Путь к себе - Виктор Зуду


Путь к себе


Виктор Зуду

© Виктор Зуду, 2020


ISBN 978-5-0053-0154-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПУТЬ К СЕБЕ

,,Все пути ведут к себе!,,

Предисловие

С моим проявлением на белом свете, свет не стал более белым или черным. Он остался таким, какой есть.


Путь к себе не прост, тернист и сложен и не все могут его найти.


Дорог на свете много, но по какой идти?


Можно сказать, что кривая выведет, да выведет, но куда?


Не для всех, а только для избранных, всё равно предстоит поиск пути к себе и часто этот поиск увенчивается успехом.


Но какой ценой?


Отказом от материальных ценностей, потерей семейных и брачных отношений, одиночеством, болезнями?


Да, такое тоже есть среди ищущих.


Путь условно делится на начало, срединный этап и конец.


И каждый этап по – своему интересен и примечателен.


Работа состоит в том, чтобы прийти к осознанному взгляду на себя, внутрь себя, через видение внешнего, того, что окружает каждого из нас.


В пути будут встречаться разные люди, но надо знать то, что из внешнего мира кумиров, идолов, богов, себе не создавать.


Хотя у каждого ищущего и идущего свой путь, но цель у всех одна: познание себя и приход к себе.


Конечно, мы все рождаемся, и началом нашего пути всегда становится наше счастливое или несчастливое детство, а затем идут другие этапы жизни, которые важны и обязательны для движения по пути к себе.


Это мои автобиографические выкладки с некоторыми эпизодами из моей жизни, которые и вошли в эту книгу.

ЧАСТЬ 1

Моё детство и школьные годы

В таежном поселке, Пермской области, в семье лесорубов, в четверг, днем в 16 часов по местному времени, родился мальчик.


Родители угадали на 29 мая, на самый конец весны и начало лета.


В народе говорят: кто родился в мае, всю жизнь будет маяться.


Долго думали, как меня назвать. В это дело вмешался крестный отец и меня назвали Виктором, хотя вначале хотели назвать Валерием.


Имя подходящее, оно означает Победитель.


Теперь основной задачей родителей было воспитать здорового и любознательного человека, любящего труд и людей.


Поселок, в котором я родился, назывался Сёрва, что в переводе с коми – пермяцкого, означает поздняя вода, мне ничем не запомнился, потому что через три месяца после моего рождения, родители переехали чуть севернее, в другой поселок, который назывался Сосновка.


Мои родители завербовались в Пермскую область на лесоразработки в поисках счастья, самостоятельности и пробы своих физических сил.


В то время в Сосновке проживало около 900 человек. Здесь я и провел своё детство, прожив 15 первых лет жизни и окончив 8 классов.


В поселке всё взрослое население занималось заготовкой делового леса.


Поселок был не простой, а режимный, потому что состоял в основном из ссыльных, политических и не благонадежных людей.


Сюда были сосланы литовцы, крымские татары, немцы, эстонцы, проживали и местные жители, коми – пермяки.


Среди вербованных были люди из Чувашии, Татарии, Горьковской области.


Так же сюда ссылали тунеядцев из Москвы и Московской области.


Почти каждый третий мужчина имел охотничье ружье и ходил на охоту. Охотились сезонно. Били таежную птицу рябчика, тетерева и глухаря. Добывали зайца, белку. Бывали редкие случаи, когда в капкан попадались рысь или лиса.


Я не помню, чтобы за всё время проживания в поселке, кто – то убил медведя, лося или волка, хотя эти звери водились в лесах Среднего Урала.


На весь поселок был один лесничий, который знал всех охотников в лицо. Он строго соблюдал закон о сохранности лесов, фауны и флоры.


Так же имелся один участковый, который следил за порядком внутри поселка.


Тут все работали, обзаводились семьями, могу сказать, что жили весело и дружно, хотя народ был очень разный.


Агрессивностью отличались лишь крымские татары. Когда заходил спор, то их глаза наливались кровью, они в любую минуту могли поссориться с собеседником. Поговаривали, что они носили складные ножи, но я не замечал.


На весь поселок был выстроен один клуб, в котором собирались жители после трудового дня. Это был единственный очаг культуры и отдыха. Здесь можно было смотреть фильмы, потанцевать, почитать журналы и газеты, поиграть в настольные игры, бильярд. Кстати, здесь я научился играть в бильярд.


Завклубом работала пожилая женщина, с накрашенными губами, которая постоянно курила папиросы, не уступая мужчинам.


Играя в домино, ребята так сильно стучали костяшками по столу, что казалось, или стол рухнет, или домино сломается.


Здесь я впервые научился играть в шахматы.


До семи лет я не знал, ни горя, ни лишений, ни страданий.


Сестре Галине уже было три года, а братику Владимиру только полтора года.


Семья состояла из пяти человек. В это тяжелое время, когда дети были маленькими, родители развелись.


Мать осталась одна с тремя маленькими детьми на руках.


Причину, которая толкнула родителей на развод, я не знал, да и зачем мне, семилетнему это знать.


Я навсегда запомнил пасмурный день, когда уходил отец из нашей семьи.


Лицо мамы было в слезах. Она до последней минуты старалась его удержать, но он всё равно ушел.


Лицо отца слегка рябоватое, пустое и пасмурное, как тот день, в последний раз смотрело на детей и жену.


К нам он не подошел, не простился, не обнял и не поцеловал на прощание.


Мама просила меня подойти к отцу и уговорить его остаться, но я не сделал, ни шага.


Я был упрям и в тот момент ненавидел отца и понимал, что его ничем не удержать, он всё равно уйдет.


Я на отца глядел с ненавистью, как волчонок, словно боялся его.


Не попрощавшись, отец навсегда ушел к другой женщине.


Так в нашу жизнь вошла безотцовщина, и с тех пор мы отца больше никогда не видели.


В поселке для детей выстроили детские ясли и сад, которые размещались в одном небольшом деревянном доме. В эти ясли, а потом и в сад я ходил. Потом сестра и брат.


Однажды, как я помню, меня в саду поставили в угол и лишили обеда, только из – за того, что я ослушался Римму Ивановну, воспитательницу, женщину высокую и полную и не извинился за какой – то проступок, потому что с рождения был очень упрямым мальчиком.


Ничего более интересного о своем детском саде я не помню. Возможно, что – то и было.


Да, уж очень я не любил, когда мне мама натягивала на мои тонкие ножки девичьи чулки. Всегда со скандалом это происходило. Ни какой слабинки со стороны мамы я не чувствовал.


О какой слабинке могла идти речь, когда утром за светло уходила на работу, а вечером за темно приходила. Дома её ждали трое маленьких детей с раскрытыми голодными ртами, как беспомощные птенцы и постоянно хотели есть.


Она ко всему этому ухитрялась держать скотину: облюбовала коз, с десяток кур и одного поросенка, но корову держать была не в силах.


Хозяйство имелось небольшое, но хлопотное.


Вечером придет с работы, разденется, снимет с себя тяжелый мокрый ватник, печь затопит, поставит, если есть что разогреть, а если нет, то начнет варить.


Быстро управится со скотиной и потом берется за нас, а утром опять на работу.


Работа в лесу тяжелая, прямо скажу, не женская. Мама рубила сучки с деревьев и была сучкорубом. Целыми рабочими днями махала топором. В зимнее время по пояс в снегу, а в летнее время сильно донимали комары, оводы и мошка.


В зимнее время даже ватники промокали насквозь. Вечером она клала их на печку, а к утру, они высыхали.


И так изо дня в день все пятнадцать лет жизни в Сосновке.


Будучи маленьким, меня, интересовали игры, беготня, просмотры кинофильмов в поселковом клубе, рыбная ловля и купание в реке.


Я дружил с ребятами со своей улицы. Рос хрупким, тонкокостным мальчиком, но живым и энергичным. В обиду себя не давал, хотя был слабее ребят с соседних улиц.


Со своими друзьями детства я совершал разные интересные вылазки в лес, лазил вместе с ними в чужие огороды за огурцами, бобами и другими огородными культурными насаждениями.


Мы жили дружно и всегда в чем – то соревновались.


Нас очень занимала игра в беговую и круговую лапту. Сейчас смотришь на ребят, их занимают совсем другие игры.


Правда, девочки ещё в круговую лапту играют, её ещё называют вышибала.

Мы в такие игры играли всей улицей.


Играли в колдуна. В эту игру хорошо было играть тем, кто хорошо бегал и мог расколдовать заколдованного бегуна.


Играли в чижика, городки, вместе с девочками прыгали через скакалку, прыгали на одной ноге, играя в классики.


Мальчики из песка строили гаражи и дороги и самодельными, деревянными машинками возили палочки, представляя, что везут спиленный лес на лесовозе, как их отцы.


Нет, я не был лишен своего детства, но так как был старшим, то приходилось во всем помогать маме. Порой мне хотелось погулять на улице, но в это время я получал работу по хозяйству. Мне частенько попадало по мягкому месту за непослушание.


До семи лет я не умел плавать, боялся глубокой воды и только в мелководных местах бродил, засучив штанины или в трусах по воде, и брызгался ею.


Как – то на реке, где купались все ребята, появился Цыганов Виктор, взрослый парень, сосед с моей улицы. Я ходил в трусах, рядом по мели.


Сосед подозвал меня к себе и сказал:,, Давай, я тебя научу плавать».

– Что ты, я воды боюсь, тем более на глубине, – возразил я, со страхом глядя на темноту воды.


Но Виктор не унимался и начал меня уговаривать:,, Вон, смотри, твои сверстники плавают на глубине, даже младше тебя есть, а как ныряют».


Мне было завидно. Я ни плавать, ни нырять не умел и всё из – за того, что боялся воды.


Недолго думая, сосед схватил меня и бросил в глубину. Я начал барахтаться в воде и бить её руками и ногами, но ничего путного не получалось, я тонул и уходил под воду.


Тогда Виктор подныривал под меня, и я снова показывался на поверхности воды.


Так бултыхаясь, с помощью соседа, я кое – как приблизился к противоположному берегу реки. Теперь нужно было плыть обратно. Это было так страшно и если бы не уговоры соседа, я бы пошел в обход и плыть не стал.


Виктор снова меня бросил в глубину, уже с моего согласия.


Я, подкрепленный страховкой взрослого соседа, решительнее начал бить по воде ногами и по- собачьи грести руками. Пока я плыл, Виктор несколько раз под меня подныривал и надежно страховал.


Так смелее и быстрее я достиг другого берега.


До самого вечера я учился плавать и всё – таки освоил это трудное дело.


– Ох, если бы был отец, он бы гораздо раньше научил меня плавать – думал я с грустью.


Купались дети на двух реках, которые с двух сторон обрамляли Сосновку, а с других двух сторон поселок обходили леса.


Мы чаще ходили на более узкую и менее глубокую речку, она протекала за огородами в минуте ходьбы.

Эта река называлась Кыдзис, что в переводе с коми – пермяцкого означало из – под березы.


Другая более широкая и спокойная река, которая называлась Лолог, перевода не знаю, спокойно несла свои воды в северную часть поселка и, до неё надо было идти приличное расстояние.


По этим рекам в каждый весенний разлив воды местные жители, рабочие сплавляли спиленный лес.


Из- за большого количества леса образовывались очень большие заторы. В это время мы с удовольствием бегали по бревнам с одного берега на другой.


Это была не игра, а испытание характера, такие черты, как смелость и прыгучесть, балансировка и сноровка бегать по круглым бревнам разного диаметра, ловкость, сообразительность, тоже были не лишними.


Можно было легко пораниться, поскользнуться и хорошо искупаться в холодной воде, потом простудиться и заболеть.


Но все мальчишки бегали по бревнам. Это было своего рода весенним, сезонным развлечением.

Первая двойка

В первом классе я учился хорошо, троек не было, одни четверки и пятерки.


Кружочки, палочки, крестики, рисовались легко.


Первую двойку я заработал во втором классе. Почти не за что. Просто решил проявить свою самостоятельность. Моя самостоятельность выражалась в следующем: я обвел чернилами столбики примеров, и получилось, как будто они оказались внутри прямоугольников.


Я хотел для большей ясности обвести примеры и обвел, в результате чего получил, как сейчас помниться, жирную двойку.


Я не помню, как на это отреагировала мама, но первую двойку я домой всё – таки принес.


Спустя двадцать три года, я решил описать свои детские и школьные годы. В памяти ещё держатся некоторые моменты моей семьи до пятнадцати лет.


В Сосновке я окончил восемь классов. Здесь безвылазно прошло моё детство.

Велосипед

Большой гордостью и радостью было наличие у ребят велосипеда. Ребята, имеющие велосипед, могли целыми днями гонять по улицам поселка. Я им очень завидовал, потому что ходил повсюду пешком. Кататься на велосипеде, я разумеется, не умел, ведь его у меня не было.


Ребята собирались в теплые летние вечера около единственного культурного центра поселка, местного клуба, и делились своими новостями.


Кто говорил, что у его велосипеда спустило заднее колесо, потому что наехал на гвоздь, другой говорил, что у него кто – то насос украл или колпачок отвернул, а кто – то врезался в столб или забор. Новостей было много.


Я, бывало, приду к клубу и отираюсь вокруг этих ребят, слушаю их разговоры.


У многих ребят велосипеды были новенькие, краска сверкала на солнце. Из цветов больше преобладал черный, но на фоне черного выделялись зеленые, синие, голубые, велосипеды. Почти у всех они были дорожные, взрослые.


Ребята, которые не доставали до педалей сидя на седле, ухитрялись крутить педали из – под рамы.


На велосипеде можно было съездить куда угодно; в магазин за продуктами, на речку покупаться или уехать далеко, порыбачить.


Для того, чтобы научиться кататься на велосипеде, мне нужен был он.


Мама мне его не покупала, постоянно говорила о нехватке денег, а на алименты отца надежды было мало, хотя он платил, но были случаи, что не регулярно и не положенных 33%, а намного меньше.


Он старался всеми способами платить нерегулярно и не полностью.


Я с мамой соглашался, понимал её финансовые затруднения, но нужно было как – то находить выход из положения.


Велосипед мне был просто необходим. Нехорошо получается; у большинства ребят он есть, а у меня его нет.


Становилось очень обидно и не по себе.


Всё – таки я выход нашел. Точно уже не помню, но, кажется, что это было, когда я учился в третьем классе.


Так, отираясь около ребят вечерами, я ближе познакомился с мальчиком чуть младше меня по возрасту и, разумеется, по росту.


Мы подружились и часто стали общаться втроем; он, я и его велосипед.


Я стал учиться кататься на его велосипеде. Начал с небольшой горки. Он держал велосипед, пока я садился на него верхом, а затем отпускал меня и я катился с горки.


Не получалось, падал, то коленку ушибу, то локоть или мягкое место отобью, но желание у меня было огромное и момент не нужно упускать, ведь велосипедом мой друг в какой – то степени тоже жертвовал.


Мной были приложены все старания к укрощению велосипеда, чего через некоторое время достиг.


После этого я стал маме надоедать с большим усилием и спустя год, она купила новенький зеленого цвета велосипед. Радости не было предела. Теперь на своем велосипеде я ездил куда хотел и вечерами с другими ребятами стоял наравне.


Помню, что велосипед стоил 55 рублей.

Игры и развлечения

Игры, развлечения и всевозможные занятия ребята придумывали и находили сами. В поселке не было музыкальных, художественных и других школ, кроме общеобразовательной восьмилетки.

Дальше