– Что это? – растерянно произнес он. – Это же не Земля.
– Характеристики орбиты, масса и диаметр планеты, продолжительность суток соответствуют земным, – доложил компьютер. – Имеются следующие отличия: форма планеты не сфероидная, а абсолютно сферическая, альбедо близко к ста процентам, рельеф полностью отсутствует, материал поверхности однороден, данных по его химическому составу нет. Воды на поверхности и в атмосфере нет.
– Но это не может быть Земля! – сердито воскликнул Олег. – Мы точно прилетели назад?
– Экстраполяция координат на срок полета с учетом релятивистских эффектов дала именно это местоположение Земли. Ошибка не более трех тысячных процента.
– Тогда почему она такая? – взволнованно спросил Олег.
– Информации не имею, – сухо ответил компьютер.
Олег был ошеломлен произошедшей с Землей метаморфозой.
«Может это над ней защитное поле? – пришла ему в голову неожиданная мысль. – И свет отражает, и радиоволны через него не проходят».
Это хоть что-то могло объяснить. По крайней мере, логике не противоречило. Неясно только было, от чего или от кого Земля защищается.
– А если разведзонд отправить? – спросил он.
– Поочередно были отправлены два зонда. Озвученная информация о планете получена в том числе и от них. Спустя минуту после предполагаемой посадки каждого зонда связь с ним прекращалась.
– Почему?
– Информации не имею.
– И что теперь делать?
– Программой полета предусмотрен выход на круговую орбиту и ожидание от наземной службы Космоцентра команд на посадку.
– А вдруг их не будет? Радиосвязи же нет.
– Такая ситуация программой не предусмотрена. Как вариант, команды могут быть переданы уполномоченным сотрудником Космоцентра непосредственно, путем прибытия на корабль.
– Ладно, тебе видней, – сказал Олег. – Когда мы на эту орбиту выйдем?
– Через один час девять минут, – доложил компьютер.
Олег решил использовать это время, чтобы подкрепиться, а заодно и обдумать все увиденное и услышанное.
В кают-компании он долго выбирал себе блюда на дисплее кухонного автомата. Двести лет – большой срок, и Олег опасался, что продукты могли испортиться, поэтому не рискнул брать консервированную еду, а выбрал растворимые в воде сублиматы: соевый паштет, картофельное пюре и кофе. Даже в них он не был уверен, но анализатор качества, проверив приготовленные яства, мигнул ему с дверцы автомата зеленым огоньком, подтверждая, что все заказанное безопасно.
«Здорово! На два века радиационной стерилизации хватило», – обрадовался Олег и жадно принялся за еду.
В другое время он бы на такие кашки и не посмотрел, но сейчас, после анабиоза, его одолевал жуткий голод и организму было безразлично, что есть.
Олег ел и думал, что его может ждать возле Земли, идеально круглой и белой, как шар для пинг-понга. Мысли были разные. Человечество могло с кем-то воевать и оградило себя защитным полем, а его старинный корабль могут принять за вражеский и сбить. Или это защита от метеоритов. А может быть Земля закрыла себя карантинным барьером от опасной космической инфекции.
Размышления его ни к каким выводам не приводили. Поняв, что дальше гадать на кофейной гуще бесполезно, он сбросил в мусорный люк грязную посуду и вернулся в отсек управления.
С первого взгляда на главный экран Олегу стало понятно, что загадок только добавилось. Двигаясь по орбите, звездолет к этому моменту уже полностью зашел на теневую сторону планеты, но вместо хотя бы не белого, но серого шара на фоне звезд маячило абсолютно черное пятно. Именно абсолютно. Компьютер доложил, что альбедо планеты практически равно нулю. Она ничего не отражала.
«Так не бывает, – подумал Олег. – Любая планета хоть что-то, но отражает даже на ночной стороне. Тем более белый шар».
Но компьютер подтвердил, что ошибки нет. Олег спросил, как такое в природе может быть, на что компьютер ответил, что информации не имеет. Видимо это был его типовой ответ, если никакого ответа не было.
Вскоре появился узкий белый серпик освещенной Солнцем стороны планеты, и Олег запросил данные по альбедо на дневной и ночной сторонах. На дневной стороне отражение света было почти сто процентов, на ночной ноль. Объяснить это компьютер тоже оказался не в силах, и Олег бросил попытки разгадать странное явление.
Между тем, звездолет завершал торможение и гудение двигателей постепенно затихало, сменяясь еле слышным скрипом. Это отсеки корабля поворачивались на тамбурных переходах вслед за изменением вектора искусственной гравитации. Теперь она создавалась не только слабеющей тягой двигателей, но и центробежной силой вращения корабля на шпиле буксира.
Через полчаса звездолет вышел на круговую орбиту и двигатели отключились. Стало тихо. Олег ждал, когда компьютер получит нужные команды и начнет посадку. Но ничего не происходило. Никаких команд с Земли не было, никто к ним не вылетал.
Звездолет навивал на орбите виток за витком и все, что оставалось Олегу – смотреть на безмолвную планету внизу, ослепительно белую под лучами Солнца и черную, словно сажа, с ночной стороны.
Так прошло два дня. На все заявления Олега, что надо что-то делать, компьютер давал однотипный ответ, что время ожидания еще не превышено. Наконец, на исходе третьего дня компьютер объявил:
– Активирован режим управления по протоколу двадцать восемь. Он разрешает компьютеру корабля в отсутствие экипажа исполнять команды пассажиров в ситуации прямой или потенциальной угрозы их гибели при отсутствии в его программе вариантов действий либо в случае неопределенности выбора варианта из-за недостатка информации.
– Ага, значит для меня угроза – это состариться и умереть на орбите? – ехидно спросил Олег, с трудом поняв длинную фразу, выданную компьютером.
– Да. Время ожидания команд с Земли превышено. Вариантов действий в такой ситуации в моей программе нет. Вы вправе отдавать мне команды.
Олег на минуту задумался. Уже три дня прошло. Ждать чего-то дальше не имело смысла.
– Начинай посадку, – дал он команду компьютеру.
– Выполняю, – последовал ответ и двигатели корабля загудели.
Вращаясь вокруг шпиля межзвездного буксира, он начал с него соскальзывать. Со стороны это выглядело так, словно две восьмигранные гайки, сложенные вместе, свинчиваются с болта.
Едва корабль сошел со шпиля, как двигатели коррекции остановили его вращение, а основные двигатели увеличили тягу. Олега вжало в кресло ускорением и корабль по пологой траектории начал снижаться. Через четверть часа он зашел на ночную сторону планеты.
До поверхности оставалось около сорока километров, когда что-то пошло не так. Все панели на пульте засветились в рабочем режиме. И сразу же двигатели натужно загудели. Корабль чуть повернуло, он словно остановился в воздухе, а затем медленно пошел вверх.
Уже через пару мгновений его резко дернуло вниз. Олег чуть не вылетел из кресла, но система безопасности сработала четко. Из боковин кресла выскочили скобы фиксации тела. Две обхватили его плечи и грудь, две другие прижали колени.
А затем началось что-то непонятное. Корабль будто взбесился. Двигатели постоянно меняли вектор тяги и его бросало из стороны в сторону и вверх-вниз. Он то ускорялся, то резко замедлялся. Олега начало тошнить.
Неожиданно все закончилось. Двигатели заработали спокойно, корабль выровнялся. На экране было видно, как он удаляется от планеты. Когда двигатели отключились, корабль находился почти там же, откуда начал посадку – чуть впереди буксира.
– Что это было? – немного придя в себя, спросил Олег у компьютера.
– Прошу прощения, это вопрос, заданный корабельному компьютеру?
– Да тебе. Почему мы вернулись?
– Была дана команда возврата на прежнюю орбиту.
– Я ничего не давал! – почти крикнул Олег. – Это что, сбой программы?
– Сбоя не было. Был введен командирский код включения центрального пульта и задействовано ручное управление для возврата на прежнюю орбиту.
Олег сидел, открыв рот от удивления.
– Как это может быть? – растерянно спросил он.
– Вами введен командирский код включения центрального пульта.
– Но я его не знаю! И как я мог его ввести, если к пульту не прикасался?
– Информации не имею, – ответил компьютер.
Олег окинул взглядом пульт, мерцающий огнями индикаторов и пиктограмм, посмотрел на экран панели ручного управления перед собой и изумленно застыл.
На экране светилась надпись: «Не приб». Как будто кто-то начал набирать на клавиатуре фразу, но не закончил.
– Я ничего не трогал, – тихо произнес Олег и вытер со лба холодный пот.
Ему вдруг почудилось, что за креслом стоит двухсотлетний призрак командира корабля и улыбается. Он обернулся, но никого не было.
На ватных ногах Олег поднялся из кресла и, озираясь по сторонам, прошел в ближайшую каюту в жилом отсеке. Закрыв дверь на замок, он забрался с ногами на койку и оттуда долго смотрел на ручку замка – ему все казалось, что ее кто-то поворачивает снаружи.
Наконец, он немного успокоился, потому что вместо появления призраков на корабле придумал разумные объяснения произошедшему.
Корабль завернули, это было ясно. Конечно это никакое не ручное управление, а дистанционное с Земли. Скорее всего, нашли в архиве командирский код и стали посылать команды. А мотало корабль потому, что пытались разобраться в управлении двухсотлетней давности.
Труднее было объяснить появление фразы на экране. Ввести ее можно было только вручную, с клавиатуры пульта, но он этого не делал. Олег убедил себя, что это тоже сделали дистанционно, с помощью неизвестных ему технологий.
Фраза была не закончена и самым логичным вариантом ее окончания, учитывая, как приняли корабль, было: «Не приближайтесь». А не закончена потому, что сперва хотели предупредить, но потом перехватили управление и решили дальше себя не утруждать.
«Но если не хотят пускать, то почему бы не сообщить причину и как мне быть дальше? – размышлял Олег. – Им безразлично, что со мной будет? Даже если я умру на корабле?»
Он не собирался сдаваться. Ему пришло в голову, что корабль слишком большой и его могли не пускать по каким-нибудь экологическим соображениям.
«Ладно, а как насчет катера?» – подумал Олег и решил попробовать спуститься на нем. Но уже не сегодня. На сегодня впечатлений было достаточно.
Чистилище
На следующий день долго готовиться к полету на катере он не стал. Подогнал под свои размеры гармошки пояса, рукавов и штанин на легком планетном скафандре, проверил его герметичность и работу регенератора воздуха. Подумав немного, заказал на кухонном автомате пару шоколадных плиток и положил их в карман скафандра.
В транспортном отсеке Олег открыл шлюз под номером один и внимательно осмотрел стоявший там орбитальный катер.
На борту катера красовалась надпись «Белоснежка» – название его звездолета. Олег недовольно поморщился. Он считал выбранное для звездолета имя неудачным – негероическим и девчачьим. Его и предложила какая-то девчонка, а взрослые люди из конкурсной комиссии взяли и утвердили. Наверно потому, что семь планет звезды CIMIM-40 были названы именами гномов из скандинавских легенд. Ну, стало быть, кому, как не Белоснежке, и направляться к семи гномам в гости.
Забравшись в кабину, Олег проверил системы катера на исправность и оставил включенной радиосвязь. Если его снова не захотят пускать, то, может быть, все-таки сообщат о причине. Закрыв дверь кабины, он с минуту сидел в неподвижности.
Оставалось сделать последний шаг, чтобы покинуть безопасный корабль и на маленькой «лодочке» отправиться в холодную пустоту космоса. Сделать этот шаг было не так просто. Олег не ожидал, что будет так сильно волноваться. Конечно, себя он мог убеждать сколько угодно, что со всем справится, но все же пилотировать катер он учился по симулятору в Сети и на тренажере в центре досуга, а управлять вживую ему предстоит второй раз в жизни, причем в одиночку. Первый раз был с инструктором на суборбитальной экскурсии и, если бы что-то пошло не так, тот бы его подстраховал.
И все же отступать Олег не собирался и, собравшись с духом, нажал на кнопку запуска программы шлюзования. Дверь в шлюз тут же закрылась, заработали насосы, откачивая из него воздух. Через минуту скользнула в сторону крышка бортового люка под катером, и он повис на держателях над сверкающей звездами бездной. Искорки звезд проносились мимо – это кольца корабля вращались, создавая искусственную гравитацию. Всего пару мгновений он наблюдал эту картину в иллюминатор. Потом держатели шлюза опустились и катер вынесло из корабля.
Олег сразу же задвигал руками по сенсорам управления, направляя катер в сторону Земли. Справился он с этим достаточно быстро. Первый успех его окрылил, и он немного успокоился, но все же решил слишком большую скорость не набирать. Катер медленно стал приближаться к Земле.
Громада звездолета позади постепенно удалялась. Сверкал в солнечных лучах варп-кольцами межзвездный буксир, вращался на его причальном шпиле планетарный корабль. Олег вздохнул. На корабле все было безопасно и понятно, а впереди его ждала неизвестность. Но только так он мог со всем разобраться.
Когда катер достиг плотных слоев атмосферы, сопротивление воздуха ощутимо возросло, и на панели управления загорелся индикатор включения системы охлаждения корпуса. Вскоре катер стало сильно трясти, и Олег, решив не рисковать, включил программу автокоррекции ручного управления.
На высоте около сорока километров, где вчера его корабль крутило и вертело во все стороны, он в напряжении стал ждать возможных неприятностей. Но ничего не случилось. Катер продолжал снижаться, слегка задрав нос для торможения днищем о набегающий воздух. Вскоре стало возможным перевести его в плавно нисходящий полет, и Олег смог, наконец, вблизи рассмотреть столь сильно изменившуюся Землю.
Внизу простиралась во все стороны абсолютно ровная и белая поверхность. Олег тщетно пытался найти на ней хоть какой-то ориентир. Да и в воздухе не было ни единого облачка, даже намека на него. Кругом, насколько хватало взгляда, атмосфера была невероятно чиста и прозрачна. Кроме солнца и линии горизонта, делившей пространство на идеально синее и идеально белое, глазу не за что было зацепиться.
Из-за этого у Олега появилось странное ощущение, что он никуда не движется, а висит на одном месте, но меняющиеся цифры на спидометре и высотомере говорили, что это не так.
Он перешел с реактивных двигателей на атмоэжекторы и опустил катер до отметки в сто метров, пытаясь с небольшой высоты и на малой скорости увидеть внизу хоть какие-нибудь детали. Но ничего не увидел. Тогда он решил опуститься еще ниже, к самой поверхности, если это, конечно, была поверхность, а не обман зрения.
Приближаясь к ней, он ожидал все, что угодно. Но катер внезапно уперся во что-то и дальше не двигался. Олег заглушил двигатели, включил азотное охлаждение и открыл дверь кабины.
Ему показалось, что сел катер как-то мягко, будто на траву. Он вылез из кабины и с опаской потрогал белую поверхность носком ботинка. Она все же была твердой. Это означало, что его версия о защитном поле вокруг Земли не подтвердилась. Но зато возникла другая – что это твердый защитный купол. Такой вариант выглядел совсем невероятным, но Олег предположил, что за двести лет люди могли научиться и горы сдвигать.