– Ир!
Опа! Кто-то попался. И сейчас из-за него пострадают люди. Я встала где стояла. Обернулась. Что ж вы такие дурные, курсанты?! Ну отошла девушка в лесок. Ну и нечего за ней бегать – это неприлично и просто опасно!
За мной бежали три черных силуэта: два побольше и мелкое в хвосте – Витек. Нет, я заставлю их сесть в поезд!
– Курсант Варшавская, ты голову отморозила?! Поезд ждать не будет!
– Так бежим! – откликнулась я и побежала в сторону поезда.
Курсанты тоже побежали: не дураки, знают, что препираться и выяснять, кто почему ушел, можно долго, а поезд и правда не будет ждать. На бегу они, конечно, пытались меня отчитывать, но я помалкивала, чтобы не сбить дыхание.
Лишь бы они успели добежать. Погружу их, если понадобится, потом выпрыгну в окно. Страшновато, конечно, но если иначе не отвертеться…
– Куда тебя понесло-то?!
– Потом.
Никакого «потом» не будет. Я просто погружу их в поезд, дождусь, пока он тронется, и смотаюсь. Мое место здесь. Казалось, что Падаль уже дышит нам в спину. И тогда я обернулась.
За спиной в черной полоске леса уже копошились темно-серые фигуры. Их было отлично видно – и видно издалека. Наверное, это глупо, но я до последнего момента сомневалась, что еще когда-нибудь их увижу. Наша первая и последняя до сего дня стычка была слишком похожа на страшный сон. Я слышала запах, слышала поступь. Я пыталась эвакуировать людей и все равно потихоньку надеялась, что мне кажется. Что я помешалась или сплю. О нет… Горло сжал спазм, пальцы скрючило. Я впилась себе ногтями в ладони, не чувствуя боли, и встала. Не могу бежать от них. Не заставляйте.
Курсанты пробежали еще несколько метров и тоже стали, обернувшись ко мне, один из них крикнул:
– Курсант Варшавская, хорош чудить! Сейчас не время. И я не верю, что ты устала.
Правильно не веришь, курсант Фиалка. Ты наблюдательнее, чем я думала.
– Так точно, сейчас не время. Сейчас нам надо успеть на поезд.
Фиалка стоял ко мне чуть ближе остальных. Я шагнула навстречу и стала потихоньку подстраиваться к его дыханию. Халк с Витьком раздраженно переминались с ноги на ногу:
– Ну, идем, не идем?
– Бежим, курсанты (вдох). Сейчас надо бежать на поезд (выдох).
Я не двигалась с места. Фиалка уже повернулся к поезду и сделал пару шагов, но тут раздался очередной сигнал. Непрошеный свисток поезда, наверное последний, выдернул Фиалку из транса.
– Ну чего стоишь-то, бежим! – Он цапнул меня за руку и поволок за собой.
До поезда оставалось метров сто. Он шикнул перед тем, как закрыть двери, курсанты рванули быстрее. Я успела подумать, что если догоним, мне придется прыгать на ходу из окна, а это только в кино легко, если на скорости. Но лучше все-таки догнать.
Халк с Витьком бежали впереди. Поезд качнулся назад: не успеем! Халк был уже совсем рядом с поездом: лестница убрана, как запрыгивать-то будет? Я видела черный зрачок закрытой двери и серую куртку Халка. Следом бежал Витек, мы за ним. Поезд еще раз качнулся, стукнули колеса. Халк упал вперед и взвыл.
Мне тогда показалось, что он угодил под поезд. Думаю, не мне одной. Мы прибавили скорости (поезд уже отходил) и подскочили к нему.
– Голова на месте, – доложил Витек, перекрикивая стук колес.
Мы подскочили. Халк сидел на насыпи в шаге от уходящего состава и держался за ногу. Колеса стучали оглушительно, но и они не перебивали шуршащего шума шагов Падали. А мальчишки не слышали. Они же люди.
Поезд показал хвост последнего вагона, и до мальчишек дошло:
– Приехали, курсант Варшавская. Из-за тебя мы отстали от поезда. Может, теперь объяснишь, куда тебя понесло?
Я обернулась. В припорошенной степи черными точками торчали силуэты Падали. Около километра.
– Показывай свою ногу, Халк. А вы попробуйте развести костер. И делайте факелы.
– Раскомандовалась! Нет уж, объясни сперва…
Я кивнула на Падаль в степи – и тут же об этом пожалела.
– Люди! А я уж думал, мы одни во Вселенной! – Халк вскочил, ступил на больную ногу – и тут же с воем плюхнулся обратно. Совсем плохо с его ногой. Не уйдем. Не успеем, не сможем. Придется сказать. Надо сказать. Боюсь, они никому уже не расскажут.
– Спокойно, Халк. Это не люди.
* * *
Не помню, что я тогда несла. Вроде рассказывала о своем приключении в лагере минувшим летом: в Интернете писали о пропавших людях, был маленький шанс, что курсанты мне поверят. Еще, кажется, пыталась пересказать им легенду о слуге вампиров, которую дед мне недавно читал…
Мне забивал ноздри запах врага, и руки тряслись. Я должна была бежать навстречу и жечь, жечь Падаль, а не рассказывать сказки смертникам.
Помню, что кое-как мне удалось убедить их разжечь костер, а когда ходячие забегали в поисках хвороста, Падаль была уже в сотне метров от нас. Тогда я подожгла факел и побежала. Халк орал в спину, чтобы я не бросала его, но я не могла оставаться и ждать, пока они подойдут.
Огонь приятно согревал руку. За спиной орал Халк и суетились Фиалка с Витьком, отыскивая сухой хворост. А меня оглушали шуршащая мышиная поступь и запах. Они шли мне навстречу, тесно, как бараны в стаде, и мне опять хотелось встать на четвереньки, чтобы бежать быстрее.
– Дед! – Опять тишина.
Падаль приближалась – огромное серое пятно на белом снегу, какая гадость! Три, два, один!
Я влетела в толпу, метко мазнув факелом двоих или троих. Кто-то вскрикнул, на секунду в ноздрях вспыхнул запах паленых волос – и тотчас пропал. Ветрено. С разбегу не подожжешь. Те, что были справа, отпрянули от факела как стая мелкой рыбы. А слева на меня обрушился удар.
Они очень сильные, эта Падаль. В рукопашной, да еще в человеческом теле у меня шансов нет. Перед глазами тотчас поплыли разноцветные круги. Я успела подумать, что давненько не видела их так близко и что это не сон, все-таки не сон. За ударом последовал второй, третий. Припорошенная степь расплылась перед глазами в радужное бензиновое пятно, и я поняла, что проиграла.
* * *
Очнулась я от воплей. Я лежала на земле, а Падали рядом не было.
Халк безобразно голосил надо мной что-то вроде «Пусть идут сюда, я их встречу!». Жив. Идиот хромой.
Я вскочила. Падаль успела отойти метров на пятьдесят от меня, еще столько же отделяло ее от людей. На рельсах, поджав больную ногу, стоял Халк и швырялся камнями.
Мой факел лежал на снегу бесполезной потухшей палкой. Я подхватила его и побежала вперед.
– Халк, беги!
Знала, что не побежит. Не сможет. Зато Падаль, услышав голос, на секунду отвлеклась на меня и замедлила ход.
Я бежала, нашаривая в кармане зажигалку. Чтобы снова поджечь эту мокрую тряпку, придется повозиться, а у меня нет времени. Нашла. Чиркнула. Раз-другой, мокрая тряпка не хотела гореть. К тому же мне в ногу прилетел камень. Спасибо, Халк. Еще несколько секунд я буду хромать, а у нас с тобой нет этих секунд. Фиалки с Витьком я не видела, и где они – боялась думать.
Я нагнала их уже в десятке шагов от Халка. Тогда же наконец кое-как занялся факел. Армия в серых одеждах с капюшонами, надвинутыми на лицо, как у монахов в кино. Их было штук двадцать. Сероватые лица и худые пальцы, готовые в любой момент вцепиться в горло и не отпускать. Я хлестнула огнем кого повезет, и в меня опять прилетел камень.
– Вы че, не поняли?! Отвалили от нее быстро! – Халк стоял на путях как памятник курсанту, не наступая весом на одну ногу, и швырялся камнями. Один из кусков Падали тут же устремился к нему.
– Ну давай иди сюда – или трусишь?!
Господи, можно я его цапну! Станет пушистый и красивый, совсем как я, даже еще лучше. Будет выть на луну и поймет наконец, что такое Падаль!
Я подумала, что так мне и пришлось бы поступить, будь на мне сейчас звериная шкура. Может, и Фиалку с Витьком спасла бы. Я их не видела.
Я тянула носом, боясь услышать запах крови, но зря: запах Падали заглушал все остальные. Еще я звала их. Знаю, что бесполезно, знаю, что большинство людей глухие как стена, если их долго не дрессировать – как Кильку. Но я не могла не звать. И не могла забыть, как выглядит человек, попавшийся Падали.
«Ни кровинки в лице» – это самое подходящее. И никакой возможности встать или пошевелиться. Говорят, это больно, но тот парень, которого мне доводилось видеть, не жаловался. И наивно просил добить его, пока он не вскочил и сам не стал Падалью. Нет. Оборачиваются такие люди долго, если вообще выживают. Я не знаю, выжил ли тот. Я боюсь этой правды. Малодушно, но честно. Он был слишком хорошим человеком, чтобы стать Падалью.
Я звала Фиалку и Витька, а сама размахивала факелом, отбиваясь от серых узловатых рук. Почти каждый целился вцепиться в горло, один или двое попытались ударить, но я уворачивалась.
Меня оглушал их запах и эта мышиная поступь, но я расслышала, как скатываются крупные камешки с путей: кто-то спускался по насыпи. Затем послышались шаги: человеческие, торопливые, кто-то бежал, громко чавкая по мокрому снегу. У Халка нога, он не побежит.
Я не смотрела туда, чтобы не отвлекаться от Падали.
Шаги человека приближались. Я все-таки подняла глаза. Фиалка. Живой!
Он бежал прямо к нам, и пара кусков Падали уже потянулась ему навстречу. Я крикнула «Курсант, назад!» – зная, что напрасно. Этот придурок притормозил рядом с Халком и нагнулся за камешком.
Этой секунды хватило. Кусок Падали подскочил, вцепился в Фиалку двумя руками и притянул к себе.
Примечания
1
Факультет ихтиологии и рыбоводства.