Команда судмедэкспертов встретила меня в одном из серых, безликих офисов, типичных для полицейского управления. Там наливали сколько хочешь чаю, а при определенной доле везения можно было получить и сандвич с ветчиной. Детали дела изложил старший следователь.
Приятного вида пожилая дама, заметно взволнованная, вошла, не представляясь, в полицейский участок и заявила дежурному сержанту, что если полиция поднимет бетонные плиты в садике дома, расположенного неподалеку, то обнаружит под ними мертвое тело.
Женщину задержали, а полиция отправилась по адресу. На допросе женщина сообщила, что около 20 лет назад ухаживала за старушкой, которая жила в том доме. Однажды она пришла и обнаружила свою подопечную мертвой на полу. Женщина сказала, что запаниковала и, не зная, что делать, похоронила тело, потому что не хотела неприятностей с полицией. Она уведомила владельца дома о том, что старушка заболела и ее увезли в дом престарелых, а потом взялась за уборку. Это, однако, не объясняло, почему она еще пару лет продолжала получать за покойницу пенсию, что само по себе уже должно было привлечь некоторое внимание.
Сейчас в доме жили новые арендаторы, которых пришлось временно переселить в другое помещение, чтобы судмедэксперты смогли приступить к работе. Через раздвижные стеклянные двери в сад они вышли во внутренний дворик, замощенный серыми бетонными плитами. Поднять плиты оказалось легко: под ними, на глубине не больше 6 дюймов была обнаружена первая кость. И тогда полицейские позвонили мне.
При эксгумации мы подняли полный набор скелетированных останков. Полный, за исключением головы. Когда я уведомила полицию о ее отсутствии, меня спросили, уверена ли я. Может, я ее просмотрела? Мое негодование от предположения о том, что я могла недостаточно качественно сделать свою работу, не знало пределов. Как можно пропустить предмет размером с футбольный мяч? Нет, я ее не просмотрела. Все от IV шейного позвонка было на месте, кроме головы и трех верхних позвонков, которых точно не оказалось под плитами.
В морге я убедилась, что безголовый скелет принадлежал женщине преклонных лет – это соответствовало информации, предоставленной заявительницей, вплоть до артрита и искусственного тазобедренного сустава. Мы нашли даже ремень, который она продевала в брюки, с характерной пряжкой: ремень принадлежал мужу покойной, бывшему военному. Патолог зафиксировал, что очевидных признаков причины и рода смерти обнаружить не удалось, и согласился с тем, что идентификация останков вопросов не вызывает.
В медицинской карте покойной говорилось, что несколько лет назад ей заменили правый тазобедренный сустав, но, к сожалению, там не указывался номер протеза, который мог бы стать для нас достоверным идентификатором. Ее стоматолог сообщил, что она носила протезы, но у нас не было головы, а соответственно, и зубов. Поскольку из ее родни в живых никого не осталось, мы не могли взять у них образец ДНК для сравнения.
Разглядывая верхнюю кромку оставшегося шейного позвонка, я пришла к выводу, что череп изъяли примерно в то же время, когда наступила смерть. На позвонке осталось достаточно следов, указывающих на травматическое повреждение, что означало принудительную сепарацию. Но голову еще предстояло найти.
Когда задержанную спросили об этом недостающем фрагменте тела, она призналась, что не смогла закопать голову, потому что старушка смотрела на нее; вместо этого она перерубила шею лопатой и унесла голову с собой в целлофановом пакете. Выбросить ее она не могла, и хранила с тех пор у себя дома. Каждый раз, переезжая, она забирала голову с собой. Естественно, следующим вопросом было, где ее теперь искать. Женщина ответила, что голова у нее в сарае, в пластиковом мешке под цветочными горшками.
Полицейские направились к ней в сарай. Задержанная не солгала: по крайней мере в этом вопросе она решила придерживаться истины. Полицейские вернулись в морг с черепом, завернутым в пакет из супермаркета. Моей первой задачей было определить, действительно ли этот череп принадлежал обнаруженному телу. В те дни мы только начинали проводить анализы ДНК, и совпадение мне предстояло установить по анатомическим признакам, а также по полу и возрасту. У меня был череп и нижняя челюсть, а также I и II шейные позвонки. Третьего не было; очевидно, именно в этом месте произошло расчленение, но его отсутствие означало, что мы не сможем анатомически точно совместить череп с шеей. В любом случае особенности черепа и нижней челюсти указывали на то, что они принадлежали пожилой женщине, которая на момент смерти лишилась всех зубов. Кажется, зубные протезы так и не нашли.
Однако сюрпризы продолжались. Для начала мы обнаружили следы порезов в основании черепа и на II шейном позвонке. Они указывали на то, что, помимо лопаты, если она вообще использовалась, расчленение производилось инструментом с острым лезвием, чем-то вроде топорика для мяса. Что еще более важно, я нашла трещины на черепе. Покойная получила как минимум два сильных удара по голове тупым предметом, возможно, той самой лопатой, отчего и появились трещины. Патолог согласился с тем, что смерть наступила в результате удара тупым орудием по затылку и что голову отрезали уже у трупа, чтобы скрыть преступление. Возможно, именно поэтому задержанная всю жизнь возила череп за собой.
В полицию заявления об исчезновении не поступало: у жертвы попросту не было семьи, которая могла бы его подать. Я не представляю, что подвигло на убийство человека, обязанностью которого было за ней ухаживать. В любом случае женщину обвинили в том, что она убила свою подопечную, два раза ударив ее по голове, возможно, лопатой, которую она затем использовала, чтобы отделить голову от тела. Когда у нее это не получилось, она пошла на кухню и отыскала подходящий инструмент. Отрубив голову, она положила ее в пакет и унесла с собой домой, вырыла во внутренним дворике яму и закопала там тело.
Наверное, она потратила немало времени на уборку, чтобы замести следы преступления, вынесла (скорее всего) из квартиры все более-менее дорогостоящее, а потом еще и получала пенсию за свою жертву.
Возможно, мотивом преступления были деньги, и она совершила его обдуманно и хладнокровно. А может, она убила в состоянии аффекта, после ссоры, или просто лишилась терпения и ударила старуху. Я не в курсе, как обвиняемая сама объяснила свой поступок. Но я совершенно точно знаю, что она 20 лет скрывала то убийство, и все равно то ли совесть, то ли постоянная необходимость поддерживать свою ложь заставили ее прийти в полицию и сознаться в содеянном. Ее признали виновной в убийстве, расчленении, сокрытии останков и мошенничестве, заключавшемся в получении пенсии жертвы. Остаток своих дней она проведет за решеткой. Пожилой возраст не является смягчающим обстоятельством, особенно в делах об убийстве.
Большинство громких преступлений получают какое-нибудь название, так что и это неизбежно стало «убийством с головой в сарае». Как я часто говорю в беседах с авторами детективов, если они станут писать о том, с чем мы сталкиваемся в реальной жизни, никто им не поверит, заявив, что такого не могло быть в принципе.
В данном случае кости поведали нам не только о том, что голову отсекли намеренно, но и о том, что женщину убили: она не умерла от естественных причин. Но прежде чем мы сможем прочесть историю человека по его костям, надо убедиться, что перед нами действительно кости. Иногда другие предметы маскируются под части человеческих скелетов, и если мы не будем знать, на что они похожи, то можем стать жертвами обмана. За фрагменты детского скелета часто принимают кости животных и даже камни, потому что детские косточки действительно похожи на камешки. С черепом такой проблемы обычно не возникает, потому что он в значительной степени развивается еще до рождения. Но путаница все-таки может произойти.
В 2008 году внимание всего мира привлекло расследование по делу о насилии над детьми в бывшем детском доме на острове Джерси, в От-де-ла-Гаренн, начатое после заявления о находке фрагментов детского черепа. Находку восприняли как непреложное доказательство, и расследование велось очень интенсивно. Начали ходить слухи о том, что воспитанников детского дома пытали и убивали, а от тел избавлялись. Однако лабораторное исследование, которое должно было установить возраст фрагмента черепа, показало, что это вообще не кость, а деревяшка, скорее всего, обломок кокосовой скорлупы.
В конце концов полиции пришлось признать, что у нее нет никаких доказательств убийств в От-де-ла-Гаренн. Из 170 якобы костных фрагментов, обнаруженных на месте бывшего детского дома, только три могли принадлежать человеку, да и тем было уже несколько веков.
Отсутствие трупов, однако, не являлось доказательством отсутствия насилия: расследование установило, что оно действительно имело место в От-де-ла-Гаренн и других детских домах на Джерси в конце 1940-х. Некоторые виновные получили по заслугам, но многие избежали наказания, потому что уже умерли к тому моменту, когда скандал вышел наружу. Но из-за того, что на изучение ложных улик было потрачено немало времени, сил и государственных средств, полиция и судебные эксперты подверглись суровой критике, едва не сорвавшей столь важное расследование.
Случившееся на Джерси напоминает: только по той причине, что мы рассчитываем найти улики, наши находки не становятся ими. Когда ищешь останки детей, не рассчитываешь обнаружить кокосовую скорлупу. Тут таится большая опасность: начинаешь искать нечто, подтверждающее уже сложившуюся теорию, и рассматривать любые находки сквозь призму своей предубежденности. Всем нам приходится бороться с этой тенденцией. Очень важно, чтобы разные камешки, обломки дерева и пластмассы (особенно на местах пожаров) подвергались тщательному исследованию, прежде чем будет сделан окончательный вывод, но иногда кость – это просто кокосовая скорлупа.
* * *
Хотя череп уже много веков прочно занимает место в культурном и мистическом арсенале человечества, настоящее чудо заключается в его структуре и назначении, в том, как он формируется, растет и что может рассказать о жизни – а порой и смерти – человека, которому короткое время принадлежал.
Кости человеческого черепа начинают формироваться к концу второго месяца беременности. К моменту родов, 7 месяцев спустя, практически все они имеют узнаваемую форму, по которой их можно различить, даже если обнаружить по отдельности, если знать, что искать. Рост и связи между 28 (приблизительно) костями, составляющими череп взрослого человека, делают его одним из самых сложных элементов человеческого скелета для опознания и реконструкции по фрагментам.
При рождении череп младенца состоит из примерно 40 различных костей, большая часть которых размером всего несколько миллиметров. Эта составляющая скелета растет в матке не так быстро, как стремительно развивающийся мозг, но сохраняет при этом подвижность, необходимую для безопасного прохождения через смехотворно узкий материнский родовой канал. Мягкие участки, или роднички, в голове ребенка позволяют костям заходить одна на другую во время родов и одновременно помогают черепу растягиваться, чтобы в нем помещался мозг, растущий быстрее, чем окружающая его костная ткань. Череп младенца сразу после рождения может выглядеть деформированным; должно пройти время, чтобы кости вернулись на свои места, а шесть родничков закрылись. Этот процесс начинается в возрасте 2–3 месяцев и занимает до 1,5 лет.
С момента появления ребенка на свет череп выполняет четыре основных функции.
1. Он должен защищать очень мягкий и уязвимый мозг и мозговые оболочки.
2. Должен иметь отверстия для выхода нервов и кровеносных сосудов, а также для размещения органов чувств (глаз, ушей, носа и рта), чтобы обеспечивать их оптимальную работу и позволять нам взаимодействовать с внешним миром.
3. Должен предоставлять достаточно места для сменяющегося набора зубов, необходимых нам, чтобы кусать и жевать, а также для парных челюстных суставов, обеспечивающих смыкание верхней и нижней челюсти, благодаря чему мы пережевываем пищу, тем самым облегчая пищеварение.
4. Должен вмещать верхние отделы дыхательного и пищеварительного трактов, обеспечивающих дыхание и прохождение пережеванной пищи.
Череп делится на две основных части. Первая, наиболее крупная, это neurocranium, состоящий из восьми костей. Такая прочная черепная камера обеспечивает выполнение функции № 1: защищать и поддерживать нежные ткани мозга. Вторая, меньшая по размеру часть, это viscerocranium, или лицевой череп, который у взрослого человека состоит из четырнадцати костей. Он выполняет остальные функции, со второй по четвертую. У младенца лицевая часть черепа значительно меньше мозговой и занимает лишь одну седьмую от всего объема черепа.
Вот почему голова новорожденного кажется непропорционально большой (и почему роды – такой сложный процесс), а поскольку глаза непосредственно связанны с мозгом, то и орбиты в таком черепе тоже выглядят чересчур крупными. Мультипликаторы, работающие на студиях Disney и Warner Bros. преувеличивают эту разницу между детскими и взрослыми чертами, когда рисуют своих героев, хороших и плохих. Забавных и не таящих в себе угрозы персонажей, таких как Элмер Фадд, охотившийся за Багзом Банни, они рисуют невысокими и толстоватыми, с круглой головой и пухлым лицом, без подбородка и с широко распахнутыми глазами, то есть похожими на детей. Злодеи, например Джафар из «Аладдина» или Малефисента из «Спящей красавицы», будут по контрасту высокие и худые, с относительно небольшой головой, прищуренными глазами, выступающим подбородком и непропорционально длинным узким лицом. Современная компьютерная анимация выглядит, конечно, более изощренно, но эти отличительные черты прослеживаются и в ней.
Дети отличаются от взрослых потому, что пропорции черепа связаны с ростом мозга и зубов. Поскольку мозг развивается задолго до зубов, его рост наиболее заметен у маленьких детей. Нервная система человеческого эмбриона зарождается в виде лепестка ткани, который затем разрастается в трубку, похожую на соломинку для коктейля, проходящую по центру тела от будущего мозга до копчика. На 4-й неделе внутриутробного развития мозговая часть наклоняется вперед на будущем мозговом стволе и начинает надуваться, как пузырь на конце соломинки.
Развитие нервной ткани там, где в дальнейшем сформируется мозг, идет ускоренными темпами, опережая рост защитного костного панциря (neurocranium), который только начинает образовываться вокруг нее. Мозговые ткани и нервные ткани в целом посылают сигналы, подталкивающие к развитию костей, которые будут их защищать, поэтому неудивительно, что одним из первых элементов скелета, возникающих у человека, становится череп, в особенности его мозговая область.
Паттерны роста, как, например развитие клиновидной кости, расположенной в центре основания черепа, помогают нам отличить, принадлежала она младенцу или плоду. Эта кость состоит из шести отдельных частей: двух фрагментов тела и парных больших и малых крыльев. На пятом месяце беременности передняя часть тела и малые крылья срастаются вместе. К восьмому месяцу они соединяются с задней частью тела. Поэтому при рождении кость состоит из трех основных частей: срощенной, образованной телом и малыми крыльями, и двумя отдельными большими крыльями.