Возвращаясь к постановлению пленума Верховного Суда СССР от 22 апреля 1942 г., которое, напомним, разрешало судам при вынесении приговора по обвинению подсудимого в дезертирстве отсрочивать его исполнение до окончания военных действий и направлять осужденного в действующую армию, отметим, что практика подтвердила его жизненность. Поэтому намеченная в нем линия была развита Верховным Судом СССР в постановлении пленума, состоявшегося 25 июля 1943 г. В документе было указано, что отсрочка может иметь место при осуждении к лишению свободы без поражения в правах, независимо от состава преступления и срока лишения свободы[160].
Следует иметь в виду, что пленум Верховного Суда СССР не давал конкретных указаний, в отношении каких именно видов преступлений следует прибегать к применению примечания 2 к ст. 28 УК. Суды и военные трибуналы определяли это самостоятельно. На практике эта норма не применялась лишь к осужденным за контрреволюционные преступления, бандитизм, а также по закону от 7 августа 1932 г.[161].
В создании нормативно-правовой базы, необходимой для функционирования штрафных и заградительных формирований, принимали активное участие и органы военного управления.
Важнейшим актом нормативного характера, позволившим военному командованию приступить к планомерному созданию штрафных частей, стал приказ наркома обороны СССР № 298 от 28 сентября 1942 г., которым объявлялись Положения о штрафных батальонах и штрафных ротах действующей армии и их штаты[162].
В них содержались формулировки, которые прямо указывали на специфику штрафных частей, как воинских формирований, обладающих специальным статусом. Так, указывалось, что организация, численный и боевой состав, а также оклады содержания постоянному составу штрафных батальонов и рот определялись особым штатом[163].
Об этом же свидетельствовал установленный порядок назначения на должность всего постоянного начальствующего состава не иначе как приказами по войскам фронта, армии, чего не было в типовых строевых частях. На специальный статус штрафных частей указывал также объем дисциплинарных прав, которым пользовался командно-начальствующий и политический состав – на две ступени выше по сравнению с правами, которыми располагали командиры (начальники) соответствующей должностной категории в типовых воинских частях.
Положения о штрафных батальонах и ротах вносили ясность и в правовой статус постоянного состава штрафных частей, определяя его права и обязанности, порядок назначения на должность, преимущества по сравнению с аналогичными должностными лицами типовых частей в сроках выслуги и пенсионном обеспечении.
Указанные Положения раскрывали также основные вопросы правового статуса лиц переменного состава. Прежде всего, нормативное закрепление получил сложившийся порядок комплектования штрафных частей за счет двух категорий военнослужащих. Первая из них – лица, направленные туда по приказу старших начальников. Правом направлять военнослужащих в штрафные части приказ № 227 наделил военные советы и командующих фронтами и армиями. Положения о штрафных батальонах и ротах распространили это право и на командиров более низких ступеней до командиров полков (отдельных частей) включительно.
Следует обратить особое внимание на то, что именно приказ НКО № 298 от 28 сентября 1942 г., а не приказ № 227 стал тем нормативным актом, который существенно расширил дискреционные полномочия военного командования, наделив правом самостоятельно осуществлять правосудие столь широкий круг органов военного управления и военачальников – от военных советов фронтов, армий и командующих фронтами, армиями до командиров отдельных воинских частей включительно.
Во вторую категорию лиц переменного состава штрафных частей входили направленные туда по приговору военных трибуналов (как в действующей армии, так и тыловых) в случае осуждения с применением отсрочки исполнения приговора[164].
В Положениях о штрафных батальонах и ротах указывались основания для отчисления военнослужащих переменного состава из штрафных частей и порядок такого отчисления, оговаривалось, что такие военнослужащие восстанавливаются в воинском звании и во всех правах. Определялся размер денежного довольствия переменников, а также порядок пенсионного обеспечения в случае получения инвалидности либо гибели (в последнем случае пенсия назначалась семье). Подробному анализу правового статуса постоянного и переменного состава посвящена отдельная глава книги.
Хотя Положения о штрафных батальонах и ротах позволили значительно прояснить правовые основы создания штрафных частей, нельзя не отметить, что характерная еще для приказа НКО СССР № 227 от 28 июля 1942 г. неопределенность с правовым статусом штрафных формирований сохранялась. Этот документ так и не содержал однозначных формулировок, что представляли собой эти формирования – военно-пенитенциарные учреждения, то есть места отбывания наказания по приговору военного трибунала, или военно-дисциплинарные. По существу, приказ лишь воспроизводил формулировку, содержавшуюся в приказе № 227: «Штрафные батальоны (аналогично – роты. – Ю.Р.) имеют целью дать возможность лицам среднего и старшего командного, политического и начальствующего состава всех родов войск, провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, кровью искупить свои преступления (в отношении переменного состава роты иная формулировка: “свою вину”. – Ю.Р.) перед Родиной отважной борьбой с врагом на более трудном участке боевых действий»[165].
Кроме того, в указанных Положениях постоянно используются такие формулировки, как: «освобожден досрочно», «по отбытии назначенного срока», «считаются отбывшими наказание». Это дает основание для вывода, что руководство Наркомата обороны СССР, а вслед за ним и военные руководители всех уровней, как и органы правосудия в системе Вооруженных сил рассматривали штрафные части именно как военно-пенитенциарные (военно-исправительные) учреждения.
Такой взгляд на характер штрафных частей являлся упрощенным, ошибочным, поскольку не соответствовал духу и букве самих базовых для процесса институционализации штрафных частей приказов НКО СССР № 227 от 28 июля 1942 г. и № 298 от 28 сентября 1942 г.
Последующие нормативные акты по вопросам, связанным с организацией и применением штрафных формирований, причем исходившие не только от Наркомата обороны, но и Наркоматов юстиции, внутренних дел, Прокуратуры СССР преследовали цель дальнейшего развития нормативно-правовой базы, уточнения или разъяснения тех или иных законоположений или норм.
Так, почти сразу же после начала создания в Красной армии штрафных частей стало понятно, что нет возможности укомплектовать их только теми осужденными военнослужащими, которые находились непосредственно на фронте, по причине их относительного небольшого числа. Практика потребовала расширить круг лиц переменного состава за счет осужденных военнослужащих воинских частей и учреждений, не входивших в действующую армию[166].
Вследствие этого был издан приказ наркома обороны СССР № 323 от 16 октября 1942 г. «О направлении в штрафные части военнослужащих, осужденных военными трибуналами с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны», в котором призналось недопустимым, когда дезертиры, расхитители военного имущества, пьяницы, злостные нарушители воинской дисциплины и другие «неустойчивые элементы», осужденные военными трибуналами внутренних военных округов с применением отсрочки, продолжали оставаться на прежнем месте службы – в запасных частях, учебных центрах, учебных бригадах и полках, военных училищах. Тем самым они и сами фактически избегали наказания, и разлагающе воздействовали на окружающих.
Не достигал цели судебный приговор и тогда, когда осужденные с отсрочкой исполнения приговора попадали в составе маршевых пополнений на передовую и зачислялись в обычные линейные части. Поскольку они прибывали на фронт вместе с военнослужащими, не имевшими конфликта с законом, то растворялись в общей массе, многие скрывали свою судимость.
В целях кардинального исправления сложившегося положения приказ наркома обороны СССР № 323 устанавливал следующий порядок: все без исключения военнослужащие, осужденные за воинские и другие преступления с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны, направлялись в штрафные батальоны (лица командного и начальствующего состава) и штрафные роты (красноармейцы и младший командный состав)[167]. Приказом также закреплялся установленный в Положениях о штрафных батальонах и ротах единый для всех категорий военнослужащих срок пребывания в их составе – от одного до трех месяцев.
«Если срок пребывания в штрафной части не определен в судебном приговоре, – уточнялось в приказе НКО, – то он устанавливается приказом командира войсковой части, в которой находится осужденный (или начальника гарнизона), сообразуясь с назначенной военным трибуналом мерой наказания. Срок пребывания в штрафных частях исчисляется с момента фактического прибытия осужденного в штрафную часть»[168].
Процитированный выше приказ наркома обороны СССР № 323 внес ясность в порядок дальнейшей службы военнослужащих, осужденных военными трибуналами как действующей армии, так и тыловыми. Однако оставался неурегулированным процесс направления военнослужащих в штрафные части во внесудебном порядке, то есть приказами по части, соединению, объединению.
Повседневная практика показала различное понимание командирами (начальниками) прав, которыми их наделял приказ наркома обороны СССР № 298 от 28 сентября 1942 г., вследствие чего они нередко направляли своих подчиненных в штрафные части без должных на то оснований. Налицо была явная необходимость в конкретном перечне (по аналогии с УК) противоправных действий, за которые военнослужащего следовало во внесудебном порядке направлять в штрафную часть приказом соответствующего командира. Но в отношении лиц офицерского состава ни органы центрального военного управления, ни органы военной юстиции не проявили должной инициативы до самого окончания войны. Как показывают архивные документы, старшие начальники произвольно решали, кого и на каком основании направить своей властью в штрафную часть.
Военное командование разрешило этот вопрос только в отношении лиц сержантского и рядового состава. 21 августа 1943 г. И.В. Сталиным как наркомом обороны СССР был издан приказ № 0413, которым частично разграничивалась компетенция военных трибуналов и военного командования в вопросе определения военнослужащих для дальнейшей службы в штрафные формирования. В соответствии с приказом, командирам полков (отдельных частей) действующей армии и командирам дивизий (отдельных бригад) и им равных в военных округах и невоюющих (в приказе – недействующих) фронтах предоставлялось право своей властью, без предания суду военного трибунала, направлять в штрафные части действующей армии лиц сержантского и рядового состава, если обычные меры дисциплинарного воздействия оказывались недостаточными. Основаниями для таких решений командиров были самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, промотание и кража военного имущества, нарушение уставных правил караульной службы и «иные воинские преступления»[169].
Такие же права, но лишь в отношении задержанных дезертиров рядового и сержантского состава, бежавших из частей действующей армии и из других гарнизонов, получили начальники гарнизонов, пользовавшиеся правами на уровне не ниже командира полка. В случае, если начальник гарнизона не обладал такими правами, направление задержанных дезертиров производилось распоряжением командиров расположенных вблизи соединений или областных военных комиссаров.
Обращает на себя внимание, что центральным органам военного управления потребовалось более года, чтобы осознать необходимость узаконить перечень конкретных преступных действий, а также дисциплинарных проступков, за которые соответствующий командир (начальник) мог своим приказом направить подчиненного в штрафную часть.
Приказом наркома обороны СССР № 0413 решались как минимум две задачи правового характера. Во-первых, реализовывался курс, намеченный в проанализированном выше приказе наркома юстиции Н.М. Рычкова от 26 августа 1942 г. «О задачах военных трибуналов по проведению в жизнь приказа НКО СССР № 227 от 28 июля 1942 г.», в котором содержалось категорическое требование сократить масштабы судимости и шире применять «меры дисциплинарного воздействия и меры, предусмотренные приказом № 227 (направление в штрафные роты и т. п.)».
Ранее (после приказа наркома обороны СССР № 298 от 28 сентября 1942 г.) командиры (начальники) могли своей властью направлять в штрафные части только тех подчиненных лиц сержантского и рядового состава, которые совершили грубый дисциплинарный проступок. В случае же, если в ходе дознания устанавливалось, что в действиях указанных военнослужащих выявлялись признаки преступления, соответствующий командир (начальник) передавал материалы дознания военному прокурору. Теперь же командиры полков (отдельных частей) и выше получали персональное право на отправление правосудия в отношении военнослужащих, совершивших ряд уголовно наказуемых действий. Это заметно сокращало масштабы судимости в рамках Вооруженных сил. В то же время приказ особо оговаривал, что «в случаях, когда к виновному должна быть применена более суровая мера наказания, дознание [необходимо] направлять в военную прокуратуру для предания виновного суду военного трибунала».
Во-вторых, приказ наркома обороны СССР № 0413 позволял ограничить возможность произвола со стороны отдельных командиров (начальников), которые представленные им полномочия на правосудие могли использовать теперь только в рамках указанных в приказе составов преступлений. Правда, эта линия была проведена в приказе недостаточно последовательно: формула «и иные воинские преступления» оставляла определенный простор для злоупотреблений, что будет показано далее при освещении правоприменительной практики.
В круг законодательных и нормативных актов, составлявших правовую основу строительства штрафных частей, по ходу войны стали включаться и те, действие которых распространялось на людской контингент, первоначально не входивший в состав действующей армии, а то и Вооруженных сил вообще.
Так, приказом наркома обороны СССР № 0860 от 29 октября 1942 г. предпринимались меры по установлению твердого воинского порядка и дисциплины в гарнизонах и на путях сообщения с целью решительной борьбы с дезертирством. На базе существовавших до этого этапных комендатур на железных дорогах формировались этапно-заградительные комендатуры, на которые (как и на контрольно-пропускные пункты военно-автомобильных дорог и начальников гарнизонов) возлагались задачи по задержанию и препровождению на гарнизонные гауптвахты и содержанию под строгим арестом дезертиров, отставших от эшелонов и команд, злостных нарушителей воинской дисциплины и т. п. Военным прокурорам и военным трибуналам предписывалось в трехдневный срок рассматривать дела лиц, содержащихся на гарнизонных гауптвахтах, и осужденных с применением отсрочки исполнения приговора «немедленно отправлять в штрафные части действующей армии в порядке приказа НКО от 16 октября с.г. № 323»[170].