Из нутра вынырнул один и переместился к краю.
– Твой.
Леночка ждала подвоха. И правильно делала. То, что её ожидало, было самым дерзким предположением.
– Ещё один сюрприз? – улыбка с трудом держалась на красивом лице. – Я должна на эти деньги купить себе проездной? Здесь даже на бензин не хватит.
– Значит нужно будет научиться ходить пешком. Одна остановка – это немного. А машину можно продать.
– Что?! – не выдержала фарса Елена, сорвав голос. – Она принялась метаться по кабинету, как разъярённая тигрица, внезапно потерявшая вкус к жизни. – Я как – никак специалист по связям с общественностью!
– Ну, на счёт общественности ты погорячилась. Во всём остальном, отдаю должное.
Желая окончательной расстановки приоритетов, Вадим встал с кресла и насильно усадив туда Леночку, в свою очередь, положил руки на её не по – рабочему обнажённые плечи. Щека коснулась щеки. – И если честно, мы оба знаем, – отметил глава компании, – что с такой работой, ты должна платить мне. За практику.
Леночка закричала, бросила букет в окно, разорвала билеты в оперу и, швырнув деньги со словами “Тогда получи”, вышла из кабинета, постаравшись изо всех сил хлопнуть дверью. Здание дрогнуло, но устояло.
Сбылся самый страшный сон Елены. Наступала нищета.
Глава 5
Тополиный пух и что из него получается
в которой малыш Ян убеждает, что все под контролем
Белый пух, с коричневыми твёрдыми чешуйками, прибитый к земле и гонимый по ней разгульным ветром, скатывался в желтовато – серые шары, блуждающие в пыли и находящие себе укрытия около лавок и бордюров. Тополя веселились. Обласканные солнцем, они спешили насладиться им и запомниться всякому до наступления следующего неизвестного на погоду лета.
И кабинет вскоре наполнился пухом. Завоевав бульвары и сады, он доставлял радость детям, делая жизнь аллергиков невыносимой. Первые играли в тёплую пушистую зиму, вдруг вернувшуюся без мороза и шуб, вторые – не в состоянии оценить природной красоты, приписывали своей болезни аристократические корни.
Неожиданно ворвавшаяся масса пушистых комочков, подхваченных порывом, закружилась посреди комнаты, к удивлению Вадима, концентрируясь и образуя маленькую человеческую фигурку. Мужчина не верил глазам. Когда те, устав вглядываться, моргнули, в кресле напротив уже расположился мальчик Ян, не в пример первой встрече.
На сей раз он был подозрительно смирен.
Вадим повёл головой, словно жеребец, которому против его воли надевают узду.
– Меня дедушка прислал, – опередил вопрос мальчуган.
– Я уже понял, – кивнул мужчина, желая усмехнуться, что никак не удавалось. – Будем ждать Аниту?
– Нет, – малыш проследил взглядом по направлению к цирковому куполу. – Я здесь один. – Он сидел спокойно. Руки, держась за боковины, не выдавали никаких эмоций, только сандалии иногда касаясь поверхности, издавали скользящий звук.
– Как можно понять из твоего визита, – рука повернула рычаг фрамуги. Окно закрылось, – дедушка хотел мне что – то передать? – тело переместилось в кресло, и, расположившись поудобней, положило ноги на стол.
– Зря Вы закрыли окно, – заметил Ян. – Вам будет душно, а мне всё равно.
– Ничего, потерплю. – Хозяину кабинета нестерпимо хотелось взять мальчугана в свои большие руки и, перевернув его вверх пятками, как следует потрясти.
– Ноги на стол класть тоже не красиво. В России такая манера противоречит менталитету и общему стереотипу поведения.
Вадим опешил.
– Ты – то откуда знаешь, мелочь? Машину мы угонять научились, разумею, всё во благо моего здоровья, теперь будем давать уроки этикета.
– Вы вправе сердиться, Вадим, – согласился семилетний ребёнок, поднявшись с кресла, в котором его сандалии еле доставали до пола.
– Поди, он согласен, – захохотал Ёж знаменитым страшным смехом.
На удивление, малец не испугался. Он приложил руку к груди и произнёс фразу, от которой Вадим почувствовал недомогание.
– Приносим извинения за некоторые неудобства.
– Неудобства?! – заорал на ребёнка человек, отодвинув в ярости кресло. Облокотившись руками о крышку стола, он продолжил. – Неудобства?! Да я разорён!
На крик дверь распахнулась и в проём сунулась голова Славика.
Картина, разыгравшаяся на его глазах, ещё долго волновала впечатлительное воображение. Друг, пунцовый от ярости, с перекошенным злобой лицом, с поднявшимися щёткой волосами, орал на кучку тополиного пуха, лежащую посреди кабинета и выслушивая её оправдания (Славик давал обе руки на отсечение, что было именно так), кричал о неприятностях на работе.
Ангелу – хранителю стало страшно. Ещё немножко и охранять будет некого.
Под бешеным взглядом Ежа, дверь захлопнулась.
– Давайте будем последовательны, – предложил малыш. – Начнём с того, что я – не ребёнок.
– Да, – подхватил Вадим, – а кто – то очень плохой.
Он уже отошёл от первоначальной злости, оставляя за собой право придушить стоящего в любой момент.
– Попробую объяснить доходчиво, – не разменялся на издёвку Ян. – Данная форма, оболочка, если Вам будет угодно, наиболее удобна и рациональна. Семилетнего человека обижать никто не станет.
– Это как сказать, – с удовольствием прокомментировал Вадим, сдерживая пальцем нижнее веко, начинавшее подёргиваться.
– Не станет, – уверил мальчуган. – С другой стороны, Вы предпочли бы разговаривать с разноцветными фосфоресцирующими шарами?
“Э, нет, пожалуй”, – подумал Вадим, но вслух ничего не сказал.
Ян кивнул и заметил: “Правильно. И все так”.
– Все, это сколько? – ухватился глава “Проекта”. Хотелось ему, грешным делом знать, что не он один попался на удочку талантливым аферистам.
– Мы никого не обманываем, если Вы об этом, – ответил на посетившую Вадима мысль добрый Ян. – Загляните в свой лист, – предложил он, и, подождав, закончил. – Там есть хоть слово о материальном благе?
– Нет, – сконфузился мужчина, пожирая глазами собственный почерк. – Я думал, что это само собой разумеется.
– И зря, – заключил Ян, закладывая руки за спину и меряя шагами пространство.
– Но я же не был нищим! – Волна возмущения вторично охватила Вадима.
– Вы хотите всё вернуть? – ухватился за сомнения малец, пристально всматриваясь в потемневшие от гнева глаза.
– А можно? – Ёж представил, что было бы, не появись он на Пушкинской – как минимум, благополучная сытая жизнь с Леночкой. Судьба играла шутку. – Что будет, если я соглашусь? – посмотрел он на Яна с надеждой.
– Ничего не будет. Поздно. Дедушка обещал сделать Вас счастливым. Значит сделает, – и ребёнок, прищурившись, почему – то вздохнул. – А мы с Анитой поможем по мере сил.
– То есть как, по мере сил? – попытался выяснить обречённый на счастье. – Вы старайтесь там.
– В этом можете быть уверены. Поэтому для начала, Вам нужно пойти в оперу.
– Одному? – недоверчиво поинтересовался Вадим. Представив, как он будет нелепо смотреться среди многочисленных пар, мужчина вздумал отступить. – Не, не пойду.
– Нужно. Для Вашего блага. Понравится, не сомневайтесь.
Клочки разорванных в ярости билетов потянулись друг к дружке и соединились.
Ёж с любопытством вытянул шею.
– А почему один?
– Второй нужен мне, – ответил Ян, задумавшись, и подняв голову к высокому солнцу, засобирался откланяться.
– А “Хаммер”? – остановил Вадим уходящего гостя. – Хоть машину верните.
– Придётся подождать, – Ян был твёрд и серьёзен. – Тем более, что вчера вы гонялись за мной.
Щека Вадима в неверии дёрнулась, бровь домиком поползла наверх, а рот, осклабившись, показал два передних зуба.
– Я могу оборачиваться не только мелкими предметами, – признался мальчик. – Вы этого не могли знать.
– Теперь знаю, – тут мужчине в голову пришла шальная мысль, которую он не преминул озвучить. – А может, я пока на тебе поезжу, раз такие дела?
Вздрогнув от неожиданности, Ян, однако, быстро взял себя в руки.
– Исключено.
Вадим увидел в спокойных доселе глазах мальчика тёмно-пурпурное сияние, от которого дальнейшее желание шутить угасло.
Внезапная вспышка света отключила сознание. Следующую минуту глава “Проекта” помнил неотчётливо. Поднявшись с кресла, ноги, повинуясь чьей – то воле, подвели его к стеклянному квадрату окна. За ним, на уровне глаз, переливаясь, плыл необычный фосфоресцирующий шар. Всполохи рождали сияние, которое он, Вадим, где – то уже видел. Вспомнил. У Аниты. Глядя в её глаза, Ёж чувствовал в душе безмятежность и успокоение. Сияние завораживало, меркло, вспыхивало вновь. И так тихо было вокруг, что возвращаться не хотелось.
– Вадим, – громыхнуло от двери. – Можно? – На пороге, набычившись, стоял Славик. – Она вторую фару разбила. – На ладони большого человека, протянутой вперёд, вещественным доказательством смирно лежал замутнённый осколок. Сиротливый, он напоминал барашка, только очень маленького. Пальцы перевернули рифленое стекло. По мнению ангела – хранителя, таким показным образом, судьба предмета была официально зафиксирована.
Повернувшись обратно к шару, Ёж уже знал, что тот исчез. Рука медленно потянула рычажок фрамуги.
В кабинет ворвался звон трамвая, свежий ветер, сквозняком пролетевший в душный коридор здания и запах сладкой карамели, доносящийся с Богоявленской.
– Он здесь был, – поглядел на друга Вадим. – Ян.
– Я никого не видел, – Славик обернулся вокруг, намереваясь узреть мальчишку. – От дверей не отходил, – пояснил он, кидая осколок фары в корзину.
– Тот в двери не ходит, – Вадим опустился в кресло и, взяв в руки билет, прочёл: “27 июня. 20.00. Ложа…”
На это Кисель ничего не ответил. Он твёрдо знал только две вещи: с Ежом в последние дни что – то происходит и это что – то не несёт ему, Славику, ничего хорошего.
– Я сегодня иду на “Норму”, – продолжил глава “Проекта“, не отрывая взгляд от билета. Тот грел подушечки пальцев и отсвечивал подмигивающей голограммой. – Мне нужна машина.
Не сразу поняв, о какой норме идёт речь, Славик решил прояснить свой вопрос.
– Ну, так я и говорю. Твоя Елена, выходя, разбила мне вторую фару.
– Значит, замени. До 19.30. успеешь.
– Да? А мальчик Ян тебе денег не оставил? – съязвил Кисель, глядя на приятеля исподлобья. – Ладно, сделаю. Людям – то, что говорить? Что у нас творится? Один ленивый не спросил, – помолчав ещё немного, Славик пустил в ход “тяжёлую” артиллерию. – Пущинские тоже подходили. Нельзя, Ёж, отмалчиваться. Сам знаешь.
Левый глаз верного друга сощурился, пытаясь разглядеть брешь. Такие вещи необходимо было распознавать быстро и предпринимать адекватные меры. Он знал это, как ангел – хранитель.
– Всё нормально, Славик, расслабься. Я в своём уме. Только всё оказалось суровей, чем предполагалось. А любопытным отвечай – у нас – реорганизация.
– Реорганизация, реорганизация, – запоминал Кисель. Из области «организация работы по реализации положений». Подчас подобные словосочетания могли в один миг решить судьбу не то, что отдельного индивидуума, – целой прослойки общества. Повторив про себя слово ещё раз ангел – хранитель обрёл прежнюю уверенность.
С пущинскими “Проект” ладил. В дела друг друга не вмешивались, личных обид не имели.
“И всё же Кисель прав, – думал глава компании, глядя на уходящее за дом багряное солнце. – Нужно держать ухо востро”.
Глава 6
Маленькие интриги
где Леночка хочет разобраться в переменах
Елена была далеко не глупой девушкой. Вспыльчивой, как все творческие натуры, но отходчивой и великодушной. Проехав по городу и от души постреляв в тире, она успокоилась окончательно. Простое, правильное решение пришло само. Никто после вчерашнего вечера не знал о Еже больше, чем его недалёкий, но преданный друг, поэтому, для начала, девушка решила понаблюдать за ним со стороны.
Замена потерянных деталей новыми, подняла упавшее было настроение. Водитель, любовно протирающий те по второму кругу, смешно отходил назад, вглядывался в каждую в отдельности и, заметив жирную точку или полосу, тут же бросался на устранение беспорядка. Машина хоть и не была новой, но при подобном уходе могла посоревноваться за место под солнцем.
Поглядев на своё отражение в зеркало, Леночка вышла из-за дерева.
Что касалось Киселя, тот не догадывался о грядущей встрече, сосредоточившись исключительно на любимом занятии.
– Моя маленькая, – приговаривал он авто, – протирая новые “глазки”. – Есть же ведьмы на свете.
– Ты не меня звал? – поинтересовалась, подходя, Елена. – Не смущайся. Считай, что сделал комплимент.
Славик стоял на распутье. С одной стороны у Ежа с Ленкой было всё кончено, насколько возможно об этом судить со стороны. С другой – сам Вадим по этому вопросу не высказывался.
– Чего надо? – молодой человек обошёл стороной “железного коня”. – Ну?
– Тебя, мой ушастый друг, – пальчик щёлкнул по покрасневшим мочкам и не дал себя в обиду. – Ты ведь любишь свою машину? – Леночка выглянула из – за плеча водителя. – А если не хочешь, чтобы с ней случилось что-нибудь ужасное, – личико болезненно нахмурилось и преувеличенно покачалось из стороны в сторону, как китайский болванчик, – мне нужно чуть – чуть помочь.
Глаза Славика остановились на пальцах, собранных в “щепотку”.
“Точно ведьма”, – с ненавистью отметил он.
– Да, да, – вслух подтвердила Леночка.
Кисель не любил полтергейсты, движения временных сфер, телепатию, гипноз и тёти Танину рассаду. Та по весне, заполняла все подоконники. И теперь мужчина отвернулся, чтобы ненароком не проговориться.
“Тут нужен костёр, – подумал он отвлечённо. – В её случае – кострище”, – и краем глаза посмотрел на ожидавшую Елену.
– Не поможет, – ответила та с удовлетворением, направляя шаги на взаимовыгодное сотрудничество. – Ну, братец, – взглянула она в стальные с желтинкой глаза, – расскажи сестрице Алёнушке, что тут происходит.
Как хорошо, что Славик всего не знал. Мутный, илистый взгляд сделался лёгким и родниково – хрустальным.
– Спросила. У нас, – Славик напрягся, – репарация, – с гордостью выговорил он.
Леночка не помнила значения этого слова, но на всякий случай уточнила.
– Это Ёж сказал?
– Он самый.
– А в оперу друг когда идёт?
– Сегодня, – без царя в голове, ответил Кисель, тут же поняв, что проговорился.
Сказанного Леночке хватило для первоначальных выводов. А они были неутешительны:
Во – первых: Ёж её бросил. Основания для подозрений были вескими: отсутствие подарка на День рождения и подмена его форменным издевательством.
Во – вторых: его подозрительный поход в оперу. На это указывал лучший друг, видевший на столе билет.
И, наконец, странное слово репарация, смысл которого Елена нашла в словаре иностранных слов; в международном праве это было полное или частичное возмещение материального ущерба, причинённого войной, выплачиваемое победителю побеждённой стороной.
На повестке недели переговоры намечались только с китайцами, а кто кому должен, Леночка не уточнила.
Из вышеперечисленного следовало единственно очевидное заключение: у Вадима появилась другая женщина, он идёт с ней в оперу, и, значит, ей – Елене нужно там быть. Для чего? Для точной формулировки своих претензий и разработки тактики дальнейшего поведения.
Покупка билета заняла полчаса, выбор платья – ещё два, остальное время Леночка посвятила сбору информации, распространению слухов с укреплением собственных позиций и подготовке души и тела к предстоящему событию.
Глава 7
Утренний вояж
в которой волшебники делают свою работу
– Ты запомнил? – напутствовала Анита своего верного помощника.
Тот завис в воздухе.
– Ну, да. Чтобы всё было под контролем, – заученно повторил Ян.
Малышу не терпелось подняться над вечерним, остывающим городом, над зажигающимися фонарями, над иллюзией разноцветных фонтанов, что так щекочут ступни своими брызгами, а после усмирять мурашки минутного холода, пришедшего с ветром со стороны засыпающей реки.