, разрушением, они пожирали плоть невинных монахов, пили проливающуюся здесь кровь и пировали на руинах. Эти времена давно канули в лету, и демоны ушли, но хаос до сих пор не отпускает землю. Я тоже почувствовал его, Софи, – склонился он к девушке, – я был неправ, думая, что зверь ушёл навсегда из этого мира, нет, эта тварь затаилась во тьме, предвещая мрачное и неизбежное грядущее, и ждёт своего часа, чтобы выбраться на свет и наполнить мир страхом, болью и смертью.
– Зверь? – удивлённо спросила она. – Что он такое, этот зверь, про которого ты говоришь с такой тревогой?
– Это старые сказки, – нахмурился Дим. – И ни к чему говорить о них сейчас, рядом с дырой в пустоту, ведущей прямо в логово хаоса. Давай лучше обойдём собор, здесь безопасно.
Софи кивнула и поднялась на ноги. Они осмотрелись по сторонам. Алтарь был уничтожен в старые времена, статуи святых сброшены со своих постаментов и разрушены, цветные витражи осколками рассыпались по полу. Готические своды чудом почти полностью уцелели и гордо смотрели в небо, бледный свет луны заглядывал внутрь сквозь наполовину обрушившуюся крышу, заливая пространство холодным мертвенным блеском. Тишина царила в соборе, и это была тишина, спорившая с самой вечностью.
Они замерли в центре, смотря в тёмно-синее, усыпанное россыпью звёзд небо. Дим держал Софи за руку, и от этого она чувствовала себя спокойно и уверенно.
– Я хочу подняться наверх, на вершину колокольни, и осмотреть окрестности, – взглянула она на него.
– Что ж, пойдём поищем ход наверх, – кивнул он.
Они нашли винтовую каменную лестницу, ведущую на крышу, в боковой башне, которая когда-то служила колокольней, и теперь медленно шли наверх. Дим ступал впереди, пробуя каждый камень в кладке, и придерживал девушку за руку, чтобы та не оступилась. И снова Софи казалось, что она разговаривает в тишине с историей, время остановилось и больше не имело никакого значения, сама вечность держала её за руку. Но только эта вечность была так надежна и так притягательна, ей хотелось довериться, она окутывала её своим теплом…
– Кто мы перед лицом этой вечной красоты? – вздохнула она, когда они вышли наверх и перед ними раскинулось необозримое пространство ночи. Далеко внизу спала деревня, и только редкие огоньки подсвечивали небо на горизонте. Вокруг них царила ночь, могущественная, необъятная, и они ощущали, как время и пространство проходят сквозь них, в неизбежном круговороте секунд забирая себе по крупице их жизни.
– Мы никто и мы всё, – уверенно отвечал ей Дим. – Смертная жизнь – всего лишь мгновение в вечном течении вечности.
Софи вздохнула. Снова ей вспомнилась Анна, её горящий взгляд, приглашающий за собой в вечность.
Дим взял её за плечи и развернул лицом к себе.
– Почему ты страдаешь, Софи? – требовательно спросил он. – Ты вздыхаешь о своей смертности? Так ты каждый день обретаешь бессмертие благодаря своим творениям, а если ты ищешь вечности, тебе стоит только решиться и попросить её.
– Попросить? У кого попросить? – изумлённо переспросила Софи.
Она смотрела в его глаза и тонула в их глубине, погружаясь в пустоту, ощущая, как ночь сгущается, поглощает всё её существо, забирает себе её сознание, погружает в пучину небытия, спокойствия, умиротворения. Дим наклонился и нежно поцеловал её в губы.
– Пойдём домой, Софи, – сказал он. – Нас ждёт новый день.
Она согласно кивнула.
Выйдя за пределы аббатства, они услышали прогрохотавший вдалеке гром и ощутили на своём лице первые капли дождя.
– Вот и обещанная гроза, – рассмеялась девушка. – Похоже, завтра утром съёмки рискуют не состояться.
– Бежим, нам стоит поторопиться, иначе мы промокнем насквозь, – Дим подхватил её на руки и быстро побежал вниз к деревне, стремясь обогнать сам дождь. Добежав до дома и зайдя внутрь, он бережно поставил её на землю.
– Ты даже не запыхался, – удивилась девушка. – И ты перегнал дождь.
– Нам всем пора спать, – улыбнулся он. – Спи спокойно, Софи, и плотно закрой ставни на ночь, чтобы их не распахнуло ветром.
Она крепко, без сновидений, спала в эту ночь, а Дим сидел снаружи у стены под окном её комнаты и размышлял. Так велико было его желание, что он с трудом смог перебороть его там, среди руин.
– Я не буду открывать ей свою тайну, по крайней мере пока мы не закончим работу, – наконец решился он. – Да, моё искушение велико, и тем сильнее моя жажда, но я должен сдерживать себя, должен…
Он резко встал с земли и стремительно помчался в лес, едва касаясь ногами земли – в поисках животной крови, чтобы утолить жажду охотой на зверя.
***
Сэм прилетела в Лондон спустя две недели после странной, судьбоносной встречи в пустыне. Вернувшись в Москву, она собрала вещи и потратила почти все оставшиеся деньги на билет в одну сторону.
– Такое чувство, – задумчиво говорила она сама с собой, закрывая чемодан, – что я теперь долго не вернусь сюда, или вернусь совсем другой… О, если бы Изабель была права и время ожидания наконец закончилось! Я же жила весь этот год только надеждой на то, что ты не исчез навсегда из этого мира, что мы сможем встретиться в будущем. – Она глубоко вздохнула и вышла из квартиры, крепко заперев за собой дверь и уже не надеясь вновь вернуться сюда.
В Лондоне стояла ранняя осень, последние розовые кусты ещё цвели, предвкушая долгий зимний сон, и листва ещё вовсю зеленела на деревьях. Выйдя из метро навстречу тёплому солнцу и безоблачному небу, Сэм вздохнула с облегчением. Она любила новые города, незнакомые ей, она всегда предвкушала тот первый, незабываемый миг очарования, знакомства с непознанным, когда всё вокруг открывает ей себя, а она, казалось, постигает самую суть вещей. Так когда-то она сбежала из Москвы в Испанию, пытаясь забыть о своём горе, и там же обрела надежду. А теперь вновь настало время непознанного, которое открывалось ей по частям, постепенно, не спеша рассказывать свои тайны. Она шла и вспоминала прошлое, свою кофейню, в которой проработала несколько лет, свои картины, которые она писала по ночам после работы или долгими ясными выходными днями, свою трагическую страсть, так и оставшуюся без ответа. Теперь это все было в прошлом, а сама она была как белый лист бумаги, на котором будущее было готово написать новые строки, как чистый холст, который скоро будет расписан красками будущей жизни. Она шла по улицам города, наугад выбирая дорогу, и часто замирала в восхищении, разглядывая лаконичные и прекрасные в своей простоте невысокие викторианские дома, яркие витрины, знаменитые двухэтажные автобусы, подкармливая белок и лебедей в парках. Сделав большой круг по городу, она вышла на набережную и побрела в сторону апартаментов, которые она сняла неподалёку от реки. День близился к закату, и розовые солнечные лучи нежно подсвечивали небесный свод, отражаясь в воде, заполняя мягким светом пространство города, бросая розовые блики на покатую черепицу домов, на своды церквей и гранитные камни набережной.
– Ты очень красив, Лондон, – в восхищении проговорила Сэм, подводя итог сегодняшнему дню. – Мне и вправду хочется задержаться здесь подольше.
Она снова глубоко вздохнула и побрела дальше по набережной. Щемящее чувство одиночества иногда сдавливало ей сердце, а потом понемногу отпускало, оставляя пустоту и незаживающую рану потери глубоко внутри. Она крепко спала в эту ночь, и ей снилось, как Макс стоит на сцене, опустив гитару, и молча, долго смотрит на неё, а вокруг беснуется и требует продолжения толпа.
***
Софи проснулась ранним утром, от того, что первые солнечные лучи, проникшие сквозь ставни, нежно коснулись её лица. Она повернулась лицом к окну и сладко потянулась в кровати.
– Дим, – задумчиво пробормотала она, с улыбкой на губах, – ты пришёл в мою жизнь, чтобы подарить мне надежду? Или смятение? Зачем ты дразнишь меня разговорами о вечности? Ведь я уже почти влюбилась в тебя, в твою ослепительную улыбку, очарование которой заставляет покориться тебе, самоуверенную мужественность, которая притягивает и соблазняет без слов…
Она встала с кровати и распахнула ставни. Земля уже подсыхала после прошедшего ночью ливня, влага нежно сияла под лучами восходящего солнца на ярко-зелёной траве, на нежных цветах, усыпавших луг до самой линии леса на горизонте. Софи замерла, невольно заворожённая зрелищем рождения нового дня, и долго, бездумно смотрела вдаль, слушая тишину и трели птиц, приветствующих восход солнца. На дороге, ведущей от леса к деревне, появилась небольшая точка, она стремительно приближалась, увеличивалась в размерах, и вот в ней уже можно было разглядеть человека, несущего что-то большое и бесформенное на своих плечах. Софи присмотрелась и увидела высокую сильную фигуру, светлые волосы, развевающиеся на ветру – это был Дим, возвращавшийся из леса. Она быстро накинула на себя одежду, пригладила взлохмаченные после сна волосы и сбежала вниз по лестнице – он уже был там, за углом дома, стоял, прислонившись к стене, и глубоко дышал, скинув свою ношу на землю. Софи невольно вскрикнула от ужаса и изумления – его обнажённое до пояса тело было покрыто засохшей кровью, грудь высоко вздымалась после стремительного бега, босые ступни были влажными от росы. А перед ногами у него лежала волчья туша, безжизненная, стеклянные глаза зверя смотрели сквозь них, в пустоту.
– Словно дикий викинг или древний галл после удачной охоты, – воскликнула поражённая Софи, и рука её невольно потянулась к затвору фотоаппарата, которого, увы, не было под рукой.
– Это не моя кровь, – спокойно сказал Дим, предупреждая её вопрос. – Мне захотелось поохотиться, поэтому я решил отправиться за этим чудовищем, совершавшим набеги на овечьи стада жителей деревни и одиноких, имевших несчастье заблудившихся в лесу путников.
Софи смотрела на него во все глаза.
– Ты убил его голыми руками? – прошептала она в потрясении.
– У меня было с собой оружие, – улыбнулся он. – А почему ты не спишь? На часах ещё нет и пяти, вся съёмочная группа видит сны в своих кроватях, и только ты вышла встречать меня с удачной охоты.
Он близко шагнул к ней, обнял за плечи, притянул к себе и заглянул глубоко в глаза.
– Софи, – прошептал он, – я отправился на охоту, чтобы победить в себе жажду крови, но ты снова пробуждаешь её во мне. Ты стоишь на краю пропасти и даже не подозреваешь об этом.
Она замерла, заворожённая исходящим от него мощным потоком силы, сладким тягучим ароматом крови убитого зверя, глубоко вдыхала запахи и была готова подчиниться его желаниям. Она не ощущала себя больше личностью, человеком, она была таким же существом из плоти и крови, как лежащая перед ними на земле туша, а он был её господином, её повелителем…
Дим прочел все это в её взгляде и невольно отшатнулся, сам ошеломленный силой своего желания.
– Только не сейчас, Софи, – прошептал он, а потом подхватил её, почти бесчувственную, на руки, и отнёс в кровать, чтобы она смогла досмотреть свои сны.
Сам он вернулся к волчьей туше, освежевал её, шкуру растянул сушиться вместе с огромной головой, а мясо отнёс на кухню.
– Мне стоит держать себя в руках, – говорил он сам себе, – общение со смертными делает меня слабым, заставляет меня подчиняться инстинктам, забыть о голосе разума, но я должен противостоять своим желаниям.
Волчья голова, подвешенная на палке рядом со шкурой, остекленевшими глазами смотрела в сторону разрушенной церкви, в них отражался блеск красных огней, а широко распахнутая в предсмертном броске пасть обнажала ряды длинных клыков.
***
– Я больше не могу прятаться от зверя, – вздохнул Макс спустя ещё неделю после вынужденного поста. – Если я теперь обречён на его преследование в вечности, то пусть лучше я сражусь с ним в открытом противостоянии, чем буду вот так дрожать и бояться каждой тени. Его яростный оскал постоянно перед моими глазами, в моей голове, это сводит меня с ума, и должно быть этому какое-то объяснение, какое-то разрешение этой муки.
– Нам нужно выжидать, – отвечал Эдвард, теперь неотлучно находившийся рядом с ним. – Скоро Дим вернётся в Лондон, и тогда мы решим, что нам делать дальше. Я слишком мало имел дела со зверем, чтобы что-то предпринимать. Я знаю только, что, если он придёт, я буду рядом с тобой и буду сражаться со зверем не на жизнь, а на смерть.
– А как же мой концерт в Брайтоне? Он должен состояться через две недели, и мне надо дать им решающий ответ. Ведь билеты уже почти распроданы, а я не хочу его отменять.
– Ты готов рискнуть? – с сомнением спросил его наставник. – Если ты выйдешь на сцену, обратишь свои песни к миру, зверь может прийти к тебе. И тогда опасности подвергнутся все твои поклонники, вся публика…
– Если вы все, мои друзья, будете рядом, я готов рискнуть, – кивнул Макс. – Ведь, если ему нужен только я, людей он не тронет.
– Похоже, пришла пора снова собраться нам всем вместе, – задумчиво проговорил Эдвард. – Себастьян не приедет, он замкнулся в своём одиночестве после того страшного костра и не выезжает из Парижа, избегает встреч с нами. А вот Анна с Александром… думаю, пора прервать их одиночество, они должны были прийти в себя и окрепнуть после прошедших событий. О, та страшная ночь в Помпеях, когда сам Дим вышел из мрака небытия в мир живых, ты изменила наши жизни навсегда! С тех пор, как мы сразились с самым страшным врагом, прошёл всего лишь год, и снова нам грозят испытания, вечность не щадит наши хрупкие души.
– Я хочу снова увидеть Анну, – отвечал Макс, улыбнувшись с надеждой во взгляде, – и я надеюсь, что это не зверь и не новые страшные события сведут нас вместе. Мы просто должны иногда встречаться, заблудшие души вечности, ведь вместе мы обретаем силу, идти с уверенностью дальше по нашему призрачному пути небытия.
– Если мы будем вместе, зверь не сможет одержать над нами верх, – обнял его Эдвард и прижал к своей сильной груди. – Ничего не бойся, малыш, ведь мы все будем рядом с тобой и защитим тебя.
Эдвард нежно гладил его волосы и хмурился.
– Я чувствую, грядут страшные, неизбежные перемены, – бормотал он мрачно. – Сможем ли мы выстоять? Время покажет. Грядет время зверя, и нам не спрятаться от того, что неизбежно придёт вместе с ним.
***
Сэм потрясённо замерла, невольно сойдя с тротуара прямо на проезжую часть. Водители возмущённо сигналили, объезжая её, а она всё смотрела и смотрела, не веря своим глазам. Там, на небольшой афише, был он, её Макс, с гитарой, и непослушные буквы складывались в слова, называя его имя, говоря о том, что меньше через неделю, в маленьком городе на побережье состоится его концерт.
– Макс, – прошептала она. – Это и вправду ты? Или кто-то очень на тебя похожий? Почему же я раньше ничего не знала? Неужели ты так хорошо скрывался всё это время от мира, что никто не узнал, никто не догадался? Если это на самом деле ты, если это не сон, я должна поехать в Брайтон и увидеть тебя.